Игра о потерянной астрономке. Продолжение 3

Часом позже. Столовая. Пылает камин. Медом стекает с хрустальных подвесок большой люстры электрический свет, недвижно пламя свечей. За окнами свист ветра, и бьются в стекла, налипают на них снежные хлопья. Часы бьют девять. Общество уже собралось. МАДАМ МОЗЕС, декольтированная до крайности, в чем-то зеленом, обмахивается веером. Очень жарко, но воздух свеж и благоухает.  Г-на  МОЗЕСА  не видно. МАДАМ холодно, со скептической миной, принимает ухаживания СИМОНЕ. Он высок, долговяз и худ. Красив романтически. Дю БАРНСТОКР, во фраке и без банданы, сверкает серебром своих седин. Он тоже возле МАДАМ и благодушно объясняет ей секрет какого-то фокуса. МАДАМ внимает, но едва ли слышит. Она смотрит на дверь. ЧАДО по имени БРЮН полулежит в кресле, положив ноги в ковбойских сапогах на спинку соседнего. Прикуривает сигарету от бычка предыдущей. СИМОНЕ приветствует ГЛЕБСКИ поднятой рукой.


СИМОНЕ
   Господин инспектор, здравствуйте, а мы о вас уже наслышаны! Меня зовут Симоне, я гвардии поручик от кибернетики и поклонник жестокосердной дамы. Ее неприступность достойна ее добродетели, и сравнима только с ее красотой. Впрочем, все сравнения вам еще предстоят. И храни вас Господь! Так вы из России, родины слонов!


ГЛЕБСКИ издали приветствует ЧАДО, обменивается рукопожатиями с СИМОНЕ и дю БРАНСТОКРОМ, обалдев, прикладывается к ручке МАДАМ.


ГЛЕБСКИ (немного придя в себя)
   Совершенно верно, господин СИМОНЕ, и слонов тоже. У нас же, в России, впервые отмечено появление динозавров, воробьев и синантропов. Да-да, оспаривается приоритет Тейяра де Шардена, кости синантропа обнаружили наши ученые немного раньше на Чукотке. Но вы же знаете, мы не торопимся с публикациями. А по-справедливости, этого, в сущности уже современного человека, надо было бы называть чукантропом. Но наша самая большая гордость, наш неоспоримый вклад в современную зоологию  -  создание уникальных стадных медведей. Внешне это обычные красно-бурые медведи, но шляются исключительно вместе. Есть мнение, что в стада они начали сбиваться совсем недавно. Известны лично даже две особи, от которых все пошло. Их разбудили по спецсвязи посреди зимы, что, кстати, было серьезным служебным проступком, а они по дороге в контору встретились и отвлеклись. Надрались путинки до полного дефолта, а потом перепугались и решили вместе явиться к начальству. С тех пор они всегда вместе. И всех сородичей с понталыку сбили. А те, первые двое, оказались из кремлевского пула, то есть цирка, там ведь полная малина  -  с фокусниками для распиливания нефтяных компаний и с курсами Гудини, чтоб выпутываться из прокурорских расследований. А как их учат под Копперфилда работать, просто песня! Умеют исчезать в небесах, расчерченных на клетки. Сложилось общество почитателей-ценителей из культурной элиты. Все это прекрасно, но сдается мне, с этого начались наши беды.  Нам ведь без  Идеи нельзя, Россия велика, отступать всегда есть куда. Только Идея способна этому помешать. А кто ж ее искать будет? Всем не до того. Национальная Идея! Мочи нет без нее трепыхаться два десятка лет. Вместе же ее не найдешь! Но что это я? Не будем о грустном. Даме уже скучно от моих мужских легковесных бредней. Вот месье СИМОНЕ не утомляет мадам Мозес рассуждениями о проблемах квантовой оптики, возникающих в НАСА.


СИМОНЕ с изумлением смотрит на ГЛЕБСКИ.


СИМОНЕ
   С чего вы взяли, что я из НАСА?

ГЛЕБСКИ
   Как это с чего? Как говаривал наш русский Шерлок Холмс, элементарно, Ватсон. Вы признались, что вы от кибернетики. Стало тепло. Ваш галстук. Туманный Альбион. Вы явно не гуманитарий. Оксфорд отпадает. Такой узел придумали в Кембридже лет десять назад. Будь вы химиком или фармацевтом, вы бы ни за что не поехали отдыхать в Швейцарию. Для статистика вы слишком раскованы, зоологи, как правило, не бывают вегетарианцами. А Кайса мне уже поплакалась, как вы привередливы в смысле поесть. Ну, и конечно, ваши манеры. Вы беседуете с госпожой Мозес с определенностью математика и наивностью специалиста по заатмосферным исследованиям. И, естественно, занимаетесь теорией. Теоретики ведут сидячий образ жизни, поэтому, дорвавшись, ухаживают за дамами с таким пылом и неуклюжестью. Но ваш напор говорит о том, что вы причастны и к эксперименту. Результат моих рассуждений однозначен. Вы работаете в области квантовой оптики. Чьи намерения в отношении госпожи МОЗЕС могли бы быть столь прозрачны?  Да, еще одна мелочь, обеспечившая мощь дедуктивного метода. Когда наш хозяин заносил мои данные в компьютер, я увидел предыдущую строку в списке гостей. Так что вычислять было совсем просто.


Всеобщее веселье. Хохочет даже МАДАМ МОЗЕС, причем сквозь мрамор ее совершенства проступает нечто, на лице менее совершенном могущее сойти за интеллект. Но это быстро исчезает.


Продолжение следует.