Налет remix

                И.Сахно
                [Б. Бесов]
                НАЛЕТ[REMIX]
                («На всю оставшуюся жизнь…»)
                Памяти Б.Б.

                ПРЕДИСЛОВИЕ

Повесть «Налёт» была написана мною в соавторстве с ныне покойным Борисом Георгиевичем Бесовым в декабре 1989 – январе 1990 г.г.  По определённым причинам опубликовать её тогда не получилось, хотя такие намерения, у авторов, разумеется, были. В настоящем виде она издаётся под названием «Налёт[remix]». Почему remix?.. Поскольку с момента написания прошло двадцать два года, у читателя (особенно, молодого) могут возникнуть различные вопросы, так как, повесть отражала реалии того, уже безвозвратно ушедшего, времени. А, потому я счёл возможным дополнить основной текст, своего рода комментариями, к каждому эпизоду повести. Они идут под той же нумерацией плюс литера «R», т.е. remix (смешение). Первоначально, я предполагал разместить эти комментарии, соответственно, за каждым отдельным эпизодом. Но, по размышлению, пришёл к выводу, что в таком случае будет нарушена своего рода ритмика повествования. Кроме того, я считаю себя не вправе вносить какие-либо изменения в текст, написанный мной, не единолично, а в соавторстве. А, потому я разместил эти комментарии за рамками основного текста, в конце.  Впрочем, теперь у читателя – есть выбор: прочитать первоначальный вариант произведения, а затем уж (при его желании) обратиться к комментариям, либо обращаться к ним сразу по прочтении того или иного эпизода.
  С уважением,
                Игорь Сахно
    

                НАЛЁТ
               
                Неча на зеркало пенять, коли рожа крива.
                /Русская народная пословица/
                0.

…Душно!.. Через зашторенную балконную дверь накатывают волны бензиновой гари…. Снизу вверх по портьерам скользят световые блики от фар проносящихся по трассе машин…. Душно!.. Долой-ка занавес! Красный закатный диск завис над недостроенной девятиэтажкой. Прислонившись к косяку балконной двери, закуриваю сигарету: все лучше, чем вдыхать в себя коктейль, который ежедневно преподносит  мне дымящаяся  испарениями раскаленная трасса…
Звонок на входе. Однако поздновато!.. Второй… третий: значит, свои….  Смешалась связь времен…
               
                1.

…Сквозь дверной глазок вижу ухмыляющуюся рожу Жоржа…
- Ну, здравствуй, сынок, - говорит он, пожимая  мне руку.
- Здорово, батянька, - в том же духе отвечаю я.
Проходим в комнату, где Жорж тотчас разваливается в кресле у журнального столика и, не спеша, закуривает свою извечную «Астру».
Затянувшись, он рассеяно осматривается кругом, иронически хмыкает, небрежно перебирая лежащие на столе книги, и, наконец, выпустив  в очередной раз порцию сизого дыма, соизволяет обратить свое внимание на мою скромную персону. Скорчив скорбную мину, он окидывает меня взглядом и, затем, «обратив очи долу», мечтательно произносит:
- Ну, рассказывай….
- …Что рассказывать?
- Как ты докатился до такой жизни…
-…А, ты?
- …Что я?.. Я же не имею чести являться добропорядочным отцом семейства, обязанным свято блюсти «Моральный кодекс строителя коммунизма», стоящий на страже простой советской семьи - ячейки….
- Это вы бросьте, товарищ? – пресекаю я Жоржа, собравшегося по всей видимости разразиться сверхдлинной тирадой, - «Моральный кодекс» нынче отменили…. Нынче заповеди Господни в моде.
- Ну, что ж…,  - задумчиво кивает он, - заповеди - вещь тоже хорошая…. Но, право-таки, я затрудняюсь…. Скажи мне, мон шер, что может быть общего между заповедями Христа и… твоими, так сказать, нравственными устоями?
…Н-да… задачка!.. Я вполне понимаю твое недоумение…. Действительно, я далек от того, чтобы воспринимать эти изречения «как светильник в ночи»… Но, кое-что из них для меня приемлемо. Ну, например…. «Не пожелай осла ближнего своего».
- Это почему?  – лениво осведомляется Жорж.
- Потому, что ослы в нашей области не водятся…
- …но козлы, вроде тебя, еще встречаются, - мгновенно комментирует Жорж, - Что ж, ты делаешь, козлик?.. Ты что и в правду надумал разводиться?.. Тебе,  что, моего примера мало?.. У тебя ж, тем более, сын!
…Ну, что сын!.. Сам знаю…. Да и твой «пример»…. Чужие ошибки никого никогда ничему не научили…. Веришь ли – сил нет! Все осточертело…. Бесконечные придирки: «мало денег, «ты не помогаешь», «ты думаешь только о себе»! Да что я тебе рассказываю…. Сам знаешь!
Н-да… картина до одури знакомая…. Все это уже было…. Ну, а что Ирина?
Ирина не против…. Уже не против. Эта ведь канитель длиться уже достаточно долго…. Сначала было, после  последнего скандала уговаривала помириться…. Но, знаешь…. Как-то вяло…. Видно было, что ей самой это не очень–то хочется…. В сущности, все к этому шло: последние полгода жизни не было…. Жалко, конечно, пацана. Но я же не за тридевять    земель уезжаю. Придется, конечно, разменяться, но жить-то будем в одном городе. Разумеется, буду стараться как можно чаще с ним общаться…. Я ведь от него не отказываюсь! Конечно, лучшим вариантом было б, если бы он жил со мной….. Но, ведь сам понимаешь: Ирина на это не согласится и любой суд будет на ее стороне…. Разве что, когда подрастет немного, начнет соображать, можно будет попробовать забрать его к себе…. То хоть какая-то цель в жизни будет – сына как следует воспитать! А то - так … не жизнь, а дерьмо! Прозябание какое-то…. Ты бы знал: как все надоело!.. Сил нет!
- Ничего, Юра, не переживай так, - сочувственно хлопает по плечу Жорж, - вот разведешься, оклемаешься немного, мы тебе другую жену найдем: хорошую, деревенскую…. Нет! Мы тебе лучше сосватаем восточную женщину, откуда-нибудь из Средней Азии. Там их до сих пор четко воспитывают – по шариату! Она будет тебе во всем угождать, как говорится – «ноги мыть и воду пить»… Молчать, когда джигит говорит!.. Эх, распустили мы своих русских баб!.. Вот ты, например, бить свою супружницу пробовал?.
- А, вообще-то, надо было бы! Рука как-то не поднимается…. Всё наша дурацкая интеллигентность…. Кстати, наши предки, в этом отношении особо не церемонились. Вот, послушай-ка, -  я беру лежащую на столике  раскрытую книгу  и зачитываю вслух, «…сочетаешься браком, и сам будешь учить жену свою, как придет к случаю, единый раз рукой, другой же раз жезлом побитии, иногда же и плетью; от того жена не умрет, но паче ума приемлет и здорова бывает; и церковь повелевает мужу наказывать по вине жену свою, и кто наказание жене не творит, тот сам себе грех на душу возлагает…» Каково?
- М-да… «Домострой»…. Благословенные времена, - мечтательно вздыхает мой товарищ, - А, в общем-то, все правильно, в сущности, мы были и остались азиатами…. Как там у Блока: «Да, скифы мы, да. азиаты мы – с  раскосыми и жадными очами!» - жестикулируя, с пафосом декламирует Жорж.
- Да, - соглашаюсь я,  - разучились мы «укрощать рабынь строптивых». А все проклятая Европа со своей гнилой цивилизацией…. Эх, Петр, Петр….
Совратил Россию с пути истинного. Культура… цивилизация….  Ржавчина на стальном монолите народного духа!.. Единственное утешение, что это всего лишь легкий налет ржавчины…. Основы нашей она, к счастью, не затронула….
- А ты уверен, иронически хмыкает Жорж, что эта самая ржа наличествует в нашей богоспасаемой стране, а не в твоем больном воображении? Чтой-то, я этого налета без оптических приспособлений не примечаю! Или больно уж он легок, или я стал слаб очами, под старость!
- Увы, Жорж, я должен тебя разочаровать: этот налет существует в действительности. Примером тому я сам. Ну что я могу с собой  поделать: не могу поднять руку на женщину – и все тут! А, как известно, отношение к женщине во всем мире является критерием цивилизованности. Увы, я слишком цивилизован!
- Вот, вот, - соглашается Жорж, - за то и страдаешь. А все тлетворное влияние Запада!.. Ну, так что, подыскать тебе подходящую партию?
- Вы это бросьте, товарищ,  партия у нас одна…. Ну, а если серьезно, как говорится – «умерла так умерла»! На ближайшую пятилетку у меня это мероприятие не запланировано. Надо отдохнуть… пожить, так сказать, для себя…. Хлебнул я этой самой семейной жизни – хватит! Теперь – «это сладкое слово  свобода»!
- Ну, что ж, тоже верно. Теперь у нас всяческая свобода приветствуется: свобода совести, например. Многие, правда, это понятие  воспринимают как «свобода от совести»! А взять хотя бы «свободу печати». Намедни, в местной бульварной газетенке пообещали, что ежели такое положение в стране будет продолжаться, то, примерно, через годик–другой может начаться гражданская война. Каково?
- Что я могу тебе на это сказать? – пожимаю я плечами, -  А, может, оно и к лучшему. Развесишь по городу объявления,  типа: «Станишники! Вступайте в отряд есаула Георгия Чернова!» Звание есаула я, таки быть, тебе присваиваю. Все-таки, лучший друг – из простых лягушек выслужился!
- Заманчиво, черт возьми, - со вкусом скребет затылок Жорж. - Ну, а у тебя какое звание будет?
- Как какое? – возмущаюсь я. - Разумеется, атаманское…. Выдвинем лозунг самостийности, сейчас это в моде…. Внутриполитическая платформа, разумеется, старая: «Бей белых пока не покраснеют, бей красных пока не побелеют!.. Credo – «Всегда!». 
- Ну, что ж, фонарей в городе, я думаю,  достаточно: на всех хватит. Но… перво-наперво надо бы нам будет подарить пеньковый галстук товарищу Миронову…. Ты же слышал: он теперь в партийные функционеры подался?
- Да, последовал по стопам моей благоверной…. Но, не уж-то, ты на самом деле жаждешь вздернуть нашего старого доброго кореша? Все-таки как-то не того…. Как-никак, университетский товарищ…. Опять-таки, сколько пива вместе выпито….
- Вообще-то, - снова чешет затылок Жорж, - исходя из чувства социальной справедливости, повесить его конечно надо…. Но по старой дружбе мы можем сделать это на льготных условиях…. Учитывая его пролетарское происхождение, голодное детство и врожденный геморрой, повесим его, скажем, за ноги…. Так сказать, а-ля Муссолини. Мы ж,  как-никак, гуманитарии… по образованию….
- Ну, ладно, - останавливаю я не в меру развеселившегося Жоржа. - Расскажи лучше, как твои дела?
- Ну что тебе рассказать? Веду высокоморальный образ жизни: новых любовниц на настоящий момент не имею…. Старость, - вздыхает Жорж. - Малюю потихоньку. На работе – «наглядку», дома – для души. Вот тружусь сейчас над «Искушением  святого Антония».
- Порнуха, наверное?
- Ну, зачем же порнуха? Сейчас это называют эротикой. Очень философская вещь. Зайдешь ко мне – так и быть, покажу, пока не загнал какому-нибудь сексуальному маньяку…. Что еще? Вот пива давно не пил…. Как ты насчет пивка?
- Да дело-то оно в общем хорошее…. Ну, давай договоримся…. У меня в субботу только четыре урока. В час я буду уже свободен….
- Ну, ладушки…. Пол-второго жду тебя в своем «бунгало». Хоккей! Пора мне идти…. Сам понимаешь… жена, дети малые плачут….
- Какая жена?! Какие дети?! Ты, чё, сбрендил?
- Какая-какая…. Разумеется, не моя жена. А насчет детей  - тебе грех над увечным измываться… Ты же знаешь: я на это не способен, - ржет Жорж, - и, вообще, не царское это дело….
- А-а-а! Вот оно что. С вами, гражданин, все ясно…. Разведенная, что-ли?
- Не, солдатка….
- Ну-ну, Бог в помощь….

                2.

Чем ближе, тем мерзостнее на душе…. О телесном здоровье нечего и говорить: налицо похмельный синдром - после вчерашнего…. Но делать нечего – идти надо…. «Бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах….» Мне бы его заботы!.. А то приходится вкалывать  в поте лица своего…. Ну, допустим, ты не очень-то потеешь…. Все равно надоело!.. Бросить что-ли школу?.. Помню в девятом классе накропал «вирши»… как же там…, а, вот: Скоро – осталось немного!
                Скоро придет тот срок –
                Кончится клятая школа,
                Сплюнем, шагнув чрез порог!
…Сплюнул…. А через восемь лет снова оказался  «на ниве просвещения»! Правда, по другую сторону баррикады, но неизвестно – что хуже…. Все возвращается на круги своя…. Неисповедимы пути Господни!  Впрочем, все верно – говорят же: не плюй в колодец…. Прогулять бы!.. Размечтался  -  «мичтатель»! Это тебе не альма-матер….
То и дело обгоняют наиболее сознательные ученики, спешащие в «храм науки». Все чаще звучит:
- Здрас-сте!.. Здравствуйте, Юрий Алексеевич….
«…Здравствуй, племя младое, незнакомое…»  Есть, конечно, среди них несколько светлых личностей – «луч света в темном царстве…» Но остальные! Такое болото – уму непостижимо…. Не знаю, старею что-ли, но так и хочется сказать: «Вот в наше время…» Нет, правда, взять хотя бы мое поколение, наверняка не самое лучшее…. Но были же все-таки, я не говорю уже идеалы – Бог с ними, но мечты-то были! Мыслили ведь мы вперед! Пусть не о служении на благо человечества, но хоть о будущей карьере, но мыслили ведь!.. Ну, а этим – нынешним, вообще ничего не надо, ничем их не заинтересуешь!.. Живут сегодняшним днем. Короче – мрак…. Скорей бы на пенсию….
В очередной раз обозреваю громоздкое здание школы с облупленным барельефом над входом (убогой аллегорией счастливого детства) и ныряю в вестибюль, где уже копошится толпа детворы, переобувающейся в «сменку». Два верзилы-старшеклассника с красными повязками дежурных вежливо здороваются со мной, одновременно раздавая оплеухи пытающимся прорваться через «заслон» пацанам… Поднимаюсь на второй этаж. Смотрю на часы…. Через пятнадцать минут «начнется»….
- Курнуть успеем? – спрашивает меня Альбертик (наш «физкультурник»), по своему обычаю сбегающий по лестнице через три ступеньки.
- Успеем.
- Юрий Алексеевич! – окликает меня знакомый голос. Римма Николаевна ласково берет меня под-руку и отводит в сторону.
- Юрочка…. Все уроки отменяются – районное совещание пропагандистов…. Виолетта Львовна приболела.
Я скептически улыбаюсь, но внутренне ликую….
- Так я же не пропагандист….
- Ничего, ничего, - поглаживает меня по плечу Римма Николаевна, - пойдешь, послушаешь…. Послать больше некого….
- Нашли, значит, крайнего….
- Ну-ну, ну…. Надо, Юра, надо. К девяти нужно быть в райкоме. Не опоздай…. Да смотри, не забудь зарегистрироваться.
Ладно уж…. Будет исполнено, товарищ завуч.
Римма Николаевна морщит свой напудренный носик и, посмотрев по сторонам, интересуется, конфиденциально понизив голос:
- Вчера – что, пьянствовал?..
Я молчу. Возможность время от времени спать с завучем позволяет держаться мне несколько независимо.
- Не наткнись на директора, - советует Римма.
- Может, завалимся куда-нибудь вечерком?
- С первого сентября обещаешь…, - улыбается Римма Николаевна. - Посмотрим.
Наконец я присоединяюсь к терпеливо ждущему меня Альбертику, и мы движемся сквозь поток галдящей детворы к учительской. Там полно народу…. Все как обычно: разбирают журналы, поправляют прически, сплетничают….На физиономии одиноко сидящего у окна военрука дежурная презрительная мина – «Бабье – да и только….» Повседневный треп: день самоуправления получился показушный, кто-то пишет часы факультатива с «потолка», ударили указкой какого-то придурка…. Господи, как надоело!.. Мишура…. Театр…. Суета сует…. Бросить всё что-ли к черту?.. Но с другой стороны – два летних месяца отпуска, рабочий день практически до двух…. Нервы нервами, но мешки все-таки не ворочаешь….
- Нет, это неслыханно! – громогласно возмущается Нелли Львовна, - Представьте себе, Надежда Петровна, заменили у меня в кабинете, наконец-то старые парты. Вы ж помните, сколько я этого добивалась. И вот, я как дура, стою, распинаюсь перед десятым «Б»: чтобы не уподоблялись первоклашкам: вы, мол, люди взрослые – понимать должны: школе эти столы стоили немалых денег. Ну, в общем, чтобы не резали и не писали разные гадости…. Так вот, Филенко (он у меня сидит на первой парте  - отличник ведь), эдак небрежно кладет руку на колено своей соседки Тани Морозовой и так потихоньку, перебирая пальцами, начинает подтягивать подол платья вверх….
- Это ж твои придурки! – толкая меня в бок, тихо говорит Альбертик. – Какой ужас! – всплескивает он руками в напряженной тишине, воцарившейся  в учительской.
- Не иронизируйте, Альберт Семенович. Действительно – ужас.
- А я не иронизирую, Нелли Львовна.
- Действительно, ужас. – продолжает свой рассказ Нелли Львовна, - И самое ужасное то, что раньше я такого безобразия видеть не могла: старые-то парты были закрытого типа….
- Какая досада! – снова вмешивается Альбертик.
- Альберт Семенович! Как вы можете?! Это же действительно кошмар! Дети ведь – и такое…. Ну так вот, новые столы предоставляют прекрасный обзор – все как на ладони…. Разумеется, в смысле шпаргалок – это идеально, но…. Сидят эти ангелочки, смотрят на меня преданными глазами…. Я, естественно, онемела, – за тридцать лет педагогической практики….
А, Морозова-то, хоть бы что! Сидит, как ни в чем не бывало. Представляете?! Когда ко мне вернулся дар речи, я, естественно, возмутилась: «Филенко, Морозова! Как вам не стыдно!» А Филенко, наглец эдакий, даже руку не убрал…. «А почему нам должно быть стыдно?» – спрашивает. Ему-то невдомек, что мне все видно.
- Правильно: стыдно – у кого видно, - шепчет мне Альбертик.
  Мне же особенно не до смеха….
- Тут весь класс как грохнет от хохота. И только тогда до них дошло…. Морозова покраснела….
- Нелли Львовна, - строго говорит Римма,  - мне кажется, вы совершили ошибку. Нельзя было обращать внимание всего класса на это….
- А, чтобы вы сделали на моем месте?! – возмущается Нелли Львовна, - Смотреть на это безобразие до конца урока?
- Представьте себе. Альберт, - шепчу я, - каково ей бедной пришлось….
Не выдержав, тот громко прыскает в кулак.
- Ну, не знаю, - прожимает плечами Римма, - Надо было как-то иначе…. Кстати, Юрий Алексеевич…. Ведь это кажется ваш класс?.. Вот и разберитесь, пожалуйста. Сейчас у меня как раз 10«Б», я пришлю к вам Филенко.
- Хорошо, Римма Николаевна, разберусь обязательно.
- Ну, что тут посоветовать, Нелли Львовна, - не унимается  Альбертик. - Разве что поставить старые парты на место?
- Причем здесь парты? – подает голос Надежда Петровна. - Я давно говорила: вся нынешняя развращенность молодежи идет от этой порочной системы совместного обучения мальчиков и девочек. Обучались бы раздельно, поверьте мне, этого бы не было. Мальчики бы тогда более… э-э… по-джентельменски относились бы к женщинам, а девочки умели бы блюсти свою честь. И не было бы этих феминизаций и эмансипаций. А так, пожалуйста, результаты….
- А если это любовь? – неожиданно брякает Альберт.
- Ах, оставьте, пожалуйста, Альберт Семенович, - отмахивается Надежда Петровна, - какая там любовь?.
Звонок…. Все исчезают как по мановению волшебной палочки.
- Уроков, что-ли нет? – буркает выходящий последним военрук.
 - На конференцию иду.
- Вот-вот, вместо того чтобы делом заниматься – все болтологию разводим: «Реформа школы, реформа школы!..»
Я молча пожимаю плечами. Что реформа школы? Реформа школы благополучно буксует…. Ну, что же, будем считать, что сегодня мне повезло: лучше честно отсидеть в мягком кресле под заунывный бубнеж очередного оракула перестройки, чем пять уроков самому молоть чушь и трепать нервы…. Ладно, все это лирика. Полчаса у меня есть… Можно перекурить….
…Дверь учительской приоткрывается, и в нее просовывается голова Филенко….
- Юрий Алексеевич, меня к вам Римма Николаевна прислала.
- А-а, заходи, Дмитрий, побеседовать надо…. Прикрой-ка дверь.
Филенко останавливается посреди учительской.
- Присаживайся.
- Спасибо, Юрий Алексеевич.
- Ну, рассказывай….
Филенко смотрит на меня своими честными, широко открытыми голубыми глазами.
- Что рассказывать?
- Как ты докатился до такой жизни….
- Я вас не понимаю, Юрий Алексеевич.
- Все ты прекрасно понимаешь….
Что ему сказать-то?.. Понять его можно…. Танечка Морозова…. Губа у него не дура!..
- Что там у тебя с Морозовой?
- Что вы имеете в виду, Юрий Алексеевич?
- Ну, ладно, здесь мы одни…. Давай-ка поговорим как мужик с мужиком….
Дима сосредоточено разглядывает потолок.
- Ты ведь уже взрослый парень. Нужно ведь головой думать, а не…. Тоже мне, нашел время и место! В школе учиться надо, а не… амуры разводить. Ну что ты молчишь?
- Я больше не буду….
- Что не будешь?!.. Ты что, в первом классе? Нет, я конечно все  понимаю, Дима…. Но не нужно же делать свои  взаимоотношения  с девушкой достоянием всего класса!
- Это не я, это Нелли Львовна. – вздыхает Филенко.
- Ну, сам-то ты, о чем думал?.. Куда твои глаза смотрели? Ну что теперь прикажешь мне делать?.. Вызывать твоих родителей, вызывать родителей Тани?
- Не надо вызывать….
- Не надо…. У вас это как… серьезно?
Филенко молчит.
- Ладно, иди…. И, чтоб больше я об этом не слышал.
- Хорошо, Юрий Алексеевич, - Филенко медленно идет к двери.
- Постой-ка, Дима!.. Послушай…. Смотрите там – не доиграйтесь! Не дай Бог что – оба вылетите из школы….
- Я понял, Юрий Алексеевич….
Ушел. Эх, дети, дети…. А с родителями все-таки поговорить придется…. А, то принесет в подоле. Только не хватало дедушкой стать! Завтра же позвоню…. А, то опять будет виновата школа…. А в чем, собственно, виновата? Юность есть юность…. « я сама была такою триста лет тому назад….» Да, где вы, деньки золотые? Эх, старость…. «Ну, допустим, ты и в молодости ни чем не отличался». Впрочем, первая пассия была у меня в пятнадцать лет…. И тоже, кстати, одноклассница…. Да, «это было первой ступенью его моральной деградации…»





                3.

