Любовная лихорадка

Толя женился впервые. Он надел единственный свой костюм, начистил немного потрескавшиеся ботинки и подошел к зеркалу. Вместе с ним в зеркале отразилась Мадонна, этот студенческий набросок с картины Рафаэля висел на стене у Толи с того далекого времени, когда он мечтал стать известным художником. Толя стал причесывать свои седые волосы, а сам подумал, - как бы мама была счастлива, доживи она до сегодняшнего дня, сколько усилий прилагала, а тут девушка сама нашлась, молодая и красивая. Господи, неужели я сегодня поцелую её? Он посмотрел вокруг себя, на полу валялись брюки, на столе грязная посуда. Свадьба была назначена на пять вечера, ещё есть время привести всё в порядок. Так, при полном своем параде Толя стал подметать, мыть полы, в общем делать то, что уже давно не делал. Нужно было еще купить коробку конфет и заварить чай. Возможно, она придет ко мне, а у меня всё в аккурате, мы тоже, если что, постараться можем, - настраивал он себя, а сам все более волновался.
Он видел её только один раз. Такая милая девушка, а какая у нее улыбка, и этой улыбкой она сегодня одарит его. Боже, с этого дня он будет женатый человек и кто знает, быть может она полюбит его, а он её наверное уже любит. Надо только немного дольше побыть вместе. На купечество похоже, как будто бы бедные родители молодой девушки вынуждают её идти за богатого старика. Но у меня то ничего и нет, - признался сам себе Толя. Он пнул свой истоптанный ботинок в угол, надвинул на него кровать и сел.  С сегодняшнего дня всё будет по-другому. Как хорошо было от мыслей о семейном счастье, о том, что теперь понятен смысл жизни – любить и быть любимым. Как просто. От радости у Толи потекли слезы. Он достал свой паспорт, посчитал сколько ему лет и удивился - всего то сорок шесть. Да, в таком возрасте можно начать жизнь, как хочется забыть непутевую прошлую, и жить светлой настоящей. Жаль некого пригласить в гости, не с кем разделить свою радость.
Он сходил на рынок, купил бутылку шампанского, шоколадку и пять роз. До свадьбы оставалось еще три часа, одному в комнате было тоскливо и он пошел в ЗАГС. Он спрятался за угол здания и смотрел как одна за другой выходят демонстрировать гостям свои обручальные кольца молодые пары. Как кричат им горько и летят в небо пробки шампанского. Столько счастливых глаз он не встречал еще ни разу в жизни. Надо же, кто-то счастлив и умеет этому радоваться. Он боялся обнаружить себя. Может быть, им будет неприятно встретиться с таким странным человеком как он, не хотелось быть причиной их расстройства. Через некоторое время он привык к происходящему и даже стал улыбаться проходящим мимо него нарядным девушкам. Он перестал прятать за спиной цветы - сочтя эти проявления скромности еще более подозрительными. Толя вполне мог бы сойти за одного из гостей, отчего то боящегося влиться в общий круговорот веселья, да так возможно его и воспринимали.
За пол часа до его собственной свадьбы Толя стал нервничать и хотел даже бросить всё и уйти. За пятнадцать минут он не знал, как ему правильно поступить: дожидаться невесты или войти в здание и сообщить о своем прибытии кому положено. В пять часов он сорвался с места и ноги понесли его к входу. Внутри ему объяснили, куда идти дальше. Какие-то люди стали подгонять его, как загулявшуюся лошадь загнали в вольер большой залы и отняли паспорт. Он стоял один посреди огромного пространства. Зеркала отражали его много раз и казалось, что он уже не один, что таких как он, растерянных людей, много. Неимоверных размеров люстра стреляла в него зайчиками, но самый страх исходил от стола за которым сидела женщина и усмехаясь смотрела на него.
- Пригласите следующую пару, - сказала работница ЗАГСа.
Человек, получивший задание, не успел выйти из зала, дверь распахнулась и вошла Она. Она видно так спешила ко мне, что не успела одеть свое свадебное платье, - утешил себя Толя и победно посмотрел на женщину за столом.
И все равно в своей повседневной одежде невеста была так хороша, как бывают хороши только богини на полотнах великих мастеров. Ему не составило никакого труда нарядить свою богиню в самое роскошное белое платье, глаз и воображение позволяли ему с легкостью представить это. Он давно не брал в руки кисть и краски, но умение изображать и видеть в нем осталось.
- У вас хоть кольца есть? - спросила работница ЗАГСа, вставая из-за стола.
- Есть, - ответила невеста, поспешно достала из кармана джинсовых брюк два кольца, одно одела себе, а другое Толе.
- Мария и Анатолий объявляю вас мужем и женой, - сказала без церемоний женщина и по зале прокатился удар штампа в паспорт, раз…два.
Толе понравилось имя девушки, он хотел сказать это Марии, да, и что-то еще, что скреблось в его груди, но она бежала по лестнице и, как будто, не слышала его просьб остановиться. Когда он открыл массивную дверь дворца бракосочетания, и вышел на улицу, то заулыбался. Мария ждала его, она стояла у входа и курила.
-     Поздравляю тебя, - Толя протянул Марии цветы, но она не взяла их.
- Значит так Толя, - начала Мария, - отдавай кольцо и свой паспорт. Ты не обижайся, кольцо не твоё, а паспорт для страховки. Жду тебя завтра в девять утра в паспортном столе.
Свою первую брачную ночь Толя провел за чашкой чая. На столе стояла неоткрытая бутылка шампанского и возле неё трехлитровая банка с цветами. Всю ночь он надеялся, что Мария придет, но её не было и с ней, казалось, не было вчерашнего дня, только насмешка воображения.
В медовый месяц ему посчастливилось встретиться с хорошим человеком. Этот человек стал покупать у Толика кирпичи, которые в большом количестве были свалены на чердаке дома. С первого месячного заработка Толя пригласил человека к себе на чай. Через несколько дней Толика нашли мертвым, в чайнике оказалась какая-то гадость, но разбираться какая никто не стал.
Через неделю после случившегося участковый пошел на адрес - для заполнения протокола нужен был осмотр места происшествия. Участковый подошел к Толиной квартире, для порядка позвонил в дверь. Постоял немного в ожидании, прислушался – никого, открыл ключом квартиру и зашел внутрь. По коридору раздались его шаги, разлетаясь эхом в чернеющую глубину, нигде не встречая препятствий будь то мебели или других полезных вещей. Участковый зашел в комнату, сел на диван и обвел помещение глазами. Рядом с собой он обнаружил альбом со старыми фотографиями, полистал его. Описывать было почти нечего: диван, стол, два стула да шкаф, - а ведь не жаль от такого добра уходить, - подумал участковый, - деликатен человек был, даже в том, что меня сейчас не особо задержит, - и уже в слух сказал:
- Спешу братец, извини, рассиживаться на твоем диване долго не могу.
Он сказал это машинально, почувствовав присутствие духа (в душу он не верил) бывшего квартиранта. Сплюнув на все предчувствия, он заглянул в шкафчик, там аккуратно были сложены тетрадные листики со стихами. Почерк был не разборчив, с определенностью можно было распознать только одно слово, оно было на каждом листе – Мария, Мария, Мария…, - прочитал участковый и улыбнулся. Повернувшись к столу он поморщился от неприятного вида завядших роз, подошел к ним и щелкнул по черным бутонам пальцем, раз…два и все цветы рассыпались. Вздохнув, он взял со стола бутылку шампанского, сказал напоследок, – Ну, будь здоров! - и пошел домой, отмечать с женой годовщину свадьбы.