На грани глупости и парадокса или инерция. заметка

Когда дед Дмитрий умирал, бабушка Марина попросила вырубить кедр. кедр вырубили. Марина прожила год и умерла. Перед смертью страсть как хочется кого-то вырубить. желательно того, кто не может ответить. на пример кедр.

Когда я (дима) приезжал к родителям в Ужгород, на недельку, из москвы, всегда старался поговорить с матерью и отцом о былом. Повспоминать. Отец был занят лесом. Мать всё времЯ крутилась на кухне или читала. Я ходил за ними, что-то спрашивал. Они мне что-то отвечали нехотя и уходили от разговора. Проходила неделя и я уезжал. Перед самым отъездом мать вздыхала и говорила,- ну вот время пролетело и мы даже не поговорили. Тогда, в следующий свой приезд, я взял видеокамеру и весь отпуск ходил с ней за ними и снимал всё подряд. Они были вынуждены что-то говорить. Отец говорил всё время. Мать долго готовилась и согласилась почитать свои стихи. Только после стихов я попросил её вспомнить стихи и считалочки из моего детства и случилось чудо, мать преобразилась и стала естественной.

Мать всю жизнь путешествовала, так как отец был военным и более 5-ти лет на одном месте не служил, и тем не менее, она всегда мечтала о путешествиях. Может это было подсознательное желание свободы, как у большинства советских людей.
Мать любила Крым, но остаток жизни прожила в не менее замечательном месте,- Закарпатье. Тёплый климат, крайняя западная точка страны, старинный город, река, горы, лес, источники, курорты... Она проработала на заводе, что напротив дома через дорогу, инженером-чертёжником, до пенсии. Мать любила сидеть на кухне, или готовить что-то, или читать. По клёнам, которые выросли выше пятого этажа к ней приходили две белочки. Чёрная и коричневая. Она их прикармливала орехами. Завод не работал с 91. На его озеленённой территории поселились соловьи. Приезжая из москмвы навестить родителей я наслаждался природой и уютом маленького Ужгорода. Тем не менее мать не была довольна тем, что осталась в Ужгороде.

Мать хотела, чтобы её после смерти кремировали и прах развеяли в черном море под Севастополем. Она любила Севастополь, мечтала жить у моря, и ей нравился памятник погибшим кораблям. Когда она умерла, это оказалось невозможно по ряду причин. Небыло в городе крематория, да и собравшиеся родственники и друзья просто были настроены на классические похороны. Потому вопрос о кремации даже не обсуждался.

Мать умерла. Я, чтобы занять себя, в отсутствии людей в доме решил вымыть полы. Должны были приехать родственники, надо было привести квартиру в порядок пока брат занимался формальностями похорон. Мысленно я стал разговаривать с матерью и сказал ей, что если есть что-то после смерти и если она меня слышит, пусть подаст любой знак. минут через пять я почувствовал запах горелого. Метнулся по дому и обнаружил мамину колючку, которая странным, не реальным образом вывалилась из вазы и упала у зажженной свечи у её портрета.
Покинувшие нас, видимо, пребывают в другой реальности, где нет ничего материального. Потому и техника безопасности там не нужна. А, в прочем, я сам её попросил дать знак. Осознав опасность таких событий и совпадений, больше я этим не занимался.
Место где её похоронили,- предгорье, с тяжёлым подтопленным глинистым грунтом. Потому могилу рыли быстро, перед самым погребением, чтоб не затопило.
Я ещё раз пожалел, что мы её не кремировали.

Отец всю жизнь ездил по воинским частям и только выйдя на пенсию прожил лет тридцать в Ужгороде. Он мечтал о склепе. чтобы гроб небыл присыпан землёй а стоял свободно. Он даже не предполагал, что умрёт в москве не дотянув до восьмидесяти. Что его кремируют. И что брат отвезёт его прах в Ужгород и похоронит его у матери в ногах.

Пока я мечтал о том какой бы я хотел поставить памятник, брат привёл могилу в порядок. Закрыл всё плитами. Установил плиту с портретами, с теми, что хотели и мать и отец.

Матери нравилась одна могила в Звенигородке, где жили её родители. Могила напоминала памятник погибшим кораблям в Севастополе. На кубе стояла небольшая точёная классическая мраморная колона с завитушками. Хорошая художественная работа. Мы иногда ходили через это кладбище на рынок.

Я мечтал, чтобы на могиле родителей стоял литой размером в их, такой же не большой, кухонный стол. За столом на бочонке, как всегда, сидел и улыбался отец со стаканом вина. Напротив него сидела бы в пол оборота мать и читала книгу. И по обе стороны стола два пустых табурета, чтобы можно было придти, посидеть и выпить с ними. Чтобы всё это было в натуральную величину… А вместо этого я уехал в израиль и занимаюсь детьми.

Вот такая козлячья жизнь. Вот такой я мудак. И потому я даже не думаю как, где и кто меня закопает... Что будет стоять, висеть, лежать, летать у меня на могиле... Я просто стал больше и чаще писать прозу и стихи. Когда на что пропрёт.  Впрочем посади дерево и поставь под ним скамейку,- всё равно на ней будут сидеть алкаши, бомжи и придурки...