1 к 35. кон третий. раздача шестая

Раздача шестая.

Поезд не простоял и двух минут. Едва Алекс, Эдгар и Митя успели стащить на перрон рюкзаки, как машинист подал сигнал к отправлению. Алекс посмотрел на часы, нахмурил брови. По всем поправкам на погоду и прочим неурядицам, их должны уже встречать.
Эдгар поежился – ночная прохлада дала о себе знать, откуда не возьмись, поднятым ветром. К тому же моросил мелкий, незаметный глазу дождь. От влажного проникновения не спасали ни утепленная охотничья куртка, ни свитер.
Митя же с таким удовольствием вдохнул свежесть таежного воздуха, что даже застонал от удовольствия. По-хозяйски огляделся – за то время, как не бывал в родных местах, ничего не изменилось! Та  же одноэтажная станция, белеющая на темном фоне ночи побеленными обычной известью стенами. Вокруг таежные горы. Только за самой станцией, поднимаясь вверх по горе, расположилась деревушка, освещенная редкими огнями фонарных столбов и светом из окошек домов, за которыми кому-то еще не спалось. Тишина, иногда нарушаемая лаем собак и звуками пернатых ночных хищников.
Не успел пассажирский поезд утихнуть за мрачнеющей в темноте сопкой, как послышался басовитый гудок подъезжающего товарняка. Товарный состав прибыл на станцию и замер. Словно уснул. Вновь наступила тишина. Алекс нервно оглянулся – на перроне ни лавочек, ни скамеек. Да где же этот чертов Костя! Ох, и получит, как только явится!
Митя, тем временем, подтащил свой рюкзак к бетонным выбеленным ступенькам станции. Примкнул к обочине ступенек рюкзачище, и уселся поверх его.  Алекс и Эдгар последовали Митиному примеру, примостившись рядышком. Эдгар, стуча зубами от промозглой сырости, тоскливо посмотрел на закрытую дверь станции. Пытаясь согреть хотя бы пальцы руки огоньком сигареты, закурил. Обратившись к Мите, спросил:
- А почему станция закрыта? Вокзалы же должны работать круглосуточно!
Боец усмехнулся, так же достал сигареты. Закурил, сделал глубокую затяжку. Потом ответил назидательным тоном:
- Это глухомань! Здесь свои законы. Проверяющих нет, посторонние приезжие редки как комары в новый год. Все друг друга знают. Одна кассирша на всю станцию. Она же и начальник станции, и уборщица, и истопник. Придет утречком, как коров подоит, посидит до обеда часик- полтора. Потом обед на два часа. После обеда опять поработает часик- полтора. Если есть пассажиры, то задержится до вечера, до проходящего поезда. И так из дня в день, без выходных. Тихо, мирно, без суеты. Такая здесь жизнь. Все сами себе начальники.
Алекс неожиданно подскочил, скомандовал, чтобы притихли. Прислушался.  Затем удовлетворенно проговорил:
- Слышите? Машина. Едет, наш голубчик!
Действительно, сначала послышался звук автомобиля, а вскоре показались колеблющиеся в темноте огоньки включенных  фар.
- Идемте, дорога за станцией, – предложил Митя.
Как только путешествующие вышли к дороге, к ним подъехал «УАЗ». Из машины выскочил Костя и виновато развел руками:
- Извините, немного припоздал. Дороги размыло, кое-как добрался. У нас уже неделю идут дожди. Как зарядили, так идут, идут!
Митя, запихивая в машину рюкзаки товарищей, усмехнулся:
- И еще недели две идти будут. Горы!
Эдгар и Митя расположились на задних сидениях машины. А Алекс уселся рядом с водителем. Тепло автомобильной печки приятно согревало, обдувая по ногам. Эдгар откинулся на спинку кресла, скрестил руки, чтобы быстрей согреться.
Как только оставили станцию позади, машина окунулась в кромешную тьму. Лишь конусы света фар высвечивал очертания дороги на несколько метров вперед. Уже через несколько минут асфальтированная дорога перешла на грунтовую, и товарищи тут же единодушно пришли к мнению, чего уж действительно не хватает в «русских джипах», так это мягких удобных сидений.
Эдгар, лязгая зубами под тряску автомобиля, обратился к Мите:
- Надо же какая темень! Ни чего не видать!
- Это еще цветочки! Не смотря на дождь, еще луна и звезды видны. А кабы не было, тогда вот, точно, темно!
- И ты раньше здесь жил?
