(отрывок из романа "Страна Сияющей Богини")
1.
– Генрих Ярославович, с вами хочет встретиться, – Маша заглянула в блокнот, в котором делала пометки, – Виктор Андреевич Захаров. Говорит, что он ваш старый знакомый. В Москве проездом.
– Как ты назвала, Маша, Захаров? – Оторвавшись от чтения переданных ему на редакцию предвыборных материалов, спросил Соколов.
– Да, Виктор Андреевич Захаров, – подтвердила Маша. Он из Череповца. Да вот и он сам!
– Не дожидаясь, когда его пригласят, в комнату заглянул пожилой седовласый мужчина в распахнутой куртке и без головного убора.
– Виктор! – Воскликнул Генрих. – Прости, что сразу не узнал, не сообразил, услышав фамилию! На носу выборы. Голова идёт кругом! Заходи, товарищ дорогой!
Старые знакомые обнялись на глазах у Маши, которая помогала Соколову разбираться с письмами и документами.
– Генрих Ярославович, уже половина восьмого, – взглянула Маша на экранчик мобильного телефона, – можно я уйду?
– Да, да, Машенька! Спасибо за помощь, иди. Жду тебя завтра, в девять, не опаздывай!
– Обижаете, Генрих Ярославович! Когда это я опаздывала? – Улыбнулась девушка, прикрыла за собой дверь и, стуча каблучками, сбежала вниз по ступенькам, одевая на ходу лёгкую курточку. Несмотря на ноябрь, в городе было довольно тепло.
– Что же ты, товарищ дорогой, не предупредил, что будешь в Москве? Домой звонил?
– Звонил. Светлана сообщила, что домой вернёшься поздно, а у меня поезд в двадцать два тридцать. Спросил адрес, приехал сюда, – оправдывался Захаров.
– Сколько же мы с тобой не виделись? – Покачал головой Соколов.
– Лет семнадцать, – прикинул Захаров. – В июне девяносто четвёртого я вышел в отставку, и полетели мы с Валентиной через три новые страны1 из Душанбе в Москву, а после встречи с тобой и Светланой добирались на поезде уже по матушке-России до Череповца, к моим старикам и детям. Ты и Светлана провожали нас на вокзале...
– Всё, на сегодня хватит! – Взглянув на ворох бумаг и писем, выключил компьютер Генрих, – С утра не разгибался над бумагами, письмами и компьютером. Хорошо хоть посетителей сегодня не много. Сам понимаешь, горячие денёчки…
– Понимаю. Подготовка к выборам. Опять идёшь в Думу? Пройдёшь?
– Пройду. По списку в шестом десятке. Даже если будут массовые фальсификации, мы всё равно наберём процентов двадцать и проведём в думу около ста депутатов.
– Ты, Генрих, молодец! Все мы тобой гордимся. Следили за твоей работой в составе фракции КПРФ в Думе прошлого созыва, болели за тебя. Я состоял в КПСС двадцать лет, партбилет на память храню, теперь беспартийный. Ты был убеждённым беспартийным, теперь – коммунист. Как всё меняется…
– Меняется, Виктор Андреевич, ещё как меняется, – согласился с Захаровым Соколов. – КПСС и КПРФ – две большие разницы…
– Скажи, Генрих, как же такое случилось, что бывшие партийные руководители-предатели и среди них главный предатель2, меченый не иначе как сатаной, и дремучий и невежественный пьяница, оказались первейшими врагами советской власти, уничтожили Советский Союз, расстреляли из танков Верховный Совет – крохи-остатки советской власти можно сказать на последнем её вздохе? Почему они оказались во власти, а не такие как ты – грамотные и честные беспартийные граждане?
– Они были во власти, при власти и остались, не допустив народ к честной приватизации, превратившейся в дикое разграбление страны. Всё поделили между собой, своими родственниками, близкими им людьми и теми, на кого им указали из «Вашингтонского обкома».
В бывших европейских социалистических странах не всё так трагично. Там приняли законы, не позволявшие бывшим крупным партийным функционерам заниматься политической деятельностью, у нас такого не было. «Вашингтонский обком» не потребовал этого применительно к нашей стране.
Там понимали, что эти перерожденцы – неофиты нарождавшегося капитализма станут самыми яростными разрушителями страны. Покойный мэр Петербурга Собчак, известный как ярый сторонник Ельцина и такой же яростный демагог, вступил в КПСС в 1988 году и вышел в 1990, оправдываясь, что иначе бы не сделал карьеры. Даже наш нынешний президент, несмотря на своё «юный» для такой должности возраст, и то успел побывать и в Комсомоле и в членах теперь уже ненавистной ему партии, – пояснил Соколов на примерах и спохватился, что время идёт, а они ещё не поговорили о главном.
– Однако, довольно об этом, Виктор Андреевич. Почему же ты не писал?
– Мужчины писем не пишут. Им нужна встреча, – вздохнув, ответил Захаров.
– Да, это так, – согласился с товарищем Генрих и предложил: – Давай-ка куда-нибудь сходим, посидим, выпьем по рюмке, помянем тех, кого уже нет, а?
– А что, разве твоя контора закрывается? – Поинтересовался Захаров.
– Не контора, а квартира, в которой размещается районное отделение московской парторганизации, – поправил товарища Соколов. – Последним обычно ухожу я. Остаётся охранник. Его пост на кухне, а в комнатах приёмная, архив и штаб.
Захаров оглядел среднюю по площади четырнадцатиметровую комнату обычной московской трёхкомнатной квартиры на первом этаже, в которой помимо двух письменных столов, поставленных углом, имелись два сейфа, два шкафа с папками и книгами, несколько стульев, небольшой диванчик и персональный компьютер.
– Эта комната, какая? – Поинтересовался он.
– Штаб, – ответил Соколов.
– Хорошо, что штаб. Нечего куда-то идти и тратить деньги. Давай-ка посидим в штабе, а через часок – полтора я отправлюсь на вокзал, а ты домой.
Вот, прихватил. – Захаров извлёк из сумки четвертинку кристалловской3 водки, пару бутербродов с копчёной колбасой, купленных в привокзальном буфете, и крупное румяное яблоко.
– А ты молодец! Захватил с собой! – Похвалил товарища Генрих. – Мне тебе предложить нечего, разве что стаканы и печенье. Можно выпить чаю.
– Выпьем и чаю, – согласился Захаров, постелил на стол пару газетных листов вместо скатерти и разлил по пятьдесят грамм водки в стаканы.
Выпили, не чокаясь и не закусывая, помянули тех, кого уж нет.
Захаров разлил в стаканы остатки водки. Повторили, закусив бутербродами и ломтиками разрезанного яблока.
– В Москве я проездом с Украины, из Луганской области, от сестры. Вышла замуж в шестьдесят пятом и уехала с мужем на Украину. Прожила там большую часть жизни. В последние годы сильно болела. Ехал, думал попрощаться, да нет, слава богу, поправилась. Так что повидались.
До распада СССР жили они в достатке, лучше, чем мои старики и родня на Вологодчине. Сейчас всё не так. На Вологодчине не ахти как, особенно в малых городах, я уже не говорю о деревнях, которые вымирают и стоят заброшенными, зарастая лесом. Только на Украине ещё хуже. Работу найти трудно, платят даже по нашим меркам мало, вот и живут с огородов. Хорошо хоть там чернозём и земля хорошо родит.
Зима на носу, а горячей воды в домах нет и с отоплением большие проблемы. В домах и квартирах ставят печки-буржуйки и паровые котлы. Топят угольной крошкой, а в сёлах, местами, как в старину, кизяками4. Больно на это смотреть…
– 8 декабря исполнится ровно двадцать лет, как три заговорщика – Ельцин, Кравчук5 и Шушкевич6 на тайной вечере в Беловежской пуще при полном одобрении Америки, праздновавшей свою победу, похоронили Советский Союз при непротивлении устранившегося от власти Горбачёва. А ведь Беловежская пуща, расположенная на границе с Польшей – место не случайное. Опасаясь, что в армии или МВД найдутся люди, неравнодушные к судьбе страны и арестуют заговорщиков, те могли бежать в случае неудачи за пределы страны. Увы, не нашлось таких людей ни в армии, ни в МВД, не говоря, уж о КГБ, где к тому времени засели враги. Всё прогнило…
Спустя годы среди той троицы нашёлся всё же тот единственный, кого замучила совесть за содеянное. Через пятнадцать лет уже экс-президент Украины Леонид Кравчук признался, что дал бы отсечь себе руки, если бы знал, во что обернётся распад СССР. Вот так-то, дорогой товарищ. Ты прав, больно смотреть на это… – Подытожил Соколов.
Закипел чайник. Генрих разложил по освободившимся от водки стаканам пакетики с чаем «Липтон» и сахар, залил кипятком.
– Ты говоришь, что на выборах опять будут фальсификации. – А стоит ли тогда идти в Думу, если выборы нечестные и с оппозицией не считаются? – Спросил Захаров. – Вопрос не простой, наболевший для граждан нашей страны, над волеизъявлением которых уже не в первой вытворяют чёрт знает что!.. – Едва не выругался он.
– Стоит, Виктор. Они не остановятся ни перед чем. Заполнят пустые места своими депутатами, а мы будем лишены думской трибуны и влияния на вырабатываемые решения.
Предстоит долгая и кропотливая работа. Будем постепенно выдавливать так называемую «правящую партию» из думы. Для этого нужны люди «длинной воли», каковых описывал в своих исторических трудах мой любимый писатель-историк Лев Гумилёв7.
«Слышал о таком, да вот ничего не читал», – мысленно признался сам себе Захаров. – Постой, Генрих! – Неожиданно вспомнил он. – Лет десять назад попался мне в руки один журнал, кажется географический. В нём статья об Аркаиме – есть такой древний город, обнаруженный в Челябинской области. Интересная статья, подписанная «Г. Соколов». Тогда не придал этому значения, мало ли в стране Соколовых, а вот услышал от тебя о Гумилёве, и вспомнил о твоём увлечении историей. Твоя статья?
– Моя, Виктор Андреевич, – признался Генрих. – Немного пишу, иногда печатаюсь в журналах. Что касается Аркаима, то я побывал в тех краях в августе 1986 года, за год до открытия древнего городища, где тысячелетия назад жили наши предки.
– Какой же ты молодец! Дай-ка пожму твою руку!
«Молодец-то, ты, Генрих Ярославович, молодец», – прикрыв ладонью глаза, задумался Соколов. – «Да не сберёг драгоценную находку – бронзоволикую богиню, женщину или девушку, которой Виктор Кольцов, павший на баррикадах у Белого дома, дал имя «Россия». «Сияющая Богиня» – так звучало название огромной северной страны на древнейшем из языков – пракрите».
«Горько осознавать такое, несмотря на прошедшие четверть века… Кто же её похитил? Выбрал момент и где-нибудь спрятал. Может быть, и поныне лежит она под каким-нибудь камнем, а может быть, спустя некоторое время, негодяй вернулся за ней… Кто же он? Венгеров? Урицкий? Кто-то иной, неизвестный?
