Холодный период застоя СССР 2 публикация

«В Аду решили черти строить рай» - пишет в своих стихах В.Высоцкий об идеологическом режиме советского государства.
В 1970-1980 г.г. проводилась политика «развитого социалистического общества», о чем было объявлено на XXI съезде КПСС, что не могло не сказаться на общем духе страны.
  Проводилось полное ограждение страны от  «тлетворного влияния Запада» [7].Население  было лишено возможности выезжать за рубеж без санкции властей, происходило  телекоммуникационное глушение. Передачи зарубежных радиостанций рассматривались как альтернативный источник информации, представлявшей гораздо больший интерес, чем официальная советская пропаганда, несмотря на низкое качество сигнала из-за глушения.
  Таким образом, тема является актуальной, так как позволяет сформировать достаточно цельную «картину» жизни и культуры нашей страны в советское время.
Цель статьи - проанализировать, как политическая ситуация в стране отразилась на культуре в СССР.
    Из этого автором формулируются задачи: 1) выявить, как политическая ситуация повлияла на информационное положение в стране; 2) охарактеризовать  культурное положение в период «застоя».
  7 октября 1977 г. на сессии Верховного Совета СССР был утверждён окончательный текст новой Конституции, т.к. старая Конституция 1936 г. перестала адекватно отражать состояние общества.
    На развитие «подлинной демократии» были направлены гарантируемые Конституцией новые формы «непосредственной демократии» (всенародное обсуждение, референдум, новые гражданские права). Однако реализация этих прав, как и свобод слова, печати, собраний, оставалась зачастую неосуществимой.
    Конституция СССР 1977 г. окончательно оформила консервативный курс брежневской внутренней и внешней политики, узаконила жесткий идеологический контроль партии над обществом.
    В 70-е г.г. в СССР падали темпы роста основных социально-экономических показателей. Чем сложнее становилась ситуация в стране, тем громче звучали доклады о трудовых достижениях и успехах.
    Концепция «развитого социализма» была названа идеологией застоя. Это время стало злоупотреблением служебного положения, государственные чиновники чрезмерно использовали привилегии: госдачи, спецлечение, спецтранспорт  и т.д. Важной привилегией отдельных групп номенклатуры была возможность выезжать за границу в командировки или турпоездки.
    Всё это повлияло на развитие культуры и духовной жизни страны. Остро стояла проблема пьянства, наркомании, равнодушия. Падал уровень образования. В условиях административного давления из общественных наук исчезали живые дискуссии, творческая мысль.
    Советская культура при Л. И. Брежневе развивалась во многом по инерции, заданной ей предыдущим периодом. Росли количественные показатели, но яркого и нового было создано немного.
    В 1969 г. в газете «Новый мир» появилась статья Натальи Ильиной «Литература и «массовый тираж»». В ней Ильина анализирует книги, выходящие фантастическими тиражами по 3 млн. экземпляров в «Роман-газете» и приходит к выводу, что поощряются и популяризируются наиболее бездарные, наиболее примитивные, угождающие мещанскому вкусу романы. В то же время не удостаиваются высоких тиражей книги, действительно заслуживающие распространения [1; стр.13].
    В стране вводилась цензура, усиливалось идеологическое давление в литературе и в других видах искусства, с преследованием «неугодных». Появляется круг запретных тем. Запрещалось любое упоминание о сталинских репрессиях, лагерях. Исчезло всякое напоминание о Хрущёве. Пресекалось любое распространение критики, в этом усматривалось «очернительство» советской действительности. Цензура охватывала произведения изобразительного искусства, музыкальные и сценические  произведения, печатную продукцию, кино, теле и радиовещания.
    Летом 1969 г. цензурой была остановлена публикация поэмы А.Т. Твардовского «По праву памяти», которая вскоре после этого появилась за рубежом без ведома автора. 
Смыкая возраста уроки,
Сама собой приходит мысль -
Ко всем, с кем было по дороге,
Живым и павшим отнестись.
Она приходит не впервые.
Чтоб слову был двойной контроль:
Где, может быть, смолчат живые,
Так те прервут меня:
- Позволь!
Перед лицом ушедших былей
Не вправе ты кривить душой, -
Ведь эти были оплатили
Мы платой самою большой...
И мне да будет та застава,
Тот строгий знак сторожевой
Залогом речи нелукавой
По праву памяти живой. [3]
    Цензура эпохи застоя стала неотъемлемым элементом советской пропагандистской машины, игравшей в большей степени консервативно-охранительные функции.  В этот период на телевидении сократилось до минимума прямое вещание и почти все передачи проходили тщательный монтаж и предварительную цензуру. Кроме борьбы с антисоветской агитацией и разглашением секретов, цензура пресекала также чрезмерное (то есть не соответствующее текущей политике КПСС) возвеличивание И. В. Сталина. Цензура стремилась контролировать также музыкальный репертуар. Относительно массовый культурный слой так называемой «афганской песни» — творчество людей, связанных с участием в событиях афганской войны 1979—1989 годов — также находился под запретом до 1987 года. [8]
    В условиях установившегося тотального террора, литературные журналы потеряли индивидуальность - как стилистическую, так и идеологическую. 
    В 70-е г. все отчетливей наблюдается разделение культуры на официальную и «подпольную», государством не признанную. Неугодные деятели попросту уничтожались. Большинство талантливых поэтов, писателей, художников, режиссеров, как правило, оказывались в пограничном пространстве между официальной и неофициальной культурой. Авторы, не проходящие цензуру, писались «в стол». Многие из их произведений вышли в свет только во времена «Перестройки».
    Массовым культурным явлением этого периода была не подцензурная авторская песня, распространявшаяся устно и в магнитофонных записях. В данном виде творчества присутствует: обличение пороков общества, жестокая цензура со стороны партийных органов. Самым известным представителем этого жанра был актёр и поэт В.Высоцкий. Его песни стали своеобразным музыкальным и поэтическим «самиздатом», пользовались большой популярностью. Грубоватая форма исполнения, почти разговорная, сочеталась с музыкальным сопровождением, что рождало особый эффект.
    Вот один из текстов творчества В.Высоцкого:
 Не покупают никакой еды -
 Все экономят вынужденно деньги:
 Холера косит стройные ряды, -
 Но люди вновь смыкаются в шеренги.