- Не здесь! Но рядом, в Шепелевке. У нас все так же. Щетинкино еще, по сравнению с нашей деревушкой, цивилизация! Шепелевка далеко от железной дороги, ее старатели обосновали еще в царское время. Но уже при СССР шахты истощились. И шепелевцы остались не у дел. Каждый выживает, как может.
- А батя твой, чем занимается?
- Браконьер!
Поймав вопросительный взгляд Эдгара, Митя пояснил:
- У нас это считается нормально. Многие только промыслом и живут. Зимой – охота. Весной – черемша, папоротник. А летом - рыбалка, грибы, ягода, травки. А по осени начинается кедровая шишка. Если в семье много мужиков, и они не пьют, то можно зарабатывать больше, чем в городе! Один парень умудрился даже на мухоморах бизнес построить! Поганки шли на вес золота!
- Да ну?
- Ага! Договорился с какой-то туристической фирмой, которая рейды по шаманским местам организовывает. Так шаманское зелье на мухоморах было популярнее водки! К нему и любители глюков с города без всяких фирм подкатывали. Участковый наш, Михайлыч, сначала не просек ситуацию. Ну, едят поганки, едят. Личное дело  каждого - чем травиться. А потом кто-то ему шепнул, что мухомор наркотиком считается, так он мухоморную лавочку и прикрыл. У них с тем парнем целая война получилась. Но за Михайлыча вся деревня горой!
Разговаривая с Митей, Эдгар не мог побороться с мыслью, что где-то уже видел этого паренька. Причем совсем недавно. Но Митя вел себя естественно, словно их знакомство началось с гостиницы в Красноярске. Может, показалось?
Митя, между тем, решил продолжить начатый разговор.
- А вы сами откуда?
- Я западный человек! Дальше Урала обычно не езжу. У нас тоже леса большие, и уральские ничем ни хуже ваших. Только я не любитель лесных приключений.
- Зря! Воздух, природа и все такое. Красота!
Эдгар усмехнулся и ответил:
- А так же гнус, комары, медведи и чертовский холод!
Митя, чему-то улыбаясь, кивнул.
- Не без этого!
У впереди сидящих разговор не складывался. Костя, было, попытался обратиться к Алексу с расспросами, но тот не поддержал беседы. Мистер Дно, по своему обыкновению, считал пустую болтовню бессмысленной тратой времени. Деловой разговор, или приятная беседа для какой-нибудь выгоды, ему больше по душе. А сейчас есть время для размышлений. Дорога, шум автомобиля и ночь благоприятно способствуют мыслям.
Костя же решил, что хозяин не хочет с ним разговаривать из-за того, что вовремя их не встретил. Поэтому покорно заткнулся и молчал до самого прибытия на место.
Эдгар и Митя начали уже придремывать, как почувствовали, что автомобиль остановился. Небо начинало слегка светлеть. И на фоне темно-синего неба обозначились очертания дома.
Костя обернулся к пассажирам и пояснил:
- Кордон. Здесь оставим машину, а дальше придется продвигаться пешком.
Алекс приоткрыл дверцу. В салон тут же вдохнуло свежестью. Косс повернулся к Эдгару.
- Посидите с Митей пока здесь. Мне с Костей надо кое-что обговорить.
Костя послушно вылез с автомобиля вслед за Алексом. Они отошли от машины на несколько шагов и тихо о чем-то переговаривались. Почти одновременно из избушки кордона вышел лесник. Костя, оставив Алекса, подошел к леснику. Потом крикнул:
- Степаныч на чай зовет! Темновато еще в дорогу!
Алекс направился к избушке, позвав за собой Эдгара и Митю. При электрическом свете Эдгар рассмотрел получше нового сотоварища. Костя оказался на вид годков на двадцать пять – двадцать восемь. Смышленые лукавые глаза. Рано появившаяся залысина почти до самого затылка. Лицо, однако, внушало доверие. Такие и в беде не бросают, и деньги занимают, не спрашивая, когда отдашь. Лесник же показался, напротив, слишком говорливым и суетливым мужичком лет под пятьдесят. С самого порога все только и делали, что слушали Степаныча.
Костя, заметив подозрительность Эдгара, шепнул тому на ухо:
- Ты на болтовню Степаныча не обращай внимания. Лесники почти все такие. Насидятся одни в глуши, иной раз за месяц ни разу не видя человека. А потом бросаются на каждого гостя с разговорами так, что не отклеишь. Сам по себе Степаныч – мужичок безобидный.
