Барбулятор

Из военных мемуариев.

Барбулятор.
Загадочное слово, правда? И с обалденной положительной энтропией. Так и тянет подорваться и заефронить какого-нибудь Брокгауза в Большую Советскую Энциклопедию, чтобы он там у Даля спросил, что это за хрень такая. Но, как говорят на родине многих замечательных людей – Да не ломайте Вы ноги, а слушайте сюда! Именно отсюда будет проистекать!
Бытовой прибор это. Ну, почти бытовой. И даже слегка кухонный. И предназначен он для скорейшего кипячения пятилитровой банки воды, секретно-ночным способом. Пять литров – это чтобы на всех бдящих на ночном дежурстве бойцов хватило. А скорейшего, это для того чтобы дежурный по части это таинство не застал, и не внес свои коррективы во взгляды дежурной смены на службу.
Не-е-е-е-е… Сам процесс новизною совсем не блистал и внимание Нобелевского Комитета никак не приковывал – я сам, лично, по этому принципу чаек не раз заваривал. Но по врожденной скромности, масштабы задействованных сил природы, использовал совсем не те. Ведь мы как делали? Брали две безопасных бритвочки, прокладывали их двумя спичками, к каждому лезвию цепляли по проводочку, а эти самые проводочки вводили в простую розетку. Потом всю эту конструкцию опускали в стакан с водой, и через пару минут любовались переходом воды в другое агрегатное состояние. Просто и красиво. И вкусно, смею уверить. Если конечно, все тот же дежурный не припрется, весело помахивая коррективами…
А вот те ухари, скромностью совсем не страдали, и вместо бедно-сиротских бритвочек приспособили две крышки от банок, где раньше тушенка жила. Да не те взяли банки, что были классического калибра 76.2, а те что потолще и посытней будут. И не два жалких проводочка к ним цепляли, а припаяли толстенный сварочный кабель. И не в розетку его сували, а прямо к клеммам подключались. Причем перед главным рубильником, потому как этот гадский автомат обычно возмущенно вырубался, лишая отважных воинов неуставного чайка с почти законным пряником.
Вот это чудище и звали Барбулятором!
Ну, сами понимаете, такой агрегат был очень серьезным дядечкой и дилетантства никак не прощал. Поэтому право запускать его, имел только один, самый проверенный сержант, очень аксакального срока службы и с IQ вышесреднего в данном подразделении. А вот все остальные монголоиды имели только право совещательного голоса. И даже просительного, я бы сказал…
Сержанта, за глаза, так и называли - Главный Барбуляторщик.
Сам процесс кипячения, по своей солидности, явно превосходил все остальные глобальности Советской Армии, и даже Первомайский Парад на Красной Площади, в сравнении с ним, казался простым походом пьяного гегемона в ближайший ларек за добавкой огненной воды.
Сначала к дверям выставлялся бдительный часовой, с орлиным зрением, совиным слухом и гепардовой скоростью перемещения новостей в пространстве. Потом, подмастерьями сержанта выносилась многоопытная табуретка и торжественно устанавливалась в самом центре комнаты. На нее водружалась специально обученная банка с водой, и в завершение подготовительного процесса, на передний край выдвигался сам Главный Барбуляторщик. В каждом жесте аксакала просвечивала жизненная умудренность и неспешная опытность – он степенно подходил к сосуду и очень критически осматривал монументальность установки табуретки. Затем вдумчиво, до миллиметра, изучал уровень животворной влаги в банке и мудрым глазом оценивал степень терпения у страждущих военных.
Все! Можно было священнодействовать! Торжественно надевались резиновые перчатки и брались в руки сварочные «крокодилы», коими и проходил процесс подключения Барбулятора к источнику казенных электронов. После чего, подвешенный к ручке швабры адский прибор, погружался в водную среду…
И вот тут начиналось! Все помещение сразу начинало вибрировать мелкой дрожью, слышался утробный гул возмущенных электронов, а в воздухе сразу повисала какая-то неосознанная тревога. Гул все нарастал, тревога все крепла, а амплитуда колебаний стен вызывала из недр памяти видение картины «Последний День Помпеи». И вот, в какой-то неуловимый момент, охреневшая от таких напрягов вода изрыгала из недр банки первый мощный пузырь пара…
Все наблюдавшие эту картину синхронно проглатывали слюну и переводили голодный взгляд на сержанта. Барбуляторщик солидно улыбался и вырубал свой кипятильничек. В помещении сразу становилось как-то светлее и уютнее, тревога улетала следом за пузырем пара, а гул с вибрацией вообще начинали казаться одним большим коллективном глюком.
В уставшую банку насыпалась заварка, поверх нее натягивалась чья-то шапка без кокарды, а вся дежурная смена доставала все свои запасы терпения. Наверное, это были самые тяжелые минуты дежурства. Один Барбуляторщик не страдал – он степенно отцеплял прибор от швабры, задумчиво сматывал кабель и надежно ховал свое орудие производства в стойку аппаратуры уплотнения. Закончив свои хлопоты, сержант усаживался на вежливо подставленную табуретку, и молча кивал уставшему глотать слюни коллективу. Окрыленный коллектив по-акопяновски радостно выдыхал - «Трах-Тибидох-Тибидох!!!» и находчиво извлекал из воздуха кружки-ложки-пряники. После чего со всем пылом предавался греху чревоугодия.
По старинной армейской традиции, самый молодой грешник проглатывал свою пайку в стиле прожорливой птички-пеликана и, дожевывая на ходу, бежал сменить уже почти упавшего в голодный обморок часового. Сыто-довольный вид пернатого спасителя, выводил павшего из анабиоза и придавал силы переместить свой желудок поближе к чайку, еще плескавшемуся на дне банки.
Как насосавшиеся клопы, сытые и потяжелевшие военные, с трудом отваливали от неуставного достархана и тащили свои организмы к месту непосредственной службы…
Поиграть в сытых удавов…
Переварить оставшееся до смены время…
Помедитировать о наладившейся жизни…
Только бы голодный и злой помдеж по части не приперся, уловив такие вкусно-калорийные флюиды…
И вот так каждую ночь! Не плохо ухари устроились, надо признать. Внушаить!!!
Вот только кончилось все это, в прямом соответствии с народной мудростью - жадность фраера сгубила!

