Курт

                “…все, кто наживается на войне, кто способствует ее разжиганию…  должны быть расстреляны в первый же день  военных действий представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться”.
(Э.Хемингуэй.‘’Прощай, оружие!’’)
               
…Конец лета 1944 года… По обеим сторонам широкой улицы  тбилисского района  Ортачала расположились собственные дома, населенные в основном армянами.
Раздаются лишь голоса играющих детей.
В ворота одного из домов постучались. Когда одна из соседок, Евгения, или как все звали во дворе - Женя, открыла ворота, то была поражена увиденным:  перед ней стоял ссутулившийся  молодой человек, в изодранной, грязной военной форме. Он представился  Куртом, сказал, что немецкий военнопленный и  что очень голоден. Евгении стало  жаль его. Она попросила его зайти, усадила во дворе и вынесла из дома имевшееся съестное - хлеб, сыр, зелень...
Прежде чем приняться за еду, Курт клятвенно заверил, что никого не убивал, стрелял не в советского солдата, а в воздух  или в землю. Женя немножко понимала его, потому что “из большой любви к немецкому языку” в школе учила  его довольно хорошо. Оказалось, Курту 23 года, из-за начала войны недоучился до детского врача. Когда Курт собрался уходить, женщина  всучила ему два свертка: один с чистой одеждой, другой – с едой. Военнопленный долго благодарил эту “милую’’ женщину, а на просьбу Жени приходить каждый день  с улыбкой поклонился. Молодой старик, плача,  удалялся нетвердыми   шагами…
Как только Курт ушел, женщины в негодовании высыпали из своих домов и стали наперебой обвинять Евгению в помощи “фрицу, врагу”: мол, как же ей не стыдно, какой надо быть глупой, чтобы впустить его во двор! Впрочем, великодушно пообещав ей не говорить об этом никому. Жене стало больно за бедного быстро состарившегося молодого человека. Она тихим голосом напомнила всем, что семью ее родителей и многих армян спас во время резни тоже “враг!” - молодой турок Али... Женщины притихли, тем не менее недоумевая, как Женя могла поступить так опрометчиво.
На следующий день в то же время появился Курт. Соседки  велели детям оставаться дома, а сами внимательно следили за  ее “гостем”. Женя же вынесла во двор еду и еще один сверток на дорогу. Она поинтересовалась, почему он приходит в одно и то же время. Оказалось, охранники барака  военнопленных разрешают им выходить в поисках еды именно в этот час. Не все осмеливаются выходить, осознавая, что они враги. Между тем охранники сказали им, чтобы они не боялись “сердобольных армянских семей”, потому что среди них есть и беженцы, пережившие резню. На этот раз Курт принес своей “спасительнице” подарок - полуторалитровую пивную кружку. Он попросил женщину, ставшую ему близкой, хорошенько ее помыть и пользоваться ею в память о нем. Женю растрогал подарок, сопровождавший ее и тогда, когда семья переехала  в Ереван.
Курт благодарил “красивую белолицую армянку” и от имени своих товарищей, которые потом посылали для детворы разные поделки.
После его ухода все соседки извинились перед Женей, сказали, что виноваты, потому что увидели “своими глазами”, какой у немца кроткий, чистый взгляд…
Вскоре у Курта появилось больше свертков на дорогу…
Однажды на клочке бумаги он написал свой берлинский адрес, попросил спрятать его поглубже и никому не говорить об этом.
...Уже несколько дней, как Курт не появлялся. Женя забеспокоилась. Кто-то из соседей сказал, что в магазине на углу продают печенье и яблоки. Выходя с покупками, женщина увидела шеренгу немецких военнопленных. С краю шел  "ее немец". Он посмотрел на Женю и тут же отвернулся, словно боясь за нее. Но женщина решительно кинулась к Курту, чтобы отдать ему кульки с печеньем и яблоками.  Подскочивший охранник грубо оттолкнул ее, обозвав дурой. Печенье рассыпалось,  несколько яблок упало под ноги военнопленных, покатилось по брусчатке... Женя упала,больно ударившись о край тротуара, кто-то из собравшейся уже толпы помог ей встать и уйти...   
Спустя много лет она узнала, что их вели на расстрел!
Женя всегда помнила о Курте, рассказывала о нем детям, внукам, говорила, что и среди “врагов”, несомненно, бывают  честные и благородные люди, такие, как ее случайный знакомый с бездонными голубыми печальными глазами…
А  в “кружке Курта”  Женя хранила шиповник, приносящий исцеление людям своими красивыми, яркими плодами, но, увы, высыхающими, как “высохла” жизнь несчастного военнопленного немца…

*    *    *