1 к 35. кон четвертый. раздача вторая

Раздача вторая.

Оглушив Петра, Алекс не мог уйти просто так – ему нужна была гарантия безопасности. Тщательно перебирая варианты возможного мщения, Косс бесшумно обошел дом, и, к радости. обнаружил, что одно из окон было распахнуто нараспашку. Проникнув в комнату, Алекс там обнаружил спящего Корнея. Решил взять его в заложники, пригрозив пистолетом, который отобрал у Петра. Но журналист ни на что не отреагировал, словно был без сознания.  Это даже к лучшему! – подумал Косс и выволок тело Корнея наружу через окошко.
Подкрался к лошадям, на одну из них погрузил Корнея, другой подрезал на ноге сухожилия, а на третью вскочил сам. Под шум музыки и голосов, несшихся из дома Ильича, ему удалось неслышно удалиться от трейдеров на достаточное расстояние. И уже потом, когда оказался в безопасности, заставил лошадей прибавить шагу.
План был предельно прост. Добраться до кордона Степановича, а там пересесть в Костину машину, потом добраться до Красноярска. А из города уже будет проще связаться со своими. И, в конце концов, вернуться в замок.
Хотелось продвигаться быстрее, но мешала лошадь, которая несла журналиста. К тому же, остерегаясь погони, Алекс держал пистолет все время наготове. Было темно, но в отличие от прошлого раза, когда он по этой же дороге добирался с Костей на машине, ночь стояла звездная и ясная. Луна, будучи единственным фонарем на сотню верст, кое-как, но все же освещала дорогу. Поднялся ветер, который дул прямо в лицо. Косс застегнул молнию на куртке повыше.
Неожиданно сзади послышалось урчание автомобиля. Вскоре звук догнал свет от фар. Погоня? Косс спешился, завел лошадей в кусты за обочиной, сам дернул затвор пистолета, отнятый у Петра. Пусть только попробуют с ним связаться! Алекс сможет за себя постоять, даже будучи обыкновенным человеком! Между тем машина приближалась.
Как только Алекс успел скрыться, мимо промчался грузовик. Проехав метров двести вперед, машина остановилась, дала задний ход. Почти возле самого мистера Дно вновь притормозила. Из кабины послышался голос Кости.
- Да нет же! Говорю тебе – показалось! Нет никого!
Ему ответил голос Мити.
- А я говорю, что кого-то видел! Пойдем, прошвырнемся по кустам!
- Угу. А Косс тем временем до моей машинки доскачет!
Алекс сжался, внутренне готовясь к бою. К тому же Митя упорно настаивал:
- Десять минут роли не сыграют! А если он здесь? С кордона все равно одна дорога идет – никуда он от нас не денется.
Костя, по-видимому, обозлился.
- Слушай! Если такой умный, давай, тебя сейчас высадим, а сами поедим до кордона. А на обратном пути заберем, если мишка не скушает.
- Думаешь, не слезу? Не слезу?! Запросто!
- Давай, давай!
- Легко!
- Ну-ну!
Послышался шум открываемой дверцы. На щебень дороги из кабины спрыгнул человек.
- Проваливай!
- Ну, и оставайся!
- Проваливай-проваливай!
Машина с минуту постояла, потом тихим ходом тронулась с места. Но, отъехав совсем немного, вновь дала задний ход. Остановилась возле парня.
- Митька, кончай дурить! Залезай в машину!
«Ого!» – подумал Алекс: «никак, голос Эдгара?» Надо же, все, кто был с ним еще вчера, сегодня – против него! Неблагодарные шавки.
- Нет, вам, что – трудно? Выйти на десять минут?
- Митя! Нет времени спорить! Полезай в машину!
За голосом Эдгара послышался голос Кости.
- Если не умеешь пить, так не берись! А то, как выпьют некоторые, так сразу – герои!
Эдгар резко осадил перебранку, Митю чуть ли ни силком затащили в кабину, после чего машина немедленно тронулась с места.
Алекс перевел дыхание – пронесло! Но, однако, первоначальный план рушится. К кордону продвигаться нельзя – там будет ожидать засада. Косс похлопал по карманам куртки – деньги и документы на месте. Мистер Дно усмехнулся. Люди Маклера по-прежнему играют в благородных рыцарей. Мол, нам чужого не надо. Одно только не учли, что когда теряешь силу трейдера, то деньги начинают приобретать былое могущество! Итак, с деньгами легко найти попутку, доехать до ближайшей станции, а там и до города добраться недолго.
Алекс с сомнением поглядел на Корнея. Заложник утерял ценность. Сейчас журналист становится обузой. Косс подставил к голове Корнея пистолет и усмехнулся. От мистера Дно по-прежнему зависит жизнь человека! Казнить или миловать? Алекс Косс вспомнил загадку про запятую в выражении «казнить нельзя миловать». От расположения какой-то точки с хвостиком может зависеть жизнь человека. Ставишь запятую после слова «казнить», и человек обречен. А если поставить после слова «нельзя», то даруешь счастливчику жизнь. Итак, где «черкануть пером»? Косс на секунду задумался.
Корней, конечно, ничего не сделал Алексу. Просто оказался в не то время, в не том месте. А сейчас откровенно мешает. Смысла особого убивать нет. Выстрел могут услышать, а резать – лишний раз в крови перепачкаешься. Косс сделал губами звук «П-х!», сымитировал движением руки выстрел, но на курок не нажал. Пусть живет человечек!
Алекс Косс вскочил на коня и помчался в обратную сторону, на станцию.
