Breathe and exhalation

Название: Вдох и выдох.
Автор: ХитроЖопый Катце
Рейтинг: R?
Пейринг: Внезапно для меня Кастиель/Дин. Сам в шоке.
Таймлайн: после 6.01
Дисклеймер: Все - Крипке, наша только трава.
Размер: 1020 слов, по мнению Ворда.
Предупреждение: mindesex, если вы понимаете, о чем я.  Предположительно AU, предположительно ООС.
Саммари: Нельзя услышать голос ангела и… остаться прежним.
Слово автора: Эта заявка родилась для моего хорошего друга, который считает, что, цитирую: "БогоКас секси и ниибет" конец цитаты. А я просто вспомнил, про пресловутую связь и ангельский язык, который считался языком магии. Дарлинг – ты сделала мне день, я делаю тебе ночь. Бу-га-га, чоужтам!


***
Он не может думать ни о чем другом, кроме как о глубоком голосе, раздающимся рядом, и в котором так отчетливо прослеживаются нотки власти. Дин абсолютно не уверен в том, что извращению, которое сейчас занимает все его мысли, можно придумать какое-то название. Разумеется, он слышал, что есть те, которые западали на голос, встречался с теми, кто был падок на внешность или силу. Да и смеяться над идиотами в перьях и на каблуках было забавно. Но сейчас ему не смешно. Ему душно.

***

Гласные перекатываются на языке, словно кислое монпансье и пахнут яблоками. Они полностью забивают все пространство вокруг него, оседают на одежде, на волосах… черт, кажется, даже пистолет уже пахнет этим позорищем!

Вдохи чередуются с выдохами. Дин жмурится при звуках хорошо знакомого голоса и давит предательский стон – Кастиель в очередной раз рассказывает про свои высокие цели в прямом эфире. Голос спокоен и тих, но язык, на котором он говорит – не английский. Каждое слово огненными буквами вспыхивают под веками – интересно, это только Дин так реагирует на призыв вести себя правильно?

А еще, как замечает охотник, никто и никогда не просит перевод. Не переспрашивают, не перебивают… ну, за исключением нескольких недоумков, вылезающих не к месту и мгновенно получающих по заслугам. Однако даже очевидная жестокость не отвращает – слепая покорность последователей нового бога заставляет Дина передергиваться.

Люди смотрят на бывшего ангела, как на воплощение всех их надежд разом. Словно Кас главный приз в лотерее с поездкой на Бора-Бора. Где бы он ни появился, через мгновение видео с ним оказывается в сети. Ну, или в очередных новостях. Как сейчас, например: Кастиель спрашивает людей о том, что, по их мнению, главное в вере и, выслушивая ответы, качает головой. Он недоволен. Он поясняет, из-за чего именно он недоволен и Дин видит в толпе плачущие лица.

Но сам ловит себя на совершенно других желаниях.

***

Мысль о том, что он хочет укусить Кастиеля за шею, свербит где-то в области затылка. Это абсолютная дикая и неожиданная мысль, абсолютно, просто феерично, недостойная той серьезной интонации, с которой этот свихнувшийся пернатый отвечает на вопросы рыжеволосой журналистки… Но отчего-то внизу живота тяжелеет и начинает глухо пульсировать при звуках быстрого речитатива, в котором гласные пахнут фруктами, шуршат и вызывают мокрые сны, а согласные и апострофы материализуются жгучей крапивой. По телу бегут мурашки и плечо, там, где остался отпечаток божественной длани, начинает тянуще ныть. Не больно, но ощутимо.
Дин рвано выдыхает в тот момент, когда бывший ангел смотрит на него с экрана телевизора синими глазами, в которых блестит холодная вечность.

Сколько лет тебе, Кастиель?

Проповедь длится всего десять минут и заканчивается молитвой на енохианском. По-крайней мере, Дин верит, что это именно енохианский, потому, что слова слишком похожи на латынь, но с вкраплениями гортанного арабского акцента, который он слышал давным-давно, еще в прошлой жизни, когда охотясь на дэва, едва не погиб сам.

- Gohulim.*

Вдохи чередуются с выдохами…

***

В далеком детстве Дин мечтал стать пожарником, мечтал стать супергероем, мечтал спасть людей.