Сашки Венгерова давно уже нет, совершил суицид после банкротства в 1998 году, да и не бывал он больше в Аркаиме. Владислав Урицкий стал с помощью дяди – чудовищного подлеца и предателя, таким же подлецом, миллиардером и олигархом. А ведь он побывал в Аркаиме на следующий год?»
– Он, только он! – Неожиданно простонал Соколов.
– Что с тобой, Генрих? Кто такой «он»? – Озаботился состоянием товарища Виктор Захаров. – Устал? Переутомился? Давай-ка я провожу тебя до дому.
– Нет, нет! – Очнулся Соколов – Просто задумался. Спасибо тебе, Виктор Андреевич, за комплимент! Понимаешь, люблю я историю. Наука – наиглавнейшая, хотя и столько напутано в ней…
– Верно, Генрих Ярославович, – подтвердил Захаров, – столько напутано… Прямо на наших глазах фальсифицируют нашу историю. Дошло до того, что это мы развязали Вторую мировую войну и теперь должны за это покаяться, а прибалтам выплатить компенсации за оккупацию, да ещё платить пенсии ветеранам «Ваффен-СС» и прочей бандеровской сволочи!
Катынские дела8 целиком свалили на нас, как будто «добрые парни» из Вермахта и СС пальцем не тронули пленных поляков! А ведь мы собрали, одели, накормили, вооружили целую армию из пленных поляков во главе с генералом Андерсом9 осенью 1941 года, когда и самим всего не хватало. Надеялись, что станут воевать против немцев, а те снюхались с англичанами и мы их пожалели, отправили, выделив транспорт, которого тоже не хватало, на Ближний Восток охранять британские нефтяные вышки.
Ещё немного и холокост евреев припишут не фашистам, а нам! Будь они прокляты, продажные историки и писаки, фальсификаторы поганые! – Едва круто не выругался Захаров.
– Фальсификаторы, Виктор Андреевич. Правильно мыслишь, дорогой товарищ. На носу выборы и вполне вероятно опять будут массовые фальсификации, а суды, будут засыпаны исками о нарушениях, которые, как у нас водится, не разгребут и не осудят виновных до следующих выборов. Предстоит упорная борьба за каждый голос! У них деньги, административный ресурс, у нас – правда!
Власти грозят наказать тех губернаторов, электорат которых покажет плохие результаты10. Грозят и ничуть в том не стесняются! А спикер Думы, как у нас говорят – «человек весьма недалёкий», в открытую заявляет на всю страну, что «дума не место для дискуссий»11. Вот так-то!
При тотальной фальсификации выборов, которые мы ожидаем и в этот раз, в целом, по стране у оппозиции можно украсть процентов 15 – 20 голосов избирателей. Больше им не по силам, надорвутся, да и народ просыпается, видя, что кругом твориться беззаконие, проникается отвращением к насквозь коррумпированной власти. Помяни моё слово, несмотря на все потуги в этот раз им не набрать и половины голосов, а чудовищные фальсификации вызовут дальнейшее отторжение народа от власти. Теперь, даже если будет дана команда на «честные выбора» то в их результаты всё равно никто не поверит, поскольку достали всех ложью!
– Будут протестные акции? – Спросил Захаров.
– Будут! И пройдут по всей стране! – Подтвердил Соколов.
– А что если власти пойдут на жёсткий разгон демонстрантов или найдутся провокаторы и прольётся кровь? – насторожился Захаров.
– Возможно и такое, хотя на жёсткие меры власть не пойдёт, побоится резкого осуждения на Западе. Поэтому необходимо соблюдать бдительность. Ни нам, ни нынешней власти кровопролитие не только не выгодно, но и грозит тяжёлыми последствиями, вплоть до военного вмешательства извне, ареста первых лиц страны и передачи их в руки так называемого «Международного трибунала»12, заседающего в Гааге13.
Однако этим могут воспользоваться некоторые «демократы», покуражившиеся в девяностые годы и изгнанные из власти после ухода Ельцина, а потому готовые на всё, лишь бы вернуть власть и богатства страны в собственные руки, – ответил Генрих.
– Почему же, – возразил Захаров. – Если не дай бог прольётся кровь, власть получит возможность запретить оппозиционные партии и ввести чрезвычайное положение. Впрочем, может сложиться и революционная ситуация, как в феврале 1917 года, когда в Петрограде жандарм убил женщину из колонны работниц, протестовавших против двукратного повышения цены на хлеб, а жандарма зарубил шашкой казак. Дальше пошло-поехало…
– Тогда, Виктор, была другая ситуация, была немногочисленная, но сплочённая партия большевиков, был грамотный лидер, было повсеместное народное недовольство войной. Сейчас многое выглядит не так, хотя один всем хорошо известный сиделец из бывших олигархов, упрятанный в зону, напоминает из-за решётки, что близок и новый семнадцатый год, намекая на 2017. Очень ему такого хочется. Но гораздо опаснее повторение у нас «ливийского сценария».
– Неужели такое возможно? Не могу поверить! У нас и армия, хоть и не та, что была прежде, но всё же есть! И ядерное оружие, и баллистические ракеты! – Возмутился Захаров.
– В ситуации вполне возможной «цветной революции» в нашей стране и вмешательства НАТО на стороне «протестантов», к которым моментально примкнут антироссийские элементы как внутри страны, так и за рубежом, поскольку надёжно охраняемых границ-то у нас по факту нет, атомное оружие не применят. Ни верховный главнокомандующий, ни министр обороны, ни генералитет на такое не пойдут.
Сдадут вместе со страной несколько одиозных фигур, угадай каких? Их, вполне возможно, будут судить в Гааге, как это сделали с покойным Слободаном Милошевичем14, а зависимый, по сути, колониальный статус страны будет окончательно узаконен. Навяжут нам марионеточное правительство с таким же президентом-марионеткой на манер латиноамериканских президентов, а то и того хуже. Расчленят страну, а народу постараются внушить, что это в его, интересах. И ведь многие в это поверят…
– Мрачную ты нарисовал картину, Генрих Ярославович, ох и мрачную, – тяжко вздохнул Захаров. – Жить не хочется…
– Ну, это ты зря, Виктор Андреевич! – Соколов похлопал по плечу Захарова. – Им этого и надо. Вспомни, о чём проболталась бывшая премьер-министр Англии Тэтчер15, и её никто не одёрнул. Их цель освободить российские пространства от коренных народов, как это было проделано лет двести – триста назад в Серной Америке и заселить наши земли, цена которых постоянно возрастает, переселенцами со всего мира.
Жить нам надо и необходимо бороться! Растить новое поколение и оставить детям нашим не резервации, а независимую страну! – С чувством произнёс Соколов.
– Выпили и помянули всех, кто не дожил до этого дня, да только не назвали их имен, – как бы извиняясь, заметил Захаров. – Вспоминаю майора Булавина. Ты, Генрих, его не знал. Алексей Булавин погиб первым из моих товарищей за полтора года до вывода наших частей из Афганистана. Познакомился с ним в Душанбе, куда он прибыл за пополнением. Ему только что присвоили майора, звёздочки обмывали у нас, новые погоны пришивали, Валентина помогала. Спустя месяц погиб майор Булавин от пули снайпера…
Самофала помнишь? – Спросил Захаров.
– Как же! В 2001 году Самофал побывал в Москве, заезжал к нам. Удивил. Оказывается, живёт теперь твой, Виктор Андреевич, тёзка в Абхазии. В 1992 и 1993 годах, после увольнения из армии, за нежелание принимать новую присягу, воевал с грузинами на стороне абхазских ополченцев. Командовал батальоном, наспех сформированным из абхазских ополченцев и казаков с Кубани и Дона. После войны остался в Абхазии. Живёт в Пицунде. Сын женат на абхазской девушке и служит в МВД Абхазии. Дочь вышла замуж за понтийского грека16, и живут на две страны – на два города, то в Гаграх, то в Салониках.
В 2002 году я гостил у Самофала вместе со Светой и младшим сыном. Замечательно отдохнули…
Соколов подул на горячий чай и, пригубив, продолжил:
– Самофал о многом рассказал мне. Рассказал правду об абхазской войне, о которой умолчали российские СМИ, рассказал о подробностях трагической гибели в Сухуми дочери старых знакомых моей мамы, о страшной смерти, которую принял прапорщик Сербиев, твой, Виктор Андреевич, бывший замкомвзвода. Это случилось в 1994 году, осенью. Сербиев, уволенный к тому времени из армии, воевал на стороне оппозиции против режима Дудаева. Был ранен, пленён и зверски замучен своими же земляками, чеченами. Вот такая смерть…
– Я слышал об этом, – подтвердил Захаров, жаль мужика…
– Рассказал Самофал и о сержанте Толстошкуре – старшем механике-водителе из его же, Самофала взвода. Помнишь его?
– Помню, – подтвердил Захаров. – Призывался Толстошкур из Львовской области. До армии около года проработал в колхозе трактористом. Что с ним?
– Этот «гусь» стал активистом РУХа. Во время Абхазской войны девяносто второго года воевал в составе отряда украинских националистов на стороне Грузии. Был взят в плен разведчиками из батальона Самофала. Так встретились два украинца, оказавшиеся по разную сторону фронтов. Толстошкур был опознан и расстрелян. Вот так!
– Надо же, этого я не знал. Вот мерзавец! – Удивился Захаров. – Поделом бандеровцу недобитому!
– На территории разрушенной страны шла, Виктор Андреевич, гражданская война. Да и окончена ли она? – Задумался вслух Соколов.
– Ты его, наверное, не помнишь, служил в нашем полку бакинец Ариф Гулиев. Был призван в армию после окончания художественного училища. Служил в третьей роте, перед демобилизацией оформлял чеканкой нашу чайную.
– Чеканку по меди помню, а вот художника – нет, – признался Захаров.
– Отсидел Ариф в тюрьме два года, заболел там туберкулёзом и умер в девяносто шестом.
– За что же его посадили?
– За дядю, который был министром при президенте Муталибове17. Кавказцы – народ мстительный…
– Этого моего товарища, Олега Берсенева, ты не знаешь, Генрих Ярославович. В Таджикистане служил у меня командиром взвода, потом воевал на Кавказе в армейском спецназе. Вначале в Северном Арцахе18, ещё при Союзе, была там такая операция «Кольцо»19. Потом, когда распался Союз, служил на Северном Кавказе, воевал, дослужился до капитана. Выполнил приказ начальства, расстреляв группу захваченных боевиков. Позже, за выполнение приказа, был наказан, сдавшим его подлецом-командиром, уволен из армии и осуждён на три года. Отсидел, а потом попал в такую историю, что хоть пиши роман!
Только не повезло ему. Покарав подлецов из московских богатеев, повинных в смерти его матушки, и не желая суда и пожизненного срока, пытался застрелиться. Чудом выжил, пуля прошла в миллиметре от сердца. Лежал в ЦКБ под охраной, однако и там достали его бандюки. Похитили из больницы, но и ему удалось бежать. Сейчас знаешь где? – Перешёл на шёпот Захаров.
– Где же? – Спросил Соколов.