Благо, что поезд не пришлось долго ждать, сел на московский. На самой станции, правда, караулил Петр, но Алекс выждал момент, когда тот посмотрит в другую сторону, и залез в вагон. Возражения проводницы против безбилетника были пресечены тремя стодолларовыми купюрами – одна купюра официальная, за билет, две других – поощрительные. К удовольствию Алекса нашлось даже свободное купе в СВ. Спать не хотелось, а вот есть – да.
Вагон-ресторан, не смотря на ночное время, был полон народу. Алекс с трудом нашел свободный столик, сделал заказ и уныло поглядывал на веселящийся народ. Четыре демобилизованных десантника, три парочки влюбленных, и пара одиночек, таких же, как он. 
После выпитого глотка аперитива, на душе стало тоскливо. С сегодняшнего дня он вынужден тупо смотреть на оболочки людских тел. Лучи ему более не подвластны. Пока, по крайней мере, неподвластны. Две сотни лет копить силу, чтобы в несколько минут потерять все. Обидно. Получилось глупо. Где-то просчитался. А начиналось все так хорошо!
Алекс налил себе еще вина, выпил, поморщился. Кислятина. В ресторанах поездов никогда не будет нормального вина. Но хмель все же начал одолевать мозг. А когда трапезничаешь один на один с бутылкой, всегда навеивают воспоминания.
Словно растворился в небытие вагон, вместе с рестораном и веселившимися пассажирами. Сквозь мглу пробился лучик. Пробежался по светло-зеленым листочкам акации. Того далекого куста из ранней юности, под которым они с Камиллой любили сидеть долгими летними вечерами. Алекс часто декламировал девушке стихи. Каждый раз ожидая тот восторженный взгляд девушки. Как сладостно щемило неокрепшее сердечко, когда из темно-синих глаз, нет-нет, да выкатится слезинка восхищения.
Девушка была старше Алекса на три года, но с удовольствием принимала воздыхания юного ухажера. Сколько ему тогда было? Кажется, четырнадцать. Год поражения Наполеона.
Алекс в первый раз признался девушке в любви.
- Ты меня, правда, любишь, Алекс? Но ты же должен знать, что слова джентльмена не должны быть голословны? 
- Ради тебя, Камилла, я готов на все на свете!
- У тебя есть прекрасный случай доказать свою любовь. У баронессы Гэмпшир я видела чудесную брошь. Так вот, Алекс, я хочу, чтобы ты выкрал брошь для меня! Я знаю, что твои родители приглашены на бал к баронессе, и они, наверняка, возьмут тебя с собой. У тебя будет возможность заглянуть в комнату баронессы. Ты еще не отказываешься от своих слов?
- Если принесу тебе брошь, ты ответишь на мою любовь?
- Я тебя поцелую, мой кавалер, а может быть, - Камилла лукаво улыбнулась, - а может быть и не только поцелую!
В те времена у отца шли дела плохо. Хуже не бывает. Знатный и богатый род за последние два поколения изрядно поиздержался. И родителю пришлось, чтобы хоть как-то свести концы с концами продать большую часть имущества своему же управляющему. Остался лишь небольшой участок, с несколькими домишками, прилежащими к замку. Камилла была дочерью управляющего и в связи с последними событиями относилась к Алексу весьма снисходительно, как, порой, относится разбогатевший слуга к обнищавшему хозяину. Легкий тон покровительства, постоянное напоминание, что слуга – уже не слуга, а равный, а то и превосходящий в чем-то, человек.
Управляющий уже не раз предлагал продать отцу остатки имения с замком, но отец готов был умереть с голоду, чем лишиться родового гнезда. А мальчику в четырнадцать лет не объясняли финансовые проблемы. Род их семьи по-прежнему почитался в высшем кругу, хотя теперь реже, но все же родителей приглашали на балы и прочие светские встречи.
В тот злополучный вечер, на балу у баронессы, мальчик тайком проник в комнату хозяйки. Найти брошь не составило особого труда. Но в момент, когда мальчик прятал брошь в карман, в комнату зашел слуга баронессы.
Публичный позор того вечера Алексу было даже сегодня, по происшествию почти  двух веков, стыдно вспоминать. В комнату слуга пригласил баронессу с супругом, родителей Алекса, был даже кто-то из гостей.
Первой незаживающей раной в душе стали слова слуги баронессы.
- Госпожа, когда вы мне предоставили список приглашенных, я вас предупреждал на счет этих обнищавших господ. Они хуже простолюдинов. Я остерегался за столовое серебро, но украсть вашу брошь – это вообще ни в какие рамки не входит!
Презрительный взгляд баронессы, бледный лик отца, расширенные от ужаса глаза мамы. Мальчик не выдержал гнета позора, выбежал из комнаты. «Я вор? Вор? Ну и пусть! Я награблю столько денег, что засыплю ими всех с ног до головы! Швырну в лицо баронессы сто таких же брошей! А ее слугу пну по мягкому месту самым дорогим на свете сапогом!»
Мальчик почти без отдыха бежал до своего замка, добрался до родительского тайника, забрал оттуда последние сбережения семьи. В мешок кроме нескольких вещей из одежды, положил оловянных солдатиков, подаренных отцом на день рождения. И ушел. За богатством, за сотней брошей для баронессы, и еще одной – для Камиллы.
Подался мальчик в Лондон, не раз он слышал и от отца и от других, что в этом городе водятся самые большие в мире деньги. Для своего возраста Алекс был необычайно умен. Он не стал тратить выкраденные деньги отца на сладости и прочие безделушки. Мальчик снял самую дешевую комнату, какую только мог найти. Каждый день питался крохами – утром чай с черствой лепешкой, какие булочник, с лавки напротив его нового жилища, продавал за полцены, а вечером – черствая лепешка с чаем. Алекс экономил каждый пенс.
