Убийство

...И если видел смерть врага ещё при этой жизни,
в другой тебе дарован будет зоркий верный глаз.
                В. Высоцкий.
  Я, боевой пловец, майор в отставке, из специального отряда внешней разведки России, приехал сюда из Москвы,где я проживаю уже 20 лет, в станицу Лысогорскую, чтобы расставить все точки над "ё". Сегодня, 13-го июня, в воскресенье,  будет совершён акт мести; и, наконец, я поставлю точку в этой давнишней истории!

 Все его, бывшего тракториста-комбайнёра, потом бригадира тракторной бригады, а сейчас – довольно успешного бизнесмена, привычки и маршруты были изучены мной досконально. Вот сейчас он с удочками выйдет из дома и отправится на Подкумок ( река, протекающая рядом со станицей) ловить рыбу. И, точно, словно по расписанию, в половине шестого скрипнула калитка, и он вышел на улицу.

 Через некоторое время я завёл двигатель и отправился за ним. На краю станицы приткнув свою маленькую "Оку" мордой к старой тутовине (это дерево такое, на котором на юге созревают самые сладкие по жизни ягоды - тутовник!) , я пошёл к реке.
Всё правильно, вот он, закинув в речку две удочки, напряжённо смотрел на поплавки. «Ну, и как, клюёт?» – скучающим голосом поинтересовался я. «Пока нет», – обрадованный случайному собеседнику, ответил он. «Ничего, сейчас клюнет, » – пообещал я ему.

  И, точно, едва я проговорил эти слова, один поплавок косо ушёл под воду. Умело орудуя удилищем, мой "клиент" вытащил рыбу на поверхность. Это был судачок весом где-то около килограмма. «Послушай, друг, ты не уходи! Ты, случайно не волшебник? », – спросил он. «Не уйду, не бойся» ,–  пообещал я.

 Потом мы разговорились. Взошло солнце, я снял рубашку и кроссовки и с наслаждением подставил своё тело нежным лучам южного утреннего светила. Он стал расспрашивать меня о моей жизни и о цели моего приезда в Лысогорку.

 Когда я ему честно всё рассказал, он, бросив удочки, резво помчался в сторону дома. Догнав его, ударом пятки в нижнюю часть позвоночника, я с лёгкостью уложил его на траву. « Спасите! Помогите!», - заорал он на всю округу. Я легонько ударил его ребром ладони по кадыку, и он, перестав орать, стал только беспомощно хрипеть.

 Когда же я подтащил его к воде, он опять попытался оказать мне сопротивление, но не ему, жирному борову, пытаться драться с "тюленем", хотя и в отставке. Достигнув глубины, я, обхватив его руками и ногами, стал увлекать его на дно.
«Прости! Помилуй», – захрипел он. «Нет, за свои поступки надо отвечать», – сказал я и увлёк его в пучину.

 С великим наслаждением я смотрел, как он, выпучив от ужаса глаза, теряя кислород, захлёбывался окружающей водой. Когда его тело перестало биться в конвульсиях, я вынырнул на поверхность, провентилировал свои лёгкие и вернулся на дно. Легко обнаружив мёртвое тело в чистой воде, я засунул его головой под корягу и, убедившись в том, что оно не скоро покинет это укромное местечко, вышел на берег.

  …Когда я заехал во двор и заглушил двигатель, на крыльцо вышла моя мама и спросила куда это я ездил ни свет ни заря, я сказал, что на рыбалку. А на вопрос где же рыба ответил, что она утонула. Мать рассмеялась и предложила мне позавтракать. На завтрак была тушёная мойва в её (мамы) фирменном томатном соусе.

 Через три недели я снова отправился в Лысогорку. Открыл калитку и вошёл в ненавистный дом.

  Ещё не старая, приятная женщина была одна. Одетая в траур, она с удивлением посмотрела на незнакомого мужчину. «Вы кто?», – негромко спросила она. «Это я утопил Вашего мужа», – ответил я. «Почему», – ещё раз удивилась она. И я ей всё рассказал.

 Мы, ещё мелкие пацаны, с Мишкой, моим другом, отправились на пруд купаться. Мишка уже довольно сносно мог плавать, а я даже не знал секрета, как это можно держаться на воде. Бултыхаясь возле берега, всё равно я получал огромное удовольствие от общения с водой. Но постепенно удалился от берега, и глубина стала выше моего роста. Увидев проплывающую мимо лодку, где сидели молодой парень с красивой девушкой, я протянул к ним ручки и попросил мне помочь. Девушка, повинуясь природным инстинктам, сразу же протянула мне руку. А её парень, грубо схватив меня за волосы, оттащил ещё дальше от берега и бросил на произвол судьбы. Не получив ожидаемой помощи и попав в ещё более худшее положение, я стал бороться за жизнь.

 Опускаясь до самого дна, я отталкивался ногами и выскакивал на поверхность. Постепенно, найдя в своих действиях какой-то алгоритм, я смог допрыгать до берега, где меня от переживаний и воды, которой я в полной мере успел нахлебаться, долго и жестоко рвало. Затем я отправился домой.

 Мой друг Мишка даже не заметил этого происшествия и очень негодовал, почему я бросил его одного на пруду. Я молчал, но навсегда запомнил эту девушку и этого парня.

 Через несколько лет наша семья переехала в Пятигорск, но в Лысогорской оставались двоюродные и троюродные родственники, а также мои крёстные, и я туда часто возвращался.

 Потом эти парень с девушкой поженились и стали счастливо жить. А я, многолетними тренировками истребляя в себе страх к воде, благодаря своей настойчивости, сделал эту стихию понятной и навсегда для себя родной. Стал офицером-подводником, закончил соответствующее училище, и половину своей жизни прослужил на благо нашей Родины.

  Я нырял во все океаны и моря, существующие на свете; выполнял такие задания, что до сих пор все разведки мира считают это фантастикой и вымыслом. Я перетопил столько врагов нашей Родины, что вам и не снилось. Но впервые своё профессиональное мастерство я использовал в личных целях, и честно скажу остался этим доволен.

 Выслушав мой рассказ, женщина спросила, что её я тоже хочу убить. Нет, её я не хотел убивать потому, что в ТОТ миг в её глазах видел столько сострадания и столько желания спасти меня, что даже чуть в душе своей не простил проступок этого козла (её мужа). Я сказал ей об этом. 

 «Я пойду», – сказал я. «Я буду молиться за Вас», – ответила она, и больше мне не хотелось встречаться с этой, не очень счастливой семьёй.