Обшарпанное «парадное» черновского «бунгало» встречает меня запахом устоявшейся сырости. Лифт, конечно, не иcправен, и я плетусь по ржавым металлическим ступеням, по привычке выискивая грамматические ошибки  в свежих матерных «афоризмах» на грязных стенах. 
- Зинка!, Зинка-а, у-у, сучка, пи-ри-ститутка! – голосят откуда-то сверху. Сморщенная бабка в рваных шлепанцах медленно спускается по лестнице. Пропуская ее мимо, слышу прерывистое бормотание:
« …ругаются, ругаются…. А я мусор выноси….»
У Жоржа звонок, как всегда, не работает, и я стучу в массивную, гулкую, как барабан, дверь кулаком.
Пожилая блондинка в зеленой шерстяной кофте поверх ночной сорочки открывает и, ничего не спрашивая, исчезает. Я провожаю взглядом ее внушительный зад и иду по длинному, захламленному всяким старьем, коридору. Снова стучу. Что-то жующий, Жорж, кивнув, пропускает меня в комнату. Я плюхаюсь на старенький, основательно продавленный диван и замираю…. Передо мной, на мольберте, очередной плод разнузданной фантазии Жоржа….
- Ну, как тебе? – лениво спрашивает автор.
- М-да… действительно, философская вещь…. возбуждает….Где ты нашел натуру с такой…?
- Каприз художника… - пожимает плечами Жорж. - Это девушка моей мечты.
- Оригинал, случаем, не твоя соседка справа?
- И она тоже…. Ну, что нового в нашем радостном мире?
- Ну, что нового…. Сам знаешь, жизнь – борьба, - говорю я. - Все  вокруг борются за что-то….  Сейчас за гласность и демократизацию, раньше за надои и производительность труда, еще раньше – за коллективизацию и индустриализацию, за советскую власть…. Вот и я думаю, за что б и нам с тобой побороться?
- Ясно за что! – смеется Жорж, - За место в пивной.
- Экий, ты, материалист. Нет, мы будем бороться за идею!
- Ну-ну. Мне твой оптимизм нравится. В то время как весь советский народ борется за хлеб насущный, он, видите ли, за идею собрался бороться , - Жорж не спеша начинает натягивать джинсы.
- Слушай, Чернов,  мне, конечно, давно известно, что ты человек темный, - парирую я, - но диплом у тебя все-таки гуманитария. Больше того, ты был не так давно профессиональным словесником! И я тебе советую, хотя бы изредка штудировать новинки советских издательств…. Поверь мне, хоть среди нынешних что-то ни Пушкина, ни Гоголя  я не вижу, но иногда светлые мысли приходят и в головы наших борзописцев….
- Да я бы всех этих бумагомарак, узлом бы всех завязал, в муку бы стер да черту в подкладку, в шапку туды ему! – цитирует он.
- Пять баллов! Классику в пределах школьной программы ты знаешь, но с новинками знакомиться все-таки следует…. Ты еще не читал «Каторгу» Пикуля в «Роман-газете»?
- Пока нет, - отвечает Жорж, продолжая собираться.
- Советую, не пожалеешь. Вещь, не совсем характерная для Пикуля. Здесь он несколько отходит от своего «документального стиля» и позволяет себе немножко расслабиться, пофантазировать, так сказать….  Даже не пофантазировать, а, скорее, помечтать. Главный герой романа – некто Полынов: уголовник международного масштаба, эдакий благородный жулик…. Нечто, вроде Остапа Бендера, только посерьезнее. Образ изрядно романтизирован автором: заметно, что он им любуется…. Но суть не в этом! Этот самый Полынов, вместе с боевиками ПСП (была такая Польская социалистическая партия, во главе с Пилсудским) совершает налет на банк в Лодзи с целью экспроприации, или, как тогда называли – «экс». Дело-то для тех времен,  в общем-то, обычное…. Но, Полынов, действовавший под псевдо «Инженер», был, собственно, подключен к операции как специалист по вскрытию сейфов. Разумеется, за определенную мзду…. Так вот, Полынов благополучно вскрывает главный сейф банка в ходе налета. Но после завершения операции, вместо того, чтобы явится с известной суммой на конспиративную квартиру, почему-то оказывается в Монте-Карло…, где начинает вести красивый образ жизни…. Пан Пилсудский «с товарищи», естественно, оказываются  «с носом». Правда, потом  эти самые «товарищи»  заочно приговаривают  Полынова к смерти…. Но это уже – мелочи жизни, так сказать, «издержки производства»….  Ну, как тебе нравится сия притча?
Жорж прикуривает сигарету и поудобнее присаживается рядом:
- Насколько я понимаю, ты предлагаешь совершить «экс»? Или, проще говоря, взять на «гоп-стоп» какую-нибудь сберкассу?
- Э-э, нет, дорогой! «Ты не прав, Борис!» В корне не прав. Не путай дар Божий  с яичницей. Тут, можно сказать, «святое дело», а ты пытаешься примазать меня к какой-то вульгарной уголовщине…. Ей-богу, не ожидал от тебя такого, Георгий, не ожидал…. Разве я похож на мазурика?
- Да не похож, не похож, успокойся! Ты мне по-простому скажи: ты банк грабить собираешься?
- Ну что значит – «грабить»?.. Назовем это, скажем, так: экспроприация народных средств, отчужденных от народа государством.
- Так это ты, что ли, народ? – ухмыляется Жорж.
- Разумеется, нет. Но ты, надеюсь, согласишься, что мы с тобой - полноправные представители народа. В конце концов – за что боролись?!
- Ну, хорошо, - продолжает улыбаться Жорж. - Поимеешь ты эти самые средства и что дальше? Выйдешь с мешком денег на угол и начнешь раздавать каждому встречному-поперечному?
- Конечно, нет. Ты уверен, что эти деньги будут потрачены на богоугодное дело? Финансы – это дело щекотливое, их абы кому доверять нельзя. Вот мне ты, например, доверяешь?
- Ну, предположим….
- Ну, спасибо, родной! Спасибо, не ожидал!
- Кушай, Юрочка, не обляпайся!
- Ладно. И я тебе доверяю. Значит, поделим эти средства по палам. По крайней мере, у нас будет уверенность, что они в надежных руках, а, следовательно, пойдут на высоконравственные цели!
- Ну, например?
- Разумеется, мы не Армия Спасения, - продолжаю я развивать свою мысль, - и богадельни открывать не станем. Хотя, благотворительность нынче и в моде, но мы с тобой люди старой закалки…. Партия и правительство ставят перед нами неотложную задачу повышения материального уровня и благосостояния. Вот мы их и повысим. Причем, не к 2000 году, а гораздо раньше.
- Это что, как в благословенную эпоху застоя: «Досрочно построим – досрочно освоим!?» - уточняет Жорж.
- Вот-вот, рентабельное освоение денежных средств – дело нужное! Ну куда мы их с тобой их вложим?.. Я думаю - в решение жилищной проблемы. Тебе квартира нужна?
- Нужна.
- И мне нужна. Вот и построим себе по особнячку. Да и дачка не помешает, где-нибудь, эдак, в Крыму….  Хочешь дачку, солдатик?.. А-а, вижу, вижу – хочешь! Давай дальше…. Какие еще задачи ставят перед нами партия и правительство?
- Разумеется, транспортную. Тебе не надоело в трамвае бока мять? А-а, вижу – надоело, - копирует мою интонацию Жорж. - Хватит нам ездить на больших машинах с мощным двигателем. Чё-нибудь поменьше нужно, не такое шикарное….   «Девяточка» тебя устроит?
- Я бы предпочел «Москвичок» последнего выпуска. Ненавязчиво, но со вкусом.
- Губа – не дура, как я погляжу…. Ну, а как же идея? Каждая мало-мальски уважающая себя политическая организация должна иметь какую-то платформу, а не просто: «сладко пожрать, мягко поспать». А то «эксик» твой уголовщиной попахивает. Или ты идейный борец за деньги?
- Ну, нет, деньги, как и водка – это зло и потому их нужно уничтожать…. Соответственно: водку пить, а деньги тратить.  Платформа?.. – размышляю я. - Возьмем любую: хоть железнодорожную, хоть обувную. Хотя я лично предпочитаю французский каблук….
- Вечно тебя на остренькое тянет. Киньджал в попа хочш?
- Нэт, спасиба, дарагой. Я не до такой степени любитель острых ощущений…. Ну, а насчет платформы мы уже говорили: « Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют»…. Ну, ты готов?
- Я готов как юный пионер.
Захлопывая дверь, Жорж с саркастической усмешкой говорит:
- Фантазия у тебя, сынок, богатая. Но…, - он делает эффектную паузу, - рожденный ползать – летать не может.

                4.

- …Вот черт! Придется постоять…, - мрачно констатирую я.
- Ничё, прорвемся…, - бросает Жорж, уверенно раздвигая плечами толпу…. Наличие дежурного милиционера сглаживает накал страстей жаждущих «Божественного напитка»: наше продвижение сопровождают лишь невнятные матюки.
- А у меня все схвачено, за все заплачено…, - мурлычет себе под нос Жорж, действуя на манер ледокола. Я благополучно двигаюсь в его кильватерной струе…. Вот и вожделенная цель нашего похода.
- Для нас там места забиты! – наконец-то громогласно объявляет Жорж не столько недовольно гудящей толпе, сколько стоящему перед дверью сержанту.
За стеклом двери я вижу Борьку Киричевского, мирно беседующего о чем-то с «вышибалой»-администратором.  Заметив нас, он оживленно тычет пальцем в стекло, показывая нас «вышибале», тот кивает милиционеру, и через секунду мы уже внутри.
- Борис Андреевич! Благодетель! – восторженно трясу я руку Борьки.
- Чего уж там! Не надо оваций… - лицемерно скромничает он. - В какие-то веки схлестываемся.
- А кто места держит? – озабоченно осведомляется Жорж.
- О-о! Это сюрприз! – улыбается Борис и торжественно объявляет, - Господа офицеры!.. Прошу следовать за мной!..
…Спускаемся в окутанный клубами табачного дыма зал. Все по- старому, если не считать цветных витражей на  окнах, на которых изображены экзотического вида матросы, сжимающие в руках допотопные штурвалы. Носы «альбатросов морей» рубиново алеют. Красиво…. Миновав несколько перегородок, отделяющих друг от друга столики, лицезреем Миронова….
- Мать честная! – изумленно всплескивает руками Жорж, - Какие люди! И без охраны….
- А главное – где! – подхватываю я. – Пожалте ручку, Аркадий Сергеевич.
- Ну-ну, без лишних эмоций, пожалуйста…. Я здесь инкогнито, - барственно улыбается Аркадий.
- Ах, как это романтично! Инкогнито!.. Граф Северный… с супругой…. Где супруга? – все еще дурачась, Жорж шарит глазами по залу.
- Ладно, ладно тебе! – осаживаю я Чернова и, придвигаю к нему кружку с пивом. - На-ка, остудись….
Пиво, однако, не умиротворяет его, и Жорж опять обращается к Миронову:
- Значит новые формы работы с людьми в действии! Партия, так сказать, двинула в массы?
- Отцепись, ради Бога! – досадливо морщится Аркадий, - это не мой район…. И, вообще, я сегодня отдыхаю.
Отхлебнув пиво, Жорж удрученно вздыхает, помолчав, немного обиженно изрекает, адресуясь к Миронову:
- М-да.... Разочаровал ты меня , брат….
- Чего это я тебя разочаровал? – осведомляется Аркадий.
- Как это – чего? – возмущается Жорж, - Насколько мне известно. Партия и, - он щелкает пальцами по кружке. – спиртные напитки – две вещи несовместные!
- Вот тут ты не прав! – вмешивается в разговор Борис. - Это я тебе как специалист-историк говорю…. Пиво и с партией и, вообще, с политической деятельностью очень даже совмещаются….
- Это вы, случаем, не о мюнхенском пивном путче толкуете, товарищ специалист? – осведомляюсь я.
- Во-во, о нем самом, - соглашается Борис, увлеченно расправляясь с таранью.
На несколько минут над столом воцаряется молчание: мы усиленно поглощаем рыбу и пиво….
- М-да, это было бы забавно! – мечтательно хмыкает Жорж, закуривая сигарету. Мы выжидательно молчим.
- Представь, Аркаша, такую картину… - развивает свою мысль Жорж. - Ты вскакиваешь сейчас на стол, выхватываешь из-за пояса браунинг, стреляешь в потолок и, провозглашаешь: «Господа, Великая сентябрьская революция свершилась!..»
- …а сейчас у нас будет дис-ко-те-ка! – подхватывает Аркадий, отпуская невидимые подтяжки. Смеёмся….
Визгливый звук скрипки обращает наше внимание на курсирующего по  залу запойного вида старичка, пиликающего нечто невразумительное….
- О-о, - снова оживляется Жорж, - «Двенадцатый каприз» Берлиоза…. Эй, дед, - окликает он «маэстро», - дай скрипань побренькать.
Старичок подходит к нашему столику:
- Ишь, ты – побренькать, чиво захотел…. А ты купи….
- Да на кой она мне? – отмахивается Жорж.
- А ты не всё пей. О семье подумай. Ты вот купи и отдай сыну. «Бобочку» ему надень, да пусти его в школу. Б-а-альшие деньги зарабатывать будет.
- По пивным что-ли? – интересуется Борис.
- Эй, дедушка, подойдите, пожалуйста, сюда, - окликает «маэстро» интеллигентного вида мужчина.
-  Дайте-ка, я посмотрю, - берет он у старика скрипку.
- Пожалста! – с поклоном говорит ее владелец - Вижу, что любитель. Дешево отдам, хотя досталась недешево. Рад, так сказать, служить русской интеллигенции.
- Где-то я уже это слышал… или видел, - задумчиво бормочет Борис.
- И все-то ты знаешь, и везде-то ты побывал!- хлопает его по плечу Жорж.
- Ну, как у тебя дела? Как работается? – обращаюсь я к Миронову.
- Да, в обще-то, нормально…. Хотя работать с каждым днем становится все сложнее….
- Кризис власти! – глубокомысленно изрекает Киричевский.
- А, на хрена, спрашивается, партии власть? У нас, кажись, ведь опять в моде лозунг: «Вся власть Советам!» Или не так?
- Так-то оно так! Да партия у нас правящая. Провозглашение какого-нибудь лозунга – одно, а дело – совсем другое. Не так ли, Аркаша? – адресуется к Миронову Борис.
- Господи! – стонет Миронов, - И тут покоя нет! Как мне надоела эта болтовня…. Одно и тоже! Во времена застоя хотя бы о бабах болтали, а теперь одна политика! Может, сменим тему?
- Ну, уж нет! Мы будем таки беспощадно блюсти твою коммунистическую нравственность! – откликается Жорж. - Какие такие бабы? Руссо коммунисто – облико морале! Ферштейн?
-  Отцепись! – морщится Аркадий.
- Нет, серьезно! – обращаюсь к нему я. -  Думает все-таки партия передавать руководящие функции Советам или нет?
- Да-да! Отчитайся перед народом! – поддерживает неугомонный Чернов.
- Эх, милые други, в семинарии не учась, скажу я вам, ничего-то вы не понимаете в колбасных обрезках! – вздыхает Миронов, - Ну, что вам сказать?.. На настоящий момент по сути дела ясно только одно: передавать эту самую власть сейчас некому!..
- Как это некому? – удивляется Жорж. - А Советы?
- Ну, что Советы?.. Советы, по крайней мере, в той форме, в какой они сейчас существуют, вопросы решать не смогут. Это факт. У нас не выработан, просто-напросто, механизм для этого.
- А исполком? – спрашиваю я.
- Штат исполкома составляет одиннадцать человек вместе с уборщицей. Вот и делайте вывод о его возможностях.
- Следовательно, он прав, -  вмешивается Киричевский. -  На настоящий момент в стране действительно нет иной политической структуры, кроме партийного аппарата, способной реально контролировать обстановку. А обстановка сейчас… сами знаете.
- Да, в воздухе пахнет паленым, - соглашаюсь я и обращаюсь к Миронову:
- Слушай, Аркадий, а ты  никогда не думало, что если, не дай Бог, конечно, вспыхнет гражданская война, то мы с тобой можем оказаться по разные стороны баррикад?
- Это почему? – интересуется Аркадий, - Нам с тобой делить, пожалуй, нечего….
- Это как сказать! Ты – партийный функционер, а я простой бедный учитель….
- Ага! Вы еще подеритесь! – вмешивается Борис, - А что касается меня, то я хоть и не испытываю восторга перед былыми заслугами партии, но в случае заварушки буду на стороне правительства. Право-таки, лучше хорошая диктатура, чем плохая демократия!. Да и то сказать, не доросли мы еще до демократии….
- Ну, а если победят сторонники демократии? – обращаюсь я к Борису. - Ты считаешь, что это приведет к анархии?
- Отнюдь! Кто бы не вышел победителем, все равно нас ожидает диктатура!
- Не понял…. Это еще почему? – спрашивает Жорж.
- Это не сложно. Любая революция – это смена власти одной большой группы людей другой большой группой. Можете называть эти группы как хотите: классы, партии, прослойки, сословия…. Не суть важно. Всегда в наличии имеются победившая и побежденная стороны. Для окончательного подавления последней и необходима диктатура.
- Ну, раз, по-твоему, в любом случае гражданская война приведет к диктатуре, почему ты все-таки будешь выступать на стороне коммунистов?  - спрашивает Жорж.
- Ты знаешь, я к ним привык, как-то…. Я, вообще, люблю стабильность… - говорит Борис.
В глубине зала слышен грохот переворачиваемого столика и нарастающий гул голосов.
- Я сейчас… - поднимается с места Чернов.
- Осторожнее там! Вечно тянет на подвиги…, -  кидаю я ему вслед.
Минуты через три, однако, Жорж благополучно возвращается.
- Обычное дело! – поясняет он, усаживаясь на свое место. - Местные армяне малость поучили какого-то азера…. Тот, вроде, бухой.
- Вот вам свобода, вот вам и демократия! – смеётся Борис, - А дай еще больше – резать друг друга станут!.. Впрочем, уже режут…
- М-да… куда катимся? – мрачно вопрошаетЖорж.
После некоторого молчания я изрекаю:
- Поживем – увидим. Недолго уж….

                5.

…Звонок в дверь. Кого еще несет нелегкая?! Для гостей уже вроде поздновато: одиннадцатый час вечера…. Открываю….  На лестничной площадке стоит Римма. Рассматривая мою удивленную физиономию , она саркастически улыбается слегка подведенными губами…
- Не ждал?.. Может, ты все-таки пригласишь меня в квартиру? Или у тебя уже есть гости?
- Да, нет…. Проходи, пожалуйста…. Однако, твое столь позднее появление действительно  сюрприз.
- Надеюсь, приятный?..
В прихожей Римма на секунду задерживается возле зеркала. Исправляя какие-то эфемерные недостатки в своей идеальной прическе, она рассеянно спрашивает:
- Может быть, ты кого-нибудь ждешь?
- В одиннадцатом часу?.. Кого?
- Ну, мало ли кого может ожидать одинокий молодой мужчина недурной наружности….
- Ты мне явно льстишь….
Положив мне руки на плечи, она смотрит мне в глаза:
- Зачем же? Я говорю правду….
- Ты честная женщина.
- Не  иронизируй, пожалуйста. Тебе, я, по крайней мере, не лгу…. Ты рад мне?
- Еще бы.
- А это мы сейчас проверим…
Вешаясь мне на шею, она прижимается всем своим телом…. Поцелуй , длящийся вечность… и она вполне удовлетворенно констатирует:
- О-о, есть еще порох в пороховницах….  Впрочем, в твоем возрасте так и должно быть.
- А что, у твоего благоверного уже ощущается нехватка боеприпасов?
- Ради Бога, не трогай ты моего мужа! – отмахивается она от меня, проходя в другую комнату, - Я же не интересуюсь твоими сексуальными похождениями….
- Какие еще похождения у простого советского учителя?..  Я живу как монах, - вздыхаю я.
- Ладно-ладно, можешь не оправдываться. Тоже мне аскет нашелся. Ты же знаешь – чувство ревности мне не знакомо…. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду…. Лучше угости меня сигаретой. Сигареты, надеюсь, у тебя есть? – говорит Римма, усаживаясь на тахту.
- Вот сигареты у меня есть. Однако, насчет остального – извини….
- Что значит – «всего остального»? – перебивает меня Римма, - Надеюсь, у тебя все в порядке? Ты случаем не заболел?
- Да ничего страшного – бытовой СПИД, - успокаиваю ее я.
- А-а…. Так это  неизвестно чья болезнь старше будет…, -  смеется Римма.
- Да я имел в виду спиртное…. Ты же знаешь: оно у меня не задерживается. Так что фужер шампанского не предлагаю….
- Ну, это мы уж, как ни будь, переживем, тем более, что я это предвидела. Подай мне, пожалуйста, сумочку….
Небольшая элегантная сумочка довольно увесиста. Римма извлекает из неё три сувенирных коньячных бутылочки и две банки финского пива.
- Откуда такое богатство?
- У моего муженька полный бар этого дерьма.
- А у него откуда? – спрашиваю я, извлекая из шкафчика коньячные рюмки.
- Подарки… - небрежно отвечает Римма.
- А-а…. Понятно. А как насчет борзых щенков?
- Вот только собак нам не хватало! – смеётся Римма.
- Так, все-таки, какими судьбами? Муж что ли уехал?
- Угу… - наваливается бюстом на мое плечо Римма, -  в командировку.
- Прямо как в анекдоте! Муж - в Тверь, жена - в дверь.
- А твоя супружница не нагрянет? – жарко дышит мне в ухо Римма, расстегивая пуговицы на моей рубашке….
- Да нет, уже поздно. А если и нагрянет, так что? Ты же знаешь  - у нас с ней все кончено….
- Это тебе – «что»! – возмущенно отодвигается она от меня,  - А я женщина честная! Мне репутацию блюсти надо.
- А ну-ка, иди сюда, «честная женщина»! Сейчас мы тебя обесчещивать будем!
Барахтаясь, мы скатываемся с низкой тахты на палас…. Римма оказывается сверху.
- …Подожди… дай я хоть разденусь… изомнется все. – шепчет она, задыхаясь. - Может, поможешь?
- Э-э, нет! – кричу я, - стрип, стрип!
- Ну, ладно уж…,  - соглашается она, принимая условия нашей старой игры.
Вскочив на журнальный столик, она командует:
- Маэстро! А ну-ка, музычку!
Нащупываю на полке наугад одну из кассет, не глядя вставляю в магнитофон и прокручиваю….
- Стоп! – командует Римма, и я врубаю маг….
…Из динамиков плывут нарастая звуки Лунной сонаты…. Разливаю остаток коньяка….  Приняв рюмку и лихо осушив ее, Римма, фыркнув, комментирует:
- М-да… это не диско и не канкан! Однако, попробуем….
…До чего же артистична! Ей бы в актрисы, а она в школу подалась…. О-о, вот это уже интересно…. Тем более, что педагог из неё, если честно говорить…. Правда, администратор – она действительно хороший….
Говорят, черное белье раньше одни куртизанки носили…. О-о, вот это совсем неплохо…. Однако, вот и «аллегро», а это уже моя партия…. У, чертова «змейка»…. Вперед!..

- …Римма, ответь мне на один вопрос….
- Спрашивай… - сонно бормочет Римма, уткнувшись  лицом мне в подмышку….
- Зачем я тебе нужен?
- …Что значит – «зачем»?
- Ты же меня не любишь…. Да и я тебя….
Она поднимает голову. В глазах ее светятся насмешливые искорки.
- Глупенький мальчик! – вздыхает Римма, и, свесившись с тахты, что-то ищет на полу:
- Что значит – любишь, не любишь…. Да за кого вы меня принимаете? Я, гражданин, между прочим, замужем! Лучше пива вот выпей, - она сует мне в руку уже открытую банку…. Закуривая, продолжает:
- Ты – хоро-оший мальчик! Но глупенький…. Впрочем, это неважно…. Как это ни странно, понятие ума никогда не входило в мои критерии оценки мужчины….
- Интересно, это какие же, критерии?
- Очень простые, - смеется Римма, - Первое: высокий рост, второе: темные глаза и волосы, третье: много денег.
- Ну, насчет денег, ты в глубоком пролете. Гусары денег не берут….
- Знаю, знаю…. Не нужны мне твои деньги…. Для этого у меня муж есть…. Дай-ка банку….
- Бедный муж, - скорбно вздыхаю я.
- Чего это он бедный? Может, это я бедная…. Подумаешь, раз в неделю с чужим мужиком пересплю…. Думаю, что и он не без греха….
- Ах, ты… моя… несчастная … девочка, - покрываю я поцелуями ее лицо.
- …Ну, а замуж за меня бы вышла?
- Вот еще… - фыркает Римма, - Милый мой, да у тебя же, кроме этого хозяйства, - рука её ныряет под одеяло, я подпрыгиваю, - ничего нету… Не на панель же тебя выставлять! Да и то сказать, демократия у нас в Союзе до этого еще не дошла…. Только и разговоров, что о женской проституции…. А, спрашивается, где мужская проституция?.. Мы, женщины,  - воодушевляется Римма, - требуем равноправия! Мы, будем таки, беспощадно бороться за свои права! Надо бы поднять этот вопрос…. У тебя нет случаем знакомых депутатов?
- Есть…. Жена….
- Во-во, - радостно колотит меня в грудь Римма, - этот вопрос для неё теперь очень насущный. Ах, у нас столько одиноких женщин….
- Всех их перелюбить невозможно, но следует к этому стремиться, - глубокомысленно изрекаю я.
- Молодца! Вот за это люблю! – громко чмокает меня в лоб  Римма и делает вид, что сейчас прослезится  от растроганности. - Ну, ладно, может продолжим наши игры?
- Погоди. Придумаем что-нибудь поэкзотичнее. Например…, - я изображаю раздумье.  -…Силь ву пле, мадам, а ля креветка!
- Что-что? Не поняла….
- Что-что! Раком становись!
- Фу, какой ты пошлый! – говорит Римма, тем не менее переворачиваясь на живот.
- Так ты ж… не понимаешь… галантерейное… обращение….




                6.

На часах – восемь. Начинается самое муторное время: как всегда не знаю куда себя деть. Лечь спать?.. Так рано я все равно не усну. Выпить нечего, а, главное, не на что…. Хоть бы Римма пришла, что-ли…. Так нет, муж же приехал…. И Жорж что-то не заходит…. Включаю телевизор…. Муть какая-то! А, сессия Верховного Совета…. Ну, и рожи…. Надоело…. Черт, все курево вышло! Придется стрельнуть сигарету у прохожих….
…На улице полно народу.  Иллюминация. Флаги…. Праздник, что ли? Похоже, что так. Ба! Сегодня же День города…. Точно, местный «брехунец» обещал фейерверк на набережной. Пойти, что ли, поглазеть на народное ликование? Может быть, будут продавать пиво…. Сшибаю сигарету у какого-то мужика в изрядном подпитии и спускаюсь к набережной. Ого, да  народное гуляние в самом разгаре. Похоже, отцы города изрядно раскошелились…. По крайней мере, лампочек для праздничной иллюминации не пожалели…. Гербы города, казачья символика, транспаранты, ларьки с местными «яствами»….  Гуляй – не хочу! И, народ. похоже, разгулялся. Перекрывая дальний грохот какого-то ВИА, доносится мощный рев: «Как при лужку, при лужку…!» Неужто, наливают?.. Захожу в «стекляшку». Ага! Наливают…. Исключительно, «Буратино»…. Похоже, земляки проявили природную смекалку и сами восполнили пробелы в организации праздника.
…Не спеша, двигаюсь вместе с людским потоком, струящимся к мосту…. Однако, как много молодежи! Впрочем, оно и понятно: из-под моста волной накатываются звуки рока. Постоять, что-ли, послушать? Голос, усиленный микрофоном, грохочет: «Ночное рандеву…»
- «А-а-а!» – воодушевленно ревет толпа…. Вот и пляски пошли…. Вокруг меня дергается с полдюжины малолеток. Сплясать, что ли?.. Так возраст уже не тот, не поймут, Азия-с…. А жаль…. Можно было б засняться… М-да, «я чужой на этом празднике жизни»…. Выбираюсь из мешанины тел и подхожу к парапету набережной…. Господи, и приткнуться-то некуда!.. Наконец, с трудом вклиниваюсь между какой-то самозабвенно лижущейся парочкой и поддатым мужиком пенсионного возраста с орденскими планками на пиджаке…. Парочка хихикает, пенсионер неодобрительно морщится….
- Ну, что, скоро начнется? - спрашивает кто-то сзади.
- Передавали, в девять, – откликается пенсионер.
Интересно, что начнется?
- Мама, мама, а где фейерверк?.. – тянет капризный детский голос.
О-о, да тут еще и фейерверк! Ну, что ж, поглядим, поглядим…. Смотрю на часы: без пяти девять….
Стальное зеркало реки рассекают лучи мощных прожекторов. Толпа в радостном ожидании….
- О-о-о, - проносится стон над набережной…. В небо взлетает первая ракета…. За ней еще одна….
- «Вон покатилась вторая звезда к нам на погоны…» - довольно громко напевает парень, обнимающий за плечи девку.
Пенсионер недовольно косится в его сторону….  Еще несколько ракет взлетают одна за другой и, толком не разгоревшись, гаснут… Толпа разочарованно гудит.
- Отсырели что-ли? – спрашивает парень.
- Эх, Рассея-матушка…, - тоскливо бормочет пенсионер, - У нас-то, и фейерверк,  как следует сделать не могут.
Нечто подобное я уже слышал…. А-а, припоминаю…. «У нас и повесить, как следует не могут…», - это фраза одного из декабристов, сорвавшегося из петли во время казни…. Однако.… Ну и ассоциации у тебя….
- Да вот, наверное, при Сталине… - ехидно начинает парень, явно адресуясь к пенсионеру.
Тот воспринимает, однако, это вполне серьезно:
- Да уж, при Сталине, молодой человек, этих безобразий и в помине не было.
- Да, - охотно соглашается парень, - при Сталине салютовать умели, грохоту было - ой как много!
Старик презрительно хмыкает и начинает выбираться из толпы…..
…Ага! Вроде наладилось! Теперь после каждого выстрела черное небо расцвечивается яркими огнями. Народ ликует….
Спрашивается, много ли нужно человеку для счастья?.. Хлеба и зрелищ! Зрелища есть, хлеб тоже…. Мяса нет. Ну, да ладно – мы люди привычные….
Последний залп, и небо снова становится черным…. Толпа потихоньку рассасывается…. Ну, ладно, пройдусь и я…. Медленно бреду по набережной, то и дело обгоняемый развеселыми компаниями…. Пьяных, на удивление, много…. На столиках выездных кафе замечаю открыто стоящие бутылки со спиртным. Странное дело – и милиция не гоняет! Прямо-таки, как в старое доброе время. Где-то впереди дружно скандируют здравицы родному городу. О-о, похоже, у земляков пробудилось чувство патриотизма…. Что ж, дело оно хорошее….
В потоке бредущих компаний слышу обрывки разговоров:
- Э, Витек, тормознись! Оставь-ка и мне….
- А двадцать один есть?
- Не выделывайся, дай-ка пузырь!
- Ну, на – мочи!
- …Игарек, перестань. Люди же кругом….
- А, ежели я, (ик!) тебя люблю?..
- Да, разучились у нас фейерверки делать.
- Скажи спасибо и на этом….
- Товарищ, по ногам бы не шли….
- Ничё, не барин. Не нравится – на такси езди….
- Вот, хамьё….
- Чего-чего, сволочь очкатая?
- Ладно, Толян, не заводись.