– В Африке, в Намибии. Служит в местной армии под чужой фамилией. Вот так-то. Разбросало по миру наших людей…
Хотел Генрих обнажить душу перед старым товарищем, рассказать ему о трагической гибели мужа младшей сестры Веры Кирилла Воронцова в октябре 1993 года, о преждевременной смерти мужа старшей сестры Лады Павла Арефьева в 2006 году, о трагической гибели своего старшего сына Егора и это в неполных восемнадцать лет, однако не стал. Ощутил, как подступил комок к горлу, и промолчал.
Не стал рассказывать о племяннике Владимире Соколове, вызволенном из пакистанского плена и осевшем в Сербии, о дальнем родственнике Николае Витове, которого судьба-злодейка занесла в далёкую Аргентину. Не рассказал о семье бывшего офицера Штази20 Рудольфа Вайса, который приходился Соколовым дольним родственником.
Вайс с семьёй, так же, как и незнакомый Генриху капитан Берсенев, осел в Намибии и теперь на пенсии после двадцати лет службы в органах госбезопасности этой Африканской страны. Всего не расскажешь…
Однако, допив остывший чай, спросил у Захарова.
– А как сложилась судьба у того лейтенанта, с которым ты ехал из Алакуртти к новому месту службы в Таджикистан? Жив?
– Скобелев? Вот же, Генрих, вспомнил таки о нём, хоть самого и не видел. – Удивился Захаров.
– С ним и в самом деле встречаться не приходилось, а вот его девушку по имени Таджинисо хорошо помню. Побывала у нас на даче летом восемьдесят седьмого года вместе с братом. Красивая девушка, словно из индийского фильма!
Брата Таджинисо доводилось видеть и не раз в телевизионных новостях. Живёт теперь в Москве. Бывший историк, теперь бизнесмен, «крупная фигура» среди мигрантов из Средней Азии. Его фамилия не раз упоминалась в связи с наркотрафиком21 и криминалом в строительном бизнесе. Привлекался к судебным расследованиям, однако, имея большие связи, пока избегал ареста. Словом, чувствует себя в России на редкость вольготно.
– Ничего, Генрих Ярославович, придёт время, прогоним эту нечисть и из Москвы! А у Скобелева всё более-менее сложилось. Воевал в Афганистане, потом оказался в Германии, где прослужил полгода. Когда начался вывод советских войск из Германии, перевели по его просьбе в ТУРКВО22 и мы вместе отбивались от исламистов во время гражданской войны в Таджикистане23.
В конце девяносто второго его перевели служить под Москву в Таманскую дивизию, а после октябрьского расстрела Белого Дома,24 Капитан Скобелев набил морду одному из «танкистов», получившему за расстрел квартиру и толстую пачек денег, и уволился без права на пенсию. Теперь живёт в Забайкалье. Представь, занимается сельским хозяйством, разводит скот. А Таджинисо, по паспорту она Тамара, родила ему шестерых детишек. Вот так-то!
Захаров стал собираться на вокзал, а Соколов, позвонил домой и, предупредив жену, что вернётся поздно, решил его проводить, поговорить в дороге о семье, детях и внуках. Иные воспоминания были исчерпана хоть и не вспомнили старые товарищи всех погибших с тех пор, как без малого двадцать лет назад трое подлецов, которым вовек не будет прощенья, при полном непротивлении четвёртого подлеца, получившего за содеянное Нобелевскую премию, разрушили Великую страну .
Время идёт, и её величие становится всё более очевидным на фоне дряхлеющего Мира, погрязшего в пока ещё локальных войнах, терроризме, удушающей «политкорректности», экономических, демографических, политических и прочих кризисах.
2.
– Вот, господа, казалось бы, навсегда закрыт так называемый «имперский проект», – изрёк Михаил Яковлевич Белецкий, назидательно подняв указательный палец правой руки и погрозив им неведомо кому.
– Казалось бы, навсегда закрыта идея монархии во главе с отпрыском Владимира Кирилловича и Леониды Георгиевны, с их внуком Георгием25 – этаким пухлым мальчиком, которого «Дед»26 едва не назначил после себя царём! По такому поводу злые писаки из оппозиционных и прочих антисемитских газеток мрачно шутили – готовит, де, с похмелья, президент в цари нам «сына гогу», намекая на происхождение бабушки и отца27. Мальчик вырос, и про него забыли, хотя?.. – Задумался Михаил Яковлевич, но, не озвучив своих дальнейших мыслей по поводу несостоявшейся монархии, продолжил.
– Казалось бы, навсегда развели по разным квартирам бывшие союзные республики, сбросив с тела России балласт в виде отсталых дотационных регионов – Средней Азии и Закавказья. Уплатили Западу дань в виде Эстонии, Латвии и Литвы, Извинились за секретные протоколы к пакту «Молотов – Рибентроп» и за «оккупацию», а они, ненасытные, сожрали Молдавию и попытались проглотить Украину.
Подавились, выплюнули! Нате вам в придачу с Белоруссией. Спасибо. Эти территории с Киевом нам подходят. Родные места. Поднатужимся, освоим. Западенцев28, помешанных на героях УПА29, главарям которых ненормальный Ющенко, чтобы ещё пуще разозлить москалей30 и нас с тобой, Владислав, вы, Фред, не в счёт, – сердито взглянув на Колора, – продолжил Белецкий, – присвоил героев31, разделим и вернём Польше и Австро-Венгрии. Пусть с ними разбираются. Этих не жалко. Остальное как-нибудь переварим.
– Дядя, Австро-Венгрии давно уже нет. Вместо империи несколько небольших нормальных государств, в том числе и Австрия с Венгрией. Кому же отдавать часть западенцев? – Улыбнувшись дяде, шутливо заметил Владислав Борисович Урицкий.
– Да кому угодно, хоть Венгрии! И не перебивай меня! – строго одёрнул племянника дядя, любивший, во многом, как он полагал, поучительные наставления в виде длинных и зачастую скучных монологов.
– На этом бы остановиться. Да нет же, каково! Затеяли создавать Единое таможенное пространство и Евразийский Союз! С Казахстаном ещё, куда ни шло, но тянут туда киргизов и таджиков, а там и узбеков, которых прорва – куда им деваться? Останутся в стороне – сгорят их руководители в огне очередной «цветной революции», как в Египте или хуже того – в Ливии. На такие дела, мистер Колор, ваши соотечественники большие мастаки! – Как показалось Урицкому, дядя с осуждением посмотрел на Фреда Колора – не слишком желанного гостя и старого знакомого, компаньона по делам давно минувшим, а теперь и наглого мытаря, прибывшего из-за океана за очередными отступными в миллион долларов.
И Владиславу и Михаилу Яковлевичу уже давно было известно кто этот тип, появившийся четверть века назад ещё в СССР с британским паспортом и нагловатым лицом восточного типа. Знали, что настоящее имя этого американца Бен Тернер и что он бывший кадровый офицер ЦРУ, вышедший на пенсию несколько лет назад и проживающий в Вашингтоне. Впрочем, и Тернер знал о них не меньше, чем они сами и пользовался этим обстоятельством в своих корыстных целях. Как бы то ни было, давно сложившиеся правила игры до поры до времени соблюдались обеими сторонами, заключившими молчаливый союз четверть века назад.
– Вот он – новый имперский проект и вдобавок к нему пресловутый «Русский вопрос», который вновь ставится неблагодарным населением перед руководством страны, перед нами, господа ставится этот вопрос! – Не унимался Белецкий. – Вот послушайте, чего надумал один писака по фамилии Краснов. По фамилии ясно, что ка-пэ-эр-эфовец32 и националист!
Михаил Яковлевич надел очки, развернул полноформатную, но простенькую газету, неприятно пахнувшую дешёвой типографской краской и без единой цветной иллюстрации, в которой Урицкий узнал газету «Завтра», и возмущённо зачитал:
– Возвращаясь к современному «русскому вопросу», необходимо признать, что первейшей по своей значимости стратегической задачей его является государственное воссоединение самого большого в мире разъединённого народа – русского. Преступный во всех отношениях Беловежский сговор трёх выродков – Ельцина, Кравчука и Шушкевича, встреченный сорокаминутной овацией американского сената, должен быть исторически преодолён любыми способами, вплоть до военных, иначе все наши надежды на приемлемое будущее, по геополитическим раскладам тех же Бжезинского, Киссинджера и других инсайдеров адской политической кухни, попросту будут сведены к нулю, ибо дом, разделившийся в себе самом, – не устоит…
Более чем понятен и социальный его, вопроса, аспект. К убийственной для бывшей великой страны экономической статистике добавляется такая же социальная, с чудовищным неравенством. По подсчётам независимых экспертов, 500 паразитарных семейств-кланов имеют такой же годовой доход, как и остальные 140 с лишним миллионов незадачливых россиян, а реальный децильный коэффициент (отношение доходов 10 % самых богатых к доходам 10 % самых бедных в стране) зашкаливает за 30 (раз), – когда «порог народного бунта», по европейским понятиям, составляет 8 – 10 раз…
В недрах этого правящего клана по нестеснительным указкам Запада («Вашингтонский консенсус» и масса других, чаще тайных, «соглашений») и вырабатываются ныне важнейшие, зачастую прямо диверсионные для нашей жизни, антинародные решения, а пресловутый «тандем» с так называемым правительством и обеими палатами-говорильнями являются лишь рьяными исполнителями, не имеющими никаких реальных, самостоятельных властных полномочий. Иначе в два последних тяжёлых кризисных года число миллиардеров втрое не увеличилось бы, а Москва не стала бы их первым по численности в мире и весьма, согласитесь, гнусным притоном…
Белецкий закончил чтение, скомкал газету и раздражённо бросил её на стол.
– Вот, Владислав, дожили. Нас с тобой, одних из крупнейших предпринимателей страны, создавших десятки тысяч рабочих мест, обозвали «паразитами»! а Москву обозвали «гнусным притоном»! Каково!..
Михаил Яковлевич перевёл дух.
– Вы понимаете, чем всё это может закончиться? – дядя не дал времени на раздумья ни племяннику, ни гостю и, понизив голос до трагической ноты, заключил: – диктатурой, господа, вот чем, шовинистской или, не дай бог, коммунистической! – Вздрогнул от своих слов старый любитель долгих, назидательно-надоедливых монологов и, тяжко вздохнув, не умолк, продолжил с новыми силами, которые неизвестно откуда берутся.
– Чего им ещё не хватает? Отреклись от коммунизма, стали свободными, ездим за границу, куда и когда хотим! Завалили страну всевозможными товарами, наполнили магазины деликатесами. Сотни сортов колбас, пива и прочего на любой вкус! Бананы по цене картошки и круглый год! Кругом Макдональдс», суши по-японски на каждом углу!
– Дядя, да ты, оказывается, интересуешься ценами на бананы? – Ухмыльнулся Владислав.
– Интересуюсь, по пятницам хожу в народ! – Ответил Михаил Яковлевич и, сурово посмотрев на племянника, добавил: – не перебивай, Владислав, не паясничай!
