Под колесами знаменитости

Пустота
Ночь. Галина Михайловна зашла в комнату дочери. Села на кровать, еще на присядках ощутив непривычную её высоту, немного ниже своей взрослой.
Последний раз она садилась на Наташину кровать лет пять назад, когда читала ей сказку. Потом целовала её в лобик, включала ночничок, чтобы ей одной было не страшно и уходила к себе.
Кровать была не застелена и она почувствовала тепло, как будто только что Наташа поднялась и пошла на кухню попить водички. Галина Михайловна захотела согреться этим теплом, она легла на подушку и только сейчас заметила стоящие на столе цветы, такие ранние для знакомства с мальчиками. Она закрыла глаза и подумала нужно поругать Наташу, последний год школы, любовь потерпит.
Звонок. Тишина. Опять звонок. Звонок с настойчивостью отбойного молотка добивался её внимания. Бессонная жуткая ночь растрепала ей волосы и нервы, она вышла в коридор, подошла к двери, руки дрожали и не слушались, с трудом справившись с замком она открыла эту проклятущую дверь. Какой милый человек, - подумала Галина Михайловна и стала рассматривать его с живым интересом. У нее было странное состояние отрешенности от мира и в то же время познания его с какой-то другой, ранее не ведомой ей стороны. За все свои сорок лет она и не подозревала, что жизнь может быть так зла, настолько несправедлива, что захочется сделать так, чтобы её вовсе не было. Этот звонок, этот милый человек, зачем ей всё это?
- Вы так добры, что открыли мне. Я вас долго не задержу, только несколько вопросов и я оставлю вас. Я понимаю ваше состояние, вам трудно говорить, но мне кажется, я немного психолог, мне кажется, что вам непременно нужно с кем-то поговорить, так вам станет легче. 
Из всего, что сказал этот милый человек Галина Михайловна услышала только: «добры», «извините», «я понимаю вас» и это, столь необходимое – «вам станет легче». Она пропустила милого человека в свой дом и сосредоточенно закрыла дверь.
- Я пройду в вашу комнату, вы позволите?
Галина Михайловна не ответила, только указала направление рукой. В зеркале прихожей милый человек увидел себя и мысленно пожурил за столько нищий свой наряд. Да давненько я так не наряжался, но дело прежде всего, - подумал милый человек, остановился и пропустил вперед Галину Михайловну.
По центру комнаты стоял стол, за него и сели.
- Я вам не представился, меня зовут Вениамин, можете звать просто Веня.
Веня поднял свой дипломат и разложил его на столе.
- Я к вам по поручению. Вы женщина интересная, вам некогда мужскими делами заниматься, да и не свойственно, а тут у меня полный набор инструментов, давайте я вам починю что-нибудь.
- То, что у меня сломалось никаким инструментом не починишь.
- Понимаю, у вас горе, но надо жить, надо как-то дальше жить.
- Для кого?
- А знаете, есть для кого. Видите ли какая штука, у нас на телевидении очень заинтересовались вашей историей.
Галина Михайловна вышла из туманного своего состояния и с вопросом посмотрела на Вениамина.
- Нет, нет, не пугайтесь, вам ничего не надо будет играть. Вы будете участвовать в проекте в своем обычном естественном состоянии, это то и ценно. Вы будете видеть Радского, разговаривать с ним, мы напишем слова только ему, вам же не нужно будет учить текст, вы просто будете реагировать на его реплики. Хорошо, что у вас еще все живо в памяти, будет более естественно выглядеть.
- Я не смогу! Оставьте меня! Ради всего святого, ради памяти моей дочери!
Галина Михайловна встала и зло посмотрела на Вениамина.
- Да вы не волнуйтесь так, садитесь, пардон, присаживайтесь.
Голос Вениамина был и мягкий и с небольшим нажимом. Галина Михайловна спохватилась, она редко на кого кричала, виновато посмотрела на Вениамина, поддалась его просьбе.
- Вот как раз ради вашей дочери мы все это устроили, вы думаете из-за денег? Нет. Я вам по секрету скажу, это будет ваша месть этому актеришке, подумаешь знаменитость, мы покажем кто он есть на самом деле! После этого фильма с ним никто не захочет работать, все от него отвернутся, вот посмотрите. Вся страна увидит ваши слезы, ваши дрожащие губы, кто останется равнодушным к вашим страданиям?
- Да, все так, но не упрашивайте меня, мне удавиться хочется, а вы на меня камеру наставлять станете.
- Подумайте, сколько таких страдальцев как вы, а сколько еще будет. Эти знаменитости совсем распоясались, им же ничего за это не будет. Слава все перекроет, любой полицейский протокол.
- Уйдите! Я не хочу…
- Если вы откажетесь, я тогда в ход пущу запись скрытой камерой. Вспомните, к вам на днях приходили с чемоданчиком, а в чемоданчике камера встроена. Чуть-чуть монтаж дадим и вы на экране.
- Низкий человек!
Галина Михайловна опять поднялась со своего стула. Вениамин в этот раз душевно улыбнулся и произнес откровенно:
- Денюшки, они на все способны.
Тут все просто, нужно надеть на удочку нужную наживку, а рыбка сама по себе податливая, - подумал Вениамин.
- Зачем тогда я вам понадобилась? – сказала Галина Михайловна и обессилено упала на стул.
- Чтобы еще лучше чем в жизни сделать, зрителю нужна сказочка про серого бычка, а не этот ваш голый натурализм.