И все для того, чтобы изучить темную сторону жизни Лондона. Если его отец такой благородный и честный человек, то почему тогда Господь дал богатство его вороватому управляющему? А у родителя лишь всего одна драгоценность – его заплесневелая, как лепешка лавочника, гордость? К чему тогда благородство и честность? Либо Господь покровительствует несправедливости и алчности, либо его вообще нет!
Юноша, еще не сделав ни одного серьезного преступления, стал настоящим вором в душе. Каждый вечер, как по расписанию, мальчик посещал один из кабаков. Чтобы малолетнего сорванца не выгоняли из заведения, мальчик брал стакан молока и цедил его маленькими глоточками, дабы растянуть время как можно дольше. Это время мальчик приглядывался и прислушивался. Многие в Лондоне обходили это заведение стороной, называя его разбойничьей таверной. А Алекса именно это и привлекало. За кувшинчиком вина многие хвастались друг перед другом. Вино развязывало языки ворам, грабителям, спекулянтам и мошенникам. Это было для юного Косс начальными классами воровского ремесла.
Посетители кабака сначала остерегались молодого человека. Потом стали посмеиваться, шутить над мальчиком. А после и вовсе не стали замечать. Вот с этого момента и началась настоящая учеба. Мальчик присматривался к дельцам, к их манерам и характерам, прислушивался к отрывкам разговоров, с жадностью ловя любой фрагмент, который смог бы пригодиться в его же преступных планах.
Так прошло три месяца. На лепешку и ночлег ушел последний пенс. Для молодого человека наступил момент действия. Юный Алекс отобрал из всех задуманных им планов ограбления самый лучший. Затем, в последнюю оплаченную ночь ночлега, провел над размышлениями о том, с кем из знакомых преступников лучше всего иметь дело. Разделил солдатиков, подаренных ему отцом на две части. Одну часть солдатиков назвал своей бандой, а другую – теми, с кем банде придется иметь дело. И проиграл задуманную операцию несколько десятков раз, пока не убедился, что смог учесть каждую деталь и мелочь предстоящего дела.
А на следующий день, зная точно, что хочет получить, отправился во все тот же кабак. Против обыкновения, к которому все привыкли в кабаке, мальчик присел за стол, за которым сидели те, с кем он и собирался провернуть операцию.
- Алекс, тебе как всегда молока? – спросил хозяин.
- Нет, сэр. Мне вина. И угощает меня Джон.
Джон сидевший с компанией за соседним столиком, здоровенный детина лет тридцати, в этот момент поднес кружку с пивом к губам и уже начал делать глоток. От неожиданного заявления бандит поперхнулся и с минуту глупо  разевал рот, словно выскочившая на сушу рыба. Собутыльники Джона переглянулись и, посмеиваясь, уставились на товарища. Как тот отреагирует на наглость малолетки?
- Я не ослышался? Я угощаю тебя? Какого черта?!
- Джон, я не прикоснусь к вину, пока ты не выслушаешь меня. В конце разговора, ты решишь, оставить ли вино себе, или мое предложение стоит того, чтобы поделиться с другом. Ну, как тебе такой расклад?
Хозяин вопросительно посмотрел на Джона. Тот, несколько помедлив, все же утвердительно кивнул и с ожиданием уставился на Алекса.
- Я слушаю тебя, малый.
Алекс, пересев к подозрительной кампании, выложил задуманный план в мельчайших деталях. Четверо бандитов переглянулись.
- В конце концов, - решил Джон, - я так понял, что особо ни чем не рискуем.
Джон посмотрел на других сидящих за столом.
- Каково мнение у других джентльменов?
Каждый из спрашиваемых под взглядом Джона кивнул. Тогда Джон обратился к Алексу:
- Пей вино, малый, ты его заслужил!
Дельце выгорело. А за ним последовало второе, потом третье. И совсем через короткий промежуток времени пятнадцатилетний мальчуган стал главарем самой могущественной и кровожадной бандой в Лондоне. Больше всего в юнце бандитов восхищало необыкновенный ум и хладнокровие. О нем стали ходить леденящие душу легенды. Так, однажды, во время разговора с бандой, ему не понравился ответ одного из бандитов. Алекс, мило улыбаясь, обошел строптивого члена банды сзади и, не обрывая речи, перерезал тому горло. Вытерев клинок об костюм убитого, заявил: «Ну, раз других возражений нет, то перейдем к обсуждению следующего вопроса».
Так прошло еще пять лет. Двадцатилетний преступник за это время благодаря махинациям и прочим преступлением сколотил такой капитал, что его было достаточно для того, чтобы выкупить имение отца целиком. Давняя мечта молодого человека осуществилась – в тот момент он уже мог бросить в лицо баронессе сто пресловутых брошей, а ее слугу пнуть самым дорогим сапогом на свете. Юноша все чаще начал задумываться о том, чтобы навестить родные места. И в один прекрасный день вновь сел за свою коллекцию оловянных солдатиков и отрепетировал ими возвращение домой. Вот папа, вот мама, Камилла, ее отец, баронесса. Каждый получит по заслугам!
Родные места встретили молодого Алекса хмурым утром. Никакой ностальгии молодой человек не почувствовал, все буднично, серо и грязненько. Провинция! И это гордость отца! Молодой щеголь, привыкший к роскоши и к городскому шику, теперь брезгливо обходил лужи, помахивая модной тростью с бронзовым набалдашником в виде морской раковины. 