Автомобиль, а то и по два, и по три, едва ли не в каждой семье! Повсюду пробки на дорогах, от которых единственное спасение – на порядок задрать цены на бензин, чтобы ездил наш «средний класс» на своих дешёвых автомобилях только по праздникам, а если на службу, то пользовался бы общественным транспортом, уступив проезжую часть состоятельным людям и приличным машинам.
Услышав, по сути нелепое предложение Белецкого, Колор ухмыльнулся и приготовился выслушать до конца любопытный диалог племянника и дяди, которых полагал такими же «сукиными детьми», как и всех нуворишей, обогатившихся на развалинах своей страны, сотворивших с ней то, на что оказались неспособными ни вся Европа, ведомая на Восток Адольфом Гитлером, ни НАТО с прочими военными союзами, под командованием Америки, погрязшей в финансовых и прочих кризисах.
– Ничего из этого не выйдет, дядя. Начнутся огромные хищения горючего из хранилищ, будут вскрывать нефтепроводы, похищать нефть и производить кустарный бензин, как это делают сейчас в Чечне, а водители грузового и общественного транспорта, начнут спекулировать горючим. Весь этот «новый бизнес» станет крышевать полиция, поскольку трудно отказаться от таких доходов. Коррупция сгубила не одну страну, и мы не исключение…
– Коррупция способствует первичному накоплению капитала, она его и гробит, если не пресечь, – согласился с племянником Белецкий и тяжело вздохнул. – Иначе никак не получается…
Открыл ящик огромного письменного стола, извлёк небольшую книжку и принялся её листать.
– Послушай, Владислав, окончание одного рассказа. Слова от автора, – пояснил Михаил Яковлевич и принялся читать.
– «Когда-то воровское сообщество держалось на противостоянии государству. Однако после краха социализма преобразилось и всё, что тому государству противостояло. Блатная культура, выпестованная в зоне, была затребована именно властью. Свято место оказалось пусто. Но такова уж видно, природа этого места, что выросшая на нём новая система оказалась больше похожей не на чуждую западную, как надеялись демократы, а на свою, родную, обкомовско-воровскую.
Война против нас была, таким образом, не просто борьбой за трон или судьбу незаконно присвоенной собственности. На деле спор шёл о том, в каком государстве мы будем жить. Это была война новых законников за блатную утопию. Мечта устроить власть «по понятиям». Сделать зону образцом общественного устройства.
К счастью, наши оппоненты промахнулись. Что ж, как было наколото у того деда:
«БОГ НЕ ФРАЕР, ОН ПРОСТИТ»
А впрочем, кто возьмётся решать за Бога? Может и не простит». – Закончила чтение Белецкий.
– У какого деда? – хитро прищурив глаза, спросил Владислав.
Дядя вскинула на племянника удивлённые глаза, поняв, что тот догадался, кому принадлежат эти то ли осуждающие, то ли покаянные слова.
– Полагаю, что книжка называется «Русский характер», рассказ «Законник», а автор сих произведений наш бывший мэр, – Ухмыльнулся Урицкий. – Читал я эту книжонку, года три назад. Расписались все кому не лень, «литераторы хреновы»! Книжонка, конечно, дрянь, но всё-таки даёт некоторое представление об авторе. Её многие читали, как и последующий «бестселлер» некоего Натана Дубовицкого. Знаешь, кто таков?
– Читал, Владислав, и этого читал. Я теперь много читаю. Кто ж его не знает, главного советника у нашего «тандема»! А книжонка так себе и лучше её не комментировать…
Старый мэр, а теперь ещё и «литератор в кепке» – тёртый калач! – Продолжил дядя. – Понадеялся на свою непотопляемость, москвичи, дескать, поддержат. Ан нет! Никто особо не протестовал, когда выперли его с формулировкой «в связи с утратой доверия»33, и ждёт теперь «любимца москвичей» прокуратура по делу о пятнадцати миллиардов рублей из городского бюджета, размещённых в «Банке Москвы», большая часть из которых непонятно как оказались на счетах «Интеко». Всем известно, что эта компания принадлежит его фартовой супруге. Твоей, между прочим, Владислав, конкурентки в строительном бизнесе.
Лихо приватизировала этакая крутая, мужеподобная мэрша выделенные ещё «Дедом» «посольские земли»34 под строительство элитного жилья. Вот где коррупция! Руководитель банка и его зам сбежали в Англию, попробуй, достань их там35. Не даром говорят, что «с Дону и Темзы выдачи нет»36. Сам после «утраты доверия» выехал вместе с семьёй и капиталами, туда же в Англию, где проживают наши самые известные эмигранты Рома с Борей.
Лекции читает «профессор» о своих достижениях в бизнесе супруги. Сам обещает вернуться на допрос в прокуратуру, а жене велит сидеть дома, в Лондоне, за дочками приглядывать, не огорчать малюток. Не дай бог, арестуют бизнесвуменшу. Хорош, однако, кепочник!
– Как думаешь, посадят нашего «голубчика»? Ведь жулик…
– Вряд ли. Разве он один такой? Допросят, как свидетеля. Слишком много знает. Тронь такого, завалит припасёнными на всякий случай компроматами… – Предположил Урицкий.
– А вы, мистер Колор, как относитесь к бывшему мэру Москвы? – Вспомнив об американце, поинтересовался Белецкий.
– Никак, – ответил Колор. – Все вы в таком дерьме, что из него не выбраться. Как говорят молодые продвинутые люди, которых вы, господа, загнали в такое дерьмо – «пора валить из Рашки». Валите, пока не поздно! – Американец оскалился отвратительной улыбкой садиста.
– Шут с ним, с мэром, – согласился дядя, осуждающе взглянув на американца, присутствие которого в данный момент казалось лишним. – Пусть коптит вместе с супругой лондонское небо. Чувствую, что скоро и нам туда, – вздохнув, признался Михаил Яковлевич Белецкий, теперь уже в далёком прошлом генерал КГБ, видный партийный функционер и член ЦК КПСС с почти полувековым стажем, а так же активный «перестройшик», хранивший в несгораемом сейфе свой партбилет. На всякий случай, вдруг пригодится…
– Браво, мистер Белецкий! Браво! – Хлопнул в ладоши Колор. – Англия – прекрасная страна. Вам там будет хорошо, господа. Вложите припасённые денежки в британскую экономику, а королева наградит вас титулами лордов!
Михаил Яковлевич сделал вид, что не заметил колкостей американца и вновь пустился в пространные размышления. Его как прорвало и потянуло на мэров.
– Новый мэр помешан на «пробках» и перехватывающих парковках. Народ шутит, дескать, готов всех «перехватить и припарковать», отправив в метро с льготными билетами на проезд! Москву вместе с президентом расширяет до самой до Калуги, заботится, чтобы всем хватило места после очередного сноса ветхого жилья, а его ох, как много…
Застроили коттеджами все пригороды Москвы! В торговых центрах бытовая техника от лучших мировых производителей! По три с лишним мобильных телефона на одну россиянскую душу! Наконец интернет с его «твиттерами», «фэйсбуками и блогами в которых «сидит» и общается, играет с гражданами страны в компьютерные игры, слышал, что ему понравилась отечественная игра «танки-онлайн», наш молодой, энергичный и мобильный президент, не упускающий возможности встретиться с молодёжью и студентами.
– Дядя, ты не слишком хорошо представляешь себе что такое «твиттер» или блоги, в которых «не сидят», а которые пишут, – заметил Владислав. – Ты забываешь о провинции, где пока царит безработица и бедность, а в школах с дырявыми потолками кроме интернета ничего другого нет.
– Не перебивай, это всё мелочи. Я уже стар для таких вещей, как «фейсбук» или интернет! – Возмутился Белецкий, никак не отреагировав на «нищету». – За страну болит сердце! Стремились стать нормальной цивилизованной страной с рыночной экономикой – Стали, наконец, ею! В ВТО37, наконец, вступаем, уломали Грузию! Отказались от праздничного дня седьмого ноября38, ввели четвёртого новый праздник – «День народного единения», не понятый демократически настроенными согражданами и «приватизированный» энергичными националистами, к которым так и тянутся малообразованные юнцы, нападающие на «чёрных гастарбайтенов» по всей стране.
Эти, не знаю, как и назвать их – «фашисты»! – Рявкнул дядя, – вывели четвёртого ноября на Русские марши во всех крупных городах России сотни тысяч своих сторонников под лозунгами, среди которых «Россия для русских» или «Хватит кормить Кавказ!» – самые политкорректные. Последний лозунг, озвученный либерал-демократами, которые перед выборами тоже «за русских», раскритиковал президент, назвав тех, кто кричит об этом «людьми неумными и провокаторами». Эдак дойдёт и до лозунга «Хватит кормить Москву!»
«И я так считаю. Северный Кавказ для нас тот же балласт. Так что же, я дурак или провокатор? Что касается Москвы, то тут ничего не поделаешь, столицу надо подкармливать, чтобы усидеть на троне. Так делается во всех отсталых и развивающихся странах», – подумал Владислав, однако не стал перебивать дядю. «Пусть выговорится. Пусть послушает «старого демагога» мистер Колор, довольно хорошо овладевший русским языком за долгие годы работы в России».
– Да разве мы за это боролись все эти непростые, трудные годы? Если считать с восемьдесят шестого года, когда взорвалась Чернобыльская АЭС, то уже четверть века!
Белецкий встал и принялся раздражённо выхаживать по просторному кабинету, невзирая на больные суставы, дававшие о себе знать в осенне-зимний период, который в последние годы Михаил Яковлевич старался проводить на своих зарубежных виллах в тёплых краях, в основном в Израиле под Натанией или на Мальорке39 близ Манакора .
Эти владения Михаил Яковлевич называл своими «средиземноморскими поместьями», частенько напоминая, что после его смерти их унаследует Владислав и завещания уже составлены.
Однако в этом беспокойном году, пребывание в тёплых и сухих краях не сложилось. Вот уже и ноябрь, а он всё ещё в Москве или в подмосковном имении, подключив все свои многолетние связи, помогает племяннику закрепиться в головной части списка кандидатов в депутаты Государственной Думы от правящей партии. Кому же ещё не помочь, как единственному единокровному родственнику?
– Успокойся дядя, не рисуй столь мрачных картин. Для меня специально отсняли фильм о Русском марше в Москве. Посмотрел, могу передать тебе. Толпа и в самом деле впечатляющая. Преимущественно молодёжь. По данным МВД число участников марша превысило семь тысяч, но на практике эту цифру следует перемножить хотя бы на три. Просмотрел основные лозунги на транспарантах.
– Интересно, и что же там за лозунги? – Заинтересовался дядя.
– Представь себе, антисемитизм в глаза не бросается. Полагаю, что с лидерами националистов хорошенько поработали. На острие неприязни Кавказ и ислам.
– Например? – Посмотрел на племянника Михаил Яковлевич и добавил. – Полагаю, что и мистеру Колору будет интересно, под какими лозунгами шествовали наши националисты.
– Очень интересно, – вяло согласился с Белецким Колор.
– «Нет исламизации! Да свободе!» – Лозунг Лиги обороны Москвы, есть оказывается и такая, – озвучил Владислав по памяти первый лозунг.
