История одного чернокнижника- ч. 25

-Алчность и властолюбие попов меня не слишком удивляет,- произнес Джулиан, непринужденно, едва трогая поводья, поворачивая коня. Вот уже три дня прошло с тех пор, как их отряд въехал на территорию Королевского Феода и неделя- с тех пор как принц наконец-то смог влезть в седло. Сейчас уже ничто не напоминало о страшном увечье, полученном на том злосчастном турнире. Этот факт, помноженный на открывающиеся все новые и новые способности, недоступные живому человеку, одновременно радовали и пугали принца. В конце концов, не каждый день ты понимаешь, что превращаешься в ходячий труп, пусть и высшего порядка!
Обогнув глубокий овраг, один из многих на этой проселочной дороге, Джулиан какое-то время молчал, зная, что Гисл и сержант Хравн- его маленький военный штаб- сейчас огибают ту же яму и не смогут его расслышать. Затем, когда их скакуны снова поравнялись с Ангелом, он продолжил:
-Удивляет меня другое: в покушении на меня использовалось чернокнижие. Если мейстер Кхефиш не ошибается- а он вряд ли ошибается- то наша пресвятая Церковь Света на самом деле не такая уж и светлая!
-Это было понятно уже по их злодеяниям по отношению к твоему народу, хевдинг,- пробурчал Хравн, именуя Джулиана северным титулом «вождь», тем самым признавая его не просто нанимателем, но Лидером. Из уст язычника-северянина это слово было для принца наивысшей похвалой!
-Все их делишки до определенного момента оставались в рамках обыденного, бытового зла. Но теперь, при таких-то уликах…
-О каких уликах ты говоришь, мастер Гисл?- Джулиан насмешливо посмотрел на капитана, а затем перевел взгляд назад, на долговязую фигуру в широкополой шляпе, трясущуюся на ухабах в седле в окружении настороженных конвоиров. Длинный Пит выглядел полностью спокойным, флегматичным и даже скучающим. Он как будто находился не здесь, а сидел в элитном купеческом трактире в центре Столицы, звеня горой золота в кармане, и с постной рожей поглощал куропатку, запивая её белым бевраламским.
-Все улики, которыми мы располагаем,- продолжил принц, отвернувшись от ехавших сзади,- это свидетельство вора, бредни старого призрака и наши с вами предположения. То есть, у нас нет НИКАКИХ доказательств.
-Но Вы же сказали, что он…
-Не лжет. Да, это так, я готов подтвердить его слова. Как и то, что он не скрывал от нас ничего из того, что знает,- Джулиан среди прочих своих способностей обнаружил возможность интуитивно определять ложь и недоговорки. Порой он с кривой ухмылкой думал, что быть мертвецом не так уж и плохо…
-Но не забывайте, господа, ОТКУДА взялись мои способности отделять ложь от правды. Вы готовы представить на суд моего дорого батюшки,- тут принц скривился, будто от зубной боли,- свидетельство принца-мертвеца, в свое время отторгнутого троном и двором?
Какое-то время царила тишина. Капитан Гисл, нахмурившись, мысленно пытался найти аргументы, чтобы возразить, но каждый раз, открывая рот, лишь судорожно вздыхал, не произнося ни слова. Сержант Хравн ехал с невозмутимым выражением лица, всем своим видом выражая готовность служить своему хевдингу.
Джулиан же всем телом ощущал тепло, исходящее от ехавших рядом помощников и каждого солдата позади. Живое, человеческое тепло, оно казалось все более сладостным и чужим день ото дня!... Через это чувство он мог с точностью до ярда и дюйма узнать местоположение любого живого существа, любой белки в окрестных лесах и жаворонка над полями вокруг. Это было приятно, сладко… и страшно…
Мир мертвых принц чувствовал гораздо слабее. Хотя, казалось бы, он вот-вот станет родным для принца. Но нет: присутствие мэтра Кхефиша, вселившегося в драгоценный камень на рукоятке кинжала принца, едва ощущалось- и то, только благодаря вассальной клятве, принесенной призраком и укрепившей их ментальную связь.