Косс поселился в местном трактире, заняв лучшие комнаты под чужим именем. Назвался французским графом, ведь в этих местах так уважают аристократию. Около месяца у него ушло на то, чтобы разведать обстановку. Камилла, разумеется, вышла замуж. Ее избранником стал сын барона, живший с ними по соседству. Отец Алекса все-таки уступил натиску бывшего управляющего и продал полностью все имение. Теперь он переехал в соседний городок и занимался там, по сведениям Алекса, юридическими делами. Мама, после исчезновения сына, сильно захворала, слегла, целыми днями не выходила из дома. Отцу тяжело давалось новое дело, поэтому, быстро растратив вырученные деньги с продажи замка и оставшейся части имения на докторов и лекарства, теперь едва-едва сводил концы с концами.  Управляющий же, отец Камиллы, напротив, процветал. Теперь он занимался не только сельским хозяйством, но и подумывал о создании ткацкой мануфактуры. Баронесса, за эти шесть лет неожиданно сильно постаревшая, продолжала жить прежней жизнью. Казалось, что года коснулись ее внешности, но не жизни. Все те же балы, светские приемы, все без изменений.
Получив новые сведения, молодой человек достал сундучок с оловянными солдатиками, расставил. На его стороне – он сам, отец и мама. Против – баронесса, управляющий и его дочь Камилла. Отец и мать в игре не участвуют. Их роль заключительная, под занавес. Алексу достаточно собственных сил и средств, чтобы действовать в одиночку. По мнению молодого человека первой должна получить удар Камилла. Детская влюбленность ушла. И холодный разум разглядел в поведении девушки в ситуации, произошедшей шесть лет назад, насмешку и прямое издевательство над влюбленным мальчиком. Именно она стала причиной последующих похождений Алекса, именно она ободрала перья с ангельских крыльев души юного Косс, превратив их в перепончатые крылья демона. Следующий удар получит баронесса и ее слуга. И сокрушительный удар, после которого обычно провозглашается: «мат!», будет нанесен бывшему управляющему отца.
В результате слежки за Камиллой, нанятые Алексом люди сообщили о новых пристрастиях девушки. Камилла, благодаря замужеству и богатству отца, получила дворянский титул. Это, естественно, ублажало ее собственное самолюбие и самолюбие отца. И теперь она всячески стремилась походить на аристократку. Одним из новых ее увлечений, не считая балов и светских встреч, была верховая езда.
Алекс поручил своим людям найти двух смазливых близнецов из низкого сословия. Когда его приказание было выполнено и близнецы доставлены в апартаменты так называемого «графа», Алекс Косс принялся за реализацию первой части плана. Роль близнецов заключалась в знакомстве с Камиллой. Один из них должен был влюбить новоиспеченную аристократку в себя. Верховая езда способствует к неожиданным встречам и знакомствам.
Алекс приодел братьев с таким вызывающим шиком, что плебейское сердце Камиллы было просто не способно устоять. Братьям-близнецам понадобилось всего три недели, чтобы завоевать внимание женщины, и еще неделя для того, чтобы склонить ее к интимной близости. Братья встречались с ней по очереди. И она даже не догадывалась, что спит с разными людьми.
Дальше братья должны были выполнить сверхсложную задачу – склонить женщину к постели втроем. Зная характер Камиллы, Алекс научил братьев, как подобрать нужные слова. Раз она переспала с каждым братом по отдельности, что мешает ей это же сделать одновременно?  И в один прекрасный день она согласилась! Косс торжествовал.
Встреча любовников назначалась в одном укромном местечке, где раньше находился монастырь, в домике баронского лесничего. Все трое должны были прибыть в означенное время. Около полудня.
Алекс тем временем подружился с самим бароном. И в этот же день попросил его показать собственные охотничьи угодья. Бесспорно, молодой человек постарался так, чтобы к тому времени, когда любовные утехи троицы были в самом разгаре, они с бароном оказались недалеко от домика лесничего.
- А это что за избушка, барон?
- А это? Это домик лесничего. Я недавно отправил его за новыми гончими. Мои любимые псы постарели. Пора обновить псарню, а моим любимчикам обеспечить достойную старость.
- Как мило, мой друг! Вы так привязаны к своим любимчикам?
- Увы, граф, но в нашем роду все были однолюбы. Мы всегда верны женам, а жены всегда верны нам. Возможно, это кому-нибудь в свете нового времени покажется скучно, но у нас в провинции закономерно соблюдать вековые традиции.
- Право, барон, я нахожу вашу верность, как качество достойное уважения, а не насмешек. Но, однако, простите неуклюжего горожанина, привыкшего больше путешествовать в карете, нежели верхом, я немного притомился. Может, в этом доме найдется хоть чуть-чуть вина, и мы парой чарок восполним силы?
- Я всегда оставляю доброе вино под присмотром лесничего. До замка далеко, а после охоты пополнять силы закономерно. Но, - барон озадаченно продолжил, проведя рукой по щеке, - но дело в том, что я не знаю, где он прячет запасы.
- Это пустяки, барон! Клянусь, что у меня такой нюх на порядочное вино, что найти мне его не составит большого труда. Во всяком случае, ведь мы просто можем удовлетвориться чистой колодезной водой. Колодец я вижу возле домика.
Друзья подскакали к дому лесничего. Барон приглашающим жестом хозяина раскрыл дверь перед другом. Но граф возразил:
- Только после вас, барон!
Происходящее далее описывать не стоит. Сцена, где женщина ублажала сразу двух мужчин, так была унизительна для нее, что омыла раны сердца Алекса слезами собственного наслаждения. Ибо последующие слезы Камиллы в тот момент для молодого человека были слаще всего на свете. Месть свершилась.
Точкой в этой истории стал сверток, доставленный посыльным в замок управляющего, куда, вскоре после ссоры с мужем,  перебралась униженная женщина. В свертке была завернута брошь и записка, в которой было всего три слова: «Как и обещал!».