-…Юрий Алексеевич! Юрий Алексеевич!
Похоже, это меня. Оборачиваюсь. Ба, знакомые все лица! Краса и гордость 11«Б» - Людочка Балабанова, Света Петренко, Москвин, Кузнецов, Радченко…. Их не узнать. Сплошная «варенка». У девочек на лицах косметики в три пальца…. Ребята небрежно покуривают. Кажется, компания «навеселе»….
- Гуляете?.. А почему вы один?.. Как же вас жена одного отпустила?.. Ну, как вам День города?.. – градом сыплются на меня вопросы.
- Здравствуйте, дети… - отвечаю я. - А как вас родители выпустили в столь поздний час?
- Время-то детское, Юрий Алексеевич. Вот мы и вышли пройтись…. Это вам уже спать пора – в школу ведь завтра, - отвечает за всех Славик Кузнецов.
- Неужто, я старый такой? – интересуюсь я.
- Нет! Что вы, Юрий Алексеевич! – щебечут наперебой девчонки. - Вы у нас еще ого-го!
- Если меня к теплой стенке прижать, - усмехаюсь я.
Смеются. Людочка берет меня под-руку:
- Пойдемте с нами. Ну что вы один. А у нас весело.
- Пойдемте, пойдемте, Юрий Алексеевич, -  поддерживают ее ребята.
- У вас, наверное, и выпить есть? – спрашиваю я.
- Исключительно лимонад, - кокетничает Света.
- А головки от этого лимонада болеть завтра не будут? – участливо интересуюсь я.
- Эх, Юрий Алексеевич, живем-то один раз, - вступает в разговор Сережа Радченко.
- …и прожить ее нужно, как вы нас учили, чтобы не было мучительно больно… - подхватывает Славик.
- Вот, вот, я про головную боль и спрашиваю….
- Чего там, голова – не задница, перевяжи и лежи, - неожиданно изрекает Костя Москвин.
Девчонки цыкают на него одновременно.
- Юрий Алексеевич, притомился он, немного перезанимался, вот и заскоки на почве переутомления… в следствии усердных занятий, - извиняется Славик.
- Вижу, - скептически киваю я.
- Юрий Алексеевич, извините… вырвалось как-то случайно, - бормочет Костя.
- Ладно, ладно, ребята. Будем считать инцидент исчерпанным: я ничего не слышал…. 
- Спасибо, Юрий Алексеевич!
- Ну что, пойду я, пожалуй…. Смотрите, чтобы    все было нормально.
- Хорошо, Юрий Алексеевич, все будет – о, кей, - заверяет меня Радченко. - Мы еще немного и домой.
- До свиданья, ребята.
- До сви-да-ни-я!!! – неожиданно громко скандируют мои лоботрясы.
- Вольно! – отмахиваюсь я, - не напрягаться….
Ребята растворяются в толпе. Да-а, сбросить бы мне, лет, эдак,  с пяток   хотя бы…. Где вы годы золотые? Впрочем, не так уж ты и стар, не кокетничай. «Двадцать восемь – шутки сбросим» - неожиданно приходит мне в голову. А хотелось бы еще пошутить…. Ничего, будет и на нашей улице праздник….                     

                7.

…Черт! Жрать хочу – умираю!.. Пятнадцать минут девятого…. Проклятие! Все кафе уже закрыты, да и магазины тоже…. Впрочем, что взять-то в этих магазинах? Кильку в томате?.. Осточертело!.. Вот уж, Господи, эти мне чудеса Совдепии! Дожили: семьдесят лет Советской власти – жрать нечего!.. За рубежом супермаркеты торгуют круглые сутки, а наши гастрономы?.. Впрочем, понятно: торговать все равно нечем…. Где же перекусить? Вот проблема…. Пойти сейчас в кабак?.. Пожалуй, это мне сейчас не по карману. Поесть-то я там поем, но спрашивается: на какие шиши я буду жить завтра?! Господи, как надоело!.. Проклятая нищета!.. Нет, в кабак я не пойду. Да если и идти, спиртное я все равно не могу себе позволить. А не закажешь: будут смотреть как на идиота – время-то вечернее…. Н-да, вот они издержки холостой жизни… Ну, да теперь уже все равно ничего не поделаешь…. «Умерла – так умерла….» Но, где же все-таки пожрать?.. Ага! Возле рынка есть одна забегаловка – кафе, вроде кооперативное…. Но, странное дело: я раза три пытался туда заглянуть, просто посмотреть – что это такое, но всегда было закрыто…. Правда, это было днем…. Может сейчас повезет? Ну, что ж, двинем стопы свои туда, это не далеко….
Ближе к рынку улицы пустеют. По шаткому мостику перебираюсь через длинную траншею, вырытую  поперек улицы. Какая-то сволочь уже успела высыпать туда мусор….
А вот и заведение!.. С виду не очень-то приглядное…. Но, главное – чтобы было открыто, и было что пожрать…. Окна занавешены шторами, но свет внутри, кажется, есть…. Э, да там внутри музыка! Отлично, сейчас заправимся!.. Ого! Внутри, кажись, ансамбль и режут из «эмигрантов»…. Это уже интересно!.. Черт! Дверь-то закрыта…. Что за ерунда! Какого дьявола они запираются…. Попробую ка еще разок…. Ага! Открывают…. Выходят два мужика…. Пытаюсь пройти, но какой-то парень, лет тридцати пяти, демонстративно загораживает передо мной дверной проём. Здоровый бычок….
- Что вы хотели, молодой человек? – обращается он ко мне, предварительно окинув меня равнодушным, ничего не выражающим взглядом.
- Не понял….
- Что вы хотели? – все тем же спокойным тоном повторяет он.
- Я хочу зайти в кафе, неужели непонятно?!
- Зачем? – все тот же равнодушный взгляд, скучающая интонация.
- Посмотреть, что там есть.
- Молодой человек, вы ошиблись адресом: это не музей….
От приступа возмущения у меня перехватывает горло…. В это время он говорит кому-то за моей спиной:
- А-а…, Проходи, - и, сдвинувшись в сторону, пропускает в кафе какого-то мужика, «прикинутого» по последней моде. Начинаю злиться, но, стараясь казаться спокойным, говорю:
- Не понял…. Почему, собственно, вы этого мужчину впустили без всяких расспросов, а меня допрашиваете? Не белый человек, что-ли?
«Бычок» все также спокойно перегораживает дверь:
- Молодой человек, что вы хотели?
- Я хотел выпить соку!
- Спокойно, не кричите…. Сока нет.
- Я не кричу…, - голос мой предательски дрожит, - Хорошо, я хочу поужинать в этом кафе. А вы, кто, собственно говоря, будете? Швейцар, что-ли? Я хотел бы поговорить с кем ни будь из администрации.
Мой тон заставляет его смерить меня ещё одним, но уже не таким равнодушным взглядом:
- Я и есть администратор. К сожалению, ничем не могу вам помочь: свободных мест нет и не будет.
- Но вы только что пропустили в кафе человека! Что за….
- Слушай, парень, - перебивает он деланно-ласковым голосом,  - шел бы ты отсюда…. Вон - через пару кварталов ресторан, там и поешь….
- Во-первых, - в свою очередь перебиваю я его,- почему вы мне тыкаете? Мы с вами, кажется, на брудершафт не пили. Во-вторых, я в ваших советах не нуждаюсь. Я хочу поужинать в этом кафе.
- Товарищ не понимает…, - сожалеюще тянет он, и все тем же ласковым тоном обращается ко мне:
- Ну, чё ты кипятишься!.. Я тебе дело говорю. Цены, знаешь здесь какие? Ты же без штанов останешься.
- А вы мои деньги считали?  Я хочу поужинать в этом кафе.
- Ну, ладно, - серьёзнеет администратор, - я тебе объясню ситуацию. Здесь,  - кивает он на кафе,- отдыхают люди, а ты им будешь мешать, понятно?
- А я, что не человек?! – от ярости у меня темнеет в глазах.
- Ты-и че-ло-век? – притворно-удивленно тянет он, тараща на мня глаза и неожиданно заканчивает уже откровенно презрительно:
- Говно ты собачье!
Сжимая кулаки, делаю шаг вперед. Он неожиданно распахивает дверь, и делает радушно-приглашающий жест:
- Ну, что ж, заходи…. Но предупреждаю, кушать тебе уже будет нечем….
В полутемном тамбуре я вижу плотные силуэты двух курящих мужчин. Расклад явно не в мою пользу…. Молча разворачиваюсь и ухожу.
- Вот так-то оно лучше,  - бросает он мне в спину. - А то, шляется тут всякое хулиганье! Еще раз заявишься – в милицию сдам!
- Кто это? – спрашивает незнакомый мужской голос.
- Да так…. Хер с бугра, - отвечает администратор. Оба смеются.
Злые слезы стоят у меня в глазах. Судорожно пытаюсь проглотить застрявший у меня в горле комок…. Будь оно все проклято! Кооператоры…. Торгаши гнилые!! Деловые люди, мать вашу…. Хозяева жизни! Ворваться туда бы с «Калашниковым», да полоснуть бы по столикам…. Они бы у меня  сплясали «последнее танго»! Всех бы порешил!.. Фу-ух! Стоп. Так дело не пойдет, надо успокоиться…. Спокойно, Юра, спокойно…. Взвесим все трезво.
Останавливаюсь. Привалившись плечом к какому-то фонарному столбу, судорожно закуриваю….
Чего ты, собственно, возмущаешься? Обидели, видите ли, его! Подумаешь! Сам виноват. Если бы ты сунул ему червонец или четвертак, он бы совсем бы иным тоном с тобой заговорил. И сидел бы ты сейчас в этом чертовом кафе, жрал шашлык и слушал «эмигрантов». Так нет же, полез в бутылку, стал права качать. Поделом, сам виноват, напросился. А все деньги…. Деньги, деньги, деньги!.. Когда же это кончится? Что делать?.. Есть два выхода: стать такими как они или стать выше их, точнее над ними…. Первый мне не подходит: нет у меня этой самой торгашеской складки, кооператор вряд ли из меня получится. От второго выхода я сам отказался в свое время: надоело лгать…. За бремя власти, как известно, приходится платить душой…. Нет – стать функционером: это не для меня! Да уже и поздно…. Из возраста «горения» я уже вышел…. Господи, что же делать?.. И, где же, все-таки, пожрать?..

                8.

Шестой урок. Голова чугунная. Похоже, температура. Дежурный заунывным голосом перечисляет отсутствующих. Чисто автоматически проставляю «н» в классном журнале. Итак, восемь разгильдяев-дураков не осчастливили мой урок своим присутствием. Бывает и лучше…. Ладно, приступим к экзекуции. Для начала выгнать пару-тройку для устрашения? Кто у нас там болтает?
- Скворцов, Епихина, покиньте класс!.. Повторяю: покиньте класс. Наговоритесь – зайдете…. Остальные – пять минут повторить пройденный материал, - говорю я подчеркнуто строго.
Леночка Круглова испуганно таращится, остальные скептически кривятся и раскрывают учебники….
…Сеять разумное, доброе, вечное…. Сеятель хренов…. Неужели я настолько туп, что не могу их ничем заинтересовать? Что ж, вполне закономерно. Какой тут бал Наташи Ростовой, когда вечером дискотека….
…Рома Мхитарян сосредоточенно смотрит в учебник. Глаза пусты, не единой мысли, на руке солидный металлический браслет «Сейки». Вспоминаю состоявшуюся на днях неофициальную беседу…. Я больше по привычке убеждал его в необходимости знаний. Рома ответил веско и прямо: «Юрий Алексеевич, мне этого не надо, я у брата в кооперативе и без диплома заработаю…»  И ведь, действительно, заработает. Теперь не об институте мечтают, а о кооперации….
- Так, к доске пойдет….
Сережа Радченко лениво поднимает руку. Этот в кооператоры не хочет…  честолюбив, упрям.
- Слушаю тебя Сергей….
Радченко, не спеша, поднимается, не спеша, идет, не спеша, обстоятельно пересказывает учебник.
…А все-таки прав этот Мхитарян. Мне за всю жизнь не заработать столько денег, сколько его брат за год тратит….
- Довольно, Сережа, - останавливаю я не на шутку разговорившегося Радченко. Далеко пойдет, стервец, если не остановят, конечно…. Пусть даже из карьеристских поползновений, но учит ведь…. И на том  спасибо.
В классе смех. Заявляются Скворцов и Епихина. У этих уже сейчас, похоже, все мысли функционируют только ниже пояса….
- Мы больше не будем,  Юрий Алексеевич, - с улыбочкой записной кокетки тянет Рита Епихина. Скворцов тупо молчит. И этим я должен на каждом уроке хоть что-то вбить в черепные коробки….
- Садитесь, дети. И, впредь свои отношения выясняйте во внеурочное время…. Продолжим….. Славутская, к доске….
Пока та что-то бодро плетет, заполняю журнал.
- Новых, не отвлекаться! Петренко, выгоню!
Света Петренко, чистенькая, накрахмаленная, с комсомольским значком, извинительно улыбается….
- Новых, сколько можно делать замечания?.. Встань и дополни ответ Славутской….
Сидит. Высветленная челка лезет на его  поросячьи глазки.
- Новых, к доске! – повторяю я.
- Да, я не учил, - тянет он, продолжая сидеть на месте.
- А ты никогда не учишь, - комментирую я. - Зачем же тогда в школу ходишь?
- Да так… нервы учителям потрепать, похохмить….
Двадцать два ученика в классе замирают в радостном ожидании предстоящего спектакля. Еще бы, Андрюша Новых гастролирует….
- Дай, пожалуйста, дневник,  – говорю я.
- Дома забыл, - тянет Андрюша.
- Что ж, тогда двойка… - склоняюсь я над журналом.
- Хоть две, -  все также лениво реагирует Новых.
Я ставлю ему жирную двойку:
-…Вот так.
- Спасибо, - отзывается Новых.
Все ржут. Лишь Радченко скучающе смотрит в окно. Света Петренко брезгливо морщится.
- На здоровье, Андрюша. А теперь выйди-ка из класса, - спокойно говорю я, испытывая сильное желание бросить журнал в его наглую, ухмыляющуюся рожу. Ведь знает, сучонок, что я даже выгнать его не могу – в общем-то, не имею права…. Так и есть!
- Права не имеете, - гнусавит он.
Вконец обнаглели!
- Выйдите, выйдите, Новых. Прогуляйтесь, подышите воздухом… я разрешаю….
Нет, нельзя мне работать в школе. Голова наливается тяжестью…. Чувствую, как в висках колотится кровь….
- Юрий Алексеевич, не теряйте драгоценного времени, дети жаждут знаний….
Дети, действительно жаждут… только развлечений.
- Выйдите сами, Новых. Или мне придется помочь вам.
Новых неспешно собирается и также неспешно идет по классу.
- До свидания, Юрий Алексеевич, - дверь за ним медленно закрывается.
«…Не жги нервы и забей на все» - советует мне Жорж. Да и чего, собственно, ждать? Уважения? Со стороны этих сопляков? А ты кто? «Шкраб», занюханный учителишка с нищенской зарплатой, который что-то там долдонит о мировой классике и должен на ее примерах воспитывать в таких вот «Новых» гуманность и чувство прекрасного. Но Андрюше наплевать на эти понятия. Да и для других эти вещи довольно абстрактные. Большинство из этих двадцати двух не хамят, не получают двоек. Нет, они просто честно отсиживают время от звонка до звонка. И ты отсиживаешь это время вместе с ними, не единым атомом мозга не веря в то, что ты пытаешься вбить в их дубовые головы….
- Итак, дети, откройте учебники на странице….
- У-у-у, - доносится из-за двери. Похоже, Новых продолжает развлекаться на свой лад. 
- …странице двести десять, запишем следующее….
Бросить, бросить школу к чертовой матери…. Лерочка Круглова преданно смотрит на меня. Тихоня…. В прошлом году, в журнале нашел записку от неё. Целое объяснение в любви. А в конце простыми русскими словами - чего она от меня, собственно, хочет. Н-да. Сексуальная революция плюс уличное воспитание. Я сделал вид, что ничего не было, а зря…. И ей я тоже должен нести разумное, доброе, вечное…. Куда катимся?..
- Ишак, - отчетливо слышно из-за двери. Она чуть приоткрыта. Не обращая внимания, продолжаю диктовать…. Слава Богу, хоть половина что-то пытается записывать, остальные развлекаются как могут. Болото. Сколько там до конца?..
- Ишак, - доносится из-за  дверей.
Однако хватит! Выхожу из класса. Новых небрежно приваливается к стене.
- Андрей, тебе что, делать нечего? – начинаю я довольно спокойно.
- Нечего, Юрий Алексеевич, - скорбно вздыхает Новых.
Ох, врезать бы ему! В классе нарастает бубнеж.
- Послушай, Новых, я, по-моему, старался обращаться с вами, как с вполне взрослыми людьми…, - все еще пытаюсь я разрядить обстановку.
Новых молчит, уставившись в потолок. Поворачиваюсь и захожу в класс.
- Так, ребята, продолжим. На чем мы остановились? Давайте-ка вернемся к началу романа…. Начало….
Голос из-за двери:
- Кончало!
- Рывком распахиваю дверь. Новых отскакивает и снова приваливается к стене. Над бровью начинает покалывать.
- Может, хватит, Новых? Меня ведь вы  ничем  не удивите….
Макаренко бы сюда! Господи, я уже не могу….
- Я не могу, - повторяю я неожиданно вслух.
- Не можете? – деланно-сочувственно вопрошает Новых. - Так не беритесь!
Он не успевает даже отшатнуться. Хватаю его за шиворот и бью ладонью – раз, другой… третий….
- Не имеешь права, козел! – орет Новых.
Право?!..

                9.

- …Выпить принес?.. – встречает меня Чернов. Он полулежит на старенькой софе, положив ноги на стул. Под рукой у него бутылка, к которой он периодически прикладывается.
- А, здороваться ненужно? - в свою очередь спрашиваю я.
- Нужно, - лениво соглашается Жорж. - Здравствуй, сынок!
Обменявшись со мной рукопожатием, Жорж делает приглашающий жест:
- Присаживайся, мон шер. Будь как дома. Журналы можешь сбросить на пол.
Пока я освобождаю кресло от наваленных на него журналов, Жорж снова прикладывается к бутылке.
- Пиво? – интересуюсь я.
- Оно самое. Жигулевское, свежачок. Хочешь?
Я изображаю на лице скепсис и, не говоря ни слова, выставляю на стол четыре бутылки «Алозанской долины».
- Закусывать нечем, - говорит Жорж, все так же, не двигаясь с места. - Впрочем, поищи что-нибудь в шкафчике или сходи на кухню.
- Может, сам сходишь?.. Как-никак, я на правах гостя.
- Я старый и больной человек, тем более озабоченный сексуально, - продолжает придуряться Жорж, но, тем не менее, встает и идет на кухню.
Возвращается он довольно быстро:
- Пойдем-ка, сынок, картошечки поджарим, а то как-то скучно на коммунальной кухне без верного товарища….
…На кухне полно народу. Жорж на полную дурь включает радио, и мы садимся чистить картошку. Бабка в засаленном халате оккупирует мойку. Местный пьяница Феликс, предчувствуя дармовую выпивку, принимает в наших приготовлениях весьма активное участие:
- Может хлеба вам?.. Можете мою горелку занять….
- Феликс, - твердо говорит Чернов, - больше стакана тебе не светит.
- Жора, да я же по-соседски… по-корешовски….
Бабка у мойки осуждающе качает головой.
- Филипповна! Мы и тебе нальём, - бодро заявляет Жорж.
Бабка презрительно сплевывает на грязный пол и, шаркая рваными шлепанцами, уходит. На смену ей появляется другая, в не менее засаленном халате…. Картошка на сковороде, сковорода на плите…. По радио заунывная передача о минеральных добавках в комбикорм….
- Игнатьевна, - задушевно говорит Чернов, - как считаешь, кормами хозяйства обеспечат?
Сменщица Филипповны неожиданно молодо и весело смеётся.
- Обеспечат, значит! – не менее радостно реагирует Жорж. - Ну, тогда, Игнатьевна, дай помидорчиков пяток….
- Феликс! Следи за картошкой, - следует очередная команда, и мы возвращаемся в комнату. Жорж, покопавшись в шкафчике, один за другим извлекает полдюжины стеклянных бокалов.
- Мы ждем гостей? – интересуюсь я.
- Почему бы и нет?.. Два молодых, холостых….
- Так что, по большой программе?.. Нажремся, по рыгаем, по пристаем к девчонкам?
- Ну, насчет девчонок, это твое личное дело…. Сам знаешь… СПИД, случайные встречи, опасное легкомыслие…. Но, - Жорж нравоучительно поднимает указательный палец, - по крайней мере, что-то вроде оргии устроить можно.
- Ну, а кто участвует? Знакомые все лица?
- Увидишь, мон шер, увидишь…. – Жорж открывает бутылку вина и наполняет два фужера…. 
- Ну, за успех нашего совершенно безнадежного предприятия!
Пьём и тотчас закуриваем.
- Может быть, ты, все-таки, снизойдешь до меня до убогого и,  посвятишь, хотя бы в общих чертах, в свои планы?
- С удовольствием. Сколько сейчас? Начало четвертого. В пять у фонтана  схлёстка с двумя телками. Минут через двадцать придет полудурок Резниченко. Примерно в это же время подвалит Серега. Кстати, я предполагал кого-нибудь из них заслать к тебе…. План действий… слегка разминаемся, - Чернов щелкает пальцами  по бутылке, - встречаем девочек и перебазируемся к тебе на хату…. У тебя места побольше…. Магнитофон, танцы до упаду и… наконец, кульминация! Вопросы, боец?..
Без стука раскрывается дверь и со сковородкой входит Феликс….  Картошечка аппетитно благоухает.
- Спасибо, Феликс! – растроганно говорит Жорж.
Тот, приняв честно заработанный стакан вина, тут же исчезает. Мы наваливаемся на картошку. Жорж молотит, как не евший уже три дня. Я стараюсь не отставать.
- Пей, сынку! – великодушно угощает Чернов, - Твои четыре пузыря в нашем полном распоряжении: затарка проводилась без их учета.  Так что упоремся  в дрова, при желании….
- Ну и жаргон у тебя! А еще филолог…Интеллигент, так сказать….
- Бывший, бывший…. Как мы с тобою уже как-то выясняли: люмпен-интеллигент…. Какая мы, к черту интеллигенция!.. Где уж нам с кувшинным рылом, да в калашный ряд…. Слышал я такую байку. К Луначарскому как-то обратилась одна девица с рабфака: как, мол, стать таким же культурным, да знающим, как он. На что он ответил вроде бы так: для этого необходимо иметь три университетских диплома – один свой собственный, другой – вашего отца, а третий  - деда. А у нас с тобой, как сам понимаешь, ежели в среднем взять на одного: бабушкина ЦПШ, да отцовский технарский. Ну, а наш ликбез всерьез принимать не стоит.
- Тем не менее, предлагаю выпить за родную  alma mater, мать ее ити! Золотые времена все-таки были….
Нашу беседу прерывает стук в дверь.
- Открыто! – орет Жорж.
В комнату вваливается Серега. В его «дипломате» что-то мелодично звякает.
- Что жрете, скоты? – вместо приветствия вопрошает он.
- Во-первых, здравствуй, ханурик…. Во-вторых, что значит – жрем?.. Культурно проводим досуг, обсуждаем последние новинки театрального сезона, – говорю я.
- Ты вот Рембрандта читал? – поддерживает меня Жорж.
- Знаю, знаю! Его слушать нужно…,  - отмахивается Серега, плюхаясь на хромую табуретку. Не дожидаясь приглашения, берет один из фужеров и наполняет его:
- За что пьем?
- Заздоровьеотсутствующихздесьдам! - скороговоркой объявляет Жорж.
 - Господа офицеры, встать!! - командую я.
Все продолжают сидеть.
- Когда будут присутствовать, тогда, может, они и встанут…, – говорит Жорж.
- О, да я вижу у вас большая программа! – восклицает Серега.
- Да. Две воспитанницы Смольного института осчастливят присутствием нашу скромную мужскую компанию, - торжественно подтверждает Жорж.
- «Не женитесь на курсистках – они тонки как сосиски!»  - фальшиво напевает Серега.
- А, никто и не собирается. Мы только подженимся,- уточняю я. – Кстати, а что за дамы-то? Надеюсь, из приличных семей?
- Ты меня обижаешь, разумеется, из неприличных. А если серьезно – нормальные девки -  пединститут.
- А где ты их зацепил? – интересуюсь я.
- Да так, совершенно случайно….
- Так ты что, сразу обеих? Силен бродяга! – восхищается Серега.
- Нет. Мне и одной хватит пока. Вторая – подружка: о вас же, страдальцах, забочусь, - скорбно качает головой Жорж.
- Так ты бы на всех тогда пригласил, если ты такой заботливый!
- Не обессудьте, гости дорогие: чем богаты – тем и рады. На базаре все нынче дорого…. А, в общем, сами разберетесь. Не знаю как подружка, а моя, вроде, на этот счет – девка сознательная. Сегодня попробуем раскрутить.
- Ладно, посмотрим. Как говорится, победит сильнейший.
- А если победит дружба? – не унимается Серега.
Я отмахиваюсь:
- Угомонись!.. Тоже мне, «хоровик-затейник»….
Но Серега не успокаивается. Разливая очередную порцию горячительного, он говорит:
- Что не говори, мужики, а в групповом сексе есть своя прелесть: один за всех – все за одного!
 Снова стучат. На этот раз Резниченко.
- Шурян, сколько лет, сколько зим! – юродствует Серега. - Корнет Резниченко собственной персоной, прошу любить и жаловать!
Новый гость молча щелкает каблуками. Давненько я его не видел…. Однако на нем довольно приличный прикид…. Жорж тоже это замечает:
- Сашко, ты, гляжу, приоделся! Костюмчик-то никак финский?
- Австрийский, - небрежно ответствует Сашка. – Подарок тещи….
- Ха-арошая, видать, тёща, - одобряю я.
- Теща, как и американский индеец, хороша только мертвая, - резонно замечает Сашка.
- О, слышу речь не мальчика, но мужа! – восхищается Серега.
- Ты хочешь сказать, что он уже не мальчик? – делает изумленное лицо Жорж.
- А это с какой стороны на него посмотреть, - уточняю я.
- Ладно вам! Тоже нашли мальчика песни петь! – огрызается Сашка, усаживаясь за стол.
- Вот тебе и альтернатива! – обращаюсь я к Сереге.
- А почему, собственно, для меня?! – деланно возмущается Серега.
- Вы это о чем? – подозрительно спрашивает Сашка.
- Потом узнаешь, симпатяга! – смеётся Жорж. - Серега тебе все на пальцах объяснит.
- Ну, а всё-таки? – не унимается Сашка.
- Да ты не боись! – успокаивает его Жорж. - Если ты правильно встанешь, то тебе даже больно не будет.
- Да пошли вы… - досадливо восклицает Сашка под ржание честной компании.
- Ну, ладно, орлы! Кончай веселье – пора в путь, – командует парадом Жорж.
- Куда ещё? – недовольно морщится Сашка, - Я только сел….
- Сесть ты всегда успеешь, - перебивает его Жорж. - Нас ждут впереди великие подвиги на поприще разврата. В пять – схлёстка с дамами в количестве двух штук….
- А они красивые? – оживленно подпрыгивает Сашка.
- Красивые, красивые!.. Особенно сзади, - успокаивает его Жорж.
- Ну, на посошок! И, вперёд, и с песней! – предлагаю я.
- «Наполним бокалы, содвинем их разом…» Кстати, как у нас с «варевом»? – озабоченно сам себя перебивает Сашка.
- Ничтяк, - успокаивает его Серега.
- Ничтяк – это расстояние…, - резонно замечает Сашка. - А точнее? У меня – бутылка водяры.
- Две бутылки «Алозанской…» и четыре «Кавказа». Я думаю, достаточно, - хлопает по своему «дипломату» Серега.
- Плюс десять бутылок «Жигулевского», - лезет под тахту Жорж.
- О-о! Солидно! – оживляется Серега, - Бабы, надеюсь, малопьющие? – адресуется он к Жоржу.
- Жрут, как лошади! – успокаивает его тот.
- Оно и к лучшему,-  подвожу я итог,  - меньше возни.