Как объяснял сам мэтр: способности к магии и воинское искусство сочетаются в одном человеке крайне редко. А для того, чтобы чувствовать своих собратьев, мертвец должен обладать магическим даром. Это странное разделение: мертвые воины отлично чувствуют живых, а мертвые маги- мертвых – пока не находило четкого объяснения в науке некромантии. Хотя гипотез было довольно много и каждая из них имела своих ярых сторонников… по крайней мере, во времена мастера Кхефиша, когда сама некромантия была ещё довольно распространена и на неё не было таких масштабных гонений.
-А знаете,- принцу вдруг пришла в голову идея. Глупая или просто иронично-горькая, он не знал,- при дворе меня многие звали Белым Рыцарем.
-Хм…,- капитан Гисл оглядел бело-золотую броню и плащ принца. –Неудивительно. Вы- наследный принц и носите цвета королевского дома Раола. А если учесть традиции именования рыцарства в Девяти Королевствах…
-Да, да, знаю!... Рыцарь Лесной Обители, Рыцарь Синей Башни, Алый Рыцарь, Лазурный Рыцарь… Белый Рыцарь… Но сейчас мне не слишком подходит это звание, как думаете?
-Ну…,- мейстер Гисл, лораниец по происхождению, с детства был воспитан Церковью Света и звание «Белого Рыцаря» для него было синонимом святости, чистоты и непогрешимости. Он сам понимал глупость этих детских суеверий, тем более после тридцати лет службы в наемниках. Но вбитые с младенчества образы или, как их называют имперцы, «СТЕРЕОТИПЫ», никак не хотели оставлять старого служаку.
Кем может быть его господин, как не Белым Рыцарем, защитником справедливости от алчности, властолюбия и злобы?...
-Так как я теперь мертв… Не спорьте, капитан! Я чувствую собственную… мертвость- назовем это так- лучше вас...,- прервал Гисла принц, видя возмущение, возникшее на его лице. А затем произнес: -Отныне имя мне- Рыцарь Смерти! Да будет так…
И снова молчание, лишь бледность на лице Гисла и вздох сержанта…
В этот момент все слышавшие это поняли, что принц Джулиан окончательно умер…

На лице Аларика не было удивления. На неожиданно выздоровевшего сына он смотрел равнодушно и даже несколько брезгливо- как на надоевшую муху, жужжащую у окна.
-Ваше Величество…,- начал было принц, но был грубо прерван визгливым голосом из-за трона:
- Как ты посмел идти против велений Церкви, нечестивец?!!- из тени выступил сухонький человечек, чье лицо было покрыто пигментными пятнами, а глаза светились теми самыми «верой» и «мудростью», которые нормальные люди обычно называют одержимостью и фанатизмом. –Ты принес ложную надежду рабам Света и низверг души холопов Его во Тьму Исподнего Мира…
Джулиан стиснул зубы, стараясь не слушать возбужденные завывания духовника королевской семьи. «Ложная надежда»… о, как он прав! Надежда на лучшее, на все по-настоящему светлое и доброе останется ложной до тех пор, пока безумные попы обретаются у тронов владык в любом из миров…
Пока фра Тларн протяжно возвещал очередную «святую истину», Джулиан оглядел зал. При его появлении присутствовали лишь десяток придворных: среди них только трое были приближенными короля. С одной стороны, это свидетельствовало о презрении Его Величества к своему отпрыску, знак того, что Аларик ни в грош не ставит своего неудачника-сына, позволившего себе ПРОИГРАТЬ. С другой-  его все-таки приняли. Пусть со скандалом, пусть презрительно, но ПРИНЯЛИ! Король пытался приручить по сути опального принца, хотел слегка сгладить оскорбление, нанесенное неисполненным лишением наследства. Но гордыня короля, известная по всем Девяти Королевствам, не позволяла ему принять Джулиана как сына.