– «Хватит грабить Русские регионы!», «Довольно власти жуликов и воров!», «Единая Россия – партия воров!», – продолжал Урицкий зачитывать запомнившиеся лозунги
– Вполне политкорректны, – заметил Колор. – У нас примерно те же лозунги на митингах антиглобалистов и прочих «протестантов». Люди всегда полагают, что те, у кого власть – воры. Отчасти они правы. Коррупция в верхних эшелонах власти присутствует повсюду, – признался американец.
– Согласен с вами, мистер Колор, – согласился Урицкий. – Коррупция есть всюду. Все мы грешны… Впрочем, прокомментируйте следующий лозунг, который я запомнил и привожу, как есть, слово в слово.
«Дави Кавказ, спасай Россию!»
– Браво! Браво! – вновь хлопнул в ладоши Колор. – Как вам этот лозунг, мистер Белецкий?
– Экстремистский! – Буркнул Михаил Яковлевич. – Старая песня на новый лад.
– Лозунг действительно старый, однако, лишён привычного антисемитизма и это радует. Что касается Кавказа, то, признаться, и мне эти «финансовые заигрывания» с кавказскими республиками не по душе. По словам лидера одной из них, Героя России и человека порядочного, пережившего не одно покушение, до восьмидесяти процентов направляемых на Кавказ трансфертов разворовывается чиновниками в Москве и на местах, а часть денег и весьма не малая поступает боевикам, которые обложили местную элиту налогом по принципу – «платишь – живёшь», – ухмыльнулся Урицкий.
– У Штатов подобная «головная боль» с Пуэрто-Рико40. Эта дотационная территория с высоким уровнем коррупции и преступности, проникающей в крупные города страны и, прежде всего в Нью-Йорк, постоянный объект критики многочисленных оппозиционных организаций, призывающих немедленно предоставить острову независимость, как это сделали после войны с Филиппинами41, – привёл наглядный пример Колор.
– Почему же вы не избавляетесь от Пуэрто-Рико? – Спросил Урицкий.
– Нельзя. Стратегическая территория. Военные базы, размещённые на острове, контролируют весь Карибский регион – Кубу, Венесуэлу, и прочие «нестабильные территории», – пояснил американец, прогуливаясь по просторному кабинету Михаила Яковлевича вдоль застеклённых шкафов с коллекцией бронзовых изделий всех времён и народов, которую Белецкий собирал почти пол века.
– За время нашего с вами знакомства, мистер Белецкий, я побывал во многих ваших квартирах и домах и везде в вашем рабочем кабинете эти изделия из бронзы. Несомненно, коллекция представляет для вас большую ценность. Интересно, сколько всё это стоит в долларах? Миллион? Два? – Колор остановился и уставился на бронзовую женскую головку высотой в шесть – шесть с половиной дюймов.
– Этот экспонат я вижу каждый раз и пытаюсь вспомнить, кого из знакомых мне женщин напоминает эта бронзовая улыбка. И вот, наконец, вспомнил! Знаете кого? Жену вашего, Владислав, школьного товарища и тёзку бедняги Роулинга мистера Соколова, сделавшего неплохую политическую карьеру! – хлопнул себя по лбу американец. – Вспомнил и её красивое имя – Светлана. Ведь так? Откуда она у вас, мистер Белецкий?
Сердце Владислава замерло. – «Неужели дядя расскажет этому наглецу историю этой находки…»
– Мистер Колор, оставьте в покое мою бронзу. Коллекция бесценна! – Проворчал – Михаил Яковлевич и сурово посмотрел на американца, дав понять, что не намерен разговаривать на эту тему.
– С Кавказом надо что-то делать! Огромные деньги утекают в этот проклятый регион. Просто какая-то прорва!..
– Не переживай дядя. – Облегчённо вздохнул Урицкий. – Пройдёт выборная горячка, и тогда разберёмся с Кавказом. Лозунг овладевает массами, и власть будет вынуждена решать этот вопрос.
Что касается прочего экстремизма, то к лету всё уляжется. Беспокойный электорат разбрёдётся по своим шести соткам, и всё станет на свои места. Всё образуется, и бог даст, переживём вторую волну кризиса. Затянем потуже пояса и переждём. – Нелепой шуткой «с поясами» Владислав попытался успокоить Михаила Яковлевич, и продолжил, укоризненно посмотрев на Колора, у которого, кажется, угас интерес к коллекции дядюшкиной бронзы.
– Это, у вас, Фред, в Америке затеяли очередной мировой кризис. Только не вовремя. Вот и у вас беспорядки, народ восстаёт против банкиров. В городах едва ли не народные восстания. Американцы прозрели, шумят: «Это не кризис системы. Это было так и задумано!». А ведь они правы. Дошло, наконец42!
Два месяца тысячные толпы блокируют центральные улицы Нью-Йорка под лозунгами: «Захвати Уолл-стрит!», «Долой банкиров!» Уже и полиция, и национальная гвардия поддерживает манифестантов, отказываясь их разгонять и наводить порядок43. Да у вас самих творится чёрт знает что, а нас поучаете!
То, что у вас сейчас происходит, напоминает мне события конца 80-х – начала 90-х годов, предшествующих краху СССР. Тогда в раскачивании ситуации Америка и мы с вами, Фред, принимала самое активное участие. Тогда это было необходимо.
Теперь раскачивают Штаты, но нашего участия в том нет. Что если «грохнетесь» и вы под непосильной ношей своих долгов? Что если и у вас случится своя «Октябрьская революция»?
– Ликвидация СССР – величайшая победа Америки! Скоро исполнится двадцать лет этому незабываемому событию. Я, господа, каждый декабрь с удовольствием вспоминаю те горячие денёчки! – Улыбнулся Колор. – Вспоминаю, как провожал вас, мистер Белецкий, и вас, мистер Урицкий, в поездку в тот заповедник, простите, запамятовал, как он называется…
– Беловежская пуща, – подсказал Урицкий.
– Труднопроизносимое слово, – извинился Колор. – Президент ваш, этакий «русский медведь» даже не знал, зачем туда едет, и был, как у вас говорят, «под градусом». Думал – поохотиться, отдохнуть от семьи и напиться, а, чуть протрезвев, подписал документ о ликвидации единственного на то время геополитического противника Штатов. Потом в течение часа докладывал нашему президенту о своей победе над Горбачёвым, который, впрочем, и не думал сопротивляться.
У нас в Штатах его, как гаранта территориальной целостности, осудили бы за развал вверенной ему страны на пожизненное заключение, а то и на электрический стул. У вас он и поныне улыбается, «как блин на сковороде» и окружён почестями, – соря полюбившимися русскими поговорками, продолжал надсмехаться над делами минувших дней отставник ЦРУ, передавший двадцать лет назад Михаилу Яковлевичу Белецкому последние инструкции накануне поездки в Вискули44.
– Фред, довольно об этом! – остановил Колора Урицкий. – Смотрите, как бы и ваши штаты, не разбежались в результате какой-нибудь перестройки или революции.
– Нет, такой перестройки и тем более революции, какая была у вас почти сто лет назад, у нас не будет. Социализма с коммунизмом у нас не получится – не те в Америке протестанты – так, обычные маргиналы. Так что бомбить вашу страну с «диким капитализмом» и принуждать её к возврату в коммунизм Америка не станет. Это из области фантастики. Это даже не Рей Бредбери45, а Бред Рейбери! – Пошутил Колор оригинальным каламбуром.
– Тогда у вас был лидер, была сильная партия, была идея и, наконец, программа. Идея, правда, «скисла» спустя полвека и это привело к фатальной «перестройке». То ваша, господа, вина. Да сохранись вы в прежнем качестве, сейчас торжествовали бы над нами и уж, конечно же, над старушкой Европой, запутавшейся в интеграции, политкорректности, толерантности и «этнических кризисах». С интересом читаю статьи вашей лучшей журналистки по фамилии Латынина. Этакая «рыжая бестия»! В Штатах таких любят и ценят, награждают всякими премиями. Талантливая журналистка и писательница, очень умная и бойкая на язычок дама. Недавно прочитал ей статью под названием «Европа, ты офигела», знаете где?
– Где же? – Буркнул Белецкий, знавший журналистку, но такой статьи не читавший.
– В «Еврейской газете» – есть у вас и такая, куда эта статья перекочевала из весьма «острой» «Новой газеты».
– Название прямо-таки хулиганское, – осудил журналистку Михаил Яковлевич. – Что же она там такого написала о Европе?
– Представьте, яростно критикует европейскую политкорректность в отношении мигрантов из Азии и Африки, которые быстро плодятся и живут по своим законам, в том числе и законам Шариата, не желая интегрироваться в европейское общество. Своим количеством мигранты уже реально угрожают европейской цивилизации и тем самым подогревают националистические настроения коренного населения. Так и до новой «коричневой угрозы» недалеко.
– Мрачную вы рисуете картину, мистер Колор. – Надо почитать, что она там пишет, – задумался Урицкий. – «Неужели и нас захлестнут такие же проблемы?»
– Не переживайте, господа, – уловив настроение Владислава, сдержано улыбнулся и продолжил Колор. – Есть ещё Америка – пока ещё гарант Мирового порядка!
Скажете, что у нас, в Штатах, нет ни идеи, кроме обогащения, ни программы, ни лидера, ни соответствующей партии. Те, что есть – не в счёт, так что, случись что, кроме хаоса у нас ничего не выйдет. А хаос в Штатах, если, не дай бог, они всё же развалятся на враждующие территории, угробит весь мир, – продолжал ухмыляться Колор, не выказывая ни тени беспокойства в таком, по его мнению, маловероятном развитии событий. – Нет, те парни с самыми большими в мире деньгами, что заседают на Уолл-Стрит, этого не дадут! – Поправился Колор, и лицо его приняло серьёзный вид.
«Успокоил», – подумал Урицкий и мысленно «прошёлся отборным русским матом» по хорошо известным «фигурам» американского истеблишмента, после чего озвучил наболевшее.
– Джордж Буш изволит гневаться, обвиняет нашего премьера в том, что тот, «испортился за восемь лет президентского правления» и смеет «упорно отстаивать интересы России в ущерб Америке», а Джон Маккейн – та ещё «фигура», грозит русскому народу повторением ливийского наказания.46 Что скажешь на это, Фред, или согласен с расхожим утверждением, что «американцы – это не нация, а преступная организация»?