- …Традиционный тост: заприсутствующихздесь дам! – сюсюкает, покачиваясь, Жорж. Изрядно уже поддавшие «дамы», аплодируют.
- Господа офицеры!.. Прощу встать! Локоть на уровне плеча! – командую я как обычно.
- Бокалы бить будем? – осведомляется Серега.
- Я тебе побью!.. Совсем развинтились, корнет! Службы не знаете?!.. Молчать!! – кричу я на преданно вылупившего глаза Серегу, - Это вам не бордель!.. Правда, девушки? – ласково обращаюсь я к «дамам».
Те хихикают….
- А жалко…. – мечтательно тянет Сашка.
- Жалко – у пчелки! - отрезает Жорж. - А гусары денег не берут! Верно? – в свою очередь адресуется он к девкам.
- Да что с нас взять…. Откуда у нас деньги? – притворно всхлипывает Серега, - разве что натурой…. Вы как к этому относитесь, девочки?
- Отрицательно… - выпуская струю сигаретного дыма, отвечает Наташа.
- Так вы что, наличными предпочитаете? – спрашиваю я,  - При нашей-то инфляции?.. Несолидно.
- Ладно, замнем пока…. Давай-ка, Жорж, песню, -  говорит Сашка.
- Струмент, - небрежно протягивает руку Жорж.
Я подаю ему старенькую гитару.
- Что заспивать будем? – спрашивает он, взяв несколько аккордов.
- Нашу!.. Нашу!.. – наперебой галдим мы.
- А-а, нашу… - удовлетворенно тянет Чернов. - Ну-ка, налейте маэстро, прополоскать голосовые связки….
Жорж откашливается и начинает приятным баритоном:
То ли быть, то ли не быть» -
Гамлета вопросы…
То ли тёщу опоить
Медным купоросом.

То ли взять да бросить пить,
Наукою заняться…
То ли баньку истопить,
Да водки нахлестаться!
- Эх, раз, еще раз, - подхватываем мы вразнобой. Девчонки заинтересованно слушают. Жорж продолжает солировать:
То ли песню сочинить
Никому ненужную,
То ли взять да соблазнить
Женщину замужнюю.

То ли с девкой согрешить –
Сделать ей ребенка,
То ли в доме приютить
Щенка али котенка!
 
Ну-ка, девоньки, помогайте! – весело кричит Жорж.
Те смеются. Наташа, что-то шепчет Тане на ухо.

То ль женится раза три –
Пить да разводиться,
То ли в монастырь пойти,
Взять да оскопиться…

Прервав песню, Жорж обращается к хохочущим девкам:
- Что ж, вы, милые, смеётесь? Тут плакать надо. Песня-то  жалостливая,  жизненная…. Никто не любит, не холит, не ласкает, не лелеет, а самое главное…, - он делает паузу, и мы хором заканчиваем:
- Не дает!!!
- Это ваши трудности, - говорит Таня, до этого молчавшая  почти весь вечер.
- Ну, нет, это трудности всего цивилизованного человечества, - возражает Жорж.
- А, может, просите плохо? – пьяно хихикает Наташа.
- Что поделаешь, как умеем, так и просим, - говорю я. - В школе так учили….
- Значит, плохо учили! Двоешники, наверное, - констатирует Таня.
- Ну, короче, девоньки, - отрезает Чернов, отхлебнув прямо из бутылки, - как  на счет маленького секс-сеанса?
- А что у вас видик есть? – деланно-наивно спрашивает Наташа.
- Да зачем нам видик? Мы лучше всякого видика сами все изобразим…. Хора, я вам, конечно, обещать не могу. Только я и три моих брата.
- Фу, какие вы пошлые! – фыркает Таня.
- Мы не пошлые, мы очень горячие мужчинки! – говорит Сашка.
- А давайте в бутылочку поиграем! – неожиданно предлагает Серега.
Все ржут.
- Да чего там, - снова вступает в дело Жорж, - никто вас не изнасилует. Дело это у нас сугубо добровольное…. Как это там?... – он берет гитару и затягивает:
-«Комсомольцы-добровольцы…»
- Ну, вы даете, - качает головой Таня, восхищенно поглядывая на нашего «барда».
- Да-а, если б нам давали…- обиженно тянет Серега.
- Кому что, а курочке – о просе, - смеется Жорж. - Он у нас на этой почве слегка тронутый!
- А ты? – парирует Сергей.
- Где уж нам, с паховой грыжей… - вздыхает Жорж.
- Давайте-ка  лучше выпьем – предлагаю я, - а потом в картишки….
- Под раздевание, - тут же добавляет Жорж.
- Я стесняюсь Юру… - кокетничает Наташа, - он такой суровый, такой малоразговорчивый….
- Он у нас очень высоконравственный, - поясняет Серега.
- Стесняешься? Ну, тогда выпьем еще. Итак, следующий тост….

…Четвертый час ночи. Голова раскалывается от тягучей противной боли в висках.  Язык едва ворочается.
- Выпить нечего? – хрипит Жорж, окончательно сорвавший голос.
Я молчу. Все выпито уже давно.
- Господи, Георгий, как же мы опустились! – после некоторого молчания изрекаю я.
- Всему есть свой предел…. Ниже городской канализации не опустишься.

                10.

На площади  кучками толпится народ.
- А это еще что за сборище? – удивленно спрашивает Жорж.
- Черт его знает! Понятия не имею…. Давай-ка поближе подойдем,  -предлагаю я.
Мы неспешно бредем по площади. Со всех сторон слышны обрывки фраз: «митинг… АЭС… экология».
- Все ясно! – удовлетворенно заявляет Чернов. - Будут митинговать за запрещение нашей АЭС. Пошли отсюда, ничего интересного….
- Постой, постой, Жорж! – останавливаю его я, и  начинаю соображать в слух. - Сегодня же воскресенье…. Ну, да, все правильно… экологический митинг, его неформалы организуют, я же листовки видел.
- Ну и что здесь дикого! – перебивает меня Жорж, доставая сигареты. - Такие штуки сейчас в моде….
- Да подожди ты! Выслушай сначала…. Я в «Вечерке» читал на днях статейку, что митинг районными властями запрещен, как неподготовленный…. А, люди-то, видишь, собрались…. Соображаешь?
- Ага! Теперь понятно! – заметно оживляется мой товарищ. - Ты думаешь, возможны какие-то эксцессы?
- А что? Вполне вероятно…. Давай, притормозимся здесь немного? Может быть, будет что-то интересное….
- Ты прав. Ну, давай посмотрим….
Подходим еще ближе. Голос, усиленный мегафоном, разносится над площадью:
- Товарищи, прошу разойтись! Проведение митинга запрещено решением Н-ского райисполкома вследствие….
Из напряженно слушающей толпы кто-то орет:
- Вот тебе и демократия!
И дальнейшие разъяснения офицера милиции, стоящего с мегафоном на невысоком бетонном парапете, тонут в возмущенных возгласах.
- Да  они, что там, свихнулись?! Митинг-то экологический! – слышится слева от нас.
- Это все местные власти!.. То ли еще впереди будет! Безобразие! Что хотят, то и делают! – надрывается, всё более раздражаясь, толпа.
- Жрать нечего, скоро дышать нечем будет! – визгливо орет рядом какая-то, довольно интеллигентного вида, дамочка. Её локоть больно упирается мне в бок.
Возбуждение нарастает…. Смотрю на Чернова, он, по-видимому, от души развлекается. Где-то впереди слышны возгласы:
- Все на митинг!.. К вечному огню!.. К вечному огню!..
Толпа приходит в движение. Одни продолжают топтаться на месте, другие медленно подают куда-то влево.
- Ну что, двинем и мы? – спрашиваю я у Жоржа.
- Конечно! – весело говорит он. - Это становится забавным.
Движемся в общем потоке. Толпа густеет на глазах.
- Однако, борцов за экологию набралось порядочно, - замечает Жорж.
- Да, - соглашаюсь я. – человек семьсот будет.
…Мы оказываемся довольно далеко от выступающих, и до нас с Жоржем доносятся только отдельные слова:
- …Диверсия… в опасности… не допустим… бороться….
- Ни черта не слышно…, - ворчит Жорж, - Давай-ка, попробуем вперед.
Согласно киваю, и мы начинаем медленно пробираться сквозь толпу….
Наконец-то, голос очередного оратора слышен довольно ясно. И тут в дело снова включается мегафон. Его мощный скрежет на несколько секунд прерывает шум:
- Одну минуточку, пожалуйста…. Я – председатель Н-ского исполкома….
Снова возмущенный рев толпы. Вокруг уже что-то невероятное: в свисте и улюлюканье тонут отдельные слова. Людская толпа колышется из стороны в сторону, и мы, зажатые со всех сторон, дергаемся вместе с ней….
Что за черт!.. Где же Жорж? Только что был рядом…. Пытаюсь повернуться, ищу его глазами…. Наконец, замечаю его густую шевелюру в метрах десяти от себя…. Видно, его вытянуло туда каким-то спонтанно возникшим внутри толпы потоком.  Отпихивая возбужденно галдящих соседей, пытаюсь пробраться к нему…. Нет, бесполезно…. Стараюсь не терять Жоржа из виду….
В следующую секунду по толпе волной прокатывается:
…Милиция… милиция….
Ну и ну! Опять потерялся…. Похоже, дело пахнет палёным….
Усиленный мощными динамиками голос объявляет:
- Граждане, внимание! Проведение митинга запрещается! Предлагаю всем собравшимся покинуть место несанкционированного митинга! Проведение митинга запрещается! Предлагаю всем собравшимся покинуть место несанкционированного митинга!
Ага! Толпа дрогнув, постепенно начинает рассасываться. Наиболее горячие и бестолковые топчутся на месте. Попытаюсь-ка найти Жоржа. Черта с два! Только ноги отдавят….
Новая тревожная волна прокатывается по площади. Все резко подаются куда-то в сторону. Ого! Оборачиваюсь и вижу медленно надвигающуюся цепь белых касок….  Прозрачные щиты ярко блестят на солнце….
Спецподразделение…. Лиц почти не видно, в руках, внушительного вида, резиновые дубинки. Похоже, власти демонстрируют политику силы…. Забавно!.. Да не очень: как бы не попасть под дубинку!.. Цепь продолжает надвигаться, рассеивая толпу….  Нет, пока что никого не бьют….
- Разойдитесь!.. Разойдитесь!.. – слышны голоса доблестных блюстителей порядка…. Серьёзные ребята….
Миновав меня, цепь движется к центру толпы, которая, устрашённая видом дубинок, все больше редеет…. Как там Жорж?.. В эпицентре людского круговорота  движение, однако, активизируется. Похоже, там уже начали хватать «возмутителей спокойствия».  Так и есть…. Уже в обратном порядке движутся две шеренги спецподразделения, между ними видны фигуры задержанных. Позади слышу рокот автомобиля.
- А вот и луноход! – жизнерадостно восклицает чей-то голос.
«Воронок»  с крутящейся мигалкой останавливается в метрах двадцати от меня…. Приближающихся милиционеров сопровождает довольно агрессивно настроенная группа…. Человек пятьдесят, не меньше….
- Граждане, разойдитесь! – продолжают скрежетать динамики.
В группе задержанных (их человек пятнадцать), вижу Жоржа. Он пытается что-то объяснить круглолицему майору…. Вот дурачок! И как он туда влип? Нашел-таки приключение на свою задницу. Видать, за компанию прихватили….
Милиция плотной шеренгой отгораживает задержанных от толпы, которая, видимо, несколько успокоенная, вполне корректными действиями стражей порядка, снова начинает плотнеть. Что же делать?.. К Жоржу не пробиться, да и слушать сейчас никто не будет…. Им сейчас не до этого…. Страсти снова начинают накаляться.
- Как вы смеете?! – восклицает кто-то срывающимся от возмущения голосом. Его поддерживают градом сыплющиеся упрёки в адрес властей:
- Как вы смеете?!.. Как же демократия?!.. Где же гласность?.. Мы будем жаловаться!!..
Низкие голоса мужчин перекрикивают истерические выклики женщин:
- Вы слышите, сейчас же отпустите их!.. За что людей арестовали?!.. Что они вам сделали?!..
Задержанные, в противоположенность своим защитникам, ведут себя довольно спокойно…. Как там Жорж?..  Так… начали сажать в «воронок»…. Вот история! Чернов, похоже, завелся…. Все уже в машине, а он по-прежнему пытается доказать, что он не верблюд. Ну, вот! Два мента довольно-таки бесцеремонно впихивают его вслед за остальными, в машину. Жорж что-то орёт, вырывая руки. «Полез в бутылку…» По толпе прокатывается возмущенный гул. Лишь бы Жорж не наломал дров!..
- Бей ментов! – неожиданно орёт у меня под ухом пьяный голос. Обернувшись, вижу ухмыляющуюся физиономию какого-то парня с потными космами, прилипшими ко лбу…. Эколог, мать его…. Разгоряченная толпа, похоже, принимает этот лозунг всерьез. Уже со всех сторон явственно слышатся матюки в адрес доблестных блюстителей правопорядка и местных властей.
- Освободим ребят!!.. Мочи ментов – спасай Россию!!.. Выметем мусор!!! – надсаживаются за моей спиной подвыпившие малолетки.
Ого! Как бы дело не дошло до горячего…. Кажись, пора сматывать удочки: я отчетливо слышу треск сомкнувшихся щитов…. Двину-ка я лучше домой! Выбираюсь из толпы…. Жоржу всё равно сейчас не поможешь…. Ничего! Разберутся -  выпустят….

- …Ну, как там, на Соловках? – интересуюсь я, наблюдая как Жорж разгружает свою хозяйственную сумку. Три бутылки «Портвейна  Розового». Неплохо….
- Не бывал, не знаю, - отвечает Жорж, - А это ты к чему?
- Это я к вопросу о политических заключенных в СССР, - уточняю я.
- А-а, вот ты о чем, - тянет он, усаживаясь, - Так меня там всего-то три часа держали.
- Какая разница! Теперь ты можешь смело бить себя в грудь и гордо именоваться жертвой бюрократического произвола. Кстати, тебя там случаем не били?
- Еще чего, - бормочет Жорж, наполняя наши стаканы. - А, в общем, все было довольно прилично. Зуботычин не отпускали, обращались на «вы», а когда разъяснили мою личность, даже извинились, выпуская.
- В общем, как я понял, ничего интересного не было? – спрашиваю я.
- А вот тут ты ошибаешься… в «аквариуме» у меня состоялась встреча с интересными людьми.
- Ты имеешь в виду своих соратников? – уточняю я.
- Какие они мне соратники, мать их…. Нет, мы пойдём другим путем.
- Что такое? Тебя их программа  не устроила?
- Программа, говоришь?..  Впрочем, послушай-ка, сынок, баечку о моих злоключениях….
- Вот, вот, - оживляюсь я, - давай-ка с самого начала. Как ты вообще попал в число возмутителей спокойствия?
- Естественно, с дуру…. Черт бы взял эту экологию, а вместе с ней и неформалов всех мастей…. Довели страну. А теперь глотки рвут, Так вот… стою это я себе спокойно, никого не трогаю. Вдруг, подваливают ко мне два молодца в доспехах а-ля Ричард Львиное Сердце и эдак, вежливо, но настойчиво, пихают меня куда-то в сторону. И чем я им так приглянулся?
- А может они тебя полюбили. Мужчина ты видный, интересный….
- Может и полюбили, но они оказались не в моём вкусе…. Я начал было дёргаться, ты же меня знаешь, но… - Жорж разводит руками, - нашла коса на камень. Прикомандировали меня к группе каких-то лишенцев и порекомендовали не рыпаться во избежание…. Я начал было права качать…. Сунулся было к майору, их начальнику…. Тот тоже: «Спокойно, молодой человек, потом разберемся»…. Падла…. Смотрю, уже в «воронок» начали совать…. Мне как-то, знаешь, резону лезть туда нет. Естественно, пытаюсь доказать этим козлам, что я не верблюд….
- Я имел удовольствие это наблюдать, - замечаю я.
- Скотина! – укоризненно говорит Жорж, - видел и не помог!
- А я тебе помогал!.. Морально…. Разве ты не чувствовал? Кстати, как вам показалась карета, маркиз?
- Ты знаешь, я так прикинул: этот экипаж для меня слишком роскошен. А вот для тебя, я думаю, пришёлся бы в самый раз.
- Ты мне льстишь…. Ну, ладно, трави дальше….
- Ну, доставили нас по назначению, посадили в «аквариум». Меня, видимо, как самого активного смутьяна сразу же к дежурному. Там я, естественно, опять начинаю качать права. На этот раз, меня очень внимательно выслушали и говорят: успокойтесь, мол, молодой человек, разберёмся, и если вы здесь, действительно, не причём, мы вас сразу же отпустим. А, пока, давайте-ка, запишем ваши данные…. Ну, я, сам понимаешь, во избежание – раскололся. Записали, и снова в «аквариум»…. Просидел я там часика два с лишним. Сам понимаешь, человек я компанейский и провёл это время не зря: вволю пообщался с борцами за окружающую среду. Публика, надо сказать, интересная: от явных истеричек до людей весьма здравомыслящих. Да, кстати, к их чести, все они подтвердили мою непричастность к организации митинга….
- А вот я бы на их месте – на тебя бы все свалил….
- Ну, в твоих моральных качествах я и не сомневался…. Просветили меня насчет экологической обстановки в нашей области. Жуть! Как мы ещё живы – непонятно! И, кроме этого, сообщили мне массу занимательных вещей о политическом и экономическом состоянии нашего региона…. Особых Америк я, естественно, не открыл, но некоторые нюансы меня заинтересовали….  Однако, что любопытно, моя скромная персона и свойственные мне неординарные суждения вызвали среди этой публики, на мой взгляд, весьма нездоровый ажиотаж….
- Ну, это естественно: все интеллектуалы, как и эстеты – гомосексуалисты, - небрежно замечаю я.
- Слушай, оставь свои дурацкие реплики…. Гашека я знаю не хуже тебя…. Короче говоря, они начали вербовать меня в свои ряды….. Да, кстати, там были не только представители экоцентра, но и другие неформалы. Оказывается, эти неформальные организации недавно объединились в некий «Демократический фронт», а, следовательно, теперь пытаются тянуть какую-то общую линию…. Так вот, представь себе, я удостоился чести быть приглашенным на очередное собрание этого самого Фронта. Приходи, мол, послушай. Сейчас, мол, такое время, что нельзя оставаться  в стороне от насущных проблем современности. Ну, я сказал, что постараюсь прийти…. Тут меня опять в дежурку вызвали: извините, говорят, ошибочка вышла, но тактично заметили: не хрен, мол, шляться на всякие сомнительные сборища – тогда бы и ошибки не было…. Выпустили, попёрся к тебе, поделиться впечатлениями, а тебя где-то черт носит.
- А я около твоего подъезда три часа ошивался. Думал ведь, тебя сразу отпустят…. Потом плюнул – пошёл в кино!
- Что можно от тебя ожидать… - вздыхает Жорж. - В то время, как лучшие сыны народа в моём лице скитались по тюрьмам, гремели, можно сказать, кандалами, он, видите ли, по киношкам бегает…. Ну, Бог с тобой!
- На собрание ты, разумеется, не пошёл?.. – уточняю я.
- Как раз таки, наоборот, - перебивает меня Жорж, - попёрся. И я тебе  скажу – почему. Ты знаешь, мне эти ребята по первой беседе - показались. Некоторые их политические взгляды вполне совпадают с моими. И я подумал – пуркуа па? Почему бы и нет? В конце концов, они занимаются каким ни есть делом. И, кто знает, возможно это дело в будущем принесёт определённые плоды.
- Так ты решил посвятить себя этому «святому делу»? – растроганно спрашиваю я.
- Не юродствуй. Святому не святому,  а делу. Надеюсь, ты согласишься со мной: не всю же жизнь жрать это дерьмо, -  Жорж кивает на бутылки, - и бегать по бабам. Надо и после себя что-то оставить…. Как это не банально, порой хочется чего-то настоящего…. Согласись?
- Согласен. Ну, ты нашёл это «настоящее»?
- Увы, - вздыхает Жорж. - Там оказалось то же дерьмо, что и везде….
- То есть?
- Красивые слова… лозунги… пламенные ораторы…. А повнимательнее присмотришься – та же мышиная возня. Проще говоря – борьба за власть!.. Да тот же митинг взять: экология, человеческие жизни!.. Здоровье детей…. По сути дела – все это вывеска. Нет, цели, действительно, весьма серьезные и  благородные, но…. Митинг-то, оказывается, действительно не был подготовлен, и его, естественно, запретили. А лидеры Фронта, плюнув на этот запрет, пытались столкнуть лбами местные власти и простых работяг.
- Да, без малого до греха не дошло… - соглашаюсь я.
- Вот-вот, по сути дела – чистой воды провокация! В общем, послушал я ихние речи и решил: пущай воюют без меня.
- Правильно, Георгий! Мы  с тобой – люмпен-интеллигенты и, следовательно, вне политики! А посему выпьем!..

                11.