Спасал.

И заслужил себе эту связь с ангелом, который обожает трепаться на чертовом ангельском языке каждый раз, когда ему, Дину, нужно расслабиться после трудного дня.

Дин снова дает себе слово, что разберется в странной закономерности появления Кастиеля на экране именно в тот момент, когда его телу требуется разрядка, но… Прямо сейчас он слишком занят тем, что не дает инстинктам взять верх и утратить контроль над своим телом – с практикой получается все проще. Но даже матерясь и все сильнее стискивая зубы, он проигрывает...

С экрана Кастиель сухо предлагает склониться перед ним добровольно, но Дин видит совершенно другой смысл в произнесенных на енохианском языке цитатах. Он видит…

***

Дин не спит. Он прижимается щекой к плюшевому подлокотнику кресла и моргает, практически сразу же открывая глаза у кромки темной воды. Ему неудобно лежать, земля пахнет илом и рыбой, и так хочется, чтобы время прекратило тянуться бесконечными взмахами крыльев.** Он практически ненавидит солнце, в глубине души понимая, что даже великая река***, белые воды которой омывали утром его лодку, сейчас не может ничем ему помочь. Ему нужно терпеливо ждать своего часа – караваны появляются в долине только в прохладе вечера.

***

Шуршание гласных подобно шороху песка. Дин помнит чужой памятью огромные проплешины пустынь, кишащими насекомыми и чередующимися с болотами. И знает, что нет ничего вечного и неизменимого – нужно только время. Кто-то рядом с ним рассказывает о том, что время может соединить, казалось бы, абсолютно несовместимое.**** И он начинает в это верить.

***

Он рыбак и скоро – что для него время – ему придется подарить свою любимую чашу, чтобы сохранить мир на его землях. ***** - Нет, - шепчет кто-то над ухом, - это не твоё, Дин. Ты не должен видеть это. Возвращайся… Голос такой знакомый, но у него слишком много дел, чтобы отвлекаться на того, кто даже не может появиться рядом.

***

Над его головой вспыхивают сотни искр и одна часть его рассудка вопит от ужаса, потому, что он не знает, что происходит. Но другая, более опытная часть, знает, что над его головой идет сражение одного небесного воинства с другим. Дин переворачивается на спину и смотрит вверх, щурясь от нестерпимой рези в глазах. Он не слышит ничего потому, что шум возле него стоит такой, что он оглох на оба уха через мгновение, как все началось. И, судя по всему, скоро ослепнет от ярости Небес, которые пернатые воины щедро изливают на молодую землю.

Стоит ли удивляться тому, что человечество научилось сражаться раньше, чем разговаривать.

Вопрос возникает даже раньше, чем он успевает понять, какая именно часть его сознания его задает: Кастиель, ты тоже там, среди своих братьев?

Губы шевелятся, беззвучно выдавая в разорванное на лоскуты небо:
- In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti…******

***

Внутри расходились тяжелые круги удовольствия, и во всем теле ни единой кости не ощущалось в принципе, отчего оно напоминало мягкое суфле. Сил осталось только, чтобы дышать. Глубоко и размеренно. И ловить горлом сердце.

Дин прикусил губу, выныривая из марева транса, в который он и сам не понял, как провалился. Ему было не просто хорошо – по всем ощущениям он себя чувствовал, как в тот день, когда вылез из тесного гроба прямо под яркие лучи солнца. Неописуемое счастье быть…

Первой звоночек, царапнувший нервы: рядом кто-то есть. Второй: в комнате слишком холодно. Третий: кем бы Кастиель не был, а учитывать личное пространство он так и научился.

За спиной ангела – тени крыльев. Их шуршание заполнило комнату и Дин внезапно понимает, почему в енохианском так много гласных...

The end.


Примечания:
* - Сказано (гл. енох.)
** - К большинству гласных в енохианском прибавляется звук “х”, например: A произносится как “ах”. Очень похожие звуки раздаются при взмахах крыльев крупных птиц.
*** - имеется в виду река Тигр
**** - имеется в виду слияние Тигра и Ефрата
***** - имеется в виду легенда о Короле-рыбаке
****** - Во имя Отца и Сына и Святого духа… Дин читает Signum Crucis – Крестное знамение.