Время писать стихи

Ночь.

Кажется, дом спит. Но все равно я замираю от каждого шороха – мысли мои звучат громко, они будят тени, отражаясь от стен и углов. За окном поскрипывают сверчки. Откуда в городе сверчки? Наверное, это поскрипывает мой усталый мозг. Даже настырный комар бросил свои попытки привлечь мое внимание и исчез где-то в темноте.  Я как всегда лежу на животе и поддерживаю себя локтями. Локти устают, руки затекают. Глаза слипаются, а сознание просит покоя. Оно просит выпусть своего темного брата-близнеца – вечно шевелящееся, смугло соблазнительное подсознание. И вместо этого я играю на усталости всего моего организма и заставляю его что-то порождать. Ловить момент. Запоминать пальцами.

Перед  рассветом.

Тихо. Время писать стихи. Но они кажутся чем-то сложным и надуманным и не хотят появляться. Скоро рассвет. У меня над головой, выше моего ненужного потолка, выше бесполезной крыши небо еще густо-серое, но дома напротив, кажется,заслоняют от меня не очередную улицу, а просторную равнину, широкий,свободный горизонт,за которым лениво начинает подниматься солнце. До рассвета час. И все такое знакомое – прохладный ветерок из полуприкрытого окна, желтый фонарь во дворе и утренее чувство голода.  Мерное тиканье будильника и редкие звуки проезжающих машин сливаются в особую, предрассветную мелодию. Кто едет в  тающей белой ночи, откуда, куда? На самом деле, мне это не интересно.  Мне кажется, что это один и тот же человек проезжает каждый раз по дороге, проезжает каждую летнюю ночь в предрассветный час, чтобы я могла слушать мелодию белой ночи. Иначе, почему же  я не выкинула несовременно тикающий будильник?

Фонарь.

Желтый фонарь смотрит на меня снизу, со двора. Я никогда не стояла рядом с ним, только смотрела на него из своего окна, из своей башни.  Он светит своим желтым светом, всегда светит. Я часто по ночам подхожу к окну. Я подхожу к окну, потому что мне надоедает моя башня. Я похожу к окну, потому что мне кажется, что я могу улететь. Или кто-то ждет меня под окнами башни. А он всегда стоит на своем месте и светит. Наверное, он светит мне.  По крайней мере, я всегда рада видеть этот фонарь. Я с ним не говорю, не пишу ему стихи, даже не вспоминаю о нем днем. А сейчас я вдруг вспомнила, как зимой я смотрела на вихри снежинок, закручивающихся вокруг желтого света. Он стоял там один, а я одна сидела в башне. Ему было холодно, его бил ветер и кусали злые маленькие снежинки.   Может быть то, что я всегда остаюсь напротив него, как-то ему помогает.

Секунды.

Небо уже посветлело, совсем белое. Проснулись первые птицы.  Редкие, протяжные крики чаек встроились в утреннюю мелодию. Скоро машины стануть проезжать все чаще, и я буду точно знать, что это не мой таинственный ночной музыкант, а люди, спешащие на работу. Музыка пропадет. Пропадет предрассветный прилив сил. Выключат мой фонарь. Кончится маленькая симфония, маленькая жизнь.
Это сейчас, но не скоро. Если смотреть прямо на мой фонарь и дышать в такт с домами, время замедляется.
Будет другая мелодия, похожая, но, все же, не такая. И каждый раз жаль, что мелодии умолкают, что они неповторимы. Но в этом их прелесть. А пока мы с фонарем слушаем этот самый обычный лениво просыпающийся рассвет...