- …У меня к тебе презент! – улыбаясь, объявляет Жорж.
- Да ты что?.. И к чему бы это? Новый год нескоро, а День Ангела я уже отпраздновал.
- Да просто так, - продолжает улыбаться Жорж, - Учитывая твое пролетарское происхождение, трудное детство, нехватку витаминов….
- Ладно-ладно! – отмахиваюсь я, - Ну, давай своё - «просто так»….
Чернов достаёт из спортивной сумки и передает мне небольшой завернутый в грубую обёрточную бумагу свёрток.
- Ого! Тяжелый… - говорю я, взвешивая его на ладони,  - Неужто, золото?
- Ты не придворная дама, а я не твой король. Да и вообще – «за злато отвечает честной булат», - цитирует Жорж, как-то странно усмехаясь.
За обёрточной бумаги следуют несколько слоев промасленной кальки…. Разворачивая их, я уже начинаю догадываться, что за подарок преподнес мне мой друг…. Так и есть – вороненый «ТТ», три обоймы, небольшая коробка с патронами….
Жорж с самым флегматичным видом рассматривает свои ногти….
- Однако! – помолчав, крякаю я. - Где взял?
- Где взял, где взял! Украл, – отрезает Жорж. - Устраивает?.. И, вообще, много будешь знать – скоро состаришься!
- Ну, а всё-таки?
- Тебе это совершенно ни к чему…. Есть одна яма…. Не боись, за стволом никто не висит. По крайней мере, года  с сорок пятого из него не стреляли….
- Это, конечно, хорошо…. Ну, чего это ты вздумал дарить его мне? Пусть он даже «чистый», но, при случае, все равно за него можно пяток лет схлопотать. Просто так! За хранение…. Так что знаешь, Жорж, мне эта пушка как-то без надобности…. И, вообще, чего ты ее себе не взял?
Жорж выслушивает мою тираду, но забирать свой «подарок» обратно не спешит.
- Ну что ты трясёшься? Твою квартиру или тебя лично хоть раз обыскивали?
- Нет.
- Ну, так какие у тебя основания думать, что тебя будут шмонать?.. Разве что, ты сам начнёшь откалывать с этой штукой какие-нибудь ковбойские номера…. Или похвастаешься, по простоте душевной,  своей толстозадой Римме. Так ты, вроде, не дурак.
- Знаешь, Георгий, береженного Бог бережет….
- …А не береженного конвой стережет, - подхватывает Жорж. - Вот то-то и оно. Я ведь для бережения тебе его и  дарю. Времена-то теперь, сам знаешь, смутные…. А дальше еще хуже будет. Соображать надо! Революция продолжается, народ вооружается…. Знаешь, как сейчас оружие подорожало?!.. А мне, считай, по дешёвке досталось. А тебе, вообще, даром. Бери, дурачок!
- Слушай,  ты умный, - парирую я. - Ну и взял бы себе это сокровище. Чего ты, собственно говоря, его мне суёшь?
Вместо ответа Жорж, загадочно улыбаясь, достает из кармана куртки … ещё один пистолет. Система мне не знакомая….
Молча отсоединив обойму, Чернов подаёт мне оружие.
- Что это? – тупо спрашиваю я.
- «Вальтер СС». Автоматический. – самодовольно объявляет Жорж, - Эта пушка получше твоего «ТТ» будет.
- Откуда? – по инерции спрашиваю я.
- Оттуда! – отрезает Жорж, отбирая у меня пистолет. - Долго я тебя уламывать буду?! Вроде не школьница немятая. Берёшь или нет? – кивает он на лежащий на столе «ТТ».
Снова беру его в руки…. Рифлёная рукоятка удобна и оружие приятно весомо….
- Беру…. – бесцветным голосом изрекаю я.
- То-то… - удовлетворённо бурчит Жорж, - И вообще, где «спасибо»? Воспитываешь тебя, воспитываешь….
- Тоже мне, учитель изящных манер. Знаешь что, змей ты, искуситель! Под статью подводишь, и ещё ему «спасибо». Перебьешься.
- Ладно! – обречённо отмахивается Жорж, - Бог тебе судья, отрок…. Стараешься для его же блага, в ответ – черная неблагодарность!.. Какое падение нравов…. Обращаться-то умеешь?.
- Умею. Стрелять, конечно, не стрелял, но систему знаю. Знакомый один показывал. Так что разобрать, собрать могу.
- Вот и ладненько. Разбери и почисти – хорошенько почисти, а то он в консервации был. Я его только сверху обтёр.
- Ясно…. Хорошо бы пристрелять…. – замечаю я.
- Это мы сделаем, - успокаивает Жорж, - И, пристреляем, и постреляем вволю. Патронов хватит. Заодно и мою систему надо освоить. Надо бы только местечко удобное за городом найти….
-…Есть у меня такое на примете, - припоминаю я. - С кем это я туда ездил в прошлом году? С этой… как её… из парикмахерской…. Валя, что ли….
- Вот и отлично! Туда дальше мы эту поездку обговорим. Можно даже в ближайшее воскресенье…. А пока советую тебе твой «шпалер» обносить.
- Как это – обносить? – удивляюсь я.
- Как, как!.. Ну, как ты обнашиваешь новые туфли или костюм?.. Понимаешь, к оружию надо привыкнуть. Надо, чтобы пистолет «притерся» к тебе, что ли…. Психологически, конечно…. В идеале, ты должен относиться к нему так, как, скажем, к пачке сигарет…. Лежит себе в кармане и пусть лежит…. Надо – достану, закурю…. Иначе, ты будешь постоянно ощущать дискомфорт… или даже чувство опасности…. Я, вот, например, когда эти игрушки первый раз нёс, то до дома задними дворами шёл, всё трясся…. А сегодня уже ничего. В общем, советую тебе поносить его в кармане куртки или пиджака, в чем ты там будешь ходить…. Смотри сюда, - Жорж расстёгивает свою куртку. - Видишь нагрудный карман?.. Если просто положить в него пистолет, он будет болтаться, выпирать – слишком широко…. Я вот до чего додумался…. Замерь объем ствольной части и аккуратненько зашей соответствующую часть кармана. Смотри, как у меня….
- Сидит как влитой, - соглашаюсь я, - Но, все-таки, лучшим вариантом была бы оперативная кобура на ремнях подмышкой. Хотя, стоп…  отпадает. Не дай Бог, что случится – от неё не так просто было бы избавиться…. Так что это не для нас.
- И я так подумал, -  говорит Жорж,  - Ну, а это, ежели что: просто отделение кармана…. Для мелочи, например, или еще для чего. Попробуй, придерись!
- Вроде петли для топора у Раскольникова, - усмехаюсь я.
- О петле я уже думал, - серьёзно отвечает Чернов, - отпадает. Жесткости маловато – пистолет будет болтаться. Да и чересчур наглядно.
- А, ты, я смотрю, настроен вполне серьёзно, - замечаю я.
- Кто же шутит с оружием? Такие шутки обычно плохо кончаются, - всё в том же тоне отвечает Жорж.
- Ну, а все-таки, зачем тебе эта штука? – киваю я на пистолет.
- Шоб було! – смеётся Жорж. - Мало ли что? Орехи там поколоть…. В хозяйстве вещь завсегда нужная….

                12.

…Спрыгнув с подножки электрички, я подаю руку спускающемуся за мной Жоржу. Тот изумлённо таращит глаза, но, тем не менее, принимает предложенную ему услугу.
Величественно сойдя на перрон, он небрежно бросает через плечо:
- Мерси, любезный! – и, пошарив в брючном кармане, суёт мне «гривенник».  - Накось, тебе на водку!
 - Премного благодарен, ваше степенство, - кланяюсь я, принимая честно заработанные «чаевые».
Продолжая изображать «его степенство», Жорж неторопливо шествует по перрону. Я следую за ним в почтительном отдалении. Прилично одетая публика боязливо шарахается от брызг, летящих из-под наших замызганных «кирзачей».
- Однако, ты, братец, не тово-с! – сокрушённо качает головой «его степенство».
- Чево-с – не тово-с? – услужливо спрашиваю я.
- Чего это ты вздумал, мне, купцу первой гильдии, как какой-то барыньке, руку совать, а?.. Ты эти фортели брось, я тебе не баба!
- Вестимо дело – не баба, ваше степенство. Обличьем не вышли-с! Однако ж, отец родной и благодетель! А потому за честь почитаю почтение оказывать.
Продолжая шлёпать по лужам, Жорж недоверчиво косится на меня.
- Это чем же я тебя облагодетельствовал, не припомню что-то?
- Как же-с! Как же-с! Сысой Маркелович, а презент? – хлопаю я себя по нагрудному карману ватника.
- А-а, - удовлетворённо тянет Жорж. - Дождался-таки благодарности…. То-то! Так, значит, доволен подарком?
- Да ты сам видел! – уже серьёзно отвечаю я Жоржу. – Штука славная, что говорить…. Ну, а твой шпалер – так вообще мечта…. Слушай, а ты здорово стреляешь. Такое впечатление, что все восемь лет после армии ты только и делал, что поддерживал спортивную форму.
- Ну, не скажи, в армии я стрелял лучше…. А что касается формы, то ты забываешь, что я художник….
- Не понял…. Причем здесь это?
- А чего тут непонятного? Художник должен иметь верный глаз и твёрдую руку.
- Н-да, забавно! Художник и оружие…. Гений и злодейство…. А как насчёт того, что «гений и злодейство – две вещи несовместные»?
- Ты так думаешь?.. А ты почитай, мон шер, мемуары Бенвенуто Челлини, почитай…. Тебе полезно будет.
По ржавой металлической лестнице молча поднимаемся на переходной пешеходный мостик, соединяющий обрывистые берега Н-ской балки.
- …Вот оно – Поле Чудес в Стране Дураков! – величественно простирает руку Жорж над копошащимся под аркой моста людским муравейником.
Подражая ему, я с пафосом восклицаю:
- Вот он, девятый круг Дантова ада!
- Ты не похож на Вергилия, - скептически хмыкает Жорж.
- Зато ты похож на дурачка Буратино.
- Увы, ты ошибаешься, мой бедный друг…. У меня нет в наличии пяти червонцев царской чеканки, - удручённо вздыхает Чернов.
- Господи, да у тебя и одного советского бумажного-то нет, а если бы и был, мы бы давно сидели уже с тобой в каком-нибудь богоугодном заведении… например, в пивбаре….
- Гляди, Юрик, чудны дела твои, Господи! – восклицает Жорж, - Толпа- то, как закручивается!
Действительно, людской поток сдавленный крутыми склонами балки образует причудливо изогнутую восьмёрку. Контуры этой находящейся в постоянном движении восьмерки четко очерчены рядами, переминающихся на одном месте фигур. Краса и гордость городской «фарцы»!.. Разномастную толпу как бы окантовывает небесно-голубой цвет «варёнки».
- Однако, какой великолепный набор мишеней…. – бормочет Жорж, глядя вниз, как орёл на стайку куропаток. Нынешние стрельбы явно возродили в нём охотничий инстинкт.
- Ну, что ж, мон шер…. Как говорится, все в твоих руках…. Мочи!
- Заманчиво, черт побери, заманчиво…. Эх, с десяток бы «лимонок»! От этой восьмерки бы…. Представляешь, как весело бы было?
- Представляю…. Действительно, весело…. – соглашаюсь я, - А как насчет станкового пулемёта?
Подумав, Жорж отрицательно мотает головой:
- Нет! Эстетики той не будет…. Тут нужно что-то глобальное, но не очень…. Типа миномёта….
- Эка, ты губу раскатал! Ладно, обойдём или напрямки, через эту ярмарку тщеславия?
- Давай напрямки. Заодно и поглазеем, что почем нынче на «толчке»…. Давненько я здесь не был….
- Я тоже….
Сбежав вниз по крутой насыпи, мы с ходу врезаемся в толпу.
- Почём? – сразу же осведомляется Жорж у какой-то вызывающе «прикинутой» девицы, держащей в руках «адидасовский» костюм.
- Два пятьдесят, - лаконично отвечает та.
Жорж, явно разыгрывая из себя залетного «плужка», в притворном удивлении раззевает рот. Рассеянно вытерев нос двумя пальцами, он тянется к костюмчику, пытаясь, по-видимому,  на ощупь оценить качество материала. Девка неприязненно отдвигается в сторону.
- Уценённый, что ли, аль ношеный? – с глупым видом осведомляется Жорж.
- Новье, - отрезает девица.
- А чё дёшево так?- не унимается Жорж, - Размер-то какой?
Девка бросает оценивающий взгляд на его фигуру:
- На тебя в самый раз будет.
- Микола! Ну, ты что присоветуешь, брать чи нет? – пытается подключить меня к игре Жорж.
- Бери,  - киваю я, - у нас в сельпо такие не завозют.
Жорж морщит лоб в тяжком  раздумье, кряхтит, чешет затылок и, наконец, отчаянно машет рукой:
- Ладно,  беру! Где наша не пропадала! Так какая цена костюмчику-то?
- Два пятьдесят, - повторяет девица, недоверчиво косясь на наши физиономии.
Жорж долго копается в каком-то внутреннем кармане, пришитом, по-видимому, к майке, и, наконец, отмусоливает две мятых рублёвки.
- Микола, у тя серебро е? – обращается он ко мне и самодовольно подмигивает девице. - Мы мелких не держим!
С трудом сохраняя серьёзность, я достаю из кармана наличную мелочь, пересчитываю и виновато говорю:
- Только тридцать копеек.
Жорж просительно обращается к изумлённо таращащей на нас глаза  девице:
- Может, скинешь чуток?
- Хорош придуряться, ребята! – вступает в разговор, стоящий рядом с ней мужик,  лет тридцати.
- Пошли вы… - раздражённо бросает, наконец-то, уразумевшая суть происходящего девка.
- Пошли, Микола, - вздыхает Жорж, - видать не судьба….
…Поток покупателей медленно несёт нас вдоль шеренги выставивших свой товар продавцов. Изобилие режет глаза…. Импортная косметика, женское нижнее бельё, шубы, «варёнка» всех цветов и фасонов, кофе, чай, кожа, импортные сигареты и презервативы, кассеты, обувь и шмотьё импортное и отечественное…. Хозяева этих богатств не нуждаются в их рекламе…. Ни одного громкого возгласа: только шарканье сотен ног и короткие обрывки тихих фраз:
- Сколько?
- Две….
- Почем?
- Три пятьдесят.
- А дешевле?
- Дешевле в ЦУМе
- Сбавишь?
- Не базар, не торгуюсь. Последняя цена: шесть и пять
- Да ты посмотри – фирма! Катон ёлочкой….
- А рожа кирпичём….
И вдруг впереди слышна ругань:
- Спекулянты проклятые! Милиции на вас нет! – надрывается раздражённый женский голос, - Да чтобы я свои трудовые копейки за ваше дерьмо отдала….
- Иди, иди, мать! - парирует ленивый мужской голос. - Поищи дешевле, а я по выходным не подаю…
- Почем «шузы»?
- Триста пятьдесят.
- Да носи ты их сама….
- А я их и ношу!
С трудом выбираемся из толпы. Жорж, закуривая, говорит:
- Да-а,… Масса положительных впечатлений. Благосостояние масс явно повышается…. Если бы не цены, можно было бы подумать, что долгожданный коммунизм уже наступил.
- Увы, Георгий! – киваю я на замызганный плакат времен «безбрежного оптимизма».  - Коммунизм наступит тогда, когда подобные стенды типа «Даёшь!» сменят на рекламные щиты типа «Берите!»
Жорж несколько секунд разглядывает дебильно улыбающиеся физиономии плакатных «богатырей» и отвечает:
- Складно сказано, отец Мясоил…. Иногда и в твою дурную голову приходят неординарные мысли.
- И на старуху бывает проруха, - соглашаюсь я. - А, всё-таки, скушно без «лимонок»….

                13.

В трубке короткие гудки…. Так, занято. Значит, Ирина еще на работе. Попробуем-ка ещё раз. Вот уже свободно….
- Орготдел слушает….
- Алло. Здравствуй, Ирина. Это Юрий….
- Здравствуй…. Слушаю тебя….
- Надо бы поговорить….
- О чём же?.. Впрочем…. Ты откуда звонишь?
- Из автомата. Я в паре кварталов от тебя….
-…Ну, что ж, заходи…. Полчаса времени у меня найдётся. Я позвоню дежурному….
- Ну, спасибо…. Минут через пять я у тебя буду….
…В здании райкома партии большинство окон уже не светило…. В безлюдном, залитом неоном вестибюле меня окликает явно скучающий сержант милиции:
- Вы к кому, молодой человек?
- К Березовой….
- А-а,… Проходите, – делает он разрешающий жест благодетеля.
Поднимаюсь на второй этаж. Широкий длинный коридор…. Мягкая дорожка скрадывает шаги. Похоже здесь…. Застеклённая табличка –«Березова Ирина Петровна»…. М-да…. Высоко взлетела пташка, не достанешь…. – внутренне усмехаюсь я. Стучусь…. Из-за двери доносится голос Ирины:
- Войдите….
Держа телефонную трубку, Ирина кивает мне, молча указывая на стул. На ней какой-то незнакомый костюм «а ля деловая женщина», на лацкане поблескивает депутатский значок. Простенько и со вкусом….
Продолжая с кем-то разговор, она делает какие-то отметки в лежащем на столе еженедельнике…. Я молча присаживаюсь.
- Да-да…. договорились…. Я постараюсь сделать, но вы уж не подкачайте!.. Да, Лидия Семеновна, милочка, у меня к вам просьба огромная!  Вы мне что-нибудь вкусненькое к празднику не подбросите?.. Да-да, конечно…. Ну, вы знаете, как обычно…. Так я на вас надеюсь…. Сами понимаете, время не то!.. Ну, спасибо заранее!.. А ваш вопрос мы решим, не беспокойтесь…. Ну, всего доброго!.. До свидания!..
Положив трубку, Ирина выжидающе смотрит на меня.
- Красиво жить не запретишь, - усмехаюсь я, кивая на телефон.
- Что ж, каждому – своё,  - в тон мне отвечает она.
- Слышал, слышал…. Это еще, если не ошибаюсь, на воротах Бухенвальда было написано….
- Что ж, - притворно вздыхает Ирина, - каждый должен нести свой крест…. Каждый выбирает свою дорогу….
- А, может быть нам по пути?
- Ну, нет…. – смеется Ирина. - «Боливар не выдержит двоих».
- Но нас не двое, а трое….
- Тем более! Третий  - лишний…. – отрезает она. - Я слушаю тебя, Юрий. Что тебе нужно? У меня не так много времени….
- Значит, ты не передумала и настаиваешь на разводе?
- А с какой стати  я бы передумала?
- Причина одна и достаточно ясная: мальчику нужен отец.
- Ну, это ещё вопрос, нужен ли Вите такой отец!
- Чем же я плох?
- А чем ты хорош? Что ты можешь дать мальчику?
- Я хочу сам воспитывать своего сына, неужели неясно?
- Не уверена, что это пойдёт ему на пользу….
- Слушай, в самом деле, что ты против меня имеешь?! – не выдерживаю я.
- Ничего, - холодно отвечает она. - Ты мне безразличен.
- Ну, ладно. С тобой, как говорится, всё ясно. Но ты уверена, что Виктор, когда подрастёт, поймёт тебя? А главное – простит?
- Что ж, может быть, здесь ты в чём-то и прав. Но, в любом случае, я не желаю жертвовать из-за Виктора годами своей жизни. Я уже говорила, кажется, что мне вполне достаточно пяти лет прожитых вместе с тобой. Мне только двадцать шесть и ещё не поздно начать все сначала.
- Желаешь очередной раз выскочить замуж?
- Плохо ты, оказывается, меня знаешь, - усмехается Ирина, - С какой стати я буду опять лезть в эту кабалу: возиться на кухне, стирать чьи-то носки? Нет уж, теперь я буду жить для себя. Я, можно сказать, только теперь почувствовала себя настоящей женщиной….
- Да, я вижу, ты хорошо устроилась….
- А что? – вызывающе спрашивает Ирина. - Надо уметь жить! Два раза в неделю – бассейн, сауна, массаж…. Что ещё? Теннисный корт, разумеется…. Я ведь теперь свободная женщина и мне нужно держать себя в форме…. В октябре еду в Болгарию, руководителем группы, разумеется…. Вот так-то! А ты хочешь затащить меня на кухню. Нет, теперь ищи другую дурочку!.. Думаю, с этим проблем у тебя не будет.
- Ну, ты и дрянь! С каким удовольствием бы тебе сейчас врезал!
- Попробуй только, и ты у меня сразу сядешь. Не забывай, что я депутат, а, следовательно, лицо неприкосновенное!.. Там внизу дежурит сержант….
- Успокойся!.. Бить я тебя не собираюсь…. По крайней мере, сейчас…. Руки неохота марать!
- Ты на это только и способен, что воевать с женщинами…. На большее тебя не хватает.
- Какая ты женщина! Ты….
- Не забывайся, Юра! – Ирина кладет руку на телефонную трубку. – Так что не строй иллюзий. Я своего решения не изменю.
- Слушай…. Скажи, пожалуйста, а какого чёрта ты вообще выходила за меня замуж?
- Неисповедимы пути Господни…. А может, чёрт попутал – не знаю, - пожимает плечами Ирина.
- …Ладно, я пойду, - поднимаюсь я со стула.
- Займись лучше обменом квартиры, - слышу я уже в след. - Не то этим придётся заняться мне…. Через суд, разумеется….
 

                14.

…За окном вагона не видно не зги. Лишь свет фонарей изредка прочёркивает чернильно-матовую поверхность стекла. В вагоне только я, да в противоположенном углу - двое подвыпивших парней, травящих, по всей видимости, друг другу  сальные анекдоты. Время от времени их лошадиное ржание и матюки отвлекают меня от созерцания оконного проёма. Я недовольно морщусь, сплёвываю, и цежу сквозь зубы:
- Щенки паршивые…. И материться не умеют….
А мне сейчас не до смеха…. Тошно…. Никак не могу отойти от разговора с Ириной. Эх, Ира, Ира….. Разговора не получилось. Нервы стали ни к чёрту! Впору лечиться… или напиться…. Скоро на людей начну бросаться …. М-да…. Заманчиво наквасить бы сейчас кому-нибудь рожу! Всё какая-никакая есть разрядка…. Замечаю, что пальцы моих рук невольно сжимаются в кулаки. Горько усмехаюсь: «Плох ты стал, Юрочка!..»
- Остановка «Пролетарская», - невнятно скрежещет динамик.
Спрыгиваю на бетонные плиты перрона. Из соседних дверей вываливаются мои попутчики.
- «Осторожно, двери закрываются…» - и электричка с воем уносится в темноту. Не спеша достаю пачку «Марки» и закуриваю.  На перроне пусто, лишь в метрах двадцати от меня багровеют два сигаретных огонька…. Мои коллеги по вояжу.… Они, по всей видимости, тоже не особенно спешат, но гомерических взрывов смеха и скучных матюков уже не слышно. Парни о чём-то тихо переговариваются. Может, хоть эти придурки пристанут?.. Неплохо было бы размяться…. Жду пару минут, но тщетно: помаячив немного, огоньки исчезают, и я слышу удаляющиеся куда-то в сторону шаги.
- Слабо!.. – усмехнувшись, констатирую я.
А жаль…. В свою очередь покидаю перрон. Миновав ярко освещённый переулок, сворачиваю на пустырь. Это сократит мне дорогу минут на десять. Днём здесь достаточно многолюдно: пацаны гоняют мяч, режут угол по пути к электричке прохожие, «соображают на троих» любители «бормотухи», но ночью…. Ночью, здесь, говорят, «шалят»…. И, весьма, часто…. Впрочем, мне бояться нечего…. Меня самого сейчас нужно бояться! Приятная тяжесть в нагрудном кармане куртки придаёт мне уверенность, которую я не испытывал со времён срочной службы.  Неспешно бреду по пустырю, то и дело спотыкаясь о какой-нибудь мусор…
Минут через пять слышу за своей спиной тяжёлый приближающийся топот. Продолжаю идти не оглядываясь. На всякий «пожарный» снимаю пистолет с предохранителя….
Прерывистый, запыхавшийся голос:
- Э… корешок… постой!..
Оборачиваюсь. Их двое. От тяжёлого, от пробежки дыхания разит перегаром.
- Закурить не будет? – начинает тот, что повыше….
… «Хоть бы новенькое что-нибудь придумали… убожество», - мысленно комментирую я, раскрывая пачку и щелчком выбрасывая из неё пару сигарет. Ну, и разит же от них….
- А огонька не найдётся?
Мне уже смешно: сейчас, наверное, про шляпу спросят…. Спичка на секунду выхватывает из темноты склонившиеся ко мне лица….
Точно! Попутчики…. Решились-таки…. Мне становится совсем весело. Мысленно я уже прокручиваю старые армейские приёмы…. Сначала того, что постарше…. А,  второй, вообще, сосунок! Справлюсь…. Спрятав в карман спички, я делаю вид, что собираюсь тронуться дальше….
На плечо мне ложиться рука:
- Не спеши, корешок, потолковать надо….
Только бы не упустить момент…
Рука скользит вдоль моего рукава:
- Ха-арошая у тебя куртка, кореш! Не иначе, «шевро»!..
- Не знаю, друг, я в этом не разбираюсь, - отвечаю я, сбрасывая руку движением плеча и делая шаг назад.
- А вот я разбираюсь!.. Куртка-то ему, кажись, большеватая…. Некрасиво…. А мне, вроде, в пору будет…. Как ты считаешь, Лёха?
Лёха в ответ что-то утвердительно-неразборчиво буровит. Он уже за моей спиной.
- Ребята, вы так не шутите …. – мирно говорю я.
- Короче! – перебивает меня «знаток кожизделий». - Бабки, часы, куртку. Ж-живо! Мать твою….
Отчётливый металлический щелчок.
Возле моего подбородка неожиданно возникает тускло отражающее свет далёкого фонаря лезвие…. А к горлу подкатывает неприятный комок.
- Поосторожнее, ребята … - шепчу я сдавленным голосом, - я сейчас….
- Давай, козёл, пошевеливайся! – лезвие мелькает у меня перед глазами. «Знаток», похоже, разошёлся….
- А то, как бы не пришлось подпортить твою собственную кожу, - подаёт голос молчавший до этого Лёха и приглушенно регочет.
- Сейчас деньги дам… - бормочу я, осторожно вынимая из нагрудного кармана пистолет….
Резкий шаг назад, двойной удар: локтем по корпусу, кулаком с зажатым пистолетом по переносице, и Лёха мешком валится на землю. Ещё мгновение, и я отскакиваю на пару метров назад, подальше от лезвия Лёхиного напарника. Тот, наконец-то, что-то сообразив, с рычанием бросается на меня, но его останавливает вспышка и грохот выстрела. Застывшая фигура напоминает мне старую детскую игру «Море волнуется раз…».
«Слава богу, не убил», - мелькает у меня мысль, хотя, стреляя, я целился  почти вертикально. В ушах у меня стоит звон, как-то по особому подчёркивающий царящую вокруг ночную тишину, лишь изредка нарушаемую тихими стонами ворочающегося на земле  Лёхи.
- Осади, голуба, - говорю я. После выстрела мой голос кажется необыкновенно отчётливым. - А не то мне придётся продырявить твою шкуру…. Брось-ка сюда, «пёрышко», да поаккуратнее.
…К моим ногам шлёпается «выкидушка». Я осторожно приседаю и, защелкнув, кладу её в карман.
- Вот так…. А теперь лицом вниз, на землю!.. Ложись, сука, или я тебя кончу!
«Знаток кожизделий» плюхается на землю без единого звука.
- Руки за голову, пидар вонючий! Вот так…. Лежать, пока не скажу!..
Подхожу к тихо стонущему Лёхе, зажигаю спичку…. Вместо носа у него нечто непонятное…. При ударе туда пришёлся  как раз ствол пистолета…. Изо рта тоже сочится кровь, верхняя губа провалена…. «Зуба четыре…», - констатирую я, и только сейчас замечаю, как сильно болят у меня костяшки пальцев правой руки….
Переложив пистолет в левую руку, очищаю карманы пытающегося что-то сказать Лёхи.  У него это не очень-то получается. На мгновение где-то в глубине души у меня просыпается жалость, но, вспомнив о лезвии ножа, только что мелькавшем у меня перед физиономией, я ожесточённо бормочу:
- Ничего… не сдохнешь….
В карманах всякая дребедень: проездные талоны, ключи, расчёска…. Ага, наконец-то! Деньги… сую их себе в карман, остальное выбрасываю….
Подхожу к напарнику Лёхи…. С размаху бью ногой в бок. Тот молча извивается….
- Где бабки?! – тыкаю я его пистолетом в скулу.
- В левом нагрудном…. – хрипит он.
- Тебе не на «гоп-стоп» ходить, а «парашу» языком вылизывать, - говорю я, перекладывая смятые бумажки из его кармана в свой….
- Прости, брат… - плачущим голосом говорит он, оборачивая ко мне свою белую как мел рожу. Со словами «Бог простит» я изо всех сил бью ногой в его дрожащий рот. Он приглушенно вскрикивает и затихает….
- Это тебе, чтоб, твоему корешку обидно не было…. – шепчу я, быстрыми шагами направляясь к освещенному проспекту….

…Войдя в квартиру, погружаюсь в кресло и закуриваю…. Причём, лишь через несколько секунд замечаю, что прикурил сигарету с фильтра. Смеюсь над самим собою, но на душе у меня уже не так муторно, как после разговора с Ириной…. Разрядочка получилась….
Извлекаю из кармана и раскладываю на столике, захваченные в честном бою трофеи…. Немного: пятёрка, трёшка, грязные рублёвки… всего девятнадцать «тугриков». Ну, да ладно: с паршивой овцы - хоть шерсти клок!..


                15.

