Розыгрыш

Слово «казбек» принуждало Ольгу Андреевну слегка трепетать. Слышалось в нём что-то лихое, разбойничье: угон баранов, косматые папахи, подбитые ватой полосатые халаты и скалящиеся из-под пышных усов зубы. Чёрный длинношеий силуэт всадника представлялся ей молодым пареньком, неожиданно встретившим страшного бородатого Казбека на нехоженых горных тропах и напуганным до дрожи в лошадиных коленках.
Оттого и директор, накрепко связанный с «Казбеком», оставался для неё человеком обожаемым и страшным, вроде Гудвина – книжки она почитывала.
- Когда принесли? – разминая жёлтыми пальцами папиросу, спросил директор.
«Казбек» в его руках опрокинулся вверх ногами, Ольга Андреевна машинально перевела слово на задомнаперёдочный язык и решила, что неологизм – идеальный комментарий к теперешней ситуации.
- Не знаю, Олег Антоныч... сэр! – сказала она почему-то. – Я пришла, а оно уже тут... – а про себя добавила: «Кебзак»!
Директор от «сэра» даже покраснел. Он был убеждённым патриотом: текстовый редактор в его компьютере – спасибо знакомым программистам – назывался «Маломягкое слово».
- Ну-ка, прочитай вслух! – выдохнул директор, прикуривая от огромной туристической спички.
Запахло серой.
- Утверждаю! – громогласно продекламировала Ольга Андреевна и сама перетрусила. – Президент Российской Федерации... – добавила уже тише.
- Дальше!
- В связи с тем, что многолетние предупреждения Минздрава не возымели...
- Дальше!
- В случае если численность некурящих работников составляет две трети от общего числа, запретить куре...
- Хватит!
Дверь в директорский кабинет хлопнула, как гильотина, и отсечённые клубы дыма закружились недружелюбным приведением.
Ольга Андреевна прикрыла глаза.

В незагаженной дымом курилке Севаев жевал ириски, Степаныч лузгал семечки, а Молодой – Молодцев Лёша – запихал в рот леденец на палочке. Все трое хихикали.
- Что дальше?
- Аркаше СМС я отправил, пускай попузырится. Леночке заместо сахара в баночку соли вбухал, - начал перечислять Молодой. – Тёть Ане мыло на кусок сала поменял.
- Хорошо тротила у тебя нет. Не слишком это? – пробормотал Севаев.
- В самый раз! – отмахнулся Лёша. – А! Ещё я Ольге на рабочий стол окошко пристроил, которое от курсора убегает!
Начали гадать, кого секретарша будет звать на помощь. Сошлись на охраннике по прозвищу Берёза.
- Надо бы для него что-то придумать! Может, на спину ярлык приклеим? – шептал, сверкая глазами, Молодцев.
Остальные замялись: доподлинно было известно, что Берёза носит в кармане кастет.
- Ну, а со Стариком, как думаете, прокатит?
- Там, как раз, дело верное! – отозвался Севаев. – Он к дисциплине приучен сызмальства, а чисел не помнит – идеальный субъект. Лишь бы только не разнервничался...
- Н-да. Дуб-то он крепкий, но мало ли... Всю жизнь курит, всё-таки, - пробормотал Степаныч, скребя затылок. – Может к Ольге наведаться, поглядеть, что да как? А то, знаете, как бывает: здоровый, здоровый, а взбудоражился, сердце – бац! – и крышка.
Отрядили Молодого. Первоапрельский энтузиаст поскакал через две ступеньки, по пути надулся от смеха, заглянув в бухгалтерию: Леночка уже плевалась утренним кофе. С секретаршей он столкнулся возле информационного стенда: та тыкала кнопки по углам листа.
- Ольга Андреевна! – позвал он, едва сдерживая расползающиеся губы.
Секретарша повернулась, и Молодцев осёкся.
- Что с вами?
Слёзы останавливала только стена макияжа.
- Лёша! Мне так жалко!
- Ну, ничего! Подумаешь! Привыкнем!
- Да разве к этому привыкнешь? А семье как сказать?
- Так семья ещё «спасибо» скажет!
- Лёша, ты ещё шутишь! Подумай сам: время сейчас какое?! Кризис этот дурацкий! Где место искать?
- Да что вы прямо драматизируете, Ольга Андреевна! Здоровее будем!
Секретарша покачала головой, продолжая смотреть на Молодцева, как на человека, потерявшего от горя рассудок, и тот, наконец, сообразил заглянуть на стенд.
Как-то вдруг разулыбалось.
В одно мгновение он разучился читать: теперь слова сами выбирали, кому из них читаться. Как всегда, вперёд полезли самые наглые: «реорганизация», «необходимость», «сократить», – и неуместным чучелом, словно гей на деревенской свадьбе, выставилось слово «некурящие». Фамилии прилагались.
Неслышно подошли Севаев и Степаныч, присвистнули в унисон. Кто-то из них упал.