Нет. Король-«рыцарь» считал грязью всех, кто позволил победить себя…
В углу, по правую руку от трона, стоял лорд Лаан, генерал королевской гвардии. Безземельный отпрыск зачахшего рода с юга Раола, он был, тем не менее, весьма амбициозен. В принципе, в случае открытого конфликта Первого Принца с отцом он встанет на сторону Джулиана, надеясь вновь заработать высокий титул и земли для своей фамилии.
Лорд Туандель. Первый Министр. Стоит, опираясь на свою перламутровую трость, возле самого трона. По сути, он- высшая власть в королевстве. Если бы не чрезвычайные властолюбие и подозрительность Аларика и Дэниса Роланидов, отца и деда Джулиана, Туандель был бы фактически абсолютным владыкой Раола. А так- старик просто разгребал дерьмо, оставленное его коронованными сюзеренами. Но тем не менее назвать его вероятным союзником… вряд ли. Гений управления и финансов, он был рабски верен отцу.
Мэтр Аль-Курум, придворный маг. Темная лошадка: принц не представлял ни характера этого человека, ни его устремлений. Родом откуда-то из Восточных Эмиратов, мастер всегда ходил в своем бежевом халате и белом тюрбане- так назывался восточный головной убор, что-то вроде гибрида пуховой подушки и берета.
Поговаривают, что он мюрадиец, изгнанный в свое время из Парящего Университета и перебравшийся сюда, на Запад. Джулиан не слишком верил в подобные слухи, да и не видел особой разницы между эмиратами Бирюзовой Пустыни и Султанатом. В конце-то концов, все это слишком далеко и не слишком влияет на жизнь Раола. Мэтр Аль-Курум в этом смысле не имел особого политического веса. Но отец и двор прислушивались к его советам- что немаловажно! Если удастся перетащить этого непонятно человека на свою сторону…
А фра Тларн наконец-то выдохся. Бешено вращая налитыми кровью глазами, он задыхался и хватался за сердце. Прислушавшись к биению жизни священника, которого уже уводили под руки двое слуг, Джулиан с удовлетворением констатировал последнюю стадию воспаления легких и сердечную недостаточность. Святому отцу оставалось жить не более полугода, если постоянное нервное возбуждение, истерика и неуемная агрессия не сведут его в могилу раньше.
Когда сипение и невнятные угрозы священника затихли в темноте коридоров, Его Величество лениво произнес:
-Не знаю, каким колдовством ты исцелился, но это мерзко! Видимо, процесс над теми клистирными трубками тебя ничему не научил,- Аларик гадливо скривился, видимо вспоминая целителей, которых он казнил руками своего сына. –Что ж, ничего не поделаешь! Если бы не эти чертовы талранийцы… Бездна! Эти подлецы! Как они могли?!... В общем, если бы не женитьба, я бы с удовольствием отрекся от дерзкого выскочки вроде тебя. А сейчас прочь с глаз моих!
Джулиан, вопреки ожиданиям отца, не стал униженно кланяться и поспешно выбегать из зала. Он спокойно оглядел сидящего на троне с ног до головы: эти золотые кудри, эти завитые усики и бородку, эту талранийскую мушку на щеке (как бы Аларик не презирал приморцев, они были несомненными законодателями мод в Девяти Королевствах) и мелкие морщинки вокруг белесо-голубых глаз. Панталоны и серебристую кирасу, кружева и меч у пояса- все в нем было теперь отвратительно принцу! Как он мог раньше этого не замечать?...
А когда король уже побагровел от столь явного пренебрежения его приказом, Рыцарь Смерти равнодушно повернулся и вышел. Лишь новый, отороченный мехом черный плащ взметнулся за спиной…


КОНЕЦ ВТОРОЙ ГЛАВЫ