- …Вот так, в жестоком бою с превосходящими силами противника, я одержал славную победу. И, «Горе – побеждённым!» – изъял у них в качестве контрибуции девятнадцать рублей ноль ноль копеек в неконвертируемой валюте…. Разумеется, в целях возмещения нанесённого мне морального ущерба.
- …М-да,… негусто, - после некоторого молчанья комментирует Жорж. - Не думал, сударь, что вы опуститесь до мелкой уголовщины.
- Что ты! Какая уголовщина?.. Я действовал в чисто воспитательных целях…. И, вообще, зачем этим молокососам карманные деньги? Излишняя роскошь развращает.
- Ну, что ж, пожалуй, ты здесь прав, - задумчиво продолжает Чернов. - Тем более у нас нет никакой гарантии, что эти средства будут потрачены на благородные цели…. Надеюсь, ты использовал эту сумму именно в таких целях?
- Само собой, разумеется, - подтверждаю я. - Вот пригласил тебя, своего  старого товарища, посидеть за рюмкой коньяка в уютном тихом месте.
- С каких это пор «Ветерок» стал уютным и тихим? – хмыкает Жорж, скептически обозревая небольшой и низкий зальчик, почти безлюдный в третьем часу дня.
Сноровистая девица за стойкой флегматично перетирает стаканы…. В противоположенном углу две школьницы насели на тарелку с пирожными и шепчутся, то и дело бросая на нас быстрые взгляды.
- …Что ж, я смотрю, ты вполне освоился с оружием…. Возьми-ка ещё по «полтинничку»….
Иду к стойке. Барменша не спеша наливает ещё две рюмки и небрежно отсчитывает сдачу….
Отхлебнув, Жорж продолжает:
- Как ты считаешь, не пора ли применить наши «пушки» в более… э-э… скажем, рентабельном деле, чем борьба со всякими хулиганами?
- Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, хотя на сто процентов уверен в его ответе.
- Я имею в виду не столь давний наш разговор, который, кстати, ты же и начал…. Я имею в виду «экс». – Жорж не спеша прикладывается к рюмке.
-…Шутить изволите?
- Отнюдь нет. Какие шутки?.. Шутки давно кончились, я говорю вполне серьёзно…
- Однако! Жорж, ты, вообще, понимаешь, что ты говоришь?
- Я полностью отдаю себе отчёт в сказанном, Юра. Твоё здоровье! – он залпом опрокидывает в себя остаток коньяка.
Кровь толчками пульсирует у меня в висках…. Ты ведь ждал этого или чего-то подобного, но хотелось, чтобы кто-то начал это первым….
-…Когда ты дарил мне пистолет… ты уже думал об этом?
- Да, - нервно поводит плечами Жорж.
- Почему же ты мне не сказал?
- В любом деле, нужны последовательность и постепенность…. Теперь же мне кажется, что ты уже достаточно созрел.
- А ты психолог…. А если я скажу  тебе «нет»?
- А я дам возможность тебе подумать…. Разумеется, я понимаю, что решиться на это так, сразу, не взвесив всё, невозможно…. Скажу больше – если ты скажешь «нет» - «нет» скажу и я. Поверь мне, я не сразу пришел к этому решению. Слишком многое ставится на карту. Однако же, в нынешних обстоятельствах, ни для тебя, ни для меня – я не вижу иного выхода. Давай-ка трезво рассудим….
- Трезво?! Трезво не выйдет! – не соглашаюсь я, - Выпьем ка ещё!
- Выпьем, - кивает Чернов.
… Я извлекаю остатки злополучных девятнадцати рублей, добавляю к ним ещё пять…. Очередной глоток спиртного обжигает горло.
- Хорошо, что народу нет! – говорит Жорж. - А к вечеру тут не протолкнёшься. Так о чём это я?.. А!.. Так вот…. Сколько лет мы с тобой знакомы?.. десять лет, ещё с армии. Потом университет, мой развод, твоя женитьба, прозябание на нищенскую стипендию…. Правда, были мечты, планы…. Теперь что осталось? «…Белых яблонь дым». Ничего не сбылось. Надо сказать, что жизнь начисто избавила нас от всяческих иллюзий насчёт «светлого будущего»! Аспирантура, журналистика, поэзия, педагогическое мастерство – всё побоку. Возраст, в котором мы, так сказать, «подавали надежды», прошёл. Что дальше?.. Я – скорее всего, сопьюсь в своей «богоспасаемой» конторе, или женюсь на очередной дуре, превратив жизнь в зарабатывание денег. Скучно…. Ты? Скорее всего, тоже…. Даже если тебя не вышибут из школы после очередного  последнего заскока, то с годами ты вконец отупеешь от этих дегенератов…. Вот и всё….
Он замолкает, ибо в бар входят два изрядно подпитых мужичка. Несколько минут мы слушаем их скучную перебранку с хозяйкой заведения.
Жорж медленно говорит:
- Всю жизнь нам внушали, что жизнь - борьба! А когда дело дошло до настоящей борьбы (если она, конечно, настоящая), мы оказались не у дел…. Слишком долго нам лгали, чтобы теперь мы поверили в «настоящность», - он презрительно кривится, -  того, что происходит в стране. Надоело. Выхода нет….
- Ты хочешь сказать, что мы с тобой вполне дошли «до ручки»?
- Да, - кивает Жорж, глаза его возбуждённо блестят. - И, когда ты всё взвесишь, поверь мне, ты придешь к выводу, что терять нам особенно нечего…. В случае удачи – жизнь, жизнь со всеми вытекающими преимуществами, которые могут дать деньги в наше время…. В случае прокола… я думаю, наше нынешнее существование не представляет особой ценности. Лично я, в тюрьме сидеть не собираюсь.
- Удавишься в камере? – кисло говорю я.
- Зачем же…. Всегда можно приберечь один патрон…. Впрочем,… какая разница? Подумаешь, велика ценность! Ну, проживёшь, вернее просуществуешь ты еще тридцать лет, переспишь с положенными тебе двумя десятками дур и выпьешь ещё цистерну коньяка…. Впрочем на коньяк денег не хватит. Так что хуже,  чем сейчас не будет.
- Георгий, но ведь у меня же сын….
- Был, - жестко говорит Жорж, барабаня пальцами по столику, - Насколько я знаю, жена у тебя весьма решительная женщина и постарается изолировать ребёнка от твоего влияния.
- Я не допущу этого….
- Тебя никто и спрашивать не будет, - ещё жестче говорит Чернов. - Смотри дальше…. Не сегодня-завтра разменяете вы свои хоромы. Денег у тебя нет, следовательно, ты весело и бодро пойдёшь в коммуналочку типа моей. Справа – сосед-алкоголик, слева – бабушка-астматичка и сортир на восемь человек. И, потом, Юрочка, всё проходит…. Ведь у меня тоже есть дочка, которую, как ты знаешь, я тоже любил. А теперь она для меня, пожалуй, не больше чем фактор, напоминающий о себе двадцатью пятью процентами зарплаты…. Что поделаешь, время вносит свои коррективы.
- А ты жесток….
- Не я – жизнь жестока. И, потом, что ты хочешь, чтобы твой сын вырос нищим?.. А, если что… сейчас он еще мал…. Тебе, я думаю, не стоит беспокоиться -  общество у нас  достаточно гуманное: он никогда ничего не узнает…. В конце концов, что ты можешь дать ему теперь?.. И ты думаешь, он будет гордиться тобой - учителишкой, живущим на нищенскую зарплату?..
- Я понял тебя, - перебиваю я. - Ты хочешь сказать, что мы в полном жизненном тупике?
- Да, - мрачно подтверждает Жорж. -  Еще сто фактов не привожу, сам всё понимаешь.  Вывести нас из него может только одно - деньги, большие деньги…. Следовательно, их нужно взять…. Один раз – и на всю жизнь! Так что, думай! Срок тебе – неделя…. Повторим? – предлагает он, кивая на пустые рюмки. Не дожидаясь ответа, идёт к стойке.
Я откидываюсь, приваливаясь горящей головой к холодной стенке…. Деньги, деньги…. Всюду они – в этом он прав…. Неделя… думай… психолог…. Сделал – не бойся, боишься – не делай…. Боюсь?.. Чего?.. Деньги… деньги…. Мне нужны деньги….
Жорж возле стойки о чём-то беседует с барменшей.
Закуриваю…. Пистолет… орехи колоть…. Интересно, способен ли я убить?..
Возвращается Жорж. Подчёркнуто церемонно ставит на стол два высоких бокала с шампанским…. Молча садится.
- Я вот всё думаю,  - размышляю я вслух.  - Может ли в наше время интеллигентный молодой человек из приличной семьи позволить себе переступить закон?
- Да ты, сынку, моралист, - хмыкает Чернов. - Это ты-то интеллигент из приличной семьи?..  Не смеши себя и публику. Кстати, вьюнош стройный и горячий, представь себе, что тебя застукали бы на пустыре той ночью, когда ты там чистил карманы простым советским уголовникам….
- Ну, и что? По твоему мне надо было подставиться под нож?.. Или самому себе карманы вывернуть?
- Да нет, - смеётся Жорж,  – я о другом. Ну, припугнул бы, врезал бы пару раз… -  и на хауз.
- А-а! Вот ты о чём…. Считай, что это был аффект, бунт индивидуальности….
- За этот бунт, даже по нашим гуманным меркам, лет десять тебе бы накатили! – перебивает Жорж.
- И тебе не было бы меня жалко? – усмехаюсь я.
- Было бы. Считай, что я тебе аплодирую. В целом, высокогуманная, достойная подражания акция….

                16.

Господи, голова-то как трещит!.. Чёрт, и похмелиться нечем…. Да, крепко вчера поддали…. Однако, что за туфту он мне вчера тулил?.. Экс!.  Да, Юрий Алексеевич, докатились…. И, самое смешное, что я, кажется, дал согласие на эту авантюру…. Вот уж, что  у трезвого на уме,  то у пьяного на языке!.. Впрочем, если взвесить трезво…  Чёрт его знает! Однако Жорж хорош…. Неужели это он серьёзно?.. Да, наверное, серьёзно…. Ведь, вначале… сколько мы там выпили … ерунда. Это я потом раскис…. Впрочем, всё это пока слова… щекотка для нервной системы….
Однако, выпили вчера прилично…. Странно, но наш разговор с Жоржем я помню почти дословно…. А, может быть, действительно… рискнуть? О, Господи, проклятая жизнь…. «Что делать?» - извечный вопрос русской интеллигенции…. Обычный ответ на этот вопрос – полное бездействие…. Видно, этим закончится и у нас….
С трудом заставляю себя сесть. Хорошо, что воскресенье…. До вечера отлежусь….
В одном он, конечно, прав – срочно нужны деньги…. Гораздо актуальнее вопрос: где их взять? Экс…. Страшно…. Нет, пока нужно попробовать что-то другое…. Сегодня же схожу к Олегу поговорить насчёт кооператива…. Может, что и выгорит…. Бог с ним, с миллионом – сотен пять мне бы хватило…. Конечно, придётся попахать. Ну, да ладно – за всё нужно платить. Что ж, правильно….  Однако, Чернов….  Ну, даёт, кто бы мог подумать! Впрочем, с него станется…. Дури у него всегда хватало…. Никогда не забуду тот случай…. Ведь, чудом жив остался…. Я б так не смог! Ну,  тогда  обстоятельства всё-таки были, прямо  скажем, противоположенные….  За Родину, так сказать…. Теперь, того и гляди до уголовщины докатится…. И я с ним за компанию…. «А может в этом и есть сермяжная правда?»
Стены вокруг плывут в медленном танце…. М-да, явно вчера перебрал….
Ладно, а если всё-таки с кооперативом не выйдет?.. Нет, Жоржу в логике не откажешь…. Мы, похоже действительно дошли до ручки…. До ручки…. Что за ассоциация? А-а, черновские вирши….
Под барабанный бой
Нас на расстрел толпой
Ведут, а в небе пролетают тучки.
Сказал корнет лихой,
Рубака и герой:
«Ну, довели большевички до ручки!..»
Да, довели большевички до ручки…. Вот тебе и моральное оправдание…. «Господа, вы пропили Россию!» Ну, что ж, что пропили?..
Всё-таки хорошо, что денег мало, а то бы давно уже спился…. Так зачем же тебе деньги – чтобы спиться? Тьфу, чушь какая-то! Вот уж действительно – похмельный бред….
Снова валюсь на диван. В голове обрывками вертятся брызги вчерашнего веселья…. Шампанское возле какого-то грязного забора, перекошенная физиономия Жоржа с бессмысленными мутными глазами и губной помадой на щеке, обтянутые джинсой толстые задницы, дёргающиеся под грохот динамиков, сумрачное лицо позднего таксиста…. Да славно погуляли….
Преодолевая тошноту, закуриваю….
А почему бы, собственно говоря, и нет? Какой-то герцог в качестве казни выбрал себе утопление в бочке с вином…. Ей-богу, в чём-то он прав…. Ну, что представляет наша жизнь сейчас? Прозябание…. Медленный тлен…. Господи, да мы то и не живём, а так… существуем… от аванса до зарплаты. Может быть, действительно, «всё спалить за час»?.. А если получится? Страшно…. Пальцы слегка дрожат. От чего? Не от страха ли?.. Нет - с перепою….
…Ну, что ж, уйдём с музыкой. Жорж прав, в тюрягу садиться  не стоит…. Да и не хочется…. Может, кого и за компанию прихватим! О-о-один! М-да, размечтался, викинг хренов…. Короче, либо пан, либо пропан…. Пропан…. Душно…. Жить душно…. «А жить так хочется как каждому из нас!» Всё-таки надо открыть окно…. Тьфу, блин! Ветер, похоже, с мясокомбината…. Нет, уж лучше собственный перегар нюхать…. Оно, как-то  пособнее…. Своей гнили хватает….
Так, где там водичка?.. О-о, хорошо-то как…. Ренессанс… кватрченцо… Ну, давай-ка взвесим ещё разок всё  pro и contra…. Pro: терять-то особенно нечего, всё что было можно, я потерял уже раньше. Contra: жить-то, всё равно хочется! Впрочем, кто сказал, что обязательно нужно умирать? Если помыслить реально, большинство шансов как раз за успех этого «совершенно безнадёжного предприятия!..» Дилетантам, как известно, везёт…. Один раз и на всю жизнь! Всё-таки, чертовски заманчиво…. Миллион не миллион, но тысяч сто, мне бы было вполне достаточно. А, впрочем, …  что такое сто тысяч по нашим смутным временам?..
Давай-ка прикинем, Юра, что и сколько нам надо…. Первое…. Особнячок, этак, комнат в пяток – это уже от пятидесяти до семидесяти тысяч…. Второе… машина – новый «Москвич» - тысяч тридцать…. Дачка, пускай даже не в Крыму – еще двадцать кусков…. Обставить недвижимость хорошей мебелью, по нынешним ценам – это тысяч пятьдесят, не меньше Так, что ещё? Аппаратура: видик, цветной телевизор, и прочее – тысяч пятнадцать. Плюс шмотьё, библиотека обязательно – ещё двадцать…. Итого, по минимуму, тысяч двести. И, это - всё сразу! «Фу-фу» и нет?! А на кой хрен жить?.. Коньячок, девочки, столица, море….
В общем, полмиллиона мне нужно, это точно. А лучше миллион, что б ещё «на черный день» оставалось…. Нужно и о сыне подумать…. Сын…. Не за себя – за него страшно…. Хотя и тут Жорж во многом прав….
Ну, а если мыслить реально? Миллион, не миллион, это, конечно из области сказок, но квартирный вопрос я решу…. И, таким образом, внесу свой вклад в исправление человечества….
Эка - у тебя губа раскаталась! Сегодня же пойду к Олегу!..

                17.

Вот и хоромы Олега! Металлическая калитка в монолите каменного забора, звонок под старину….
Так, закрыто. Странно…. Может быть никого нет дома?
Снова жму кнопку звонка. Минуты через три слышу, как отпирается входная дверь в дом…. Неспешные шаги удаляются куда-то в глубину двора. Что за чёрт!!
- Олег! – кричу я в щель почтового ящика…. В ответ – тишина…. Наконец-то! Шаги приближаются к калитке…. Одновременно с ними слышны бряканье металлической цепи и прерывистое собачье дыхание.
- Кто там? – наконец-то раздаётся голос Олега.
- Свои…
- Свои в это время дома сидят, чай пьют, только чужие шастают, - бурчит Олег,  - тем не менее, отворяя многочисленные засовы. - Здоров, Юрчик, проходи…. Фу, Джек! – рыкает он на собаку, - давненько я тебя не видел.
- Здравствуй, Олег, - мы обмениваемся рукопожатиями, - Да, с месяца два уже будет….
Борода а-ля рюсс мужик, алый бархатный халат, лёгкий запах дорогого коньяка…. Всё как всегда.
Олег тщательно запирает калитку.
- Ну, проходи в дом…. Я сейчас пса привяжу.
- Что за меры предосторожности? – не могу удержаться я от вопроса. - Раньше у тебя всегда было открыто. Ты теперь всех гостей так встречаешь, или мне одному такая честь?
- Всех, всех….  Есть тому причины…. Проходи в дом, там расскажу.
Войдя в переднюю, слышу голос Надежды, доносящийся из залы:
- Олег, это ты?
- Надя, это я, Юра….
- О-о, Юрочка! Какие гости, - появляется в передней Надежда, - давай проходи…. Не разувайся! – командует она, - у нас ковров нет….
Прохожу в комнату. После ремонта интерьер несколько видоизменился. Два огромных стеллажа книг занимают две стены, финский мягкий гарнитур с журнальным столиком посередине…. В противоположном дивану углу чернеет оскаленная зубьями металлической решётки, пасть камина. На свободных от книг стенах мерцают багетовыми рамками многочисленные картины.
Привычным взглядом окидываю стеллажи и, также привычно вздохнув, располагаюсь в кресле.
- Я сейчас, Юра. Кофе поставлю, - бросает Надежда и исчезает в направлении кухни.
Перебираю книги лежащие на столике…. «Сонеты» Шекспира, «Сатира» Булгакова, альбом Ван-Гога…. Ого! «История»… Соловьёва…. Усмехаюсь, вспомнив; «Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу - кто ты». Если верить этому изречению, то мы с Садовниковым если не близнецы, то двойняшки. Примерно такой же набор книг валяется и у меня на столе…. Впрочем, ничего удивительного – гуманитарии….
Входит Олег, полуутвердительно бросив:
- Коньяк… - и не дожидаясь моего ответа, проходит в соседнюю комнату и через минуту возвращается, держа в одной руке бутылку «Армянского» пятизвёздочного, в другой  - три крошечных рюмочки. Поставив всё это на стол, он кричит:
- Наденька, нарежь лимончик, пожалуйста!
- Сама знаю, - доносится из кухни.
- Хорошо живёшь… - киваю я на бутылку.
- А-а, - отмахивается Олег, - Разве это жизнь….
Некоторое время наш разговор скачет с одного на другое…. Обычная шлифовка интеллекта….
Входит Надежда, в руках у неё поднос с аппетитно дымящимся кофе, блюдечки с лимоном, бутербродами с ветчиной и пирожными ассорти….
Господи, настоящая ветчина! А какой аромат….
- Чем богаты, не обессудь…., – говорит Надежда, расставляя всё это богатство на столике.
- Спасибо! Право, не стоило бы труда…., – вяло пытаюсь я отказаться.
- Ну-ну, ты у нас такой редкий гость…. – перебивает меня Олег, разливая коньяк в рюмки.
- Не помню кто, когда и где, но кто-то сказал, что Бог создал человека не как венец творения, а только как промежуточное звено для создания истинного венца творения – рюмки коньяка с долькой лимона…. Так вкусим же…. – с этими словами, Олег чокается со мной и Надеждой, и опрокидывает содержимое рюмки в рот…. Чуть поморщившись, он закусывает лимоном.
- Что это ты коньяк как водку употребляешь, - замечаю я, пригубливая свою рюмку.
- Привычка, – ехидно поясняет Надежда, - Скоро совсем алкашом станет…. Водку-то он пьёт, почитай, каждый день. Производственная необходимость, видите ли….
- Перестань! Ты опять за своё, - хмурится Олег.
- А что, не правда, что ли?! Посмотри, Юра, на кого он стал похож! Вон, какие мешки под глазами. У него же печень больная, а он её глушит….
- Перестань, хватит! – грубо перебивает Олег.  - Надоело… одно и тоже каждый день! Сменила бы тему, а то, как испорченная пластинка….
Надежда резко поднимается из-за стола и молча выходит из комнаты.
- Ну, вот, обиделась…., – провожает её взглядом Олег, - А что поделаешь? Специфика работы… Я ведь сейчас у себя в кооперативе снабжением занимаюсь…. А что такое снабжение? – он со скорбной гримасой поднимает палец. - Не подмажешь – не поедешь! То одному коньяк поставишь, то с другим пол-литра выпьешь…. Третьего в кабак вести надо! Вот и получается, что приходится пить почти каждый день….
- Н-да…. Тяжёлая у тебя жизнь….
- Не иронизируй хоть ты, пожалуйста! У меня уже давно эта жизнь в печёнках сидит!.. В прямом и переносном смысле. Думаешь, так всё просто? Понадобится  тебе, допустим, кирпич…. Ты идёшь на базу и покупаешь его?.. Как бы не так! Да, они, скорее, все волосы у себя на заднице повыщипывают, чем просто так продадут что-либо кооперативу! Вот и приходится крутится…. Долбанная система!.. Давай выпьем….
Мы в очередной раз прикладываемся к рюмкам.
-…Давно бы плюнул на всё, ушёл…. Да деньги…. Дом этот чёртов, библиотека… семью кормить надо…. Кстати, как твои: Ирина, пацан?
- Развожусь я с Ириной, Олег…. – кисло улыбаюсь я.
- Да ты что!.. Ничего себе…. Ну, ты меня и обрадовал!.. А что за причина, если не секрет?
- Какой там секрет…. Деньги….
- А-а… вот оно в чём дело… Понятно…. Мотив знакомый…. Известная песня….  Значит, мало денег получаешь?
- Вот-вот….
- А, что же раньше  её твоя учительская зарплата вполне устраивала, а теперь что-ли  нет? Ведь по нашим временам бывает и хуже.
- Выходит что так.
- Чем же она это мотивирует?
- Ну, чем…. Тем, что она устала жить в нищете…. Что она желает одеваться как люди, что, выйдя замуж, за меня, неудачника, она испортила себе жизнь, что я неумеха, пьяница и прочее и прочее…. Вообще-то её понять можно….
- М-да, печально…. Но были же какие-то побудительные причины?
Я молча пожимаю плечами.
- Эх, Юра, Юра…. Это ведь началось после того, как она перешла на работу в райком? Точно?.. Говорил же я тебе: не разрешай ей это… Я ведь постарше тебя буду…. Мне уже тридцать пять стукнуло. И жизнь меня била поболе тебя…. Не послушал…. Власть, хоть небольшая, она ведь развращает человека. А уж, женщину-то!.. Ну, да что теперь…. Ты хоть пробовал примириться? У вас же пацан, всё-таки.
- Я-то пробовал. Она не хочет. Говорит: что я дурочка? Я, можно сказать, только жить начала!.. Ещё бы! Чего ей не жить…. Витя у бабушки с дедушкой – её родителей. Она же ведёт теперь «светский» образ жизни: бассейн, сауна, большой теннис…. По крайней мере, она так говорит….
- Ну, а чего ты, собственно ожидал, Юра? – спокойно говорит Олег, -Так и должно было случиться. У человека появились новые возможности, он стал вращаться в качественно новом кругу. Естественно, возросли и потребности. Вот и результат!.. Ну, и как же вы теперь жить будете? Разменяетесь?
- Да в том-то и дело. Если разменивать нашу двухкомнатную на две изолированные однокомнатные – нужна доплата. А денег у меня – ноль…. Ей, как матери с ребёнком, в любом случае, лучшая часть…. А в коммуналку идти мне – ох, как не хочется… сам понимаешь.
- …И сколько требуется?
- Да тысячи четыре. Ну, может, пять.
- М-да… Ну, что ж, три штуки я, пожалуй, бы дал тебе в долг…. Извини, больше не смогу. У меня сейчас тоже определённые сложности….
- Спасибо, Олег, но я к тебе не за этим. Ты понимаешь, деньги, я, допустим, достану, займу, но всё равно придётся эти деньги отдавать, так ведь? А с моей учительской зарплатой минус алименты, это мне полжизни придется в кабале сидеть! В общем, у меня сейчас один выход: надо бросать эту чёртову школу и переходить куда-нибудь, где хорошо платят. Мне хотя бы рублей пятьсот, ну, четыреста в месяц надо теперь заколачивать…. Слушай, Олег, ты мне не поможешь? Ты ведь как-то звал меня…. Устрой меня в свой кооператив, или в любой другой…. Всё равно кем, хоть грузчиком. Мне теперь не до выбора.
- Ясно…. – тянет Олег и с минуту размышляет, рассеянно пытаясь подцепить на вилку дольку лимона…., - Боюсь, Юра, я ничем не смогу тебе помочь. Если б это от меня зависело…. Не обижайся и пойми меня правильно…. Действительно, если б кем я и мог тебя устроить, так только грузчиком. Требуются мастера, но специальности-то у тебя, как таковой нет. Что мы с тобой можем?.. Вот то-то и оно…. Гуманитарии…. А сейчас нужны головы с технически развитыми мозгами и руки с техническими навыками…. Мы же теперь не в цене…. Да ты думаешь, торчал бы я на этой проклятой должности, если б умел хоть что-то делать руками? Да ни в жизнь. Трясёшься   каждый день…. Если не ОБХСС то рэкетиров! И «штуки» этой не захочешь!.. И, я тебе честно скажу: больше того, я работаю и не знаю, что будет завтра. Буду ли я завтра здесь работать, или придется срочно «рвать когти»…. Или, вообще, будет ли существовать кооператив завтра. Чует моё сердце – долго это не протянется. Или сами разбежимся или разгонят. А, всего вернее, вообще, прикроют всю кооперацию…. А тут ещё рэкет! Ты интересовался, что это я с такими «почестями» тебя встретил. А, на лом возле калитки ты внимание обратил?.. Честно скажу: боюсь. На днях «труханули» моего знакомого…. В больнице теперь лежит…. Да, не за себя боюсь, да и деньги тоже – ерунда! Но, ежели, что со мной случится – что с детьми-то будет?! Веришь ли, в папке с документами теперь «финку» ношу…. А что делать?..
- Весёлые дела…. Олег, ну, всё-таки…. Может  есть вакансия… подумай… устрой меня хотя бы грузчиком….
- Увы, Юра, не могу! Ничего нет. Ты помнишь, с полгода назад я тебе предлагал место – тогда ты отказался, а теперь…. – Олег сожалеюще разводит руками. - Не обижайся, честное слово, не могу! Деньгами, ежели что, помогу. Три тысячи я могу выделить.
- Да нет, Олег, спасибо, пока не надо. Может, что придумаю сам…. Пойду я, наверно. Время уже позднее.
…Уже возле калитки Олег говорит:
- Да, брат, расстроил ты меня своим разводом…. Ну, да что теперь делать…. Держись!
- Держусь!
- Ну, и молодца!
…Возясь с запорами, Олег спрашивает:
- Да, кстати, как там Миронов?
- Да видел я его недавно…. Процветает в новом качестве партийного функционера.
- Процветает, говоришь? – уточняет, Олег, наконец-то распахивая калитку. - Ну-ну! Ты ему передай, когда их начнут отстреливать на улицах, пускай приходит. Так и быть… сдам ему погреб по сходной цене….

                18.