– Мистер Урицкий, вы опять попрекаете меня Америкой, а американцев, к числу которых теперь принадлежу и я, назвали «преступной организацией». Нехорошо, господа! Тогда уж и себя причисляйте к той же самой «организации», – прищурил хитрые восточные глаза Колор. – Дескать, знаю, кто вы есть на самом деле и нечего пенять на других, если у самих «рыльце в пушку»…
– Впрочем, и американские политики наделали немало ошибок, от которых никто не застрахован, а президент Барак Хусейн Обама молод, чернокож и политкорректен по всем пунктам. Заступая на президентский пост, клялся на Библии, несмотря на семито-хамитские корни, красноречиво подчёркнутые именами Барак и Хусейн, которым порадуется и иудей и мусульманин. Так что – свой для всех парень! У него ещё всё впереди. Что касается Маккейна – согласен с вами, господа – «старый придурок», или если помягче – «фигура ещё та…»
Бен Тернер вспомнил свою молодость, поспешное бегство из Вьетнама под натиском входивших в Сайгон47 отрядов Вьетконга48 и оставшихся в плену американских солдат. Среди них оказался не сумевший застрелиться Джон Маккей, свихнувшийся в плену, где просидел несколько лет в ужасной «тигровой яме»49, ставший десятилетия спустя конкурентом «молодого и свежего» Обамы на последних президентских выборах. Естественно, что эти выборы он проиграл.
– Обратите внимания, коллеги, (Колор частенько обращался так к старым знакомым, чередуя надоедавшее «господа») на мнение Бжезинского. Он гораздо конструктивнее подошёл к вашей стране, которой предстоит неприятная для нас «рокировка». Если уж ничего не поделаешь, и ваш молодой президент не идёт на второй срок, старина Збигнев предложил «опереться на Россию». Предложил признать вашу страну частью «атлантического сообщества» в обмен на отказ от самостоятельных политических амбиций.
Соглашайтесь и не переживайте, господа. Нового эС-Сэ-Сэ-эР у вас не получится. Не допустим! Широко известно, что «история повторяется в виде фарса или трагедии». Полагаю, что ни того, ни другого вам не нужно.
– Ерунда! – Замахал руками Белецкий. До президентских выборов это предложение рассматриваться не будет. Электорат взбунтуется и проголосует за оппозицию. А новый президент, и вам и нам уже ясно, кто им станет, на такое не пойдёт и будет прав. Обманете! Кто ж вам поверит. Вы постоянно нас обманываете и тянете из нас последние соки. Это и к вам относится, мистер Колор! Получили очередной миллион долларов и довольны. Куда вам столько? Ведь у вас нет ни семьи, ни детей. Кому наследовать?
– Э, мистер Белецкий, так нечестно! – Ухмыльнулся Колор. Столько сил мною было отдано окончательной победе перестройки и демократии в вашей непредсказуемой стране. Не забывайте, что в противном случае вы и ваш дядя не стали бы долларовыми миллионерами, а теперь и миллиардерами! И это благодаря первой волне кризиса, на которой вам удалось в разы увеличить свои капиталы.
– Вторая волна нас разорит! – Недовольно буркнул Урицкий.
– Пока качаете нефть, вас никто не разорит. Потеряете сотню другую миллионов, а вот я пострадаю, и очередной всего лишь один миллион отступных, переведённый вами на моё имя, не станет для меня лишним. А о моих наследниках не переживайте. Мне только пятьдесят восемь, так что ещё не поздно завести семью.
«Этот заведёт, наплодит детей и опять пожалует за деньгами?» – С неприязнью к американцу подумал Урицкий и несколькими глотками допил остывший кофе. У него давно зародилась мысль, что всему должен быть предел, а этого мытаря, владеющего на него и на дядю «серьёзными компроматами» пора бы «убрать».
Проверенный в деле исполнитель имелся, а пятьдесят и даже сто тысяч баксов50 – не цена для такого важного дела. Причём ликвидация будет проведена через пару месяцев в Штатах и не бросит ни малейшей тени ни на него, ни на дядю, которого Владислав даже не станет посвящать в это «малоприятное дело».
Мало ли людей, тем более бывших агентов ЦРУ убивают по всему миру. «Нет человека – нет проблем», – припомнив известное высказывание товарища Сталина, зловеще усмехнулся Владислав Борисович и поймал на себе немой вопрос американца…
* *
Устав от пустых разговоров, отрицательно действующих на нервную систему, Михаил Яковлевич, в загородном доме которого собрались старые знакомые, связанные многолетними «деловыми и прочими отношениями», предложил выпить по второй чашке кофе под рюмку отличного французского коньяка с непременной долькой лимона.
– Полезно для здоровья. Сосуды расширяет, снижает кровяное давление, – пояснил Белецкий и добавил. – Здоровье надо беречь!
– С этим невозможно не согласиться, мистер Белецкий, – поддержал Колор старшего по возрасту, и, уловив, что пришла минута, когда следует проститься, сослался на неотложные дела.
– От дел никуда ни деться! – Поддержал американца Белецкий и позвонил начальнику охраны, отдав распоряжение проводить гостя до гостиницы, а это добрых пятьдесят километров до центра Москвы, где в воссозданной заново и «очищенной от застарелого криминала» только что открывшейся гостинице «Москва»51 остановился мистер Колор.
Провожая взглядом американца, который, прощаясь, посетовал, что личная охрана у мистера Белецкого превосходит охрану президента США, Владислав напомнил Колору, что жить в России гораздо опаснее, чем в Америке и на личной безопасности экономить не стоит.
Как ни странно, здоровье дяди, беречь которое американец пожелал Михаилу Яковлевичу, Урицкого не сильно беспокоило, хотя внешние проявления такой заботы он соблюдал неукоснительно. Ни у восьмидесятидевятилетнего старика, ни у него – шестидесятипятилетнего мужчины, которому продолжали нравиться хорошенькие женщины, и он покупал их любовь подарками и деньгами, жизнь так и не сложилась. И это несмотря на огромные капиталы, начало которым было положено в 1992 году, когда в стране разыгралась инспирированная властью «бешеная инфляция» и обогатились лишь посвящённые, у кого имелась валюта или связи в Кремле.
Естественно, такие связи имелись у Михаила Яковлевича и его племянника, «руливших» из «полутени» процессами приватизации вместе с запомнившимся народу и ненавистным до сего времени «рыжим комбинатором», впоследствии реформировавшим электроэнергетику и занимавшимся нанотехнологиями. Рыжий – он самый приметный, а потому намозолил глаза обывателю и хорошо запомнился.
Главным и послушным исполнителем масштабного всероссийского погрома, названного «перераспределением собственности» был назначен теми, кто «рулил», невзрачный, толстоватый и глуповатый на вид человечек с круглой плешивой головой и неважной дикцией, исполняющий обязанности премьер-министра страны.
Этот «реформатор», воспетый в простенькой попсовой песенке, в которой некий молодец, заявивший что «я ещё не стар», объявил ему «спасибо», неожиданно скончался несколько лет назад от целого букета болезней – наследственных и нажитых в «непосильных трудах». Впрочем, его кончина не вызвала у подавляющего большинства населения ни капельки жалости или сострадания, а лишь запоздалые проклятия в адрес покойника, удостоенного тем не менее чести получить свой последний земельный надел на элитном московском кладбище. Даже депутаты Государственной Думы, в том числе и от правящей партии не почтили его кончину вставанием, разумно полагая, что скомпрометируют тем самым себя в глазах избирателей.
«Противно видеть такое», – брезгливо взглянув на депутатов, подумал тогда Владислав Борисович, не подозревая тогда, что уже скоро с помощью дяди будет делегирован в состав Государственной Думы нового созыва. Выгодно и безопасно на тот случай, если под него начнут копать «новые реформаторы», не участвовавшие в «пиршестве 1992 года» по причине молодости или своей тогдашней незначительности и желавшие передела собственности. Депутат Государственной думы пользуется не только персональным автомобилем с законной мигалкой, но и судебной неприкосновенностью.
«Богат как Крез52, а радости нет», – с горечью задумывался Владислав Борисович Урицкий. Родовое проклятие тяготело над ним, как, впрочем, и над дядей. Бездетен, и беде этой не помогли ни именитые доктора, ни дорогостоящие препараты. Оставалось разве что прибегнуть к клонированию.
«Только что из этого выйдет? Овечка Долли53…» – Жуть одолевала от таких сравнений…
Чертовка Жанна, нелюбимая баба, навязанная ему дядей, не удержалась, посвятила Сашу в семейные тайны, когда ребёнку не исполнилось и десяти лет. Хорошо хоть, что Роулинга к тому времени не было в живых. Погиб Генри, глупо погиб 3 октября у телецентра «Останкино», прикрыв собой от пуль подростка, который, надо же такому случиться, оказался сыном Лады!…
Саша сильно переживал обман, а, повзрослев, возненавидел отчима, пребывавшего в затяжном конфликте с матерью. Теперь их можно сказать нет. Давно живут в Нью-Йорке, отвоевав при разводе немалый кусок из состояния Владислава Борисовича. Не звонят и не пишут.
Дед Генри Роулинга или Алекса Салаша – его настоящее имя Владислав Борисович узнал лишь после трагической гибели корреспондента агентства «Ассошиэйтед пресс» и кадрового офицера ЦРУ, скончался от обширного инфаркта, который «хватил» его после известия о гибели внука.
Днем позже, 4 октября при штурме Белого Дома на Краснопресненской набережной, где размещался Верховный Совет, был убит, как было установлено позже, схвачен пьяными озверелыми омоновцами и расстрелян, муж Веры Кирилл Воронцов.
Пять лет назад скоропостижно скончался муж Лады. Денег в семье хронически не хватало, и он нагружал себя непосильным трудом. В результате – отказало сердце. Такова «жатва» старухи Смерти в эти трудные годы…
Лада овдовела в пятьдесят семь лет и жила теперь с мамой и семьёй дочери. Жили очень скромно. Застарелое, так и неразделённое чувство вспыхнуло вновь. Владислав настойчиво искал встреч с Ладой и предлагал ей своё покровительство, приглашал жить с ним. Тщетно. Женщина упорно отказывалась о какой-либо помощи и прочих предложений Урицкого, который был способен мгновенно изменить её жизнь, сделав одной из самых богатых дам страны.
Обладая природным даром художника, Лада писала для души пейзажи, в основном морские, пыталась выставлять их на продажу на основных московских вернисажах возле ЦДХ на Крымском валу и на набережной. Подобных, весьма добротных копий или авторских работ малоизвестных или неизвестных художников выставлялось в тех местах великое множество, но продавались они весьма плохо. Богатые коллекционеры на таких выставках на «свежем воздухе» не появлялись, а прочим гражданам, не обременённым лишними деньгами, было не до живописи.
Из «комитетской», а затем «фээсбэшной» поликлиники, где Лада заработала большой трудовой стаж, её выпроводили на «заслуженный отдых» в пятьдесят пять с довольно скромной пенсией. Кто-то из маминых или иных недругов постарался, связав её судьбу с опальными родственниками, и не дав женщине отработать, хотя бы ещё пять лет.
Пришлось пойти работать на почту, за едва ли не самую мизерную в Москве зарплату. Трудилась в отделе почтовых переводов и писем, а в свободное время продолжала писать маслом.
Неожиданно, спустя несколько недель поле смерти мужа, её работы вдруг стали раскупаться и владельцы мест на вернисажах, продававшие картины и имевшие половину от выручки, требовали от Лады всё, что у неё есть. В семье, лишившейся главного кормильца, появились дополнительные деньги. Лада, что было весьма приятно, смогла помогать семье дочери.
