Особенности национального дальнобоя

 Сентябрь 2000 года. Старый обшарпанный ЗИЛ-130 несётся по трассе Волгоград-Саратов. В кабине, едва умешаясь на тесном сидении, трое: водитель Алексей Стаханов, экспедитор Геннадий Шеховцов и я, спецкор заводской газеты. Напросился. Путь до Магнитогорска неблизкий, примерно 4000 вёрст. Это, если ехать через Уфу. Через Оренбург ближе на 100 км, но опытный волк Шеховцов не рискует соваться на незнакомую дорогу. Ведь экспедитор должен планировать маршрут так, чтобы отдыхи в придорожных гостиницах совпадали с биоритмами человека и водителю не приходилось бы метаться по ночной трассе, в поисках какого-нибудь автокемпинга. Также экспедитор обязан знать районы активности многочисленных банд рэкетиров, умело объезжая или проскакивая дорожных разбойников. Не поедет Шеховцов и через Казахстан, путь  через который в два раза короче, но где придётся выложить вороватым таможенникам по несколько тысяч рублей. Поэтому мы мчимся через Уфу.
  Магнитогорск не предел для  дальнобойщиков Волжского трубного. Мотаются заводские машины на Украину, в Белоруссию, Серов, доезжая порой до Томска и Красноярска. В Магнитогорск не хочет ехать никто — местная братва цепко контролирует город «обувая» (понимай: «разувая») все «иностранные» машины. Но заводу позарез нужны две тонны порошковой проволоки и Шеховцов соглашается на этот рейс. Юрист по образованию, бывший капитан милиции Геннадий Шеховцов знает на каком языке разговаривать с бандитами.
  Но пока мы в пределах родной Волгоградской области, мы в безопасности. Наши бандиты нас же и берегут.Останавливаемся на обед в одном из придорожных кафе Камышина, которое наш всезнающий экспедитор рекомендует как самое дешёвое. И правда, обед на троих обходится Шеховцову в 102 рубля. Таков негласный закон экспедиционной службы — платит за всех тот, кто первый подходит к стойке. Обедаем и отправляемся дальше, к вечеру достигая Саратова. Возле моста через Волгу впервые тормозят гаишники и... отпускают. Проскакиваем мой родной Энгельс и к вечеру останавливаемся в автокемпинге Маркса. Драконовские цены в гостинице, драконовские в кафе..
  Утром наспех хлебаем тринадцатирублёвые щи и мчимся в Пугачёв, куда и въезжаем к обеду. Фотографируемся на фоне памятника Чапаеву, обедаем в придорожном кафе «Мечта». Естественно, мы с экспедитором бухаем без отрыва от производства уже вторые сутки. Знакомлюсь с уборщицей Светой. Бывшая учительница вынуждена мыть полы из-за отсутствия работы по специальности. Похоже, в Пугачёве нехватка мужиков, потому что Света тут же предлагает остаться с ней навсегда. Обещает купить корову. Заманчиво, но я вежливо отказываюсь. Потому что я не мужик. Казак я.
  На пути — райцентр Ивантеевка, удивляющий обилием ухоженных газонов и нарядных цветочных клумб. Шеховцов объясняет сию идиллию заскоками местного мэра, который периодически часто выгоняет чиновников своей администрации на субботники. Бабы красят заборы, мужики лепят бордюры.
  Очень правильный мэр в Ивантеевке. А мы уже подъезжаем к Самаре и объезжаем её стороной. Если сунемся в город — сразу ограбят бандиты. Поэтому дальнобойщики предпочитают не заезжать даже в небольшие города, в крайнем случае — промчаться сквозь них на большой скорости. Рэкет царствует всюду.
  Тем временем спускается ночь. Близ какой-то деревни нас догоняют и останавливают гаишники. С водителя сдирают 50 рублей за въезд на запрещающий знак, которого не было. В кабину проникает отвратительный запах сергиевских минеральных вод. Несколько раз останавливаемся в надежде найти ночлег, и находим таковой в дорожной гостинице под Камышлой.
