Про Смерть и Жизнь

Ездила вчера поутру прощаться с одним парнем с нашего факультета.
Яркий был человек, одарённый и очень проблемный. Как узнала только теперь, из очень интересной, неоднозначной семьи, где не всегда и не всё было гладко. Был неплохой музыкант, большой любитель женщин и крепко выпить, а вот учился лет семь, и всё больше хреново: поступил на дневное с рабфака, на каком-то курсе ушёл в академ, а вернулся как раз на тот курс, что его и похоронил… Я же, напротив, начинала учиться с этими ребятами, а потом они – "дневники" – ушли по спецкурсам вперёд, мы же проучились на год дольше. Но я-то всё равно знаю их всех. Мало они ко мне приходили за книжками? Сколько я там отработала, пока в первый раз не ушла! Десять или двенадцать курсов: всех с самого первого года, выпускающихся и вновь поступающих – всех поимённо, в лицо и даже по их читательским корочкам… Надо ли говорить, что и они хорошо меня знали.
А с Леночкой мы вообще подружились в незапамятные времена. Вот спроси меня кто, ведь и не вспомню даже, как, когда… На курсах подготовительных, что ли? Но точно помню: поступали уже вместе, друг за друга радовались. Ну, да ладно, это как раз и неважно. Важно то, что эта самая дружба, прошедшая кучу поездок друг к другу в гости, пережившая множество взаимных девических откровений, не прервалась, а только притихла естественным образом с течением времени: с окончанием факультета и уходом в работу, с замужествами и рождениями детей… Не так давно мы нашли друг друга в интернете. Но на дни рождения созванивались всегда. Хотя, как правило, и не чаще.
А тут, как раз по окончании новогодних каникул, вдруг звонок. Обрадовалась я ей, конечно, но и подивилась – чего это она вдруг? А тут она вздыхает и выдаёт…

Надо ли говорить, какие воспоминания на меня нахлынули. Факультет… Конечно, его давным-давно разорили: нет и читалки, самого сердца психфака, нет и прежних отношений, да что там, – весь порядок жизни нынче оказался растерзан и выхолощен. Но те, кто когда-либо там обучался, пересекаясь в курилке и очереди в библиотеку, приезжал за час до открытия, занимал очередь и судорожно обкладывался дефицитными книжками на подоконниках и ступеньках, глотал бутерброды, разгорячено толкаясь в столовке со свежими новостями, увлечённо оспаривал какие-то проекты и концепции, делился первым опытом социальной и клинической практики, – короче говоря, все НАШИ так и останутся навсегда узнающим друг друга издалека единым психологическим братством, вне зависимости от кафедры и года выпуска.
Естественно, я сказала, что буду. Отпросилась у начальницы, с утра поднялась пораньше и напекла горку блинов – ну, хоть чем-то, хоть как-то… И, как ни прискорбно в этом сознаваться, поехала в патанатомическое отделение местной Химкинской больницы не только для того, чтобы в последний раз взглянуть на былое «яркое пятно» нашего фака, и так никогда не бедствовавшего талантами, но и чтобы просто-напросто увидеть Леночку и всех остальных ребят. Их курс, как и многие другие, был очень дружным…

…Возле морга стояла толпа. Я тихонько подошла, вглядываясь в лица. Девочки наши за прошедшие десять лет практически не изменились, а вот ребята… Только троих из них я узнала в момент, а всех остальных я рассматривала очень внимательно, но всё равно так и не вспомнила. Худенький и невзрачный паренёк с неподходящим ему именем превратился в коренастого важного дядьку, просто-таки барского вида. Всё другое – взгляд, осанка, манеры, говор… Вот она, психология в действии. Далеко не каждый из нас, выпускников, так и остаётся сапожником без сапог, хоть и с красивым дипломом в кармане.
Другие ребята – с замёрзшими лицами, искажёнными горем, кое-кто в слезах, все с цветами. Примятые уже и слегка расползшиеся – кто-то негромко переговаривается, кто-то просто курит в сторонке, пряча глаза. Борьку любили…
После недолгого прощания вместе с гробом вынесли огромную охапку цветов, и ребята разошлись по машинам. На кладбище поехал почти весь курс, кроме одного мальчика, которого я как раз хорошо помнила в лицо. Когда он назвался мне, я тут же сообразила и фамилию: парень был из семьи потомственных психологов. Отец его постоянно публиковал статьи в специальных журналах, а дядька как раз заканчивал пятых курс, когда я пришла на факультет после школы. Этому парню тоже нужно было на работу: конечно же, смерть это всегда форс-мажор, но, что бы ни произошло в этой жизни с кем-то из былых знакомых, а центр кризисной поддержки подростков обязан  функционировать без перебоев. Просто потому, что каждому отдельному подростку, который сам сейчас находится на краю, побоку весь остальной мир, если в собственном маленьком, внутреннем – катастрофа.

Парень был на машине и ехал в город. Естественно, взялся подбросить и меня. Подходим к машине… Шоколадного цвета Шевролет – сажусь и оглядываюсь: это не автомобиль, а прямо какая-то малогабаритка на колёсах! Засовываю куда-то назад сумки, которые немедленно уезжают и проваливаются за вывороченные подушки. В районе передних сидений ещё ничего: задранные подлокотники, воткнутая в приборную панель флешка; несколько дисков, бумажки, зажигалки, перчатки валяются вокруг: нормальный такой домашний бардак. Ощущение, что человек ночевал в машине или, скорее, время от времени в ней живёт. Вместо задних мест развороченная гора того, из чего они собираются. Из-под какой-то подушки торчит голубой игрушечный заяц, а внизу, вдалеке, угадываются детские санки. Спрашиваю его: «Сколько у тебя детей?» – «Трое». Я закашливаюсь…
Парень улыбается: да-да, вот так! Я тихо думаю: ведь одна и та же жизнь… Та же Москва, то же психологическое образование. В общем, ровно такой же старт. И так по-разному мы видим и настоящее, и будущее… Я благодарю Бога за то, что он так и не дал мне второго ребёнка и всё порываюсь удрать куда-нибудь подальше отсюда, а Кирилл родил троих и растит их себе спокойно. А что такого? Их самих в семье, вообще-то, пятеро… И каждый себя в этой жизни нашёл, хоть и не все – психологи.
Ну, а я ему в ответ про себя коротенько, про это же самое: семейный сценарий, особенности самореализации. До чего же хорошо иногда просто поговорить с психологом! Рассказываешь себе спокойно нормальным языком какую-нибудь совершенно специфическую историю, а человеку рядом с тобой и по сути интересно, и по форме изложения всё понятно. В общем, расслабилась немножко, прямо на душе потеплело…

Жизнь продолжается!