Однажды вечером

               

               

     В дверь Табуреткиных позвонили.  Любовь Ивановна и Гриша перегля-
нулись, синхронно пожали плечами и замерли в ожидании. В дверь повтор-
но позвонили и, видно получив какую-то скрытую информацию, Гриша смело
распахнул дверь.
     За порогом стоял седой негр,  а у ног его вальяжно  отдыхали  два
кожанных  чемодана.  Они были светло-коричневые,  наверное специально,
чтоб в отличие от владельца бросаться в глаза на темной площадке перед
квартирой  Табуреткиных.  Хозяева  квартиры недоуменно переглянулись и
опять взорами уперлись в роскошные пухлые чемоданы.
     - Здравствуйте!  - деревянно поприветствовал непрошенный гость. -
Я есть ваш дедушк из Америк!
     - Да  что же мы в дверях стоим!  - гостеприимно всплеснула руками
Любовь Ивановна. - Проходите-проходите! Мы давно надеемся на родствен-
ников из Америки!
     - Наконец-то! - подтвердил сказанное женой Гриша и суетливо потер
руками. - По чуть-чуть с дорожки?
     Гриша последние полгода искал работу.  Правильнее будет  сказать,
что искал глава семьи заработок,  так как работу он не терял, но завод
перестал платить года три назад.  Любовь Ивановна же не  работала,  но
какие-то  копейки  имела в своей конторке.  Поэтому заморский гость не
мог рассчитывать на русские разносолы:  Табуреткины выставили на  стол
черную икру, пыльную бутылку армянского коньяка, немецкую ветчину, ук-
раинское сало, испанские маслины, голландский сыр, сервилат и еще так,
разной снеди по мелочам.
     - Я есть привозить вам презент, - основательно откушав, признался
непрошенный гость.
     - Да что вы, какие подарки?! - игриво воскликнула Любовь Ивановна
и с готовностью освободила стол, а Гриша сноровисто принес неподъемные
чемоданы.
     - Ноу  саквояж!  - успокоил седой гость и достал бумажку из внут-
реннего кармана.  - Я есть привезти вам болшой привет!  От ваш тетушка
Салли, дядюшка Джон, кузен Вилли...
     - Не Вилли Брандт? - проявил то ли эрудицию, то ли  знание  родни
Гриша.
     - Не перебивай!  - традиционно приказала Любовь Ивановна.  -  Дай
послушать умного человека! Родственники наши, часом, не в Санта-Барба-
ре живут? Или где-нибудь на Чикагщине?
     - Когда Нью-Йорк есть ночь, в Москов есть день, - очень тонко на-
мекнул долгожданный гость.
     Приличного спального места в квартире Табуреткиных не было,  поэ-
тому гостя положили на семейную кровать,  предварительно сложив на нее
все наличествующие перины семьи и соседей.  Ложе получилось такое оча-
ровательное, что желанный гость проспал больше суток и продолжал ноче-
вать на семейной кровати последующие две недели.  Табуреткины не разо-
рились на черной икре и коньяке, но влезли в долги до пенсии. Гость же
продолжал смачно  есть,  сладко спать и каждый вечер передавал горячие
приветы от родственников из Америки.
     - Слушай,  Табуреткин!  - не выдержала Любовь Ивановна.  - Я и не
знала, что у тебя так много родственников на Нью-йоркщине!
     - Мои все на Рязанщине, - разочарованно признался Гриша.
     - А мои сибиряки... Чистые русаки: мама - якутка, папа - раскула-
ченный выселенец, - делая ужасные глаза, прошептала Любовь Ивановна.
     - Так чей это родственник?! - хором  воскликнули  Табуреткины,  а
Гриша развил мысль дальше: - Негритянской национальности?!
     - Где он?! - басом вскричала Любовь Ивановна и ей ответил дверной
звонок. - Ну я сейчас все скажу твоим родственникам из Америки!
     Распахнув гостеприимно дверь,  за порогом она  увидела  небольшую
китайскую семью из десяти человек.
     - Здрас-ствуйте! - поклонились гости хором. - Мы ваша родственни-
ка из Яндзы!
     - Хуанхе... - прошептал Гриша, а Любовь Ивановна елейно пропела:
     - Проходите!  Чего же мы в дверях стоим! - и отступила в сторону,
пропуская гостей в квартиру...