Такое везение длилось около года. Заподозрив, что неожиданный интерес к её работам не случаен, Лада стала расспрашивать продавцов о покупателях и узнала в одном из них Владислава. Прочие, покупатели, по-видимому, были его людьми.
Лада перестала выставлять свои картины…
Владислав взглянул на стены дядиного кабинета, где «прижились» два морских пейзажа Лады Арефьевой, которые он подарил неразборчивому в таких делах дяде, не назвав имя художника. А сколько её картин и эскизов украшали стены его домов, в том числе зарубежных…
Урицкий вздрогнул от резкого, недовольного окрика Михаила Яковлевича.
– Ты что, Владислав, уснул или в облаках витаешь!?
– Что ты, дядя, просто задумался! – Возвращаясь к реальности, ответил Урицкий, сознавая, что следует уделять повышенное внимание старику, любившему поразмышлять вслух и поучить племянника уму-разуму.
– Давай, Владислав, ещё по рюмке! – Кивнув на початую бутылку, предложил Белецкий.
– Не лишнее ли, дядя? – Осведомился Владислав Борисович.
– Не лишнее, я знаю норму! Стоит выпить хотя бы за то, что, наконец, ушёл этот чёртов американец. Сукин сын! Чтоб он подавился деньгами, сгинул где-нибудь в своей Америке! – Пробурчал Белецкий и, наполнив обе рюмки, провозгласил, однако, совсем другое, более приятное для употребление очередных сорока граммов отличного французского коньяка многолетней выдержки.
– Наше здоровье!
– Наше! – Подтвердил Владислав.
– Не переживай, племянничек. Три по сорок грамм – совсем немного. Душа просит, – признался дядя. – Если что, под рукой опытные врачи. Рано мне ещё на «тот свет». Знаешь ведь, держу под боком целую бригаду врачей, этакая «домашняя поликлиника», – заулыбался заметно опьяневший Белецкий. – В иной день осматриваюсь по три раза.
Понимаешь, Владислав, никак не могу покинуть «этот мир» раньше Елены Васильевны, – отвлекая племянника от мучительных переживаний, тяжко вздохнул и признался Михаил Яковлевич. – Она старше меня на два года. Ей девяносто один. Старушка. Немного похудела, но ей это к лицу. Не согнулась, как я. По-прежнему стройна, пряма, как тростинка! Всё так же красива и это в её-то возрасте! Даже морщинки её совсем не портят, а глаза такие же молодые, как и пятьдесят четыре года назад, когда я впервые увидел её. Никак не верится, что ей уже девяносто один! – Обнажал Михаил Яковлевич перед племянником свою душу, заляпанную под конец жизни многочисленными чёрными и преступными деяниями и, будучи «в ударе», опять пустился в воспоминания.
– Как-то она рассказала мне о своей родственнице, кажется прабабушке покойного мужа, которая дожила до ста лет и умерла глубокой осенью 1939 года. Звали долгожительницу Ванда. Интересное имя, нередкое в Польше, но не у нас. Елена Васильевна заявила, что берёт с неё пример. Гордая, ничем не запятнанная женщина.
Её одну я и любил и ненавидел всю жизнь! – Вот как бывает, Владислав. Не знаю, поймёшь ли меня? – Вопрошал растроганный воспоминаниями Михаил Яковлевич Белецкий.
– Отчего же не понять, дядя. Это у нас семейное, – вымучено улыбнувшись, ответил Владислав Борисович. – Не надо об этом, побереги себя.
– Не беспокойся, я в порядке и «домашняя поликлиника» рядом. Если что – откачают. Обходится «поликлиника» недёшево, но на здоровье не следует экономить. С кем же ещё поделиться наболевшим, как не с тобой, Владислав? Не осуждай меня.
Всю жизнь делал ей гадости, ревновал буквально ко всем, возненавидел Сергея Алексеевича, с которым Елену Васильевну связывала любовь, прошедшая через всю её жизнь. Вначале мечтал посадить его в тюрьму. Как же, предатель, служил у Гитлера. Потом радовался его смерти, предлагал вместо него себя. Какая наивность… – Белецкий покачал головой, на которой остались лишь редкие клочки тонких в пух, седых волос. – Мстил даже её внуку, с которым этот мерзавец Колор разыгрывал гнусную операцию. Не получилось, парень оказался стойким, выдержал все испытания. Живёт теперь в Сербии. Военный, полковник. В начале девяностых годов воевал, летал, бомбил объекты на территории Хорватии и Боснии54. Его бы за это под Гаагский трибунал, да руки оказались коротки. В Сербии мы и теперь не хозяева…
Теперь думаю – хорошо, что не пострадал. Раз в год Елена Васильевна и семья старшего сына бывают в Белграде у внука. К нам он не приезжает. Понимает, что найдутся у нас идиоты, готовые арестовать человека, обвинив его в дезертирстве и ещё чёрт знает в чём. Поверь, найдутся и такие.
3.
– Хороший выдался денёк, тихий, тёплый! – Улыбнулась Елена Васильевна, решившаяся вместе с Ладой и Верой и её полуторагодовалым внуком, своим правнуком Серёженькой прогуляться по парку в погожий будний день.
Первая декада ноября неожиданно порадовала москвичей тихой, временами солнечной и необычайно тёплой для этого времени погодой. В бледном серо-голубом небе желтели основательно поредевшие верхушки берёз и клёнов. Поникшие вековые деревья, уставшие от жаркого лета, роняли последние листья на изумрудную травку, на тёмную гладь старинного пруда.
Дети и взрослые, прихватив из дома кусочки хлеба, кормили уток. Желающих покормить этих красивых птиц, облюбовавших водоёмы московских парков и не спешивших улетать в тёплые края, оказалось так много, что птицы скоро насытились и не проявляли большого интереса к кусочкам белого и чёрного хлеба, быстро набухавших в воде и тонувших.
Вот пролетела и запуталась в ресницах осенняя паутинка. Защипало в глазах, навернулась слезинка. Елена Васильевна извлекла из кармашка плаща аккуратно сложенный платочек и смахнула паутинку с ресниц. Малыш, сидевший в прогулочной коляске, заулыбался и протянул ручки к прабабушке.
– Вот, Серёженька, возьми платочек и вытри носик, улыбнулась в ответ малышу Соколова.
Вера помогла ребёнку справиться с платочком, и малыш тут же попросился к маме на ручки, заулыбался, попытался что-то сказать – огорчился, не получилось. Насупился.
– Не переживай, Серёженька, скоро научишься, – успокоила его мама. – Правда, похож наш малыш на Кирилла? – Обратилась Вера к сестре и маме.
– Похож Серёженька Воронцов и на дедушку и на папу и на Сергея Алексеевича – согласилась с дочерью Елена Васильевна и протянула к малышу руки. – Иди ко мне, на ручки, хороший мой!
– Что ты, мама! В твои-то годы. Удержишь ли? – Засомневалась Вера.
– Удержу!
Они присели на скамеечку, и Елена Васильевна улыбнулась в ответ на улыбку малыша.
Мимо проходила пожилая интеллигентная пара. Оба в демисезонных пальто. Мужчина в шляпе, женщина в шляпке.
– Смотри, Зоя, какая хорошенькая старушка! – прошептал супруге на ушко мужчина. – Вот что значит порода! Ей не меньше восьмидесяти. Какой же красавицей она была в юности, в зрелые годы! А рядом с ней дочери, несомненно, дочери, все в мать!
Вот что значит порода! – повторил мужчина, оборачиваясь.
– Тише! – Сжав руку, прошептала женщина. – Неудобно. Услышат!
Мужчина снял шляпу и, улыбнувшись, кивнул Елене Васильевне головой.
– Кто это, мама? – Тихонько спросила Лада.
– Не знаю, – пожала плечами и улыбнулась в ответ Соколова.
4.
– Дядя, не достаточно ли коньяка? – Озаботился Владислав Борисович четвёртой рюмкой, которую с небольшим перерывом Михаил Яковлевич наполнил самостоятельно, несмотря на заметную дрожь в сморщенных, увитых сине-фиолетовыми венами старческих руках. Шутка сказать, Белецкому под девяносто.
Возраст для мужчины прямо-таки запредельный, учитывая то обстоятельство, что в России среднестатистический россиянин мужского пола не доживает и до шестидесяти, обнадёживая тем самым Пенсионный фонд, который ушлые чиновники вместе с прочими жуликами постоянно и целенаправленно расхищают55 несмотря на грозные окрики премьера или президента и зачастую бестолковую суету прокуратуры, следственных органов и обновлённой, прошедшей переаттестацию милиции, которая теперь, как и в прочих «цивилизованных странах», именуется полицией56.
Впрочем, уже никакие реформы не отучат население от привитого застарелым неуважением к данным «внутренним органам» неприязненного, по-своему меткого словечка «менты», широко вошедшего в обиход не только среди обывателей, но и на телевидении. Разумеется в многочисленных кровавых сериалах, расплодившихся после нескончаемых «Улиц разбитых фонарей». Увы, честным и порядочным сотрудникам МВД, как бы их не называли, стыдно за эти сериалы, в которых то и дело стучат стаканы с водкой и слышится жаргонное словечко «глухарь».
Другая напасть – вложение средств Пенсионного фонда в американские и прочие ценные бумаги, которые обесцениваются с каждой новой «кризисной волной». Случись же в России, «цветная революция», какие одна за другой разрабатываются и осуществляются набившими в таких делах руку профессионалами из Ленгли57 и его зарубежных филиалов, Пенсионный фонд и прочие «углеводородные накопления», сделанные на «чёрный день», казалось бы, непотопляемым министром финансов, улетучатся, как будто их и не было.
Не дай бог ни того, ни другого. Ни хищений, с которыми никак, хоть порою и хочется, невозможно смириться, ни «цветных революций», которые взламывают привычный порядок в одной стране за другой, сметая правящие элиты и пуская «по миру» тех её представителей, кому удалось сохранить голову или вовремя скрыться за рубежом. Но и там всех денег никак не получишь, заныкают под надуманными предлогами, что-то вроде «а чистые ли ваши денежки?» большую часть «кровно нажитых» долларов или евро американские, британские, швейцарские и прочие банки. Кому нужны бесправные беженцы, бежавшие из своей страны от разъярённого народа, желавшего их видеть на виселицах?..
– Обижаешь, племянничек, обижаешь! – Скривил неестественно красные губы Михаил Яковлевич. – Наполни-ка лучше свою рюмку. Хочется расслабиться, снять стресс. Начитался с утра газет, насмотрелся новостей.
«С утра снимаем. Начали в компании с Колором, скоро подкатит Рустамов, а дядюшка всё брюзжит и брюзжит. Нашло на него сегодня…», – подумалось Владиславу Борисовичу, однако не стал огорчать старика лишним словом.
Белецкий улыбнулся, растянув губы и любуясь племянником – ещё не старым, представительным мужчиной, которому недавно исполнилось шестьдесят пять.
– Давай по последней!?
– Я предупреждал, дядя, не читай газет, не включай телевизор. А тут и четвёртая рюмка. В твоём-то возрасте! Лучше побереги себя, – всё же сдался Урицкий и, подняв рюмки, они выпили не чокнувшись, по последней.