Как-то один из, служащих на том узле связи азиатов, прослышал о поступательном движении эволюции. И тут же вспомнил своего папу-рационализатора, как-то с успехом заменившего в хлопкоуборочном комбайне большой болт на солидный винт, причем без потери работоспособности этого самого комбайна. Ну и решил тоже пойти по стопам родителя. Ибо пытлив ум человеческий без меры, а гены иной раз чешутся в самом неожиданном месте организма. И в самом-то деле, сколько можно одним только чаем давиться? Ведь в мире есть столько других вкусностей! Та же тушенка, например. Ведь из нее можно классный супчик замастырить. Причем в той же самой банке. Благо Главный Барбуляторщик на смене отсутствовал, а где жил его любимый Барбулятор, все отлично знали.
Ну и приступил тот деятель к высокому искусству военно-дежурной гастрономии, тщательно копируя все повадки Главного Барбуляторщика. Ну там, часовой-табуретка-банка-швабра…
Внимательно проследив за изрыгнутым пузырем пара, находчивый монголоид щедро вывалил содержимое банки тушенки в содержимое банки с кипятком. И ведь это чудило, даже не догадывалось, что два столь разных ингридиента в одном месте с таким красивым Барбулятором, мирно ужиться ну никак не захотят! Как портвейн с водкой в одном желудке с шампанским. Так и произошло! Разогретая кипятком и полнейшим отсутствием уважения к себе, как важнейшему продукту, тушенка взяла и всеми своими жирами возмущенно замкнула Барбулятор!
В результате, 3,14здануло так, что Северное Сияние померкло от стыда за свою чмошность!!!
Нервных просим не беспокоиться – Кольская Атомная почти не пострадала. А вот здание Штаба…
В мгновенно потемневшем здании носились восхитительные запахи совсем горелой изоляции и слегка пригоревшего жира. Но насладиться ими, находившиеся в зоне поражения, никак не могли. Обоняние отшибло напрочь. Зато перед глазами проплывали красивые разноцветные круги, в ушах перекатывались роскошные громы, а бедные барабанные перепонки, влекомые средним ухом, провалились куда-то в район кобчика. Кто-то, правда, пытался материться на пальцах, выражая всеобщее мнение насчет пропажи аппетита, но никем услышан не был.
Покончив с дежурной сменой, ударная волна пробежалась по расположению части и насвинячила, где могла!
Дежурный по части, решавший сложную задачу, сходить ему в туалет сейчас или подождать пока подрастет давление в кишечнике, чуть было не решил проблему дефикации организма прямо за столом в дежурке…
Смотревший хоккей Батя, так и не увидел как тот крендель, выходя один на один с вратарем, промазал по воротам. Что вдохновило его выйти один на один с другим кренделем, в данный момент дежурившим по части…
Часовой на посту № 1, спокойно спящий стоя и с открытыми глазами, вдруг обнаружил пропажу картинки перед глазами и решил, что лишился зрения, в наказание за такое непочтение к Знамени. И тут же попытался отмазаться от возмездия, перекрестившись автоматом. И чуть было не заехал штыком по яй… гм… т.е. по некоторым фрагментам организма, голодному и злому помдежу, на ощупь крадущемуся вдоль стенки, на рандеву с Батей…
Дрыхнувший в казарме Барбуляторщик, подсознательно уловив момент гибели своего питомца, так лихо подпрыгнул, что вписался башкой в верхний ярус кровати, от чего тоже смог вдоволь насмотреться на красивые разноцветные круги, сродни тем, что уже рассматривала дежурная смена. Тем самым ментально присоединившись к находившимся в зоне поражения барбулятора…

Словом, приключений хватило всем. Особенно впечатлен был Батя, осматривая останки прибора – в середине каждой крышки зияла большая, прожженная дыра, а оплавившийся кабель так и наводил на мысли о несокрушимости темных сил ляктричества, помноженных на тупость человеческую…