Мужество атамана Разина

Степан Тимофеевич Разин был человеком исключительным. Масштаб его личности был таков, что о нём помнят и посейчас. Это был богатырь, мужик по характеру наикрутейший. Он был значительно выше среднего роста, широк и покат в плечах, будто борец-тяж. Его круглая рожа была безборода. Бородой он оброс уже в плену. А так атаман Стенька носил холёные длинные подкрученные в сторону усы. Так было положено казакам. Он ведь не был крепостным мужиком. Он был вольным казаком.

У Стеньки был вид выпущенного из ада демона. Он был громогласен. Его очи пылали неукротимой стальной волей. Когда атаман начинал говорить, все моментально замолкали. Ему, как президенту Путину, не надо было увещевать собравшихся подельников: "Сюда смотреть, и слушать, о чём я говорю!" Все и так слушали его разинув рот. Мало кто выдерживал взгляд Разина, находящегося в азартном своём раже. Он буквально всех подавлял и завораживал. В его грешной душе яро плясали бесы алчности и кровопролития. Стенька был невероятно решителен, жесток, но по своему справедлив. Он строго следовал нехитрым разбойным понятиям.

Тогдашняя же Россия представляла из себя жалкое и пугающее зрелище. Клокотал бунташный век. Крестьянское сословие стонало под тяжким ярмом боярского своевластия. Царёк Лёшка был типичным боярским ставленником. Этаким йагупоппом семьдесят седьмым, поставленным на вершину власти сборищем хищных нушроков и хитрых абажей. Однако недалёкий атаман Разин питал насчёт царя глупые иллюзии. Он полагал, что президен... тьфу! - что царь ни черта не знает о боярских лихих безобразиях, что он обманут... Вечные иллюзии наивного русского народа! И знал он, паразит, всё, и сам в этих преступлениях участвовал...

Как это часто бывает, коварство и подлость победили силу и мощь. Степан Тимофеевич был предан своими же казаками, властьимущими старшинами то есть, и выдан царю-батюшке на расправу. Его вместе с братом Фролом спешно доставили в белокаменную. При въезде в город Стеньку и Фролку переодели, сняв с них богатую одёжу и напялив на них какую-то рвань. Соорудили позорную телегу с виселицей. Степан стоял босиком, прикованный руками к столбу. На нём был железный ошейник с цепью, которую приковали к перекладине. Фролка шагал рядом с телегой, тоже как пёс на цепи. Толпа плевала на пленных разбойников, веселилась и улюлюкала.

Их сразу же доставили в тамошнюю полицайскую камеру. в пытошный подвал. Моментально без роздыху начались зверские пытки. Садюги-следаки раздели обоих братьев догола, что было для русского человека уже оскорблением, и начали куражиться. Их допрашивал сам тогдашний главный полицай, имени которого я не буду упоминать, чёрт с ним, с шакалом. Стеньку вздёрнули на дыбу и выписали ему порцию горячительного при помощи длинного бича. Таким образом тогда узнавали "подлинную правду". Но, к палаческому удивлению, пытаемый даже не стонал. Наоборот, он хрипло поносил их последними словами. У них от этих выражений даже хари перекашивались... Величайшему на Руси атаману было западло покоряться каким-то животным-палачам. Ну кто они такие были против него! Он же был орлом, львом - а эти тянули лишь на звание воронов и злобных дворняг... О чём шёл допрос? О деньгах конечно. Только это палачей и интересовало, поскольку вина мятежного атамана не требовала никаких признательных доказательств. Она, вина, была всем очевидна.

   Степан Тимофеевич отказывался сообщить любопытным не в меру истязателям, куда он спрятал несметные миллионные клады. Ох, и погулял свирепый атаман по матушке Расее, ох он вволюшку богатеев и пограбил. Кровь человеческая при том лилась рекою, а злато поганое копилось горою.

   Меры воздействия на строптивого Разина усиливались. Его исхлестали так сильно, что кожа была сплошь в волдырях и разрывах, из многочисленных ран сочилась кровь и сукровица.
Фрола тоже истязали. Он дико вопил, но ничего не мог сообщить, поскольку не знал о кладах ничегошеньки. Брат спрятал их тайно от всех, а те, кто их закапывал, были им злодейски умерщвлены. Стеньку положили спиной на огонь. Его кожа вместе с мясом стали обугливаться. Но он молчал. Ни вскрика, ни стона! Главный полицай впал в бешенство. Его задело до глубины его мелкой души мужество казака. Сам-то он наверняка сразу же сдался бы и визжал бы там, как резаная свинья.
   Он подошёл к висящему на дыбе Разину и раскалённой длинной иглой начал медленно прокалывать ему грудную мышцу. Завоняло палёным мясом...

   -Что, вор, - завопил палач, - тебе и сейчас, скажешь, не больно?

   Стенька хрипло хохотнул.

   -Не-а, - ответил он насмешливо, - Ну словно бы баба иголкою уколола.

   Разин надеялся, что его хоть раз допросит сам царь. Он ждал этого события, чтобы всё государю поведать. Чтоб открыть мудрому правителю его святые глаза на всю дикость в Расее происходящего. Но Алексей Михайлович предпочитал сидеть у себя в курятнике, поскольку он был не орлом, а мокрой курицей.

   Наступило утро разинской казни. Было 6 июня 1671 года. Истекало время боярского правления на Руси. На горизонте истории вставала блестящая и страшная петровская эпоха. Но никто из присутствующих об этом даже не догадывался...

   Степана Разина приговорили к мучительной казни - четвертованию. Это когда казнимого привязывали к большому горизонтальному колесу и поочерёдно отрубали все конечности и голову напоследок. Первым стали казнить старшего Степана. Палач отрубил ему правую руку до локтя и левую ногу до колена. Степан не издал ни звука, хотя его тело конвульсировало. Видя его нечеловеческие страдания, Фрол запросил слова и дела государева, то есть как бы раскололся.Он просто потерял от ужаса голову.

   -Молчи, собака! - хрипло вскричал Разин, повернув к брату всклокоченную башку.

   Палач тут же её отрубил, нарушив порядок чертовской казни.Потом он дорубил оставшееся. Вечером тело Разина было скормлено собакам. Его имя властями было проклято.

   Но только не народом! По легенде, Разин нацарапал на стене камеры свою последнюю песню, и её потом пели везде по России. Да и сам народ чтил память своего страшного атамана. Он, народ, сочинил много песен о Стеньке Разине, некоторые из которых дошли до нашей просвещённой эпохи.

   А клады с несметными награбленными царём разбойников сокровищами так и не нашли.Не дались они в руки жадных потомков. Скрыла мать сыра земля это дьявольское злато от осатаневших людей в своём тёмном чреве.