Ну, с праздником тебя ещё раз

Протяжно икнув, мужик очухивается, потому что опора под ним вздрагивает и останавливается.
Свет тухнет, затем снова зажигается нервно подмаргивая.
Григорий, уморившийся от крепкого градуса напитков, сидит на полу лифта городской многоэтажки в валенках на босу ногу, спортивной шапочке и рыбацкой меховой куртке на голое тело. Одной рукой придерживает ёлку с остатками мишуры и блёсток, другой обхватывает мусорное ведро, ядрёно пахнущее испорченной селёдкой под шубой и ещё какой-то пакостью в яркой упаковке. Новогодняя красавица колет щёку пересохшими ветками и бросает иголки в голяшки пимов.
Продрав слипающиеся глаза, Григорий обнаруживает перед собой Деда Мороза также сидящего на полу кабинки. Новогодний персонаж с присвистом и причмокиванием храпит, уронив голову с ватной бородой на грудь. Сказочный посох валяется рядом с хозяином также как и полупустой мешок из-под Новогодних подарков.

– Э-э-э…дед. – Григорий тычет валенком под бок соседа в красном кафтане.

Тот не подаёт признаков одобрения для ведения беседы.

– Дед!

Мороз вздрагивает, что-то мычит под нос и всё также, не поднимая головы, грозит кулаком в варежке со-звёздочками невидимому нарушителю спокойствия.

– Ага, напугал! Проснись – у тебя Снегурочку спёрли!

Жилец дома уже от души прикладывается пимом к рёбрам попутчика. Тот просыпается, испуганно тараща глаза явно ничего не понимающие.

– Застряли мы! – констатирует факт Григорий.
– Где? Когда? – обретает дар речи герой народных сказок.
– Только что! В лифте! Металлолом по нему плачет!

Дед судорожно суёт руку в карман кафтана и извлекает оттуда мятый лист бумаги. Глаза его суматошно стреляют по строчкам, изучая какой-то список. Немного погодя с облегчением откидывается на стенку лифта.

– Уффф! Пронесло! Всех обошёл – поздравил!
– А чего? Вас и на Старый Новый Год посылают поздравлять сейчас народ, что ли? – морщит вопросительно лоб Григорий.
– Какой такой старый-новый? – в свою очередь уже удивляется Мороз.
– Ну-у-у, нормальный Новый Год с тридцать первого на первое! Так?
– Вроде бы…
– Да не вроде бы, а так! А Старый Новый Год за ним через тринадцать дней следом!
– Ты меня не путай мужик! – Дед из стороны в сторону трясёт ничего не понимающей головой.
– И не думаю я тебя путать! Ёлку видишь? – Григорий дёргает за ствол лесную красавицу, осыпающуюся последними иголками.
– Нууу… – Мороз тупо сводит глаза к переносице.
– Гну! Старый Новый Год мы ещё вчера отпраздновали! А сегодня я ёлку тащу выкидывать! Понял?
– И где я был всё это время с тридцать первого числа?! – сказочный герой, отупев окончательно, теребит ватную бороду.
– Круто! – выдыхает перегаром хозяин мусорного ведра. – И где же тебя две недели носило?!
– Мужик скажи, что ты пошутил… – с тающей надеждой и похмельем в глазах шепчет Мороз.
– Вот ей-ей братан! Чистая, правда! – Григорий, встав на колени, неистово крестится неумелой рукой.

Мороз безнадёжно всхлипывает и сдёргивает с лица ватную бороду. Ищет рукой что-то в мешке из-под подарков. Находит – улыбается по-детски счастливо. На пол лифта выставляет початую бутылку водки и гранёный стакан, из кармана кафтана вынимает апельсин. Булькает в тару из бутылки.

– Не против?
– Поддержу! – Григорий нервно проглатывает слюну. – Кому-то же надо тебя поздравить в честь Старого-Нового! Ну, с праздником тебя ещё раз!
– Взаимно

Выпив и закусив, новые знакомые обнимаются и поют песню про то, как в лесу родилась ёлочка.

Наконец лифт дёргается металлическим телом и скрежещет вниз.
Друзья, обнявшись, выходят из подъезда.
На лавочке сидят бабульки, обсуждая правительственные проблемы.

– С Новым Годом дорогие женщины! – приветливо кивают им головами Дед Мороз и Григорий.
– И вас с первым апреля сынки!

Солнце игриво слепит глаза. Повсюду ручьи. На газоне проклёвывается молодая травка…