Расправиться с баронессой так же не составило особого труда. Баронесса пригласила около сотни гостей по случаю своего дня рождения. Бал намечался быть грандиозным, ведь виновнице торжества исполнялась круглая дата – пятьдесят лет.
Через усилия своих людей, Алексу удалось ознакомиться со списком приглашенных. В вечер перед торжеством десятки гонцов стучали в двери избранных баронессой. Каждый из них получил сверток. В свертке была брошь и записка, в которой уведомлялось, что эта вещь может быть оставлена только в том случае, если мисс или миссис наденет ее на бал баронессы.
Стоило ли удивляться изумлению баронессы, когда брошь, которой она так гордилась, оказалась на каждой гостье, даже на малолетних девочках. Юбилей был изрядно испорчен. На виновницу торжества почти никто не обращал внимания. Все разговоры шли о таинственном чудаке, у которого хватило средств раздаривать такие ценные вещи. Ведь каждая вещица была точной копией броши баронессы, повторяла каждую черточку золотого украшения, был выдержан даже вес каждого бриллианта.
На следующее утро баронесса получила письмо от доброжелателя, пожелавшего остаться неизвестным. В письме говорилось, что ее слуга, которому она так доверяет, был замечен в регулярном воровстве. Рекомендовалось заглянуть в личный сундук слуги. 
В сундуке обнаружили набор столового серебра с гербом баронессы. Слуга получил свой пинок, да такой, что ему пришлось уйти с замка баронессы и, без средств к существованию, убраться восвояси.  Так завершилась вторая часть плана.
Сложнее всего пришлось с управляющим. Это был очень хитрый и подозрительный человек. И, тем не менее, Алексу удалось «нащупать» слабое место и в управляющем. Отец Камиллы очень страстно желал стать владельцем мануфактуры. Прямо спал и видел, как ткацкие станки шлепают ему один за другим полотнища с изображением монарха, точно таким же, как на стофунтовых купюрах.  На этом Алекс и решил сыграть.
Около месяца ушло на то, чтобы создать фальшивую компанию по снабжению мануфактур необходимым оборудованием. Часть средств ушла на закупку нескольких станков и материала к ним, к расходам так же относилась аренда шикарных апартаментов, где как предполагалось, и будет находиться представительство компании.
И вот настал момент, когда перед развалившемся в дорогом кресле Алексом, сидел немного сконфуженный отец Камиллы.
- Я понимаю вас, мистер Гордон, что вас интересуют в настоящий момент только самые дешевые станки. Это ваше дело. И с моей стороны было бы правильнее предоставить вам то, что вы и требуете. Но, - Алекс убрал ото рта трубку, благоухающую дорогим табаком, и вкрадчиво продолжил, - но вы мне симпатичны! И как деловой человек деловому человеку могу сделать вам одно заманчивое предложение. Уверен, что, прослушав его до конца, вы тут же откажетесь от прежних намерений! Дело касается секретной разработки германских мастеров. Вы что-нибудь слышали об этом?
Удивленный мистер Гордон покачал головой.
Алекс подхватил начатую мысль.
- И это не мудрено! Ведь разработка секретная. Это касается самих станков. Но прежде чем продолжу, хочу спросить, интересен ли вам станок, который может производить в пять раз больше полотна, чем самые совершенные станки, ныне действующие в нашем королевстве? Да или нет? Если нет, то сразу умолкаю, и мы оформляем договор на поставку дешевых станков, за которыми вы, впрочем, и пришли.
- В пять раз больше! – Глаза мистера Гордона округлились шире монеты в пять пенсов, не веря своим ушам, он переспросил. – Неужели такое возможно?
Алекс снисходительно кашлянул.
- Вижу, мистер Гордон, что вы все же заинтересовались германскими станками!
- Но это, наверное, невероятно дорого!
- Мистер Гордон! – Алекс перешел на серьезный тон. – Как деловой человек вы должны понимать, что такое выгодное вложение капитала! Никому не секрет, что чем больше вложения, тем больше барыши. Вы со мной согласны, мистер Гордон?
- Да, но…
- Никаких «но»! Я повторяю, что вы мне глубоко симпатичны. Иначе бы я и не завел разговор на эту тему. Пять новых станков, разработанных германскими мастерами, способен обслуживать один ткач. Я думаю, что вам не потребуется счеты, чтобы посчитать насколько выгодно мое предложение!
- Один ткач на пять станков?! – если бы существовала монета в семь пенсов, то она была бы примерно такого же размера, до которого расширились в этот раз глаза мистера Гордона. – Это невероятно! Не может быть!
- Известные мне мастера из Германии – вовсе не братья Гримм! – усмехнулся Алекс и тут же продолжил. – Известно ли вам что-нибудь про такое изобретение, как паровая машина? Извините, я не хотел вас обидеть, лишь только подчеркнуть, что мои слова неголословны.
Алекс встал из-за стола, подошел к шкафу из красного дерева и вытащил оттуда толстые рулоны с чертежами. Развернул листы по столешнице стола.
- Вот смотрите! Одна только бумага, которая сейчас перед вашими глазами, обошлась мне в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов!
- Да что выговорите? – проговорил возбужденный мистер Гордон, касаясь дрожащими пальцами чертежей. К сожалению, его образования не хватило на то, чтобы разглядеть в мудреных линиях, буковках и цифрах хоть какой-то смысл. И тем более того, что на бумаге есть такого, за что сидящий перед ним человек, не моргнув, отдал пятьдесят тысяч.