  Третьи сутки в пути. Проскакиваем Татарию. На трассе великое множество фур с иностранными номерами. Едут турки, иранцы, немцы, чехи. В маленьком кафе отведываем отвратный обед, категорически отказавшись от предлагаемых в меню «люляков баб» и «пылменей» и засветло въезжаем в Башкирию. «Не хотите ли постираться?» - предлагает Шеховцов, имея в виду предстоящее путешествие по 20-километровому участку, похожему больше на стиральную доску, нежели на дорогу. Зато после «доски» начинается замечательный автобан, по которому мы въезжаем в Уфу и останавливаемся на ночлег в УТЭП Башкоропторга. Здесь, на охраняемой автостоянке прячутся на ночь от рэкетиров многие водители. Нас поселяют в неотапливаемом жестяном вагончике. Деревянные, видимо позаимствованные в вытрезвителе, топчаны, старые проссатые матрасы.Хорошо, хоть одеяла дали. Всех троих шатает от усталости. В голове шум, оставшийся от рёва ЗИЛа. Руки и ноги трясутся от трёхдневной болтанки. Выпиваю бутылку «Стерлитамакского» пива. Шеховцов выпивает три. То ли с татарского омлета, то ли с башкирского пива становится ещё хуже. Между тем в вагончик вваливаются охранники автостоянки: «Мужики, девчонок не хотите?» «Нет!» - дружно орём все трое. «Да вы чё, мужики, дешёвые девчонки, двести рублей в час. За полчаса — стольник. Ну, возьмите хоть одну на троих, шестьсот рублей за ночь», - не унимается охрана. «Отстаньте, ребята, - Мы в таком состоянии, что самих хоть в жопу еби...» Валимся на топчаны прямо в верхней одежде, накрываемся одеялами и всё-равно трясёмся от холода всю ночь.
  К полудню следующего дня наша экспедиция достигла Уральских гор. Красота неимоверная. Мы поднимаемся всё выше. Впереди виднеется белая гора. Неужели снег?
  Зима встречает нас 27 сентября. Поначалу инеем, по мере продвижения нашей машины по извилистому перевалу Манькин язык, превратившимся в снег. Затем и вовсе снег валит хлопьями. Обедаем в переделанном под кафешку железнодорожном вагоне в горном селении Инзер. За окном вечный туман. Обед отменен, даже несмотря на наличие тараканов в борще. Потом спуск до Белорецка. Проскочив оный без остановки, ибо здесь тоже своя мафия, выкатываемся на равнину перед Магнитогорском. По ходу движения совещаемся — въехать ли в город сейчас или попытаться прорваться через бандитские заслоны ночью? Распихиваем деньги по носкам, трусам и потайным местам кабины, оставляя в кошельках по 200 рублей, чтобы, в крайнем случае, откупиться минимумом.
  Вот и он, бандитский Магнитогорск. Странно, при въезде разбойников нет, впрочем, как и гаишников. Только маячит сожжённое здание поста ГАИ. Жуть. Прячемся на окраине за забором Торгового центра. Дождь льёт как из ведра. Посидев в кабине пару часов, решаем въехать в город. Авось повезёт!
  Пересекаем трамвайные пути, и тут же путь перегораживает красная «шестёрка». Вот они, шакалы! В кабине трое, один подходит к ЗИЛу: «Здорово, мужики! Куда едете?» «На ММЗ». Бандит молча садится в свою машину, а мы едем дальше. Не тронули! Кружимся по огромному городу в поисках метизно-механического завода. Всюду батареи заводских труб вперемежку с облупленными, хаотично построенными жилыми домами времён Сталина. С трудом находим метизный, ставим машину на стоянку, а сами отправляемся в город в поисках съестного. В кафе набрасываемся на пельмени. В глубине зала наяривает на фортепьяно тапёр.
  Ночь. Ночлег для гостей на ММЗ  не предусмотрен. Заходим в единственный работающий цех, просимся на ночь. Нам предлагают переночевать в.. парилке. С удовольствием моемся и раскладываемся на лавках в душевой. Утром пытаемся всучить сменному мастеру деньги — наотрез отказывается брать. И это при том, что на заводе не платят зарплату.
  Беготня с оформлением документов и погрузка занимают полдня. Причём в отсутствии стропальщика Шеховцову приходиться тут же осваивать профессию подкранового, за что он и получает стакан чая от цеховой весовщицы. Разговариваем с водителем КАМАЗа из Альметьевска. Ушлые ребята на кофейной «девяносто девятке» под номером 339 «обули» его на выезде на 800 рублей.
  Мы решаем прорываться.
  Но куда там проскочить забитые транспортом магнитогорские дороги! Пристраиваемся за медленно идущим полуприцепом из Башкирии. Вот и знакомый поворот, где ограбили альметьевцев и не тронули нас. Трое ублюдков бандитской внешности провожают нас внимательными взглядами. Запасли, суки! Башкир ползёт перед нами как черепаха. Нервы на пределе. Наконец, Лёха ухитряется  обогнать башкирский КАМАЗ, и мы летим из города, не соблюдая никаких ограничений в скорости, тем более, что за два дня проведённых в городе, нам не встретилось ни одного гаишника, да и мента тоже.