-…Ну, что ж, месье, будем считать, что наш вызов обществу – принят… Брошенная перчатка подобрана, - удовлетворённо изрекает Жорж, выслушав мою тираду. - Пожалуй, стоит обсудить условия поединка. 
-…Только, пожалуйста, не на девяти шагах!
- А это уж, брат, как придется! – разводит руками Жорж, - Желательно, конечно, как говаривали в старину – «до первой крови». 
- А, нельзя ли, вообще, без крови?
- Товарищ, торг в данном случае, неуместен. А, если серьёзно, то дай Бог, обойтись без «красненького»…. В этом вопросе, конечно, многое зависит и от нас, но, в конечном счёте, всё решит   Его Величество Случай. Впрочем, даже если мы пойдём «на дело» с детскими пугачами, вместо этих штук, - Жорж щёлкает себя по карману, - то и тогда нет гарантии, что обойдётся без крови. Нас могут, попросту, самих подстрелить как куропаток. Или ты, может быть, сторонник теории «непротивления злу насилием», «толстовец», так сказать?
- Да, нет уж, ни вторую, ни первую щёку я подставлять не собираюсь.
- А как насчёт заповеди «Не убий!»?
Несколько подумав, я отвечаю:
- А мы отнесёмся к этому просто: как к дуэли, поединку. Прикинь сам: у тебя есть «пушка», и у него есть «пушка». В принципе, у вас равные возможности, но на практике он сильнее тебя: на его стороне – закон со всеми вытекающими последствиями…. Другое дело – судьба дарует тебе право первого выстрела. Но и тут ты имеешь выбор: выстрелить вверх, просто обратить ствол своего «лепажа» долу или, не сюсюкая, врезать в упор….
- Ты романтичен до омерзения, Юра, - замечает Жорж, -  А я считаю, нам попросту надо разработать тщательный план с различными его вариациями, так как предусмотреть все возможности развития событий, сам понимаешь, невозможно…. А, насчёт крови, мнение такое: если повезёт, обойдёмся без неё, нет – так… снявши голову по волосам не плачут…. В конце концов, мы тоже рискуем жизнью, как и те, кто стережёт эти проклятые деньги…. Им даже за это платят!.. Они прекрасно знают - на что они идут и чем рискуют…. Как и мы. Так что особо пережёвывать моральную сторону вопроса не стоит. И, вообще: оставим эти интеллигентские расклады….
- Ладно, Жорж, короче: у тебя есть какие-нибудь наметки?
- Собственно говоря, нет. Однако, кое-какие моменты я уже обдумывал…. Например, сберкасса…. Есть у меня одна на примете…. Центр города, но улица довольна глухая…. Рядом проходной двор…. С машиной связываться не будем. Угнать-то, в принципе, не проблема, но не хотелось бы лишний раз «светиться»…. А этот «проходняк» … выходит на привокзальную площадь, а там, знаешь, какое столпотворение…. Сберкасса маленькая, но я думаю – нам хватит…. Разумеется, нужно выбрать момент, чтобы взять всё-таки побольше. Конец месяца, скажем, или начало….
- А как  насчёт сигнализации?
- А чёрт его знает!.. Наверняка есть, конечно…. Это-то, собственно и смущает…. Правда, подобная серия налётов была у нас в городе лет  пять назад…. Ты же помнишь, сколько шуму было! Сейчас с этим делом тихо…. Фактор неожиданности будет работать в нашу пользу….
- Ты понимаешь, чего я боюсь…. Может быть, это и смешно в условиях нашей советской реальности…. Как там насчёт разного рода скрытых камер, прозрачных колпаков, сирен и прочих подобного рода ухищрений современных детективов?.. Как насчёт, кстати, охраны? Ведь она должна же какая-нибудь быть? Деньги, всё-таки.
- Не знаю, Юрочка, не знаю. Исходя из наших телевизионных «дефективов», охрана есть….
- Вот-вот, я и говорю. Сидит где-нибудь в задней комнате, какой-нибудь сержантик. И пушка у него - не хуже наших. И орать «Руки вверх!» он вряд ли станет. А, ежели так… без крови не обойдётся, это уж точно….
- Что ты привязался?! – раздражается Жорж, - Я же уже сказал – без понятия…. Хотя, конечно, такие вещи знать нужно наверняка….
Немного подумав, он добавляет:
- Можно, конечно, этот вопрос прозондировать. Скажем, случайное знакомство с какой-нибудь милой девушкой, работающей в этой системе…. Даю гарантию, что в перерыве между играми в постели, ты выудишь потихоньку из неё всё, что нужно… если они имеются в наличии.   Но это, сам понимаешь, нежелательно.
- Да, - соглашаюсь я, - нежелательно. Милиция, прежде всего, будет прокручивать работников сберкасс, да и вообще, всех кто так или иначе попадёт в поле зрения…. А потом, пока ты найдёшь такую девушку, пока раскрутишь, пока что-то выяснишь… и выяснишь ли – много воды утечёт.
- Ладно, кивает Жорж,  - сберкассу пока отложим…. Давай-ка подумаем, что ещё в данной ситуации нам подойдёт. Разумеется, налёт на банк или Ювелир торг отпадает…. Будем мыслить реально…. У нас на это ни ума, ни наглости не хватит….
- А, может, -  предлагаю я, -  попробовать не связываться с государством вообще?
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду что-то вроде рэкета…. Только, конечно, не облагать ежемесячным налогом, а тряхнуть какого-нибудь подпольного воротилу  сразу и намного.
- Не пойдёт. Во-первых, это сейчас настолько распространено, что мы рискуем нарваться на конкурентов, во-вторых, наверняка у этого воротилы есть своя охрана: пара крепеньких ребят. А если он человек при больших деньгах, то у этой пары будет по «шпалеру». В-третьих, вряд ли, твой воротила держит у себя в квартире, хотя бы, тысяч тридцать. А нам нужно взять такую сумму, чтобы хватило надолго, желательно на всю оставшуюся жизнь…. Да и не будем же мы ждать, пока он снимет деньги с «книжки» или отроет в огороде у тёщи…. И, последнее: у тебя есть такой человек на примете?
- Нет, - отвечаю я, подумав.
- И у меня нет. Так что, твои воротилы теневой экономики и акулы кооперации отпадают. Тут нужен человек на три-четыре порядка выше, чем самый-самый денежный из наших знакомых….  Но если придать твоему предложению несколько иной наклон, - Жорж откидывается на спинку дивана, -  то, пожалуй,… набег на квартиру – это вариант, что скажешь?.. Конечно, без излишних жестокостей: никого избивать и насиловать паяльником  не будем….
- Ты же сам только что говорил, - отвечаю я,  - один раз и на всю жизнь…. Можно, конечно, поживится золотишком, аппаратурой… но… тут одного раза маловато. Значит, чтобы собрать достаточную сумму, придётся перешерстить десяток, а то и больше квартир…. Уйма свидетелей, да и шансы где-нибудь напортачить, ошибиться, соответственно, возрастают. Да и как мы будем потом крутиться с этими магнитофонами и кольцами? Пойдём на рынок и будем продавать в полцены?
- Да, - соглашается Жорж. - на двоих нужно хотя бы тысяч двести…. Тогда остаётся только сберкасса….
- …или инкассаторы, - добавляю я.
- Дело, оно, конечно, тоже хорошее, инкассаторы-то, - в раздумье цедит Жорж. - Но тут тоже есть свои сложности.
- Разумеется…. Однако, этот вариант мы как-то упустили из виду…. Давай-ка, Жорж, сделаем так: пока будем прорабатывать сберкассу…. Всё-таки, здесь должно быть попроще: работает-то там одно бабьё. А инкассаторы – это стрельба….  А, сберкасса… это ещё бабушка надвое сказала…. Значит, пока отрабатываем вариант «Сберкасса». Завтра и начнём…. Только одно меня смущает: денег я, как, впрочем, и ты, там не держу… а шататься без дела… просто так… чем чёрт не шутит…  хотя…. Идея! Сделаем вид, что зашли сверить лотерею!
- Можно и так.

                19.

…А вот, наконец-то, Чернов. На часах – четверть пятого. Как всегда опаздывает, как всегда одет не по сезону. Легкомысленная «радикулитка», вечные джинсы и, о-о, что-то новое… дегенеративная кепочка…  видно, в целях конспирации…. «Красный свет»…. Странное дело – Жорж добросовестно соблюдает правила дорожного движения. Видать, жизнь нынче подорожала….  Впрочем, всё верно: сейчас не время конфликтов с ГАИ….. А вот и они, голубчики, на углу… всё ясно… «зелёный»…. Жорж степенно переходит дорогу.
- Ну, здорово! – говорю я. - Ты как всегда пунктуален.
- Не осли, - буркает Жорж, - дело было.
- Бог с тобой, Али-Баба. Пойдём, посмотрим на твой Сезам….
- Ну, пойдём, соглашается тот. - Если бы ещё знать слова для этого Сезама….
- А как насчёт сорока разбойников?
- Ну, что ж, на этот раз в роли разбойников выступим мы. Два дурака есть – осталось ещё тридцать восемь найти.
- Нет уж, нет уж - на хер нужно. Самим мало.
- В таком случае, басмаческую вылазку, с улюлюканьем и криками «Аллах Акбар!», придется отменить. Время ещё не то.
- Ладно, пошли…. – предлагаю я, - Показывай своё Эльдорадо.
- Пошли, друг мой, Горацио, - кивает Жорж, - Нам сюда.
С центральной многолюдной улицы, мы сворачиваем в тихий переулок и, не спеша, идём к улице Достоевского.
- Смотри сюда, - тихо говорит Чернов, - Видишь?.. Какая траншея прорыта….
- Ну, и что? Нашёл чем удивить…. Обычное дело в нашем городе, - замечаю я.
- Как что? Дурачок…. Ни одна машина не пройдёт…. Это нам на руку…. Если, конечно, не тянуть.
- Ага, понятно! Тут ты прав, - соглашаюсь я.
- Да и, вообще, улица достаточная тихая, - добавляет Жорж.
…Странное дело…. Всю жизнь здесь ходил и никогда не обращал внимания на эту кассу…. Фронтоны со львами, изрядно облупленный фасад, полуразвалившийся балкон над входом…. Дом, похоже, дореволюционный.
- Для начала предлагаю осмотреть пути к отходу, - замечает Жорж.
…Арка двора с традиционными матерными «афоризмами»… двор-колодец.
- Смотри, - тихо говорит Жорж, -  через вон тот  подъезд (выходит на соседнюю улицу), а там и вокзальная площадь….
- Ну, что ж, - замечаю я, - вполне приемлемо.
- Я тоже думал об этом. А уж от вокзала мы можем выбрать любое направление…. Я считаю, лучше сесть на электричку…. Если подгадать время, то прямо из сберкассы в вагон, а там – ищи ветра в поле….  Впрочем, автобус, троллейбус, трамвай – тоже в нашем распоряжении…. Смотря по обстоятельствам.
- …Ладно, с этим всё ясно. Давай-ка, посмотрим, что там внутри….
Выходим со двора…. Налево – стеклянная дверь…. Небольшой зал, всего четыре окошка: три «вклады» и «коммунальные платежи».
- Ну, что, сверим лотерейки? – громогласно объявляет Жорж, - Авось, «Волга» прикатила!
Не дожидаясь ответа, он идёт к газетам, развешанным на стене. Я следую за ним…. Так, окошечко №1…. Прямо за ним дверь…. Интересно, что за ней?.. Хотя сейчас это не так важно…. Вторая дверь – за «коммунальными платежами»…. Барьер, довольно высокий, но вот здесь, где нет стекла, можно перемахнуть…. Я извлекаю из кармана давно проверенные лотерейные билеты и углубляюсь в их изучение. Краем глаза вижу, как Жорж сверяет  такую же туфту, в противоположенном углу зала. Так, ещё раз…. Зал длинный, кассиры сидят у дальней стены,… там ещё какой-то шкаф….  О-о, ещё и третья дверь!.. Сколько же тут комнат?.. Надо будет набросать план…. Хотя бы примерный. Так, прикинем….  Допустим, один станет на входе…. Но, отсюда за всем залом, пожалуй,  не уследить…. А если, действительно, охрана - где она может быть?.. Три двери, все совершенно одинаковы, все закрыты…. Автоматически смотрю на часы – половина пятого…. Народу довольно много: пара чудаков уткнулись в газеты с таблицами розыгрышей, пять человек за столиками…. По два-три у каждого окошка…. Такую толпу - один не проконтролируешь, тем более от входа…. Интересно, с улицы видно, что происходит внутри?..
- Провода видишь? – почти беззвучно выдыхает Жорж, пристраиваясь рядом.
…Чёрт, сразу и не заметил…. Да, действительно, весьма подозрительные пучки проводов струятся по стенам и даже по потолку…. Сигнализация?.. Похоже, что так.
- Ну что, «Волга» есть? – осведомляется Жорж, - Нет?.. В следующий раз точно будет. Пошли….
Выходим….
- Ну? – спрашивает Жорж.
- Не нукай, не запряг, - говорю я с внезапным раздражением. - Сам видишь, дело ясное, что дело тёмное…. М-да… пошли, посмотрели…. Что ж мы с тобой выяснили?.. Ни хрена…. А, страшно тебе, солдатик?
- Страшно… - зябко ёжится Чернов, - Натуральная мышеловка….
- Не ожидал, - удивляюсь я, - Что же мы такого страшного там увидели?
- Дверей много, а что за ними? – перечисляет Жорж, - Провода какие-то, что за провода?.. А в целом, неизвестность. Она-то и пугает.
- Да, и, вообще-то,  на свежем воздухе оно как-то легче дышится!..
- Свежий воздух, говоришь? – неожиданно останавливается Жорж, -  А что,  это мысль!.. Можем мы, конечно, сберкассу брать…. Даже эту…. Но меня сейчас смутила одна штука…. Как бы сказать…. Замкнутое пространство…. Да и время…. Положить-то всех на пол, мы, допустим, положим…. Но деньги… их-то  нужно ещё собрать по столам и в сейфе….
- Значит, инкассаторы? – подвожу я итог.
-…О-о, мальчики! – возглас откуда-то из-за спины. - Жора! Юра!
Оборачиваемся…. Нинка Плотникова!.. С коляской….  Однако, она всё такая же….
- Ниночка, - оживляется Жорж,  - сколько лет…. Дай я тебя облобызаю!
- Ой, Жорж, ты по-прежнему в своём амплуа, - кокетливо улыбается она.
- Так я ж любя! – не унимается  Чернов. - Ты же - моя любовь на  третьем курсе…. Или уже забыла?
- Меня муж любит. Сейчас увидит из окна – выйдет и надаёт тебе по шее…. Да и мне заодно.
- Сильно здоровый? – опасливо осведомляется Жорж.
- Жуть! – делает круглые глаза Ниночка. - А вы как в этих краях очутились?
- Да вот, сберкассу решили ограбить, -  неожиданно для себя самого изрекаю я.
- А-а, сберкассу…. Ну, Бог в помощь. Или уже ограбили? – смеётся наша бывшая однокурсница.
- Да нет… Чернов, вот, боится. Клаустрофобия у него… боязнь замкнутого пространства….
- Ах, бедненький! – всплескивает руками Ниночка. - Что ж вы теперь делать будете?
- Что ж теперь делать? Решили брать инкассатора…. – отчаянно машет руками Жорж.
- Ну, молодцы! – смеется Нинка, - А, серьёзно? Где вы? Как вы?
- Ну, как-как, - отвечает Жорж,  - Юрочка наш учительствует, сеет, так сказать, разумное, доброе, вечное…. Ну, а я… уже год как покинул ниву просвещения…. Сеятель из меня, увы, получился хреновый…. Вечное – чуть не превратил в увечное….
- Да-да, я от кого-то из наших, что-то слышала об этой истории…. Как же ты так, Жора?
- Да как… - пожимает плечами Чернов, - Голова у меня, сама знаешь, пустая, а рука – тяжёлая. Довели пионеры до греха…. Хорошо хоть не сел….
- Ну, а сейчас ты где?
- А сейчас он свободный художник, - вступаю в разговор я.
- То есть?
- Да, оформителем  работаю в одной конторе…. Возродил отчасти свой загубленный дар богомаза….
- Ну, так уж и загубленный…. Я же помню твои стенгазеты…. Ну, платят как, прилично?
- С хлеба на  коньяк перебиваюсь…. Ну, а ты, я гляжу, с потомством…. Слышали, слышали…. Как назвала-то?
- Георгий, - улыбается Нинка.
- …Ну, мать, не ожидал! Неужто, в мою честь?
- Георгий Георгиевич, значит, - не выдерживаю я, глядя на физиономию Жоржа. Тот недоверчиво вглядывается в содержимое коляски.
- Вроде, не похож, - тихо бормочет он.
- Пить нужно меньше, Чернов! – хмурится Ниночка. - Ты, я уже вижу, счёт времени потерял.
Я едва сдерживаюсь, чтоб не расхохотаться.
- Извини, Нина, - смущенно говорит Жорж, - Я что-то в последнее время действительно туго соображаю.
- Ладно тебе, - уже более милостиво реагирует Нинка. - Это его в честь дедушки назвали….
- А-а,  - несколько разочарованно тянет Чернов.
- Вот так-то, Чернов, - хлопаю я его по плечу, - не по молодцу шапка! Ну, да ты не расстраивайся…. Пойди вон лучше дай мальчику на мороженое, - указываю я рукой на какого-то проходящего мимо пацана.
- Это ещё зачем? – недовольно осведомляется Жорж.
- Кто знает, - глубокомысленно замечаю я, - может быть, он твой сын….
Громогласно ржём…. Пацанёнок недоуменно косится на нас и крутит указательным пальцем у виска….
- Ну, ладно, - вздыхает Нинка, - с вами, ребята, весело, но мне пора. Вот, только не теряйтесь, заходите, если что…. Видите вон тот подъезд? – кивает она на дом, находящийся прямо напротив сберкассы. - Второй этаж, квартира восемь.
- А муж с лестницы не спустит? – тревожно осведомляюсь я.
- Ну, это уж будет зависеть от вашего поведения…. А так-то он у меня смирный, - улыбается Нинка.
- Бьёшь ты его, сердешного, наверно, - скорбно вздыхает Жорж.
- Пока что не за что…. Ну, ладненько, мальчики…. До свидания. Кого встретите – всем привет!
- Счастливо, Ниночка! – почти что хором говорим мы вслед укатывающее коляску Нинке.
- М-да…. Приятная встреча, - деревянным голосом говорит Жорж.
- Главное, своевременная, - поддерживаю его я, - Ты представь себе ситуацию, если б мы всё-таки решили брать именно эту сберкассу…. Ну, так что, всё-таки, вариант «Инкассаторы»?
- Надо подумать….

                20.

- М-да…. Недурственно было бы сейчас вмазать, - вздыхает Жорж, вожделенно взирая на стоящую на кухонном столе бутылку водки.
- Но, мы с тобой  решили уже, что сейчас нам это  ни к чему. Нам сейчас с тобой нужны трезвые головы и руки потвёрже.
- Да знаю! – опять вздыхает Жорж. - …Но, всё равно хочется….
- Придётся потерпеть. Лучше уж после…. «Со щитом», как говорится.
- А, если – «на щите»? – криво усмехается Чернов.
- Не волнуйся. Такое добро, в условиях дефицита спиртного  - мимо глотки не прольётся.
- Это ясно-то…. Только вопрос: мимо чьей глотки не прольётся?
- Ну что ж…. В таком случае, остаётся только надеяться, что в случае фиаско, кто-нибудь помянёт наши грешные души.
- Это радует, - с кислым видом соглашается Жорж и начинает канючить:
- «Вальтер» ты у меня выманил – видите ли, тебе с ним удобнее…. От дел самоустранился: «думай, Чернов, сам»…. Последний случай, тоже ни в какие рамки не вписывается: пока я мёрз под магазином, он со своей «ненаглядной» дюдюлился….
Я, молча, слушаю занятый обоймой «Вальтера», глубокомысленно кивая в такт его излияниям….
-…Ну, я бы ещё понял, если б ты её в первый раз…. Ты, случаем, не жениться собрался? – не отстаёт Жорж.
- Случаем, нет. Кстати, не разглагольствуй, - сам-то не далеко от меня ушёл, – парирую я.
- Ладно, ближе к делу…. – встаёт с табуретки Чернов - Итак… - он с лёгкой улыбкой потягивается, - сцена десятая, акт третий…. Действующие лица те же…. Кульминация постановки…. Зло побеждено, добро торжествует…. Через часок ты смело можешь воскликнуть; «Финита ля комедиа!»
- Комедия? – уточняю я, - Комедия действительно закончится, едва мы выйдем отсюда… или, точнее, приобретёт некий трагический оттенок…. А финал её никому не известен….
- Мысль, поражающая своей оригинальностью, - иронизирует Жорж, - В любом случае, я отступать не намерен и настроен весьма оптимистически. Давай-ка, собираться.
Натягиваем куртки, поудобнее пристраиваем оружие, тщательно перешнуровываем кроссовки (не хватало только ещё шлёпнуться в самый ответственный момент)….
- Присядем на дорожку? – предлагаю я Чернову.
Он скептически хмыкает, но плюхается на диван.
- Ну, с Богом!
- Gott mit uns! – эхо откликается Жорж.

                21.

Не доходя несколько шагов до подворотни, Жорж останавливается. Взглянув на часы, он замечает:
- В нашем распоряжении ещё минут двадцать…. Давай-ка, перекурим….
- По последней? – усмехаюсь я.
- По крайней, - отрезает Жорж. - Не вздумай дымить в подъезде.
- Сам знаю….
- Ну, что сынку, облобызаемся на прощание? – спрашивает Жорж, тщательно затаптывая окурок.
- Ну, уж нет. Избавь меня, пожалуйста, от этого сомнительного удовольствия! – протестую я.
- Экий, ты привереда…. Ну, ладно, Бог с тобой….
Помолчав ещё немного, Чернов добавляет:
- Ладно… пошёл я…. В общем, действуем как договорились…. Смотри, стреляй не раньше, чем водила откроет дверь.
- Я помню.
- Да, не разомлей и не засни на батарее….
- Сам не засни!
- Я то не засну! Проклятая холодрыга! – зябко передёргивает плечами Жорж и растворяется в чернильной темноте проходняка….
Ну, что ж, пора и мне…. Перехожу на другую сторону и двигаюсь к «заветному» подъезду…. Проходя мимо ярко освещённого магазина, стараюсь не смотреть в его сторону….
А вот и дубовая дверь с зарешеченным окошечком…. Моя «амбразура» - мысленно усмехаюсь я.
…Да, здесь, действительно тепло…. Ого! Батарея раскалена…. Эка, раскочегарили…. Как в Аду! Жорж не прав: на ней не заснёшь. Эдак, и яичница-«глазунья» может получиться. Ну, что ж, делать нечего, постоим…. Видать, к празднику расстарались, угля не жалеют….
…Выручка должна быть солидная…. Давка в вино-водочных отделах была страшная…. А в принципе, в честь чего пить-то?.. Если уж средства массовой информации не стесняются в изложении теорий типа: «Великий Октябрь – великая ошибка!»…. Гласность, чёрт побери!.. Впрочем, какая разница – был бы повод!.. Да, не дурно было бы сейчас вмазать!.. Нельзя…. А жаль!..
Сквозь решётчатое окошко, в который раз в этот месяц, разглядываю залитые светом витрины «Гастронома». Ажурные прутья приятно холодят разгорячённый лоб…. Тоже мне, «вскормлённый в неволе»…. Хотя, вполне возможно, что через час-другой, в течение ближайших трёх пятилеток, я на мир именно из-за такой решётки глазеть буду…. М-да, «небо в клеточку, костюм в полосочку» - приятная перспектива…. Ну, уж нет, Юра, лагерная романтика – не для тебя, лучше уж… «и вечный сон, покой…». Впрочем, минут через десять всё решится….
…О-о, явление номер один! По пустому залу магазина проходит молоденькая смазливая продавщица…. Хороша брюнеточка…. Как раз в моём вкусе…. Неплохо было бы ею заняться. Да, нельзя…. Служба!.. Видать, не судьба! Господи, и что за жизнь пошла! Пить нельзя, курить нельзя, бабу нельзя…. И, неизвестно – будет ли вообще можно… после этого…. Говорят, приговорённому к смерти, по крайней мере, там, на загнивающем Западе напоследок и сигарету дадут, и винчишка поднесут…. Насчёт бабы вот не знаю…. А мне добровольно воздерживаться приходится….
Как там Жорж, интересно?.. Мандражит, наверняка, от холода…. Ну, а ты чего? Жарища ведь…. Душно…, а прошибает холодный пот. Видать, страшно тебе,  солдатик…. Страшно, ещё как страшно…. Плохо дело, успокоиться надо, иначе руки трястись будут, а промазать не имею права…. М-да, думал ли ты, хотя бы три месяца назад, что тебе придётся убивать… убивать каких-то совершенно посторонних людей… людей, которые тебе ничего плохого не сделали…. Неисповедимы пути Господни….
Скорей бы уж, что ли! Душно!..
…Наш магазин у них последний, куш должен быть хороший…. Есть за что рискнуть…. Ну ежели, не получится…. Что ж, за всё следует платить….
…А, вот и они, похоже…. До одури знакомый шум уазиковского движка нарастает в тишине переулка. Сердце оглушительно молотит….
Точно! Они! «Уазик» резко тормозит прямо напротив ярко освещенных магазинных дверей….  Так. Двое вышли из машины. Стучат в дверь. Им открывает «моя брюнеточка». Зашли…. Проходя по залу, один из них что-то говоря, шутливо обнимает девку за плечи. Она, смеясь, отмахивается. Скрываются в подсобке….
Итак, вошло, всё-таки двое…. Жорж был прав, предусмотрев вариант номер два….
Нащупываю в углу палку, принесённую мною вчера, и, продев в дверные ручки, блокирую внутреннюю дверь тамбура. Так, тыл обеспечен. Теперь оружие…. Достаю черновский «Вальтер», снимаю с предохранителя…. Ствол удобно ложится на перекладину решётки….
На фоне освещённой витрины профиль водителя чёток…. Совмещаю мушку и прорезь прицельной планки…. Итак, пуля должна попасть в затылок или левый висок…. Господи! Прости мя грешного….
Водила курит. Кури, брат, кури…. У тебя пока есть такая возможность…. На твоём здоровье это уже не отразится…. Так спокойно, надо расслабиться…. Только бы не затекла рук…. Однако, где они там?.. Пора уж и честь знать…. Зажились….
…Ахтунг! Идут!.. У того, что повыше, в руках полотняная сумка…. С ними всё та же девка. Сейчас она закроет за ними дверь. Приготовься, Юра….
Чёрт! Вышли все трое!.. Куда же тебя несёт, милая! Тот, что с сумкой движется к машине, второй застрял с девкой на пороге.
Чёрт! Жоржу его не достать, значит – за мной…
Водила потянулся к двери… открывает…. Затылок…. Пора! Файер!!! Есть!! Глохну от выстрела…. Шпалер Жоржа я не слышу, но его «клиента» уже тоже не видно…. Дверь от себя!.. Морозный воздух рвётся в лёгкие…. Вперёд – к следующей точке!..
Так, обзор открыт. Вскидываю «Вальтер», констатирую: ствол третьего уже обнажён. Поединок…. Господи! Между ним и мной соляным столбом застыла девка!
…Как в замедленном кино…. Из-за её спины вздымается рука с «П-эмом»…. Надо стрелять….
- Стреляй же! Стреляй же, интеллигент паршивый! – откуда-то доносится до меня голос Жоржа….
Не могу…. Вспышка…. Что это?.. Клюк-вен-ный сок….