 Закрыт Кавказ, горит "Аэрофлот",
 И в Астрахани лихо жгут арбузы, -
 Но от станка рабочий не уйдет,
 И крепнут все равно здоровья узы.

 Убытки терпит целая страна,
 Но вера есть, все зиждется на вере, -
 Объявлена смертельная война
 Одной несчастной, бедненькой холере.

 На трудовую вахту встал народ
 В честь битвы с новоявленною порчей, -
 Но пасаран, холера не пройдет,
 Холере - нет, и все, и бал окончен!

 Я погадал вчера на даму треф,
 Назвав ее для юмора холерой, -
 И понял я: холера - это блеф,
 Она теперь мне кажется химерой.

 Во мне теперь прибавилось ума,
 Себя я ощущаю Гулливером,
 Ведь понял я: холера - не чума, -
 У каждого всегда своя холера!

 Уверен я: холере скоро тлеть.
 А ну-ка - залп из тысячи орудий!
 Вперед!.. Холерой могут заболеть
 Холерики - несдержанные люди. [6]
    Таким образом, самиздатская музыка и литература отвоевывали право на существование. Они несли свежую идею, пусть жёсткую, холодную, но правду того времени.
    Важнейшая часть самиздата — периодические издания, не подцензурная мысль в чистом и самом рискованном виде. Как выразился однажды Владимир Буковский, «сам пишешь, сам редактируешь и цензуруешь, сам издаешь, сам распространяешь, но и сидишь за всё это тоже сам».
    Технически самиздатовские книги и журналы представляли собой сброшюрованные и несброшюрованные тексты, выполненные на пишущей машинке («Эрика» берет четыре копии...», — как пел Александр Галич). Размножение публикаций было чрезвычайно трудоемким делом: отсутствовали технические средства, и было необходимо соблюдать конспирацию. Московский журнальный самиздат начался в 1959 г. с появлением «Синтаксиса» Александра Гинзбурга. Это был поэтический журнал — в каждом номере стихи десятка поэтов. «Синтаксису» довелось открыть такие имена, как Булат Окуджава, Иосиф Бродский, Генрих Сапгир, Белла Ахмадулина.
    Вот отрывок из стихотворения Беллы Ахмадулиной:
Звук немоты, железный и корявый,
терзает горло ссадиной кровавой,
заговорю - и обагрю платок.
В безмолвие, как в землю, погребённой,
мне странно знать,
что есть в Перми ребенок,
который слово выговорить мог.  [5]
    В конце 1960-х — начале 1970-х инакомыслие сделало качественный рывок. В 1970-е гг. активно действовали уже сформировавшиеся диссидентские группы и рождались новые. Вторая половина 1970-х гг.— пик диссидентской активности в СССР. В стране возникает ряд независимых открыто действующих групп и ассоциаций, большинство из которых сосредотачиваются на конкретных общественных проблемах. Так, в 1974 г. возникло советское отделение Международной амнистии (председатель В.Турчин, секретарь А.Твердохлебов)[4]. Журнальный мир неофициальной культуры обрел полемическое многоголосие; всё громче становились яростные споры. Призывы и лозунги порой отличались пассионарностью (повышенной тягой к действию). [7]
Многие публикации отражали поиски универсальной для всего движения программы. В рамках этих поисков появляются работы А.Д.Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» и «Меморандум». Сахаров считал, что общественно-политическая идеология, выдвигающая на первое место права человека, способна стать опорой для объединения оппозиционных сил[9].
    В 1970-е гг. весьма плодотворно развивался литературный самиздат. В 1979 г. вышел литературный альманах «Метрополь». Это самое известное событие литературного самиздата. В 1976 г. начал выходить журнал «Часы». В восьмидесяти его номерах были опубликованы произведения более чем 600 авторов. Журнал печатал прозу и поэзию, драматургию и публицистику, переводы, рецензии, полемические заметки.
