День рождения Штирлица

  Штирлиц грустил. Сегодня по паспорту, который он как и Маяковский всегда носил в широких штанах, было указано что в этот день он и появился на свет. Штирлиц отчётливо помнил то весеннее утро. Тогда он первый раз увидел солнечный свет и подумал:
  – Да, меня засветили, а это прокол всей операции, надо уходить в подполье.
Но уйти в подполье ему не удалось. Прямо в пелёнках он был отдан в школу разведчиков, с тех пор утекло много воды…
  – А ведь у нас вода мокрее, – подумал Штирлиц в третий раз наполняя  стакан из графина. В графине была водка. Об этом знали только Мюллер и Борман. В последний раз, когда они соображали на троих, Мюллер сказал:
  – Давайте выпьем за знание. Если знают двое, знает и свинья.
  – Кого он тогда имел в виду? – крепко задумался Штирлиц. Его мысли прервал шорох на стене. Это был Алекс. Так звали одного одинокого таракана с помощью которого полковник Максим Исаев постоянно поддерживал свою стрелковую форму. Вот и сейчас, заметив старого приятеля, Штирлиц расстегнул кобуру и достал свой наградной маузер. На маузере было выгравировано – "Коммунисту Исаеву-Штирлицу от советской власти". Мюллер и Борман буквально сходили с ума от зависти, и предлагали за маузер все тайны рейха.
  – Нет, это не честно, тайны я должен добыть путём героического труда, так учит партия, – рассуждал Штирлиц.
  Алекс уверенно бежал по кругу.
  – Ну что дружище, разомнёмся, – подумал разведчик, вскидывая пистолет. В этот миг в его сознанье всплыла фигура человека который уже размялся и причём очень хорошо. Это был пастор Шлаг. На прошлой неделе Штирльц отправил его в Швейцарию на лыжах. Но вчера тот позвонил ему из Финляндии, и сказал, что заблудился, что у него сломались лыжи, и ему нужны срочно деньги на покупку новых.
  В дверь постучали.
  – Наверно Айсман, – мгновенно подумал Штирлиц и так же мгновенно выстрелил на звук. Пуля прошла навылет через сосновую дверь, отскочила от дубовой головы гостя, обратно влетела в комнату, слегка контузила Алекса, включила телевизор, и обессиленная упала у ног хозяина. Стук повторился.   
  – Входи дружище! Не заперто! – воскликнул разведчик и спрятал маузер в стол. Штирлиц переживал за единственный глаз Айсмана, который при виде такого легендарного оружия непременно бы вылез из орбиты. 
Айсман вошёл бодрым шагом, слегка почёсывая ушибленный пулей лоб.    
  – Хай! – воскликнул одноглазый пришелец.
  – Хай! Хай! Вытряхай!
Штирлиц понял, что тот пришёл с подарками.
  – Значит, они расшифровали мой паспорт, теперь попытаются завалить меня всякой всячиной, надо быть начеку.
В этот момент раздался телефонный звонок, звонил из Финляндии пастор Шлаг.
  – Максим! – раздалось в телефонной трубке.
Он перешёл на открытый текст, а на него разрешалось переходить либо в день рождения, либо в день провала.
  – Максим меня обокрали! Те деньги что ты прислал, у меня вытащили из валенка в мед. вытрезвителе. 
  – Не переживай старина, я всё улажу, – воскликнул Штирлиц, глядя на то, что Айсман достаёт из карманов и выкладывает на стол. Это были подарки: конфеты, печенье, орехи, яблоки, но вниманье разведчика привлекла только астраханская вобла. Айсман достал её последней, она лежала сверху, и из её приоткрытого рта выглядывала крохотная записка. Это было послание из Москвы. Неуловимым движением разведчик выхватил записку, и, отвернувшись к окну, прочёл следующее:
  – Дорогой ты наш разведчик! Золотой ты наш советский человек! Вся страна и всё прогрессивное человечество поздравляют тебя с днём твоего рождения. Мы желаем тебе поистине богатырского здоровья, чтобы оно помогло тебе не сломаться под пытками, и дарим тебе поистине бесценный подарок. Мы дарим тебе отбой. Теперь ты уже не должен сказать в лицо Гитлеру кто он такой на самом деле. Это сделают другие люди, у которых день рождения ещё не так близко. А ты живи и наслаждайся своими мгновениями весны. – "Папа".            
  Под псевдонимом "папа" скрывался сам вождь всего прогрессивного человечества. Штирлиц смахнул рукавом набежавшую слезу, посмотрел в окно и увидел, как его дому с разных концов Берлина стягиваются вооружённые люди.
  – Значит, будет классный салют, – радостно подумал разведчик. Но он ошибся. Все эти измученные войной голодные люди просто шли на запах. 
В дверь опять позвонили.
  – Штирлиц! Я попрошу вас открыть дверь!
  – Мюллер пришёл, – подумал разведчик, – и пришёл явно с ведром коньяка. Сейчас напоит и начнёт допрашивать, но я ему ни за что не признаюсь, откуда на его фляге с самогонкой мои отпечатки пальцев.   
Его мысли прервал вой летящего бомбардировщика. Это был советский самолёт. Пролетая над домом Штирлица, лётчик высунулся из кабины и крикнул в громкоговоритель:
 – С днём рождения Максим! Меня просили тебе передать, чтобы ты не искал Джавдета в "Сухом ручье", его там нет!
"Сухой ручей" – это было казино в центре Берлина, а Джавдет – новый связной которого дожидался Штирлиц.
  – Спасибо, друг! – громко закричал разведчик, и помахал самолёту рукой. На душе у именинника было полное торжество.