Чаепитие проходило чинно, под завораживающий ручеек рассказов лесника. Когда первый шок от болтливости гостеприимного хозяина прошел, товарищи слушали его болтовню даже с интересом. Степаныч говорил с таким удовольствием от общения, что оно невольно передалось и другим собеседникам. Правда, Митя попытался, было, вставить в разговор несколько собственных слов, но после четвертой попытки, понял - это бесполезно. Лесник обращал внимание только на тех, кто согласно кивал головой ему в ответ, но как только слушатель пытался раскрыть рот, Степаныч обворачивался с речью к другому собеседнику, делая вид, что ничего не слышит. Эдгару такой эгоизм оратора показался даже забавным.
Получив достаточную порцию нирваны оттого, что выговорился, лесник решил перейти к расспросам, начал с Алекса.
- Алекс! Ты подливай чайку-то! С травками. Я в чаек немного мяты и пижмы для горчинки добавил. Нравится? Вот и наливай еще. Имя у тебя какое-то нерусское. Американец, что ли? Сейчас у нас много иностранцев-туристов охотятся.
- Я бывший англичанин. С Великобритании. Но в России давно, так что обрусел, и иностранцем знакомые меня уже не считают.
- Вот как. Наши, значит, рвутся за границу, а иностранцы к нам! Вот уж точно говорят – хорошо там, где нас нет.
Тем временем Костя глянул в окно. Рассвело. Похоже, что даже дождик перестал нудить.
- Степаныч, нам пора уже. А то мы до вечера до следующего кордона не успеем.
Лесник понимающе кивнул.
- Если пора, то пора.
Почувствовав, что Алекс является «главным» в компании, Степанович обратился к нему:
- Вы уж извините, но на машинке я вас дальше пустить не могу. Во-первых, не положено. А во-вторых, дальше пяти километров и не проедите. Дорога завалена валунами, разбита ручейками. Только пешком или на лошадях. А лошадей у меня нет. Они мне ни к чему. Зато у меня есть моя «ласточка», «Жигули». До людей по надобности ездить. Лошади есть у Ильича. Только он ленивый. Сам вряд ли сюда прискочит. А Ромка, напарник его, вроде как на неделю с клиентами за медведем ушел. Так что…
Лесник развел руками, жестом показывая, что ничем помочь не сможет. Костя в ответ беззаботно махнул рукой.
- Не переживай, Степаныч! Мы на своих «двоих» в миг до места доскочим. Ребята мы все молодые, бывалые, доберемся как-нибудь!
- Ну-ну, бывалые. Особенно вот он!
Лесник ткнул пальцем в сторону Эдгара. Трейдер сконфуженно покраснел. Товарищи, между тем, поблагодарили за гостеприимство хозяина и направились к выходу. Эдгар выходил последним и, забыв про низкий косяк двери, ударился лбом.
Степанович удрученно покачал головой. Плохая примета!

Инга с интересом разглядывала сидящих за столом. Шесть человек. А на самом деле всего три: она сама, Петр и Федор Васильевич. Только она была одна, Петра – двое, Федора Васильевича – трое. Петра Федор Васильевич уже научил управляться двумя телами одновременно. И женщина могла наблюдать, как тело Петра с телом Корнея, расположившиеся прямо пред ней, синхронно ловят ложкой суп и кусают хлеб. Зрелище не для слабонервных.
Федор Васильевич же берег нервы Инги, поэтому все его тела казались вполне самостоятельными сотрапезниками. А вообще женщина с первой же встречи с Федором Васильевичем почувствовала особое отношение к себе с его стороны. Какое-то ласковое покровительство. Если с Петром этот человек общался с немалой долей иронии, всегда подтрунивал над ним, обращаясь неизменно как «молодой человек», то Ингу всегда называл по имени, отвечая подробно и обстоятельно на любой ее вопрос. Что-то отеческое и родное присутствовало в его голосе и жестах при общении с Ингой. Иной раз женщине даже казалось, что они давно знакомы. Инга и Федор Васильевич как-то сразу сошлись, не смотря на всю подозрительность и настороженность со стороны женщины.
Петр за столом не разговаривал. Оно и понятно – следить за приемом пищи сразу двух тел для него и так немалая задача. Федор Васильевич же, от случая к случаю, вставлял реплику. С Ингой он общался только одним телом, тем, что постарше. Именно к нему Инга и обратилась:
- Федор Васильевич, а зачем вам несколько тел? По-моему, удобнее жить с одним. Это же всегда надо находиться в постоянном напряжении, ведь сложно, наверное, уследить за всеми телами сразу?
