Нуворишское шоссе

Барак, барак, изба, зимовье…
Барак, барак, изба, зимовье…
Барак, барак, изба, зимовье…
Барак, барак, изба, зимовье…


Не один лист бумаги можно исписать этой нехитрой последовательностью, листая атлас России с её необъятными просторами.
Вот очередной лист, около трёх тысяч квадратных километров лесов, перелесков, болот, не знаю чего ещё, сезонные дороги и тропы.
Барак, барак, изба, зимовье…
Ещё лист карты,
Ещё,
Ещё…
Лесные и проселочные дороги, зимники, тропы…
Барак, барак, изба, зимовье…
Барак, барак, изба, зимовье…
……………………………………………………………………………………….

Эге-гей, Русь!
Русь!!!
Нет, не слышит.
Скрежет, грохот и вой столицы и особо к ней приближенных  глушат стоны страны…
В ослеплении от гигантских пятен света, отбрасываемых на низкую и хмурую облачность большими и успешными городами, незаметны точечки свечей русских деревенек…

Барак, барак, изба, зимовье…
Барак, барак, изба, зимовье…

Москва – безусловный центр России. Финансовый и прочий.
В Москве решены, кажется, все проблемы современного человеческого общества и отдельно взятого человека.  Но Россия – не Москва. Не только Москва. Каков процент площади Москвы к площади всей России? Примерно такое же количество проблем современного человеческого общества и отдельно взятого человека решено в России. Не символично ли, что
Рублево-Успенское  шоссе, Рублевка иначе, с ее многомиллионными особняками за многометровыми заборами, заканчивается в тридцати километрах от Москвы. А о тридцать первом километре чиновники не думают. Знают, конечно, что там тоже Россия, ездят по регионам, даже далеким, но решают при этом свои сугубо личные вопросы – бизнес, голоса для очередной избирательной компании…
     Из Москвы лучами выходят дороги. На одних через четыреста-пятьсот километров таможенные и пограничные посты дают понять, что Российская территория, несмотря на всю огромность, имеет определенные рамки, другие же уходят за горизонт не на одну тысячу этих самых километров.
     Как и чем живут люди там, за горизонтом?
     И если уже через двести-триста километров от столицы в глаза бросаются бедность, нищета, полнейшая безысходность и абсолютнейшая бесперспективность российского настоящего,
то там – за  горизонтом – и подумать страшно…
     Да, есть города, большие и малые, в них тоже далеко не радужно, но политика умаления деревни прежде и политика забвения деревни ныне окончательно погубили эту самую деревню. Поля заросли молодым и не молодым уже березнячком, деревянные дома сгнили и провалились, и лишь колокольни кирпичных церквей, на совесть построенные сто и более лет назад, и потому еще не развалившиеся, потухшими свечами выдают свежие захоронения…

Листаю атлас России с её необъятными просторами…
Вот очередной лист, около трёх тысяч квадратных километров лесов, перелесков, болот, не знаю чего ещё, сезонные дороги и тропы.
Барак, барак, изба, зимовье…
Ещё лист карты,
Ещё,
Ещё…
Лесные и проселочные дороги, зимники, тропы…
Барак, барак, изба, зимовье…
Барак, барак, изба, зимовье…
……………………………………………………………………………………….


     «Чтобы узнать, что такое Россия нынешняя, нужно непременно по ней проездиться самому.
     Грешит нынешний человек, точно, несравненно больше, чем когда-либо прежде, но… грешит оттого, что не видит грехов своих. Сказать: «Не крадьте, не роскошничайте, не берите взяток, молитесь и давайте милостыню неимущим» - теперь ничто и ничего не сделает… Он скажет: «Красть я не краду…живу я, конечно, роскошно, но… роскошью я доставляю даже пользу; взятки беру только с богатого; молиться я молюсь, вот и теперь стою я в церкви, крещусь и бью поклоны; помогать – помогаю: ни от одного пожертвования на какое-нибудь благотворительное заведение еще не отказывался»… Но он вредит соблазном, поселяя в другом, менее богатом, такое же желание, который из-за того, чтобы не отстать от него, разоряет не только собственное, но и чуждое имущество… Велико незнанье России посреди России. Все живет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей… Очнитесь!»
     Это строки из Николая Васильевича Гоголя. И написал он их 155 лет назад. А что изменилось за эти 155 лет?..
    
И еще: «В городе несчастным людям жить легче». 
Это уже Лев Николаевич Толстой. «Крейцерова соната».
Быть может не преодоленная еще ненависть к деревне оттуда – с царских времен? А революция и 17-го года, и вся история СССР, и революции начала 90-х годов и последующая история России не ставили своей задачей возрождение истинной деревни. Не стоит эта задача и поныне. И хоть пестрит наша карта мелкими и мельчайшими населенными пунктами, но страшно далеки они от столиц. В городе несчастным людям жить легче…

Эге-гей, Русь!
Русь!!!
Нет, не слышит.
Скрежет, грохот и вой столицы и особо к ней приближенных  глушат стоны страны…
В ослеплении от гигантских пятен света, отбрасываемых на низкую и хмурую облачность большими и успешными городами, незаметны точечки свечей русских деревенек…

Барак, барак, изба, зимовье…
Барак, барак, изба, зимовье…