- Да вы не человек, вы демон какой-то! Я на Александра Петровича Радского не держу зла, я свечку вчера поставила в церкви, исповедовалась батюшке, успокоилась. Но ваш приход, ваши слова меня убили. Мне теперь кажется, что это не Александр Петрович, а вы сбили мою девочку!
Вениамин не придал значения душевным страданиям Галины Михайловны и её предположениям. У него вдруг мелькнула счастливая мысль, которую он и поспешил высказать:
- Я не хотел вам говорить, не знал как вы к этому отнесетесь, а теперь вижу, что вы способны понять. Дело в том, что… это Александр Петрович попросил меня с вами всё это обсудить. Понимаете, у него слёт с катушек. Вы не представляете в скольких он занят проектах. На первом канале у него собственная передача, ну вы знаете, два фильма сейчас снимаются с его участием, а там между прочим международный проект, с претензией на Оскар. А спектакли…он уже второй день пьет, никак не может прийти в себя, говорит, покончу с собой и всё про вашу девочку вспоминает. Представляете, сколько людей его ждут, сколько зрителей его хотят видеть, ощущать его душевное тепло, добро которое он дарит всем нам. А он все бросил и всё о вашей девочке, всё о ней.
- Извините, я не думала. Когда ваши съемки?
- Завтра
- Хорошо, я согласна, только оставьте меня уже, хотя бы на сегодня…
Продюсер обнял Галину, погладил её по голове и нежным голосом стал успокаивать её всхлипы:
- Ну, ну, ну, всё будет хорошо, это я вам обещаю. А теперь подпишите вот эту бумажку. Вот молодец! Вот это по-нашему! Там в контракте сумма указана, это то что вам полагается, если будете не согласны только скажите, мы готовы удовлетворить любые ваши капризы. Так, даже не знаю чем вас еще отблагодарить, хотя вот что, хотите я вам правду скажу? Не знаю зачем… знаете, с честными людьми хочется резать правду матку. Так вот. Почему Радского не посадили? Вы думаете из-за того что вы отказались его осуждать?
- В телевизоре так сказали.
- Это чтобы успокоить общественность. Если обратиться к закону, то ваше слово тут мало на что влияло, разве что срок могли скосить, по статье ему два года полагается. За такого рода наезды не родственники решают судить или не судить, тут государство на защиту встает и голосом прокурора безапелляционно заявляет – виновен! В данном случае сработало исключение из правил, это же не человек на вашу девочку наехал, это проект был. Да, бездушный проект, но с очень большими вложениями и денежными и временными и престижем страны если хотите - проект международный. Вот и выходит, что неприкасаемый, даже в таком деле как ваше. Акции вниз пошли, а мы и здесь пострелы - теперь из вашего горя проект делаем, вы попросите денег, мы заплатим. Был проект с плюсом – добро обслуживал, теперь проект со знаком минус, а на знак равенства выходит большой зрительский интерес с целой вереницей нулей в денежном эквиваленте.
Галина еще пару минут всматривалась в глаза этого человека, хотела встать, чтобы открыть окно, но в голове что-то щелкнуло, взгляд помутился и она потеряв сознание упала.

Мотор! Начали!
Режиссер сидит напротив Галины и на каждой фразе поправляет её.
- Извините, Галина Михайловна, можно на слове «убийца» сделать акцент, а потом рассмеяться ему в лицо, зло так рассмеяться, демонически.
В сумочке у Галина зазвонил телефон. Она виновато посмотрела на режиссера, достала трубку и шепотом сказала:
- Да. Извините, я на съемках.
- Галя! Галя! Ты слышишь меня?
- Да, я хорошо слышу только…
- Уже все собрались, сейчас Наташу привезут, ты где?
- Вы что себе позволяете? – крикнул режиссер, - это же съемочный процесс, знаете сколько стоит простой одной минуты? Бросьте телефон и давайте работать!
- Юра. Юрочка. - Галина закрыла лицо рукой, - извини, я не знаю что со мной. Я не знаю где я и что я здесь делаю, я ничего не понимаю и…не могу… я больше не могу жить…
- Так, отличный текст! - крикнул режиссер и подскочил к оператору, - камера работала? Нет?! Уволю! – Режиссер подошел к Галине, обнял её за плечи и попросил, - повторите еще раз, пожалуйста, как там у вас…э…не могу больше жить…так, мотор!
Галя садится на стул, пытается сосредоточиться. Звонит телефон, это брат Гали – Роман:
- Галюня, ты на съемках, вот здорово! Тут все нормально, не переживай. Ты лучше сыграй там как надо, и вот еще что, спроси, обязательно спроси когда они тебя показывать будут. Да и про гонорар там не тушуйся. Знаешь сколько срубить можно за главную роль?! Ну ладно, давай.
- Почему сейчас вы без текста, - рассердился режиссер, - знаете молчать тоже надо умеючи.
- Там…Наташа уже…собрались…, - в никуда и никому сказала Галина.
- А, похороны что ли?
Галя кивнула.
- Ну так нам туда. Эх, жаль будет, если закопают без нас. Эй, Митяй! Позвони там, скажи, что мы едем, пусть копатели покурят пока. Ну вы, мамаша, молоток, все прямо внутри себя держите. Я бы на вашем месте уже следователю рассказывал как водилу собрать в лукошко: под осиной ручка, под березой ножка. А вы с этим убийцей в кино решили сыграть, ну, Бог вам судья.