Старичок пожевал губами, поправляя вставные челюсти, несколько задумался над вопросом. Двое остальных тел Федора Васильевича, не отрываясь от пищи, продолжали есть. Найдя нужные слова для ответа, Федор Васильевич сказал:
- Видишь ли, Инга, когда твои лучи достигнут максимума, ты столкнешься с той же проблемой, как и я когда-то. Кто-то через сто лет, кто-то через двести или триста, но обязательно сталкивается с депрессией Игрока.
Петр решил так же послушать, тела Корнея и его собственное уставились на рассказчика. При этом, трейдер машинально стер с губ капельки супа. Это было странно видеть, так как рту Корнея это требовалась, а рту Петра – нет. 
- Депрессия Игрока очень опасная болезнь. Тебе кажется, что уже незачем жить. Причина такого состояния не психологическая, а энергетическая. Поэтому избежать невозможно. Я знаю тех, кто, достигнув бессмертия, кончал жизнь самоубийством, только потому, что надоело жить. Сталкивался и с теми, кто решил эту проблему по-другому – исстрачивал приобретенные запасы жизненных сил до первоначального минимума, а затем начинал Игру сначала. Ни первый вариант, ни второй, меня не устраивал. В обоих случаях, значил конец развитию.
Петр решил вставить свой вопрос, это у него получилось хором двух тел.
- А каков этот максимум? Лучи в сто километров, или больше?
Федор Васильевич с иронической  улыбкой ответил:
- Молодой человек, говорите по одному. Я прекрасно слышу! У каждого свой потенциал, поэтому начало депрессии Игрока предугадать невозможно. Так вот, я решил найти собственный путь. Наткнулся на этот путь совершенно случайно, после пятидесяти лет бесплодных поисков. Полвека во всепоглощающей депрессии - это суровое испытание! Вы меня понимаете, Инга?
Женщина понимающе кивнула.
- Во время русско-японской войны я наткнулся на тело вот этого господина, - говорящий Федор Васильевич положил руку себе на грудь, - вот это тело вместе со мной находилось со мной на военном крейсере при боях у Цусимы. Осколок поразил его мозг таким образом, что погиб только разум. В те времена я начинал уже искать смерти. Потому и оказался в роли русского офицера на борту крейсера. Печальный исход сражения для нашей эскадры не трудно предугадать. Но смерть хозяина этого тела изменила мои планы. Шестым лучом я проник в его энергоструктуру и сохранил жизнь. С тех пор мы с ним неразлучны. Поэтому это тело мне особо дорого. В тот момент, когда вокруг свистели пули и снаряды, на меня снизошло озарение. Я понял, в чем для меня путь дальнейшего развития.
Петр одновременно двумя телами доел суп, отодвинул тарелки, и теперь полностью перешел в роль слушателя. Федор Васильевич тем временем продолжал рассказ.
- Идея была предельна проста. У меня в тот момент стало два тела. Одно энергетически достигло предела, другое же было на начальном этапе Игрока. Вывод продолжения Игры напрашивался сам собой. Я начал наращивать лучи второго тела. В плену у японцев это было не сложно, война разрешает скоротечность судеб. Играть на скоротечных судьбах легко. Пользуясь способностями трейдера мне было так же нетрудно сбежать из плена и благополучно вернуться в Россию. На родине я забыл про депрессию. Потому что обладание несколькими телами дает не только дополнительный резервуар для жизненной силы. Но и поднять Игру на качественно новый энергетический уровень – играть на лучах Рока.
Петр удивленно вскинул брови на лице у Корнея, в собственном же теле недоверчиво шмыгнул носом.
- Что это еще за лучи Рока?
- Шестой и седьмой луч. Первые пять лучей находятся под контролем носителя. Поэтому трейдеры и играют на них. Жизненные силы, сексуальность, успешность, влияние и интеллект. Эти лучи ответственны за выживание человека в природной среде. Это лучи Судьбы. Шестой луч ответственен за разум, седьмой – за карму. Два человека - это уже группа. А  высшие лучи предназначены природой для выживания человека в социальной среде. Человек-группа приобретает возможность контролировать высшие лучи, точно так же как общество влияет на разум и карму человека. Это про лучи Рока. Я достаточно ясно излагаю?
Инга кивнула. Петр неуверенно пожал плечами. Тела Федора Васильевича, которые не участвовали в разговоре, встали из-за стола и ушли в спальню отдыхать. Говорящий Федор Васильевич решил пояснить сказанное.
