Бабоньки-старушки

- Вы слышали, бабоньки? Партия пенсионеров просит Кнессет ввести новый законопроект, обязывающий правительство два раза в год выплачивать всем пенсионерам оздоровительные в размере три тысячи шекелей.
- Ой, не сочиняй, Мирочка! Не сочиняй! Я каждый день слушаю последние известия и что-то такого не слыхивала.
- Не слыхивала и не надо. Я очень расстроилась. Между прочим, это истинная правда, и мне вчера по секрету рассказал мой сосед. А он подметает улицы рядом с Кнессетом, и депутаты Кнессета ему первому рассказывают о всех новостях, а многие депутаты даже с ним советуются. «У нас должна быть тесная связь с народом», – говорят они ему.
- Твои бы слова, Мирочка, да Богу в уши! Пусть бы Кнессет действительно утвердил этот законопроект. У меня появятся тогда лишние деньги и я обязательно слетаю, наконец, к своим родственникам в Америку. Посмотрю, как они там живут. А то стыдно признаться: прожила жизнь, так ни разу и не слетала в Америку.
- Ой, не могу, Ева, с тебя! Ой, не могу. Старая кряква под старость лет захотела в Америку. Завтра лично для тебя полетит самолет в Америку прямо из Ашдода. Вместо взлетной полосы улица Рогозина. Посадка в самолет прямо из подъезда твоего дома.
- Евочка, милая, не смеши людей! Здесь, в Ашдоде, для тебя уже и Америка, и Россия, и Париж, и Рио Де Жанейро. Сейчас дети тебя больную, старую с палочкой отпустят одну в Америку.
- Если с Америкой у меня ничего не получится, Мирочка, и не надо. Но все равно приятно, что Кнессет иногда думает и о нас, пенсионерах. А что с деньгами большими такими делать, мы с мужем что-нибудь придумаем. Во-первых, все деньги со счета я сразу сниму, что-то нашему банку я не совсем стала доверять. Подержу их пару дней под подушкой, попересчитаю и отдам детям. Им всегда не хватает денег. А сколько им надо! Они хотят купить новую машину, поменять старые электротовары, съездить к друзьям в Германию.
- Стареем мы, бабоньки, стареем, а все равно думаем только о детях, хотя у наших детей уже взрослые дети свои. А можно подумать, что у нас все абсолютно есть и нам больше ничего не надо.
- А я на свою жизнь совсем и не жалуюсь. У нас с Хаимом абсолютно все есть. Есть своя комната в квартире. Мы вместе с дочкой питается, есть у нас свой телевизор, даже мы ходим на прогулку каждый со своим телефоном. Все вроде хорошо, просто иногда от детей не хватает к нам немножко больше, чем есть, внимания. А сейчас, представляете, бабоньки, два раза в году перед получкой к нам повышенное внимание. У нас, как в санатории, в одно и то же время завтрак, обед и ужин. Дети и внуки следят, чтобы у нас в запасе были таблетки. Не дай Бог, с нами что-нибудь случится. А захочешь съездить на Мертвое море или к друзьям в Хайфу, только скажи, и в любое время суток зять с машиной к нашим услугам. Дети над нами просто трясутся. «Папочка, почему сегодня ты совсем не ел фрукты? Мамочка, мы сейчас едем в супермаркет, что вам вкусненького купить?»
- Что я скажу вам, бабоньки, оздоровительные для пенсионеров, если их утвердят, это будет самый мудрый законопроект, утвержденный Кнессетом за последние десять лет.
- Ой, заговорилась я с вами, девочки! Ой, заговорилась, а мне нужно еще купить картошку к ужину. Говорят, в нашей овощной лавке отдельно лежит картошка по шекелю за килограмм. И если в ней хорошо порыться, можно выбрать довольно неплохую. Пошли со мной, бабоньки.
И три подруги, окрыленные будущим мудрым законопроектом правительства и ценой на картошку, в которую никто и не поверит, что в нашем Израиле такая цена вообще может быть, поднялись и бойким шагом зашагали к овощной лавке.