Дмитрий Быков, Новая топография

 Новая топография
 

           1.

 Было бы жаль умирать из Италии,
 Сколь ее солнце ни жарь.
 Что до Отчизны — мне больше не жаль ее,
 Так что и в землю не жаль.

 Иския, Генуя, Капуя, Падуя —
 Горько бы вас покидать.
 В низкое, бренное, капая, падая,
 Льется с небес благодать.

 А для живущего где-нибудь в Обнинске,
 Себеже или Судже —
 Это побег в идеальные области,
 Где не достанут уже.

 Боже, Мессия, какие названия —
 Фоджа, Мессина, Эмилья-Романия,
 Парма, Таранта, Триест!
 Пышной лазаньи душа пармезания:
 Жалко в Кампании тех, чья компания
 Больше ее не поест.

 Приговоренных, что умерли, убыли
 После попоек и драк
 Прочь из Вероны, Апулии, Умбрии,
 А из России — никак.

 Я-то слыхал барабанную дробь ее,
 Видывал топь ее, Лену и Обь ее,
 Себеж ее и Суджу…
 Кто-нибудь скажет, что вот, русофобия...
 Я ничего не скажу.

 Данту мерещится круглый, с орбитами,
 Каменно-пламенный ад,
 Нашему ж мертвому, Богом убитому,
 Смерть — это край, где никто не грубит ему,
 Край, где не он виноват.

 Жаль из Милана, Тосканы, Венеции,
 А из Отечества — пусть.
 Сердцу мила не тоска, но венец ее —
 Детская, чистая грусть.

 Эта слезливая, негорделивая,
 Неговорливая даль,
 Желтый обрыв ее, серый разлив ее —
 Кажется, кается Бог, обделив ее,
 Этого только и жаль.

 Впрочем, мне кажется: если когда-либо,
 Выслужив службу свою,
 Все, кто докажет на выходе алиби,
 Дружно очнутся в раю —

 Он состоит вот из этого, этого:
 Снега февральского соль бертолетова,
 Перекись, изморось, Русь,
 С шаткой лошадкою, кроткой сироткою,
 Серою верою, белою водкою...
 Так что еще насмотрюсь.
 

           2.
Хорошо вращаться вокруг оси
 Телескопу,
 Калейдоскопу.
 Интересно жить на святой Руси
 Теософу,
 Антропософу.

 Здесь реальна вечность святых мощей
 И угроза нагим остаться,
 Очевидна бренность любых вещей
 И надежность любых абстракций.

 Я люблю приморские города,
 Потому что на их примере
 Постигал, насколько все ерунда,
 Кроме моря, по крайней мере.

 Города, где даже цепные псы,
 Неподвижные, как подагра,
 Постоянно смотрят цветные сны,
 А хозяева и подавно.

 Потому что море стоит в саду
 И развешано на балконе,
 И обиды с бедами наряду
 Исчезают на этом фоне.

 Я люблю их кроткую нищету,
 Потому что она поэту
 Объясняет мелочность и тщету
 Всех попыток, включая эту.

 Как при море город стоит такой,
 Так Россия стоит при чем-то,
 Из чего до смерти подать рукой,
 Пядь до Бога и шаг до черта.

 До того пространства ее пусты,
 Что под гнетом ее свободы
 Митингуют реки, кричат мосты,
 Философствуют пароходы.

 Ни любовь, ни злато, ни пылкий труд
 Не заявятся на подмогу.
 Человеку нечего делать тут,
 Но какое раздолье Богу!

 Если кто кому и воздвиг кумир,
 То назавтра его низринул.
 Здесь настолько слякотен зримый мир,
 Что надежнее жить в незримом.

 И один, ругаясь, в который раз
 Прорубает окно в Европу,
 А другой, смеясь, прижимает глаз
 К телескопу,
 Калейдоскопу.

 Чудодей, халдей, он глядит во тьму,
 Загустевшую, как повидло,
 И того, что видно сейчас ему,
 Ниоткуда больше не видно.