- Развитие луча Разума дарует такие способности как телепатия, телекинез, внушение на расстоянии. Развитие луча кармы дает возможность менять обстоятельства по собственному желанию. И даже, но это пока только предположение – возможность путешествовать во времени. Инга, вы могли когда-нибудь мечтать о таких возможностях?  Или вас привлекает только возможность долголетия и вечной молодости?
Петр ответил за Ингу.
- До сих пор именно все так и было!
Инга бросила на Петра раздраженный взгляд.
- Тебе откуда знать? Мне все это интересно! Только вот какие одолевают сомнения. Я знаю для чего мне молодость, знаю, зачем сексуальность, влияние, интеллект и успешность. Но зачем мне телепатия? Зачем десять тел, если мне и в одном хорошо?
Федор Васильевич с улыбкой искусителя, ответил:
- А ты знаешь, что другое тело испытывает совсем другие ощущения, чем те, к которым ты привыкла? По-другому реагирует на ласки, по-другому испытывает наслаждение? Разве никогда не хотела испытать, что чувствует другая женщина при слиянии тел в любовных играх? Или даже то, что испытывает мужчина?
Петр возмущенно хмыкнул.
- Сношаться с самим собой – похоже на онанизм! Тьфу, какое извращение!
Федор Васильевич хитро глянул на Петра.
- Заметь, я про это ничего не говорил! Тебе самому пришла такая идея. Я просто говорю о некоторых преимуществах, когда разум человека может находиться в нескольких телах. Инга спросила – я ответил. В другом теле вообще иначе смотришь на человека и окружающий мир. А на счет других приобретаемых способностей, я отвечу так. Трейдер перестает быть Игроком. Он становится Магом. Человеку не интересно больше возиться с судьбами как с игрушками, он становится Творцом. И творит мир вокруг себя таким, каким желает видеть.
Инга подумал про себя: «Где-то я это уже слышала! От кого?» Федор Васильевич, не отрывая глаз от Инги, продолжал:
- Творить гораздо интереснее, чем играть! Читая мысли других людей, ты узнаешь их тайные желания. А через желания можно направлять человека в нужном для тебя направлении. Мыслью можно сбить дыхание птицы и этим самым устроить или авиакатастрофу, или напротив, спасти людей от неминуемой смерти. И жизни людей в твоих руках. Разве это незаманчиво?! Мыслью ты можешь управлять рулеткой, обогатив не случаем, но разумом себя, или нужного человека. Или просто так, из баловства подарить кому-нибудь удачу. Разве это не чудесно? Ты сможешь мыслью излечить безнадежно больного, подарив ему счастье.
Петр скептически передернул плечами Корнея, сам же сказал:
- Что-то совсем уж радужно все это звучит.
Федор Васильевич согласно кивнул.
- Да. Ты прав! Не все так красиво получается на самом деле. Так же как скульптору приходится прикладывать усилия, чтобы создать из куска камня произведение, так и творцу судеб приходится трудиться. Не все так гладко получается, как хотелось бы. Человек – самый своенравный и неподатливый материал для творения. Благодаря своему долголетию, я могу сотворить полностью судьбу какого-нибудь человека, от его рождения до смерти. Недавно я решился на такой эксперимент.
Инга подалась телом вперед, ее глаза излучили неподдельный интерес.
- И что? Как получилось?
Федор Васильевич смущенно кашлянул.
- Не совсем удачно, если не кривить душой. Я взял материал, вернее новорожденного человечка, в одном из городков Красноярского края. Генетический и социальный материал средненьким выбран умышленно. Свою задачу я представлял так, чтобы из человека, которому предназначена серенькая судьба изначально, сделать известного, талантливого кумира для сотен тысяч людей. Красивая задумка, не правда ли?
Инга почему-то поджала губы и ответила:
- Может быть. И что было дальше?
- Все поначалу складывалось удачно. Папа малыша был обыкновенным слесарем в автомастерской, мама - нянечкой в детском садике, причем заочно училась в педагогическом институте. Свести их было не сложно. Городок небольшой. Дорожки их не раз пересекались. Благодаря моим усилиям эти два человека, со стандартной судьбой «ниже среднего уровня», повстречались друг с другом. Влюбились. Поженились. В результате - на свет появился человечек, судьбу которого мне и предстояло творить. Малыш поначалу ничем не отличался от остальных малышей. Я только следил, чтобы болезни не слишком одолевали мальчика. Но до шести лет происходит основное формирование характера. Поэтому на малыша пришлось воздействовать  через родителей. Начал с папы. Внушил ему мысль, что в жизни надо чего-то добиться. Папа мальчика по предназначенному пути должен был вскоре спиться. Новой мыслью я пресек тягу к алкоголю другим увлечением. Мужчина решил заняться карьерой. Повышал квалификацию, стал инициативным работником. Каждый раз, как папа мальчика расслаблялся, я устраивал такие обстоятельства, что жить его семье становилось труднее. Но как только вновь брался за ум, то помогал всеми силами. Таким образом, мужчина уверился в том, что для успеха ему необходимо все время прилагать усилия.