Алекс, не дав полностью обозрев чертежи, тут же их свернул и убрал обратно в шкаф. Затем вернулся в кресло, вытряхнул из трубки погасший табак, достал вышитый золотом кисет, и набил трубку новой порцией. Все это проделано с тем умыслом, чтобы  мистер Гордон за это время успел свыкнуться с мыслью о существовании волшебных станков из Германии. После того как трубка вновь заблагоухала дорогим дымом, Алекс вернулся к разговору.
- Вы заметили, как я осторожен в обращении с чертежами? Их больше нет, не у кого. Это монополия, мистер Гордон! Чертежи перейдут к вам вместе со станками. Будь во мне хоть йота хозяйственности, ей-богу, имея подобные станки, сам бы занялся мануфактурой! Но, увы! Я всего лишь коммерсант! Господь дал мне талант иметь барыши с продаж, а не с производства. При наличии станков и единственных чертежей к ним, вам во всем королевстве не будет равных по производству полотна. Отчасти я даже завидую вам!
- Но вы даже не назвали цену!
- Цена, сами понимаете, достойная товара. Чертежи я отдам по себестоимости, они мне будут больше не нужны. А вот станки, пять штук по двадцать тысяч каждый, я смогу вам доставить через полтора месяца. В итоге, мистер Гордон, получается сумма в сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Согласитесь, что цена, с учетом производительности станков, вовсе не грабительская! Что с вами?
Мистер Гордон схватился за сердце и тяжело задышал.
- Что  с вами, мистер Гордон? Вам плохо?
Управляющий застонал.
- Зачем! Зачем вы мне рассказали про эти станки? По ходу вашего рассказа я уже представлял себя владельцем самой производительной мануфактуры в Англии. Но цена! Боже мой, какая цена! Мистер Кросс! ( Алекс для этого дела слегка изменил фамилию) Вы меня убиваете такой ценой!
Алекс налил с хрустального графинчика управляющему коньяка.
- Выпейте! Это вернет вас в нормальное состояние.
От выпитого коньяка бледность с лица мистера Гордона сошла, появился даже некий румянец. Отдышавшись, он заявил:
- Вы убиваете меня такой ценой, мистер Кросс! Это же в три раза больше, чем все мое состояние, включая недвижимость! Придется мне отказаться от этой затеи.
Алекс покачал головой.
- Зачем же отказываться? Повторяю, что вы мне симпатичны как человек, и я вам полностью доверяю! Я уже, так же как и вы, не вижу никого, кроме вас, владельцем этих чудесных машин. И готов пойти на уступки.
- Уступки? – подозрительно переспросил мистер Гордон.
- Да. Уступки.
Алекс вновь прошел к шкафу и достал чертежи, затем рулон с бумагами положил перед управляющим. Поймав вопросительный взгляд мистера Гордона, пояснил:
- Это ваше! После того, как получу от вас вексель на пятьдесят тысяч. Как видите, я вам доверяю. Без этих чертежей я уже не смогу продать станки по их полной цене. Лишь монополия делает их такими дорогими. Это гарантия с моей стороны, что станки не уйдут другому мануфактурщику. Я очень рискую! И надеюсь на вашу честность. Что касается оплаты самих станков, мы договоримся с вами на некий процент с производства в течение десяти лет.
- Каков процент?
- Думаю, что остановимся на двадцати.
- Это грабеж! – заявил управляющий.
«Миленький ты мой!» - мысленно усмехнулся Алекс: «Ты еще не знаешь, что такое настоящий грабеж!». Вслух же ответил:
- Мистер Гордон, давайте разговаривать, как деловые люди! То, что я не требую полной оплаты сразу, уже делает ваше предприятие выгодным. И не при каких иных условиях просто не сможете заполучить подобные станки. Или так, или никак вообще!
Мистер Гордон задумался. Алекс положил руку на чертежи, как бы намереваясь забрать, при этом недовольным голосом произнес:
- Ну, как хотите!
- Постойте! Можно взглянуть еще раз?
- Извольте!
Алекс с готовностью развернул чертежи.
- Дьявол! Я в них ничего не смыслю! – едва слышно пробормотал управляющий.
- Вы что-то сказали?
- Нет. Ничего. Мне надо подумать!
- Не возражаю. Но не более трех дней. Сами понимаете, что такой товар у меня не залежится! У меня много клиентов, и половина из них будет недовольна, что я не предложил эти станки в первую очередь им.
- Я подумаю.
- Извольте.
- Так, значит, три дня?
- Да, три дня!
- Вексель на пятьдесят тысяч?
- Именно так, мистер Гордон!
- А если я раздумаю?
Алекс развел руками.
- Такова жизнь, мистер Гордон! Не всем улыбается фортуна!
- Да, вы правы.
Прощаясь, управляющий машинально ухватился за чертежи, Алекс деликатно остановил руку мистера Гордона и шутливо погрозил пальцем.
- Сначала вексель, мистер Гордон!
- Да-да, я понимаю. Извините.
- Всего доброго, мистер Гордон! Надеюсь, вы сумеете найти верное решение. В любом случае у нас вы всегда можете приобрести и старые станки!
Мистер Гордон вышел, а Алекс довольно потер ладонями – рыбка на крючке! И это ясно, как божий день!
Через три дня вексель на пятьдесят тысяч фунтов стерлингов лежал на столе у Алекса. А счастливый мистер Гордон уносил чертежи и надежду, которая, быть может, того и стоила.
Какое же было выражение лица у бедного мистера Гордона, когда к нему спустя пару дней после последнего события, явилась группа полицейских и соответствующие чиновники. Чиновники предъявили управляющему вексель, стоимостью во все его состояние, требуя немедленно покинуть имение и замок, так как владелец векселя имеет намерение немедленно приступить к владению собственного имущества. 