  ...Километров через 10 от города нас обгоняет кофейная 99-ка с 339 номером. Сидящий на заднем сидении бритоголовый показывает два пальца, что означает «останавливайтесь и оплатите проживание в нашем гостеприимном городе за два дня». «Жми, Лёха!»- орёт Шеховцов. Отморозок складывает из пальцев прямоугольник: «деньги давайте!» «Лёха, не останавливайся!» Бритоголовый достаёт автомат и недвусмысленными движениями показывает: «остановитесь, а то убьём». Лёха выжимает из ЗИЛа всё что можно. Легковушка виляет перед нами и вдруг оказывается по правому борту от нашей машины. «Лёха, сбивай!» - ору уже я. ЗИЛ сбивает «99»-ю на обочину. В зеркало заднего вида вижу, как лысый выскакивает из машины и судорожно нажимает на курок втомата. Фьить-фьить, пять пуль пролетели над кабиной... 
  Легковушка исчезла так же внезапно, как и появилась. Стаханов дрожащими пальцами достаёт сигарету и долго не может прикурить. Шеховцова разбирает нервный смех. Вырвались! Потом уже я узнал, что магнитогорские бандиты имели своего агента на нашем заводе и владели полной информацией о наших целях, задачах и финансах. На перевале Инзер встречаем такой же ЗИЛ с волгоградскими номерами. Беседуем с его водителем по фамилии Тюлькин. Тот рассказывает, что и его пытались остановить ребята на кофейной «99»-ке, да что может сделать «Жигуль» против ЗИЛа! Да, сегодня магнитогорская мафия получила урок от волгоградцев! «Зато в Челябинске обули, шакалы!»- смеётся Тюлькин и показывает чек, выданный разбойниками. Текст гласит: «Проезд оплачен. 1000 рублей.26.09.2000г. Бригада Остапа.»
  Продолжаем путь через Уральские горы. Пурга. Видимость за стеклом не более двух метров. Как здесь вообще люди живут? И живут ведь, да ещё и торгуют грибами вдоль трассы... Стаханов, до этого никогда не ездивший в горах, несётся с полуторакилометровой высоты так, что закладывает уши. Перед Уфой нас останавливают гаишники и берут 50 рублей «За превышение скорости на два километра». Хотя мы не превышали. Квитанцию, разумеетя, не дают. Милицейский «жигулёнок» тут же обгоняет нас и сворачивает к ближайшему магазину. Заработали на бутылку.
  За Уфой начинается узкая и неровная трасса. Сотни встречных фур слепят огнями фар. Решаем не испытывать судьбу, и останавливаемся в первом попавшемся отеле «Прометей». В кафе грохочет музыка, в бассейне посреди зала ползают раки, а возле барной стойки крутится целая толпа праституток. Их то и дело усаживают за столы дальнобойщики с Кавказа. Толстая пьяная шлюха раздевается до самых колготок и начинает вытанцовывать возле нашего стола. «Ребята, с вас 250 рублей», - заявляет она. «За что?» «За стриптиз!» «Так мы ж тебя не просили!» Денег мы не даём и стриптизёрша устраивает истерику на весь автркемпинг. Усилиями подружек её выдворяют на улицу.
  Я выбираю самую красивую девушку и та охотно идёт в мой номер. Ролина (по-татарски Ралин). Странная какая-то, даже денег не спросила после  секса. Молча сунул ей в карман 250.Утром столкнулся с «мамочкой»: 19-летней красавицей-лачкой по имени Кристина. «А ты сколько стоишь?» «400». «Это почему так?» «Потому что главная.» Эх, хороша была тёлка! За это и накормил её завтраком в столовой.
  Утром же замено теплеет и мы спешим дальше. Проезжаем мимо нескольких смятых машин, разбившихся вчерашней ночью. Целые сонмы дневных «бабочек» тормозят машины по обеим сторонам трассы. Деревенская безработица!
  В Суходоле Шеховцов приводит нас на автостоянку, где водители поеупают квитанции гостиниц. За какие-то копейки в обшарпанном вагончике сторожа для нас изготовляют подлинные чудеса: разнообразные квитанции шикарных гостиниц по пути нашего следования ссо всеми печатями и подписями! После чего мы заезжаем в посёлок Сургут к моей тётке. Та в шоке от радости, кормит всех вкуснейшим ужином, с дядькой мы нажираеся до поросячьего визга и впервые за всю поездку высыпаемся в нормальных условиях.
А в шесть утра ЗИЛ уже несётся по самарской трассе. За окном мелькают Алексеевка, Новокуйбышевск, Марьевка и самарские девчонки на трассе. Уже в темноте проскаиваем Саратов и вот мы на волгоградской земле, где не страшны никакие чужие бандиты. А со своими мы дружим. Пол-третьего ночи заявляюсь домой с двумя мешками овощей от тётки. Трясутся ноги и руки, тошнит от угарного газа, которым надышался в кабине ЗИЛа.
...Шеховцов сказал, что это — первая машина за все шесть лет его заводской практики, вернувшаяся из поездки не ограбленной.