  Для  самиздата  этот  период  —  время  "толстых"   машинописных   журналов, альманахов. Помимо Москвы множество периодических изданий выпускается в Ленинграде и Литве. В то время всё больше публицистических  и литературных произведений, минуя самиздат, публикуется в эмигрантских органах печати на Западе и возвращается к советскому читателю лишь по «нелегальным» каналам.
    «Железный занавес» и «Холодная война» существенно повлияли на развитие культуры страны. Эти обозначения, конечно, были условными. Войны в прямом смысле не было. Но было противоречие между капиталистической и социалистической моделями. Две державы  пытались перестроить мир согласно своим идеологическим установкам. Был опущен занавес между СССР и Западом. Что не привело ни к чему хорошему. Пытаясь отгородиться от цивилизованной Европы, социализм изолировал страну не только в политическом смысле, но и в культурном. С глушением теле, радиопередач население страны было лишено нормально получать информацию из внешнего мира.
    Во время эпохи застоя правительство создавало видимую благосостоятельность. Так называемая "видимость" порядка и благополучия заменяла собой настоящий порядок. Если и строились дома - то на вид презентабельные, качественные, а на самом деле - из старых стройматериалов, которые со временем разваливались. Тем самым правительство закрывало все недостатки, даже не пытаясь их исправить.
    Годы застоя калечили людей, нравственно терялась вера в свои силы, вырабатывалась готовность к компромиссам. Постоянная опека деятелей культуры со стороны государственного аппарата приводила к снижению художественного уровня произведений.
     С конца 1960-х — начала 1970-х годов массовая общедоступная библиотека стала переживать серьезные организационные трудности: дефицит книг, все увеличивающееся разнообразие читательских интересов, повышенные требования образованного контингента и его неудовлетворенность обслуживанием[1].
    Таким образом, «закрытые» годы привели народ к отчуждённости от происходящего в стране, к боязни тотального проникновения во все сферы деятельности человека, к слабой эмоциональной выразительности, как в жизни, так и в культуре. Большинство писателей, литературных деятелей лишний раз перестраховывались, выдавали информацию и произведения не в полную силу, приглушали острые, правдивые, интересные моменты жизни страны. Цензура устраняла «самодеятельность», «отсебятину», «волюнтаризм» (стремление игнорировать объективные законы политической жизни), что приводило произведения печати к единообразию, эмоциональной и иллюстративной скупости.

Список литературы:
Источники:
[1] Аннотированный библиографический указатель А. Рейтблата и Т. Фроловой “Книга, чтение, библиотека. Советские исследования… 1965—1985 гг.”. - М., 1987.
[2] Ильина Н. Литература и «массовый тираж» // Новый мир. – 1969, №2.
[3] Электронный ресурс/ режим доступа: http: // er3ed. qrz. ru
[4] Электронный ресурс/ режим доступа: http: // his. 1september. ru/ articlef. php 
[5] Электронный ресурс/ режим доступа: http: // lib.ru/ POEZIQ/ ahmadulina. txt
[6] Электронный ресурс/ режим доступа: http: // lib.ru/ WYSOCKIJ/ v70. txt
[7] Электронный ресурс/ режим доступа: http: // mirslovarei.com/ content_fil/ passionarnost -7769.html
[8] Электронный ресурс/ режим доступа: http: // ru. wikipedia. org
[9] Электронный ресурс/ режим доступа: http: // www. yabloko. ru/ Themes/History/ sakharov_progress.html
Литература:
1. Геллер М.Я. Российские заметки 1969-1979. – М., 1999. Стр. 12-13.
2. Сидорова Г.П. Советская массовая литература 1960-1980-х г.г.: читательские предпочтения // Общество. Стр. 65-67.
3. Троцкий А. Рок в союзе – 60-е, 70-е, 80-е. – М., 1991.
4. Шубин А. Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)