Ростов-на-Дону
Декабрь 1989 – январь 1990 г.г.


               

                И. Сахно

                «На всю оставшуюся жизнь….»

                0.-R
                «Предзавязка»

…Это ещё не сказка, это только присказка. Эпизод 0., в черновиках озаглавленный как «Предзавязка», появился в повествовании, пожалуй, позднее всех прочих. Он был выделен из первого,… Зачем?.. Ну, во-первых, нам жутко хотелось абстрагироваться от наших героев. Что, в общем-то, как я сейчас понимаю, не слишком удалось. А потому был брошен этакий легкий флер постмодернизма на, в принципе, уже готовое повествование. Вы можете смеяться, но на меня очень повлиял в этом плане роман Умберто Эко «Имя розы». Я буквально был очарован им. Не меньшее влияние на меня оказали его же «Записки на полях «Имя  розы». В общем, хотелось подчеркнуть этакую нарочитость повествования, театральный налет условности. (Вот, кстати, ещё одна интерпретация названия!)
 Урбанистические декорации, конечно же, мрачноваты. Что ж, они четко передают мое тогдашнее мировосприятие. Да и не только мое. Не романтический восход «новой эпохи», а мрачный  закат старой…. И дорога, ведущая в неизвестность….
…Ну, вот: постмодернистский занавес поднят, прозвучал третий звонок – действо начато! И, действительно, на этот раз – «смешалась связь времен»: я возобновляю диалог с другом – диалог, начатый двадцать два года назад и  прерванный одиннадцать лет назад…
Вот, он – мой старый друг!.. На нем легкая театральная маска, которая не может скрыть его черты: конечно же, это он….  Господи, как же мне его не хватает!..

                1.-R
                «Ржавчина»

…В декабре 1989 года, в мою холостяцкую «малосемейку» (невольный афоризм!) постучался мой друг. Причина визита достаточно банальна – общение за пивом. Справедливости ради, следует заметить, что пиво без общения, или общение без пива – нам  в ту пору и не представлялось. Я был занят – занят чрезвычайно значимым делом: я писал свою первую в жизни повесть. Событие для меня – экстраординарное, хотя бы потому, что ранее  ничего размером  больше рассказа -  в прозе мною написано не было.
На тот момент сюжет уже полностью сложился в моей голове. Более того, уже были написаны некоторые эпизоды. И первое что я сделал по прибытии друга, так это сразу же зачитал ему написанные тексты. Надо сказать, они были восприняты им на «ура». Конечно же, он узнал себя  в персонаже, именуемом «Жорж». Да и я, наверно, явственно угадывался….
Не долго думая и не мало не сомневаясь, я предложил ему соавторство. Основания: как не крути, главные герои – это всё-таки мы с ним. И второе: Борис, был человеком творческим и, безусловно, литературно одаренным (И не только, литературно!) И третье: вдвоем писать и легче и (главное!) веселее. Мой друг не долго размышлял над моим предложением (ну, минут пять от силы!). И принял его.
Так началась наша совместная  работа. И, без преувеличения, могу сказать: эти два месяца совместной работы – один из  самых замечательных периодов в моей жизни.  К тому времени мы с ним были знакомы уже четырнадцать лет! Согласитесь, это – срок. Наше соавторство родилось не на пустом месте: Борис, обладая баритоном изумительного тембра, ещё со студенческих времён исполнял написанные мною песни. В каком-то смысле, к началу работы над повестью, мы с ним уже были соавторами. И уж во всяком случае – единомышленниками.
Конечно же, наше единомыслие не было абсолютным (об этом я узнал гораздо, гораздо позднее!). Но работалось нам с ним очень комфортно.
Обсудив общую концепцию повести, мы распределили между собой написание эпизодов. В настоящее время, я уже не могу абсолютно точно определить – какие из них были написаны мной, какие им, а какие совместно (черновики, к сожалению, сохранились не все). Но нами был установлен следующий порядок: написанное мной – вычитывалось и редактировалось им, и, соответственно,  наоборот. Затем тексты вычитывались совместно, и редакторские правки обсуждались. Я не могу припомнить ни одного случая, когда бы мы вступали  с ним в спор по данному поводу. Процесс шёл просто удивительно гладко! Могу с полной уверенностью сказать: у нас был идеальный творческий тандем! И, результат его однозначен: повесть «Налёт» - по настоящему совместный труд вашего покорного слуги  и незабвенной памяти моего друга – Бориса Георгиевича Бесова. То есть, эта вещь, в некотором смысле – мемориальная.
 Что касается содержания первого эпизода…. Да, именно так  все и было! Здесь ни слова выдумки. Именно такие разговоры вели мы с моим другом в те уже далекие времена. И именно такая личная ситуация сложилась у меня в конце восьмидесятых. Это все мои слова и мои мысли. В частности, мое  тогдашнее отношение к религии….
И первые пять лет после развода мои отношения с сыном строились именно, так, как я здесь планировал…. Затем со мной случилась беда…. Беда, которая наложила свой отпечаток на все сферы   моей жизни…. Но это, как говорится, уже другая история и соответственно, тема для другого произведения….
Но, самое главное: разговор о «налете» действительно был в реале! Идеологическая завязка была на лицо. И, именно он, этот разговор послужил отправной точкой для нашего диалога с моим другом и соавтором – диалога, который длится до сих пор…. Да, мы были очень близки друг другу по душевному настрою…. Настолько близки, что, в конце концов, имена наших героев стали отражением друг друга. Ведь «Юрий» и «Георгий», по большому счёту – одно имя. И, события, произошедшие с нами в реале, мы легко переносили друг на друга, в лице наших героев. И жизненная линия их по сюжету очень близка. Мы были зеркалом друг друга. В сущности, наши диалоги – это разговор с самим собой. Это именно то зеркало, в котором «рожа крива». И «Ревизор» Гоголя, здесь, в общем-то, не причём….
Но! Разница в наших взглядах всё-таки была. Иначе, просто не было бы предмета диалога.  Разница во взглядах, казалось бы, мизерная: он в «минусах», а я хоть и в «плюсах», но чуть-чуть! В действительности же – «дистанции огромного размера»! Другое дело, что в этой «действительности»  эта дистанция привела к иным последствиям – так это уж так Господь распорядился! Но, инвариантность, разумеется, присутствовала, присутствовала…. 
Да! Вот ещё что: первоначально была идея сопровождения каждого эпизода стихотворным эпиграфом собственного сочинения, и некоторая их часть была-таки сочинена. В окончательном варианте повести мы от этого отказались (фантазии на все эпизоды не хватило). Но теперь у меня есть возможность представить вниманию читателя те из них, которые сохранились в моих черновиках. На мой взгляд, неплохая иллюстрация к замыслу того или иного эпизода. Итак, вот первый из них:
 
Порядок к хаосу, а хаос – к энтропии….
Стальной клинок ржа точит не спеша.
Но мчаться, мчаться Всадники лихие,
Людские души ржавчиной круша!

                2.-R
                «Учительская»

…Сколько себя помню, столько же помню термин «реформа школы». По всей видимости, она перманентна. Результаты же всей этой суеты даже не нулевые – они минусовые. С каждым годом становится всё хуже и хуже. Не могу не воспользоваться случаем, чтобы высказать, в общем-то, банальные вещи. Ни какие инновации в образовании не помогут, пока не будут решены три вопроса: 1. Зарплата учителям, исходя из пункта «2.». 2. Изменение статуса учителя, исходя из сентенции «Дети – это самое важное дело!» и, соответственно этому, кадровый подбор.  3. Возвращение «мужского начала» в школу.

Чему тебя, мой друг, учили в школе?
Чему учили?.. Родину любить!
Ну, как, ты этой школою доволен?
Увы, не научили просто жить….

                3.-R
                «Разговор об «эксе»

…Я и сам был очарован Полыновым. И, возможно, именно этот роман Пикуля подтолкнул меня к идее сюжета. Хотя, конечно же, основной толчок (или, лучше сказать, пинок)  дала мне сама жизнь, во всем ее безобразии конца восьмидесятых…. Господи, как мы были очаровательны в своих попытках подвести идеологическое обоснование под зло. (Увы, это сказывается до сих пор – от советского образования/воспитания никуда не денешься! И, именно, это отличает нас от последующих поколений.) Как мы были наивны и не притязательны (Сверхмечта – «Москвичок»!)…. В общем, «Как молоды мы были…». Людей иного склада «Каторга», возможно, подтолкнула бы к конкретным действиям…. Ну, а мы, с другом поступили как «гнилые интеллигенты» - взялись за перо….
Да! «Ты не прав, Борис!» - это не случайная оговорка, (хотя, настоящее имя моего соавтора, действительно, Борис). Это знаменитая в конце восьмидесятых цитата из выступления какого-то «партайгеноссе» в отношении Бориса Ельцина….

Ну, что нам стоит выдвинуть идею?..
Они витают в воздухе  – лови!
От них я то краснею, то бледнею….
Их высший смысл замешан на крови.

                4.- R
                «Пивбар»

…Пожили, кому что Бог дал – увидели…. Мы многого тогда и предположить не могли. Помимо Карабаха, Приднестровья и прочих, нас ожидала еще и Чечня…. Реальные прототипы Миронова и Киричевского – чиновник и научный работник – чудесным образом «сменят масть»: наденут погоны. И, начнется у них совсем иная жизнь – нескончаемые командировки на юг, а вместе с ними осточертевшие блокпосты и  раскисшие дороги, ранения и контузии…. А, в заключении, череда госпиталей и, как вещественная память обо всем этом – серебристые диски медалей «За отвагу»…. Могли ли они предположить подобные пируэты собственной судьбы?... Впрочем, насколько мы ошибались в своих тогдашних прогнозах будущего – судите сами!..
Но, самое вкусное здесь: «тема корчмы» - извечная русская тема. Это корчма если и не моей юности, то моей  молодости – точно!  А, молодости свойственны всякие  сумасбродства и дурачества. Вот и подурачились малость… в постмодернистском плане.

Одессы или Мюнхена пивные…
Тарань или сосиски на столах…
Расслабьтесь хоть на час, мои родные!
Забудьте о проблемах и делах….

                5.- R
                «Сэкс-сцена»

…Тема любви намеренно отсутствует в повести. Мы с соавтором на тот момент действительно так «нахлебались» семейной жизни, что женщины рассматривались нами как «необходимое зло» - чисто утилитарно. Но! Каким бы не было наше отношение к женщине – оно, всё-таки, было! Мы не были Бог весть какими «джентльменами» по отношению к нашим подругам, но и «джигитами» по отношению к ним мы не были….
Что касается «секса»…. Я, прям-таки, умиляюсь, перечитывая эту сцену! Что ж, это – верх эротики, который мы на тот момент могли себе представить в тексте….

О, женщина – основа мирозданья!
Венец и совершенства и добра!..
А, в сущности, прелестное созданье –
Осколок от адамова ребра….

                6.-R
                «День города»

…Что ж, в проведении подобных мероприятий с тех пор мало что изменилось…. Изменилось моё отношение к ним: теперь я, пожалуй, не скажу: «Я чужой на этом празднике жизни…». Но, более того, я не скажу, и - «Будет ещё и на нашей улице праздник!» Я стараюсь теперь жить «здесь и сейчас». Так, чтобы, по возможности, праздник был всегда со мной. Иногда это получается.
Ну, и справка для нынешних молодых: «варенка» - это одежда из джинсовой ткани, действительно вываренной особым образом, чтобы образовались на текстуре белые крапинки.

Уж, эти мне народные гулянья!
Смущенье духа, сердца пустота…
Музыки глупой жалкое бренчанье…
Фигляры, балаганы…. Суета….

                7.-R
                «Кооперативное кафе»

…Да, в этом эпизоде мой герой выглядит весьма непритязательно. Сейчас, сегодня мне гораздо симпатичнее в этой ситуации   «администратор». Тем более, что не пройдет и пяти лет после написания повести, и прототип моего героя (то бишь, ваш покорный слуга) сам вдруг окажется в  незавидной роли охранника коктейль-бара и ощутит  всю прелесть этой должности. Когда, например, тебя практически безнаказанно может оскорбить любой полупьяненький  «хозяин жизни»….
 Вот, например, «жизненный» случай – с десяток ублюдков избивают меня с напарником, пытаясь отобрать табельный «ТТ» 1932 года выпуска. Я «отмахиваюсь», а в голове одна только мысль: «Господи! Помоги удержаться и не пристрелить кого-нибудь из этих козлов! Они ведь не стоят такого греха!..»   
…Юрий же себя ведет как истеричка. Ну, что ж поделаешь, он действительно не ангел. В его оправдание можно сказать лишь следующее: понятия «дресскод» тогда еще не существовало. Во всяком случае, эта сцена срисована с действительной жизненной ситуации и отражает мои тогдашние настроения….


                8.-R
                «Урок в школе»

…Ирония судьбы! Когда писалась повесть, в школе работал мой соавтор. (Кстати, по той же иронии судьбы, именно в той, в которой я проучился все десять лет!) Я же пришел в систему образования лишь  шесть лет спустя. Но и при моей работе в школе возникали подобные ситуации…. Так что, в каком-то смысле этот эпизод был «воспоминанием о будущем»…. 

                9.-R
                «Пьянка»

…Господи! Я сейчас как побывал на вечеринке нашей молодости. Как же давно это было….  Характерные приметы того времени и нашего круга: «Алозанская долина» - было когда-то такое сухое вино, и довольно неплохое. (Возможно, и сейчас оно есть. Другое дело, что уже меня  спиртное не интересует!). «Кавказ» - это тоже, довольно неплохой, но, все-таки, ординарный портвейн. В крепких напитках тогда недостатка не было. А вот сухие вина были дефицитом. И в нашей компании, мы, конечно, не ставили задачей – нажраться до поросячьего визга. Предпочитались «благородные вина». Всё-таки, для нас важен был сам процесс общения. Ну, а что «мешали» - так это уже «издержки производства»….
Да! Об отношении к интеллигенции…. Конечно же, мнение Льва Николаевича Гумилева по этому вопросу мы тогда и не слышали: «…Помилуйте! У меня специальность есть!» Но! Интуитивно мыслили в верном направлении….

                10.-R
                «Митинг»

…Безусловно, я, да и вся наша компания, были аполитичны  - в лучшем смысле этого слова. То, за что предлагали бороться политики всех мастей, не стоило – ни труда, ни крови. Да, мы ли одни так считали?.. Не было идеи, которую могли бы поддержать массы. А потому, никакой революции (в полном смысле этого слова) не случилось. И дело здесь не в отсутствии должного пассионарного заряда. Просто за кусок хлеба (то бишь – материальные блага) никто ни умирать, ни убивать не будет! За идею – со всем нашим удовольствием, а за то, что можно пощупать – извините!.. Но! При всём этом, какими бы мы аморфными не казались, был, был в нас некий стержень!.. Как не крути,  все мы  - «люди Империи». Мы из тех – кому «за державу обидно»…. И сложись бы немножко иначе ситуация в стране, мы оказались бы в числе тех, чья рука тянется к пистолету при слове «демократия»….


Ораторы, глашатаи, витии,
Пророки, краснобаи, болтуны
Несут вам откровение мессии
И радужные брызги  их слюны….

                11.-R
                «Оружие»

…Как там, у классиков: ежели ружьё висит на стене в первом акте, то в последнем оно непременно выстрелит. Как-то так. К сожалению, так. А особенно это характерно для дилетантов, каковыми предстают перед нами наши герои. Я восемь лет протаскал «табельный» ствол  подмышкой, и, слава Богу, ни разу из него по людям не выстрелил. Но это – «табельный» ствол…. А будь у меня «левый» - кто знает, кто знает,,,,  Повседневное, будничное отношении к оружию (как, например, в Штатах) у нас, к сожалению, за семьдесят лет советской власти, практически, полностью утрачено.
Оружие для мужчины – игрушка №2, после женщины, конечно….  И, уж не намного менее опасная, нежели первая…..
И, наконец-то, упомянут Раскольников! Но, куда нам, с соавтором «со свиным-то рылом, да в калашный ряд»! Все гораздо скромнее: вопросы вселенского масштаба, типа «Тварь я дрожащая или право имею?» - нами не ставились…. 

                12.-R
                «Толчок»

…«Толчок», «толкучка», «туча»…Такого рода «блошиных рынков» пожалуй, уже не встретишь. Ближайшая современная  некорректная аналогия – «китайский рынок» или «черкизон». Но дух (не запах, а именно «дух») совершенно был иным…. Ведь из рядов стоящей со  шмотьём «фарцы»  скоро выдвинутся «новые русские»… Но мы тогда еще этого термина не знали. А  вот с предсказанием моего героя о результатах смены «наглядной агитации» на рекламу – ошибочка вышла: коммунизмом  в этой «взятой отдельно стране» и не светит!

                13.-R
                «Разговор с Надеждой»

…Сцена безобразная, как сейчас я это  понимаю…. Но, она отражает истину пускай даже и в неприглядном виде. Так просто было….
Ну и, конечно же, здесь ещё раз подтверждаются две  расхожие истины: любая власть портит человека, и в сохранении «отношений», дети, к сожалению, не аргумент….


                14.-R
                «Ограбление»

…Как я уже говорил, в течение восьми лет  моей жизни – оружие было моим верным спутником. В разных переделках пришлось побывать…. Но видит Бог – не было ни одной попытки ограбления. То есть – ни я, ни меня…. Отвел Господь….

Гласил Господь: «Подставь другую щёку!»
Но нынче не в цене Его слова.
В ходу другой завет: «За око – око».
Но, в общем-то, предпочитают – два.

                15.-R
                «Предложение «экса».

…Ну, вот, наконец-то!  В середине повествования (!) - всамделишная  завязка триллера или детектива (до сих пор толком не знаю – в  чём между ними разница), то есть то, что по идее, должно быть где-то на странице, максимум – пятой. В общем, «детективщиков», из нас  с соавтором не получилось…. И я, право-таки, затрудняюсь – к какому жанру отнести сие произведение…. А вы как считаете?..

                16.-R
                «Раздумье»

…«Душно»…. Да, нам было душно в тех рамках в которые нас поставила жизнь. Мы не денег хотели: деньги для нас – тьфу! Мы всего лишь желали – «перемены участи». И мы не желали, чтобы к извечным  русским вопросам «Что делать?» и «Кто виноват?» добавился ещё один «Кому бежать за «Клинским?». Мы хотели перемен, но тех ли перемен, в которые Россия вляпалась в девяностые?.. «Вот довели большевички до ручки!»  - это строчка из песни моего соавтора. А заканчивалась она так:
«…Но застегнув мундир
Сказал наш командир:
«Стыдитесь, За Россию умираем!»
И мы, поющие такие песни, то же готовы были умереть…. Только за что?.. Мы утратили веру во всё…
 …И запросы наши, тогдашние запросы,  сейчас просто умиляют…. Как умиляют и цены на рубеже восьмидесятых и девяностых. Всякие там, «дефолты» и «чёрные вторники» были ещё впереди….

                17.-R
                «Кооператор»

…Сцена впрямую списана с жизни…
…Увы, или к счастью, мы тогда излишне драматизировали дальнейшее предполагаемое развитие событий: и кооперативы не прикрыли (вскоре они превратятся в многочисленные частные предприятия), и партийных функционеров никто не взялся отстреливать на улицах (большая их часть  благополучно мимикрировала в «бизнесмены»). Были, конечно,  потом мелкие недоразумения, вроде событий возле Останкино и  Белого дома, но «основ демократии» они не потрясли. (Ну, подумаешь там, расстрел Парламента!) Мы многого тогда не знали: «стреляющие» и разгульные девяностые были ещё впереди. Даже термин «братва» был  тогда  ещё не в ходу….

                18.-R
                «Условия поединка»

Вот оно настоящее «действо» триллера! Еще не «экшн», конечно, но всё-таки…. И вновь и вновь звучит фраза «На всю оставшуюся жизнь…». Через одиннадцать лет уйдёт из жизни мой соавтор. Изменила ли  его жизнь эта повесть?.. Ведь мы тогда так и не смогли её опубликовать. Написать или опубликовать что-либо – «дистанции огромного размера». А уж в то не простое время издание книг – дело почти бесперспективное. Хотя, положа руку на сердце, возможно, мы не проявили должной доли настойчивости в этом деле…. Конечно же, повесть читалась, но читалась в узком кругу наших друзей….
 Мой друг ввязался таки в коммерцию, благополучно прогорел, и, чтобы избежать неприятных последствий (могли ведь и в бетон закатать) исчез из родного города на добрых три года…. Но! Вновь объявившись в городе, он нашел свою «нишу» уже в качестве успешного криминального журналиста областной молодёжной газеты. А ещё через какое-то время он стал заместителем главного редактора…. Конечно же, журналистика и литературное творчество - вещи разные…. Но всё-таки, всё-таки…. Что касается меня, то… жизнь продолжается! Во всяком случае, пока….

                19.-R
                «Сберкасса»

…Да, тогда ещё не пришло время «басмаческих вылазок»…. Но, как мы невольно предугадали, оно все-таки пришло. Впереди был Буденновск, да и не только он….
«Национальный вопрос» в России всё ещё продолжает оставаться острым, но, по крайней мере, уже менее замешан на крови…. А вот что касается криминогенной обстановки, то потихоньку уже пошли разговоры о возвращении  «лихих» девяностых.
Совсем недавно город потрясло известие о налёте на ювелирный магазин…. Результат – самый печальный: два охранника были застрелены…. Царствие им Небесное….
Что касается, тех, кто это сделал…. Бог весть – кто это, какова их мотивация…. По любому, им воздастся.  Но именно этот случай подтолкнул меня к публикации «Налёта»…. Видит Бог, я б не желал, что бы эта тема оставалась актуальной….

                20.-R
                «Перед дорогой….»

«Действо» близится к концу… Действительно, любая комедия после смерти героя приобретает трагический оттенок. Даже термин такой есть – «трагикомедия». Приемлемо ли сие определение по отношению к нашему повествованию?.. Решать не мне.
Что касается извечного поединка Добра и Зла: мы ведь тогда ещё не знали что - «бабло побеждает зло».  Но, интуитивно понимали (во всяком случае, я – точно): чем бы дело не кончилось – последнее слово всё-таки за Добром….

                21-R
                «Экс».

…Занавес опущен. Пьеро, которому так и не удалось стать Арлекином, истекает клюквенным соком…. Может быть, поделом?.. Ведь у нас на Руси – если интеллигент, так паршивый, вшивый или гнилой…. И откуда только, берётся это «говно народа»?.. Да, наверно, от туда же, где мы, с Бог знает каких времён, обретаемся. «А может быть, в этом и есть сермяжная правда?»….
Ну да ладно, дело сделано. Я почтил память друга, опубликовав повесть, и (самое главное для меня!) ещё раз поговорил, поспорил  с ним….
Я ведь знаю: он пытался отстаивать свою точку зрения!..
 Так уж вышло, что он ушёл из жизни раньше меня…. Вскоре после его смерти я вызвался разобрать его литературный архив, с целью отбора материалов для возможной публикации…. Лучше бы я этого не делал! Из его бумаг вырисовывался человек, мне совершенно незнакомый…. Ну, да это не тема для данного повествования!..
Суть в том, что среди его бумаг я увидел черновые материалы для новой повести, где в качестве героя выступает его персонаж по «Налёту» - Жорж, выживший и ударившийся в бега после неудачного «экса». Судя по тому, что я смог разобрать в черновиках, ему была уготована судьба «киллера»….
Вот так вот: Юрий, распустивший «интеллигентские слюни» погибает, но продолжает жить окончательно принявший «волчью философию» Жорж….
По каким-то причинам Борис так и не продолжил разработку этого сюжета…. Может быть, завертела жизнь. Он ведь был очень живым человеком. Да, что там! Он и сейчас остаётся более живым, чем многие живущие и поныне.  Я так думаю, его неполных тридцати девяти лет другим  хватило бы по насыщенности на долгие, долгие годы.
А, может быть, отвлекла журналистика, как опять-таки, отражение настоящей «живой» жизни. Ответа у меня нет. Знаю лишь, что кроме газетных статей, других публикаций у него не было…. Так пусть же хотя бы данная повесть станет данью доброй памяти моего друга….
Что же касается наших «идеологических» разногласий, то Бог ведает, может быть, мы с ним ещё поспорим. Во всяком случае, он имеет право на свою точку зрения. Ведь, он всегда был человеком, не смотрящим в одну сторону с большинством. И, конечно же, он был поэтом….

                Б.Б. посвящается

Поет струна гитарная и радость и печаль….
Смеется, вдруг срываясь на рыданье  -
О том, что уж не сбудется, о чем – чего не жаль…
О Том, кому не скажешь: «До свиданья!»

О Том, Кто не забудется, чей Голос отзвучал,
Но чья гитара помнит Его руки…
И чья, наполовину лишь, оплавилась Свеча
Рыдают и смеются эти звуки!
.
И в лад гитаре старенькой,
Негромко подпоем
Про русского в Париже дворянина….
И выпьем мы по «маленькой»,
Потом еще нальем,
Ну, а потом сыграешь ты «Чужбину»!
    
Кружит, кружит мелодия, как чайка за кормой…
Слезою упадет на корку хлеба…
Я знаю, с нами рядышком сидит наш Друг живой –
Он с нами все равно – где бы Он не был!

Сидит и улыбается сквозь сигаретный дым…
И с нами Он не плачет, а смеется!
Он с нами не состарится – Он вечно молодым
Останется, и в песнях к нам вернется!

И в лад гитаре старенькой
Негромко подпоем
Про черную уставшую кожанку…
И выпьем мы по «маленькой»,
И молча помянем
Всех, развернувших в степь свою тачанку…

Пусть песня не кончается – наш паровоз летит:
Не станем мы гадать про остановку…
И, может не no-жизни, так no-смерти подфартит–   
Мы вместе с Ним раздавим поллитровку!

Возьмет гитару в руки Он, и голос зазвучит,
Под пальцами прогнуться  три  аккорда…
Ну, а пока да встречи той пускай Он мирно спит…
О Нем, друзья, мы будем помнить твердо.

И в лад гитаре старенькой
Негромко подпоем
Про юного рубаку и корнета…
Потом еще по «маленькой»,
И молча помянем
В безвременье ушедшего Поэта…

Ростов-на-Дону
Декабрь 2011 – январь 2012 г.г.