- А разве это не так?- спросила Инга.
- Нет. И тебе это должно быть известно. Иногда усилия и стремление к успеху подобны барахтанью в топи. Чем резче движения, тем меньше шанс на выживание. Вот так я подготовил папу как воспитателя воли мальчика. При этом маму малыша и подготавливать не пришлось. Очень устремленная женщина, при этом с необычайно  мягкими чертами характера. Эта противоположность характеров папы и мамы мальчика была одной их моих задумок. Мальчик рос с мягкими чертами, но внутри миловидной внешности скрывался твердый стержень характера. Начиная со школьного возраста, мальчику постоянно приходилось доказывать, что он не «маменькин сынок». Если прыгать с крыши – первым! Залезть на дерево – первым! Напроказничать – первым! Постоянное самоутверждение приручило к стремлению быть лидером. То есть я получил нужный мне характер. Характер кумира. Все знакомые мальчишки буквально обожали моего подопечного. Но маленький город не давал те возможности мальчику, которые я ему предполагал. К счастью, в России начались социальные перемены. Папа подопечного решил заняться автомобильным бизнесом. Сеть автомастерских этого мужчины очень скоро переросла в сеть автосалонов. Папа подросшего мальчика стал достаточно обеспеченным человеком. Таким обеспеченным, что даже Красноярск показался ему тесным для раскрывшихся возможностей. Семья юноши переехала в Москву. Мама к тому времени получила высшее образование и некоторый опыт преподавания в школе. В Москве она быстро сделала педагогическую карьеру от учителя начальных классов до директора школы. Папа занялся тем же любимым делом, и это у него неплохо получилось. Но к этому времени меня  беспокоило одно обстоятельство. Успех отца мог направить подопечного не к тому результату, которого я желал. Идя по стопам владельца автосалонов, невозможно стать чьим-то кумиром, тем более сотен тысяч человек. Я поссорил юношу и отца в момент выбора жизненного пути подопечным. Юноша выбрал журналистику – мне это понравилось. К тому же мама поддержала сына, и отцу пришлось помогать отпрыску материально, как бы того ни хотелось. Юноша пошел учиться в МГУ. Характер лидера, занятия экстремальными видами спорта, навели его на удачную мысль о проекте телепередачи. Юноша с бредовыми идеями явился на телестудию. Разумеется, мне пришлось вмешаться, чтобы идею подопечного там восприняли на «ура». Даже к моему удивлению, новая передача действительно имела необыкновенный успех. Чтобы молодой человек не разлагался морально под воздействием навалившейся славы, я организовал встречу с девушкой, в которую он и влюбился. Девушка, решительно положительных качеств, держала парня в необходимых рамках. Но вот черт меня дернул, когда они были в Лас-Вегасе, «пошутить». Молодой человек, зайдя в одно из казино, поставил на «зеро». Решив подыграть подопечному, на «зеро» я и остановил рулетку. С тех пор все пошло наперерез моим планам!
Инга и оба тела Петра переглянулись. Петр остался сидеть с раскрытыми ртами. Инга же резко поднялась из-за стола и прошлась по комнате. Федор Васильевич, закончив рассказ, спокойно размешивал ложечкой сахар в стакане с чаем. По его выражению лица невозможно было предугадать, какие сейчас его одолевали мысли. Петр тут же, в теле Корнея, уснул, прямо за столом, в собственном же теле поднялся, обошел стол, сел рядом с Федором Васильевичем. Старик спокойно поднял глаза, ответив на пристальный взгляд трейдера. Инга осталась стоять в стороне, у окна, присев на его подоконнике. Петр перевел взгляд на Ингу, но женщина , скрестив руки, молча смотрела под ноги. Тогда трейдер вновь повернулся к старику и спросил, четко разделяя каждую фразу:
- То есть. Если я правильно понял. Твой подопечный – и есть Корней Жаров?
Маг ответил кивком.