Это была третья победа, удовлетворившая жажду мести Алекса Косс полностью. Осталось заключительное действие, под занавес, главную роль в котором играли родители Алекса. Бумагу дарения имущества от лица, пожелавшего остаться неизвестным, им принесли утром. Алекс стоял, спрятавшись за деревом, и, с замиранием сердца, наблюдал за происходящим.
Отец с ничего не понимающим лицом взял от посыльного пакет, с сомнением разглядывая сургучные печати. После того, как посыльный получил подтверждающую подпись за получение и удалился, родитель осторожно надорвал пакет, вытащил содержимое и начал читать. То, что происходило с отцом во время чтения невозможно передать словами! Это и недоумение, и появившаяся вдруг надежда, которая переросла в выражение счастья, потом вновь недоверие к прочитанному, но после пятого прочтения недоверие перешло в ликование.
Ликующий  родитель вбежал в дом, чтобы поделиться новостью с супругой, мамой Алекса. И, неизвестно каким чудом, молодой человек сквозь стены дома и разделяющее пространство сумел услышать ответ мамы: «Я знаю – это все Алекс!»
Возможно, все похождения Алекса и стоили того, чтобы услышать эти слова. «Я знаю – это все Алекс!» Мама! Ты еще веришь в своего сына!
Этим же днем Алекс вернулся в Лондон.
Дня три Алекс ходил необыкновенно веселый, друзья и слуги его не узнавали. Но веселье быстро угасло. Пришел черед апатии. Достигнув цели, к которой стремился, ради которой и создал могущественную банду, Алекс как бы потерял смысл дальнейшего существования.
Налаженный быт преступного гения выходит из колеи. Все чаще молодой человек слышит за спиной шепоток: «Алекса уж не тот!». Но его не интересовало мнение других, сейчас его вообще ничего не интересовало. Ни грабежи, ни деньги, ни люди.
День проходил за днем, а Алекс Косс не выдвигал банде никаких планов. Не сказать, что  он и не пытался что-нибудь придумать, но с исчезновением интереса, пропал и гений. Ничего не выходило. В конце концов, Косс прекратил попытки. Банда, потеряв в главаре прежнего лидера, начала распадаться. Люди разбегались по другим бандам. Последним ушел Джон-верзила. Перед уходом Джон зашел к Алексу. «Малый, я ухожу!». Молодой человек ничего не ответил, тупо глядя перед собой, попыхивал трубкой. Джон, не смотря на молчание главаря, сидел рядом долго, почти три часа. Потом, так и не получив ответа, молча встал и вышел.
Последующие три года Косс трудно назвать жизнью. Алекс начал привыкать к меланхолии и бездействию. С абсолютным безразличием наблюдал словно со стороны, как тают его капиталы. За это время ему даже пришлось переехать с респектабельных номеров в бедную комнатушку на окраине города. Но и это не волновало Алекса. Он завел новый уклад жизни. Жизнь отшельника. Лишь в редкие вечера уик-энда по старой памяти заваливался в кабак, где и напивался до беспамятства.
Вот в такой один из вечеров случилось нечто, что изменило всю его дальнейшую жизнь. Алекс спокойно пил вино и слушал болтовню Джона-верзилы, который имел обыкновение при посещении Алексом «разбойничьей таверны» подсаживаться к редкому гостью и болтать о своих  делах. Может, он, таким образом, пытался вернуть молодого человека к преступной деятельности, а, может, это просто вошло у него в привычку. Тем не менее, Алекс сидел и слушал, изредка вставляя словечко. В момент, когда он подносил кружку ко рту, его взгляд нечаянно зацепился за лицо одного из посетителя кабака.
Дело в том, что Алекс всегда мог похвастаться фотографической памятью на лица. И он готов был поклясться, что видел этого человека! Но где и когда – вспомнить это никак не удавалось. Алекс мельком еще раз взглянул на заинтересовавшего человека. Да, видел.
- Джон, будь другом, оглянись как бы невзначай, посмотри на человека, который сидит в одиночку за третьим столиком от нас. Ты его знаешь?
Джон-верзила исполнил просьбу.
- Нет, малый, я его вижу в первый раз! А что такое? Он тебе должен?
-Нет. Просто любопытно.
- Значит, подумываешь о дельце? – с надеждой спросил Джон.
Алекс пожал плечами.
- Может быть.
Неожиданно память выдала подсказку. Это был один из приглашенных гостей баронессы в тот вечер, когда Алекс позарился на брошь. Да это он! Единственный из всех тех, кто находился в минуты позора мальчика в комнате  баронессы, и у кого глаза не выдавали презрения, одно лишь любопытство. Занятно. С тех пор прошло более десяти лет, а мужчина нисколько не изменился. А такого быть не может! Года всегда отражаются на внешности.
Может быть, это младший брат того человека? Нет! Вот он покусывает зубами уголок губы и зевает, прикрывая рот тыльной частью ладони. Те же жесты Алекс заметил и в тот злополучный  вечер. Это тот же самый человек.
Впервые за последние годы в Алексе заиграла искорка интереса. Ему просто стало любопытно, что это за человек, чем он занимается и почему его не трогает время.
Джон заметил перемену в настроении Алекса.
- Дьявол! Я начинаю узнавать моего прежнего малого! Готов поклясться, что ты что-то задумал! Надеюсь, не забудешь о старом Джоне-верзиле, когда надумаешь у кого-нибудь стащить миллионы?
- Джон, ты знаешь, что если что-нибудь придумаю, то об этом узнаешь первым! А сейчас не томи меня расспросами. Я еще сам толком не понимаю, чего хочу.
Незнакомец, тем временем, допил остатки вина и встал, собираясь уходить. Алекс поспешно распрощался с Джоном и последовал за интересовавшим его человеком.
