Гуталин

Из армейских мемуариев.

Проверки, они ведь бывают разные. Есть проверки в стиле Бэтмена – черт-те откуда, черте-кто нарисовался, испортил людям настроение, нагадил в душу и свалил, так и не изменив этот грешный мир. Ну, разве только чуть-чуть внешний вид подправил, настучав по носу очередному, временно-назначенному злодею, временно-назначенным таким же чертом как и он сам. Армия, едрёнть…
А есть проверки глубокие и серьезные, как тектонические процессы. Могут всё и всех взглядом начальственным пожечь, как лавой вулканической, а могут и новый Ледниковый Период вызвать, с замораживанием всех ожидаемых даров природы, в виде звездочек, лычек, отпусков и должностей там всяческих. Хорошо еще, что глобальные катаклизмы требуют глобальной подготовки самого процесса проверки. А это значит, что всегда найдутся добрые самалитяне-сейсмологи, которые прослышав про надвигающуюся катастрофу, завсегда обрадуют несчастных аборигенов.
И что тогда? А вот тогда, в проверяемой части, и наступает время Большого Шухера. И в каждой части это происходит по-своему…

Будучи связистом, сижу я как-то на телеграфном столбе и связь починяю, як тот кот Бегемот – примус, да попутно и медленно офигеваю от окружающего пейзажа. А точнее, и от размаха, и от траектории полета мысли тамошних отцов-командиров.
Такое разве только в анекдотах и услышишь.
Часть, как часть. Стоит себе в глуши и глаза никому не мозолит. Эдакое сонное царство, где даже мухи засыпают на лету, а гнус всяческий не размножается по причине вялости всех членов. Что-то инженерно-строительное, на среднеазиатском фундаменте с кавказскими стропилами и украино-лычконосной кровлей.
Приходит весточка от сейсмологов, и вся часть, в две секунды, оказывается на плацу. Выходит Батя и заводит песнь о том, что это только театр, в примитиве своем, начинается с вешалки, а нормальное воинское подразделение – организм намного сложнее и весь его парадный блеск начинается с плаца! А что у вас, раздолбаи недоделанные? Самоходы ваши хреновы, весь плац бензином-соляром-маслом засрали! Последний раз подметали вверенную территорию только к предыдущей проверке! Паребрики вдоль плаца загажены цветом непонятным! Ну и так далее… После чего, назначив старших по получению звиздюлей за плохую приборку, Батя свалил в Штаб, подмыться на всякий случай, да с отчетности пыль стереть.
Дело было летом, солнышко парит, как не родное заполярное, а такое, что и туарегу не стыдно под таким светилом попотеть. Ну, и настроение у всех хорошее – чего бы и не привести часть родную в порядок? Тем более, что Батя пообещал, что всех кастрирует, если до вечера не успеют. Ну, и началось…
Сначала все авто с плаца выгнали, а ту развалюху, что не завелась, пяток таджиков за горизонт вручную укатили. Подмели, как могли. И стали думу думать – как разноцветные пятна с асфальта подтереть. Кто-то из горцев раньше бывал в городе и точно помнил, что асфальт черного цвета должен быть.
Правда, долго мозгами не скрипели, ведь в Армии все давно придумано. А по сему, два десятка строителей, похватав тазики, где жизнерадостно плескалась мыльная вода, начали драить плац…
Щетками…
Асфальт…
И чего только в жизни не увидишь…
Навели гигиену как смогли, после чего размотали пожарную кишку и стали смывать проделанную работу. Во дают! У них и гидрант работает! Если в кране есть вода – в части нет ни одного… не занятого приборкой. Молодцы, археологи! Нашли черные места на асфальте! Теперь можно и отдохнуть…
То ли услышали призыв к молитве от муэдзина с политотдела, а может, просто на обед потопали – не знаю. Просто все свалили куда-то и появились только через пару часов, когда плац уже подсох на солнышке, а мы уже почти все починили чего хотели…
Вот тогда-то и выяснилось, что черный цвет на асфальте присутствует далеко не везде. А Армия камуфляж потерпит повсюду, кроме места для построений! Непорядок!!!
И опять-таки, в Армии все давно придумано! Что самое черное в войсках? Правильно – сапоги и душа начальника гауптвахты. Душу трогать не будем, а посмотрим на сапоги. Вот как их черными делают?
И вот все тот же творческий коллектив мазил-импрессионистов, обувными щетками начинает красить плац гуталином, щедро черпая его из больших банок. Ляпота! Одна беда – черный, как смоль асфальт, совсем не гармонирует с паребриком непонятного цвета! Долго не думаем, а сразу за советом к Армии. После чего разводим в тех же тазиках мел и начинаем втирать разведенную жижу в непонятный цвет. Куда там альпийскому снегу! Даже свежепостиранная «Тайдом» Белоснежка супротив того паребрика выглядела противной замарашкой!
Красотищ-щ-щ-ща получилась такая, что «Версаль» Бенуа казался помойкой за стойбищем эскимосов!
Правда, вот трава какая-то желтоватая не по уставу, надо бы ее зелененьким из краскопульта… Эх, жалко не успеваем! Проверка уже вот-вот нагрянет!

Смиррна!!! Равнение-на-средину!!!
Появляется кавалькада УАЗок, чистеньких и аккуратненьких, как игрушки на елочке. Из них, понятно, повалили Деды-Морозы, старший из которых оказался Полковником. Но таким солидным и важным, и вокруг него так суетилась свита (в составе которой был мужик с таким же числом, такого же калибра звезд на погонах!), что невольно закрадывалась мысль, что он здесь инкогнито, и у него перед словом «полковник», еще одно существительное имеется.
Вид плаца начальственный взор явно порадовал. И только было Полковник повернулся к счастливым аборигенам с идеей задвинуть торжественную речь, как вдруг один из майоров начал, за спиной начальника, выделывать ногами всякие пошлые антраша, в стиле Майкла Джексона. Полковник озадаченно обернулся – откуда это к нему в свиту Друг Детей затесался? Кто приказал? Ты, что себе позволяешь, Фред Астер, гребанный???
Под гневным взором майор сотворил последний пируэт, и замер, вцепившись в крыло УАЗки. Многоопытный Полковник сразу просек, что тут дело не чисто. Майор балетом явно не занимался – у него галстук на пузе лежал почти горизонтально, да и самостоятельно, без команды, хватать грязными руками командирскую машину не посмел бы. Прицел начальственных глаз плавно перетек с майора на то, в чем тот стоял…

Понимаете, гуталин на солнце, всегда имеет гадостную привычку плавится. И так как принимающая сторона была народом совсем не жадным, то намазала гуталин со всей кавказской щедростью и азиатским гостеприимством. К тому же, они все были строителями и, завидев ямку в асфальте, тут же заштукатурили ее. Гуталином. Вот плац и возомнил себя кусочком катка «Медео».

Не веря своим глазам, Полковник подошел и пощупал ямку кончиком сапога…
Осмотрев свою нижнюю конечность, и не найдя что сказать находчивым строителям, Полковник, печатая шаг, направился к ослепительно-белому паребрику, об который и начал методично вытирать сапог.
А мел так же имеет, такую же гадостную привычку пачкаться…
А белые разводы на зеркальных сапогах смотрятся намного пошлей, чем избыток гуталина…
А и хорошо, что траву покрасить не успели, так как Полковник мел начал об газон вытирать, а зелено-белые разводы на начальственных сапогах - это уже повод для расстрела Бати и расформирования части…
А-а-а-а… Вот и все собственно, я слезаю со столба, ибо пора сматываться, так как после такого падения авторитетов прилетает по полной всем, даже случайным свидетелям…