Таясь, он сопроводил незнакомца до того дома, где тот, по всей видимости, снимал комнаты. Перед тем как войти, мужчина оглянулся по сторонам, и только после этого открыл дверь. Алекс отошел от дома с тем, чтобы отметить в каком из окон загорится свет. Так и случилось. На третьем этаже в окне показались блики свечи, которые, вскоре сменились светом керосинки. Незнакомец подошел к окну, задернул шторы.
Но Алекс уже узнал то, что ему нужно. Тем осталось лишь дождаться, когда мужчина покинет свои комнаты, а уж проникнуть туда для молодого человека уже не составит труда.
На следующий день Алекс Косс поднялся раньше, чем обычно. Время, когда горожане начинают только-только просыпаться. Доев, оставленный с вечера, холодный бифштекс, Алекс помчался к дому незнакомца, чтобы выждать момент его отлучения. Что вскоре и произошло. Мужчина вышел, так же, как и вчера огляделся по сторонам, потом быстрым шагом направился в противоположную сторону от угла, за которым прятался Алекс.
Алекс весело побрякал связкой отмычек в кармане и зашел в дом. Как он и предполагал, замок в жилище незнакомца был не сложен, и открылся так же легко, как и родным ключом. Обычная обстановка меблированных квартир, которые сдаются в наем среднему классу. Все добротное, но не новое, и без излишней роскоши. Незнакомец занимал две комнаты. Одна была обставлена как спальня, другая как кабинет.
Спальня Алекса интересовала меньше всего. Да, там обычно прячут деньги. Но сейчас молодого человека это не занимало. Кабинет представлял собой небольшую комнатку с тяжелым дубовым письменным столом с выдвижными ящиками. На столе стояла  керосинка и подсвечник в три свечи. По стенам были выставлены большие книжные шкафы, забитые под завязку толстыми томами книг. Кроме стола и стула с высокой спинкой, в комнате находилось большое кожаное кресло. На столе одиноко лежала, заляпанная пятнами воска и керосина толстая тетрадь. На обложке выведено: «Дневник Игрока жизни».
Алекс взялся за тетрадь чисто из-за любопытства. Но, пролистав несколько страниц, неожиданно заметил собственное имя. Молодой человек в тот же момент осознал, что нашел то, что искал. Поэтому незамедлительно поспешил покинуть комнаты незнакомца.
У себя дома Алекс приступил к внимательному прочтению записей в дневнике. Автор дневника, Эрик Смит, в первых строках обозначил цель ведения записей. Эпоха Игроков жизни только-только начиналась, всего два или три века прошло с тех пор, как первый человек догадался играть на судьбах других людей. Игроков жизни мало и у них пока прочных связей между собой, поэтому каждому приходить до некоторых открытий собственной головой.
Далее Эрик Смит описывал основные приемы Игры с судьбами людей, и как он их использовал на практике. И один из примеров был связан с судьбой Алекса. В примере подробно описаны и встречи Алекса с Камиллой, и кража броши баронессы, и начало преступной деятельности молодого человека. Там было описано даже то, как Алекс отомстил обидчикам. Потом записи о Косс прерываются, видимо, Эрик к этому времени исчерпал свой интерес к судьбе Алекса.
К примерно трети дневника, вместо обычных предложений пошли столбики букв и цифр, по всей видимости, дальнейшие записи Игрок жизни по каким-то причинам решил шифровать.
Тогда Алекс вернулся к началу дневник и начал штудировать описания приемов Игроков жизни всерьез. Каждый день он вновь и вновь читал каждое предложение и фразу, осознавая, что с усвоенным материалом получает пропуск в новый мир, в котором возможны бессмертие, вечная юность, огромные деньги и власть.
У Алекса вновь проявился интерес к жизни. Оказывается, что можно жить гораздо интереснее, чем грабить богатеев и жульничать спекуляциями. Молодой человек так увлекся изучением дневника, что к концу недели мог рассказать содержимое одной трети, которая доступна прочтению, по памяти, вплоть до каждой буковки и знака препинания. И тем сильнее хотелось узнать, что же зашифровано в оставшейся части дневника. Несомненно, что именно последующее содержание дневника было более важным и значимым.
Алекс твердо решил добиться расшифровки дневника от Смита, чтобы это ему ни стоило. Уже в этот же уик-энд, Алекс направился к Эрику Смиту. Казалось, что тот уже ожидал молодого человека. Поэтому к нужному разговору перешли сразу, без прелюдий. Эрик обещал расшифровать записи дневника и, кроме этого, обучить многому другому, что должен знать Игрок жизни, только в том случае, если Алекс впоследствии покинет Англию.
Молодой человек с легкостью пошел на такое условие, ибо в Англии его на тот момент уже ничего не удерживало.
Так появился еще один трейдер жизни. Потом прошли годы, проведенные во Франции, необычайно быстрое накопление силы лучей способствовало неспокойное время в этой стране. Потом Россия, так как она оказалась самым злачным местом для трейдеров жизни всех мастей – бесконечная череда войн и революций. Судьбы людей в графиках скакали как дрессированные белки, предсказуемо и с большой амплитудой изменения.

Неожиданно Алекс почувствовал на плече нетерпеливое похлопывание.
- Молодой человек! Мы закрываемся! Моло… Фу! Очнулся! А я уже решила милицию вызвать! Мы! Закрываемся! Слышите?
- Что? А который час?
- Два! Нам пора отдыхать, а вы возвращайтесь в свое купе!
- Да-да, конечно. Я слышу.
По дороге в свой вагон, Алекс облегченно вздохнул. Через два часа – Красноярск, а там – в самолет и домой, в Москву!