– Как тебе отставка министра финансов? – Поинтересовался повеселевший Михаил Яковлевич.
– Неожиданная отставка, – задумался Владислав Борисович. – Конечно, ярлык «лучшего министра финансов», который на него нацепили финансисты Европы и Америки, это уж слишком, но Центральный банк он под себя подмял, возглавляя банковский совет при слабом и послушном председателе ЦБ, хоть и не имел на это право, поскольку сам не являлся банкиром.
– Ты прав, Владислав. Вот бесплатная газетка «Метро» с комментариями Геращенко58, который того же мнения. Не имел права министр финансов возглавлять банковский совет. Мелкая, «жёлтенькая», «грязненькая» газетка, которую суют в руки пассажирам метро на каждой станции, на входе и выходе. Однако её просматривают миллионы москвичей.
В сегодняшнем номере, а мне доставляют всякие газетки, Геракл59 сделал свой комментарий по поводу отставки Министра финансов, усомнившись в правильности вложения валютных накоплений в ценные бумаги американских банков и назвав отставку министра правильной, но запоздалой. Тут же прошёлся по премьер-министрам, заявив, что только Касьянов60 «знал наш бюджет от и до…» А что же тогда знает наш нынешний премьер? – Ухмыльнулся насколько смог очень богатый старик с морщинистым лицом и почти голым, пожелтевшим от времени черепом и, передохнув, добавил:
– Это ещё что. Вот другая газета. Черная, злая, как собака, без единой цветной фотографии, вся пронизанная ненавистью к таким как мы с тобой, Владислав.
«И в самом деле, злая газета. Очень злая, которую следовало бы запретить…» – Подумал Урицкий, брезгливо взглянув на измятую газету, к которой вернулся дядя.
– Тут вовсю расписался некий Израэль Шамир. – Не унимался дядя. – Между прочим, еврей, проживающий в Израиле и частенько бывающий у нас. Путается со всякими оппозиционерами. Судя по убеждениям, заклятый коммунист и как не странно – антисемит, постоянно не стороне палестинцев и прочих арабов!
– Дядя, арабы тоже семиты, – заметил Владислав.
– Другие, не перебивай, – недовольно буркнул Михаил Яковлевич и продолжил. – Не первый раз читаю его публикации. Очень негативно относится к политике, проводимой Израилем в отношении палестинских арабов. У нас бы его привлекли за подрывную деятельность или за что-нибудь другое и посадили, но у них там, в «Святой земле» царит демократия. Думай и пиши, чего хочешь. Вот и пишет, а здесь печатают, да и премьер, по слухам эту газетку почитывает, а главный редактор востребован на государственных телевизионных каналах.
В пору, когда каналом НТВ владел и естественно контролировал Володя61, ты его хорошо знаешь, такого быть не могло. У нас тоже хватает юдофобов и прочих уродов. Обвинили бедолагу во всех грехах, канал отобрали и изгнали из страны. Жаль…
– Чего же он там такого написал, этот Шамир? – Заинтересовался Урицкий, не заметив комментария о бывшем владельце телевизионной компании НТВ, которого «изрядно общипав» в смысле финансов, приютила у себя Испания. Этого «гуся», в отличие от дяди, Урицкому было не жаль. Нагадил Владиславу в своё время…
– Да вот, Владислав, писака этот называет таких как мы с тобой, «несунами».
– Не понял, дядя. Что это значит «несуны»? Кажется, так при Брежневе называли трудящихся, тащивших со своих фабрик и заводов всё, что плохо лежало. До сих пор помню едкий анекдот:
«коллектив у нас спитый, все мы стакановцы, работаем в бригаде кому нести чего куда», – прыснул от смеха Урицкий и после непродолжительной паузы удивлённо спросил:
– Какое это отношение имеет к нам?
– Этот писака полагает, что самое непосредственное. Якобы, мы выносим, то есть гоним из страны её ресурсы: нефть, газ, лес, металлы и прочее, а самое главное – деньги. Миллиарды евро и долларов, укрывая их в зарубежных банках и кредитуя чужую экономику.
Каково! – Возмутился Михаил Яковлевич. – На деньги от экспортируемого сырья мы кормим прорву чиновников, неблагодарный средний класс – этакий «офисный планктон», просиживающий штаны и юбки за персональными компьютерами, просматривая между делом бесплатные порнографические сайты. Наконец кормим многочисленное старичьё и прочее быдло, не желающее работать, пенсиями и пособиями по безработице, кормим миллионы трудовых мигрантов из дальнего и ближнего зарубежья. Разве этого мало?
Да прекрати мы работать, в стране непременно наступит голод! – Негодовал долларовый миллиардер Михаил Яковлевич Белецкий – в прошлом генерал КГБ, крупный партийный функционер и член ЦК запрещённой и распущенной в 1991 году Коммунистической партии62.
– И вот, на тебе – кризис, цветные революции, война в Ливии. Каддафи63 убит, его деньги в иностранных банках заморожены. Началась истерия!
Чавес64 потребовал у США принадлежащее Венесуэле золото, китайцы возвращают американские ценные бумаги, требуя того же. Под давлением премьера президент отправил министра финансов в отставку, а премьер объявил о том, что идёт на президентские выборы, чего категорически не желают американцы, да и нам выгоднее, чтобы президент остался не второй срок. Молодой, образованный, симпатичный, покладистый и неопытный. Энергичный, улыбчивый, умеет много и правильно говорить. В общем, этакий «свой парень», другими словами – «живчик». Нравится молодёжи, завёл себе блог, общается с людьми с помощью интернета. Спрашивается, кого же ещё желать для России? А?
– Ты прав, дядя. И мне он нравится, – улыбнулся Урицкий. – С таким приятно работать. Жаль, если не он…
– Жаль, – согласился Михаил Яковлевич, а после того скандала, что разразился в Лондоне, где на потеху нашим оппозиционерам всех мастей судятся Рома с Борей, и противно и жаль…
Судятся, дружки-подельники, норовят урвать один у другого кусок пожирнее, а Гарик с Мишей и Эдик с Борей65 – этакие «маргиналы разных мастей», совсем распоясались. Картинно стенают, но больше потешаются и не только над «лондонцами», а тут и «Новая газета» постаралась, разместила такой компромат, что хоть уши затыкай!
– «Новая»? Не читал, – признался Урицкий.
– И не читай. Сплошная грязь, – посоветовал дядя. – Грязнее чем в «Завтра». Запретить бы обе эти газеты! Демократия не позволяет. – Белецкий извлёк из стола ещё одну газету и пояснил. – Сегодняшний номер. С утра просмотрел. Слушай, чего накрапал здесь некий неизвестный нам корреспондент по фамилии Гордеев.
– «Уже больше месяца в лондонском Высоком суде идёт жестокая схватка двух «нанайских мальчиков» – схватка, которая позволяет нам и всей мировой общественности в полной мере воскресить в своей памяти все те мерзости и преступления, которые были совершены «демократической властью» вместе с проходимцами от предпринимательства в 90-е годы и позже – под зонтиком и по прямой указке «вашингтонского обкома».
– Вот и эти за…цы, попрекают нас «вашингтонским обкомом!» – оторвавшись от чтения искренне возмутился Белецкий, и вздохнув, продолжил:
«Ведь надо напомнить то главное, о чём ныне предпочитают умалчивать: что саму концепцию залоговых аукционов, да и пирамиду ГКО, которая закончилась дефолтом 1998 года, Ельцину и Ко навязали американские «консультанты».
Перед нами в ходе процесса, больше напоминающего фантасмагорическую театральную постановку, появляется бывший «серый кардинал Кремля» Березовский, который был вынужден окончательно эмигрировать из Российской Федерации после заявления о том, что теперь может сделать президентом нашей страны «даже обезьяну».
Сейчас он, сильно поиздержавшись на Туманном Альбионе и потеряв остатки своего влияния на постсоветском пространстве, неожиданно предъявил иск своему бывшему младшему партнеру, который везде и всегда появляется с застенчивой улыбкой на небритом лице. А это никто иной, как скромняга Роман Абрамович, ныне владелец футбольного клуба «Челси» и личный друг семьи Ротшильдов».
– Дальше сплошная грязь, читать не стоит. И вот концовка этой статейки, которую бы стоило почитать нашему «тандему», естественно целиком:
«Тем самым мы вынуждены признать, что нынешний судебный процесс в Лондоне является составной частью масштабной акции, начатой влиятельной частью западной финансовой элиты (скорее всего, «группы Ротшильдов»), против российской «властной вертикали». Ведь решение о преступном характере счетов российских олигархов и чиновников, незаконности методов получения ими собственности позволит вести речь о криминальном характере всего политического режима России, а, следовательно – подготовить и осуществить секвестр всех счетов и приобретенной на Западе собственности, как это было недавно проделано с ливийскими активами. Этот момент назревает, и его наступление, вероятнее всего, будет связано с предъявлением политического ультиматума «новопутинскому» Кремлю под определенные стратегические условия... Вот такие флюиды исходят от этого странного и на первый взгляд, весьма неожиданного судебного процесса. Но то ли еще будет...»
– Увы, всё так и есть, – Пожав плечами, признался Урицкий. – Прав автор, то ли ещё будет! Ох, и придётся новому президенту разбирать завалы. Справится ли?..
– Будет разбирать. Придётся поработать «как рабу на галерах». Во когда бы на это место Зюганова! – Злорадствуя, проворчал Белецкий. – Да не пустят! – И неожиданно спросил, – Как у тебя с охраной?
– С какой охраной? – не сразу понял Владислав.
– С собственной!
– Она же у нас общая. Общие охранные структуры финансово-промышленной империи Белецкого – Урицкого! – Удивился Владислав Борисович.
– В личной охране покойного Бадри66 – ты знаешь, я его я уважал, завёлся «крот», и кто? Шеф его охраны и «крот» по совместительству! Записал беседу тогда ещё здравствующего Бадри с Ромой и Борей и продал, как компромат на Бадри и на Рому конечно же Боре за «тридцать серебряников». По современным меркам это тридцать миллионов фунтов стерлингов! Не слабо!
Как бы у нас с тобой, племянничек, не завёлся такой гадёныш. Ты уж проследи Владислав, обязательно проследи. Мало ли что?
– Ладно, дядя, прослежу. И самому такое приходит в голову. Есть у нас в охране такие кадры, которые «капают» друг на друга. Не беспокойся, я прослежу.
– Перед выборами Борис Абрамыч – опальный «лондонский сиделец», которому заказана дорога в Кремль, как с цепи сорвался, и теперь, как самый обиженный и разнесчастный из «старейших олигархов», валит все прошлые грехи на Рому. Дескать, тот получил почти на халяву самый жирный из нефтяных пирогов и в благодарность отвалил очень большие деньги «Петромеду», а президенту подарил яхту «Олимпия», которая не на много дешевле той, на которой отдыхает от трудов сам Рома. Вот жук! Противно даже говорить о таких!.. – матерно выругался Михаил Яковлевич, допускавший такое крайне редко. Достали…
– Чёрт с ними, дядя. Плюнь и забудь. Грызутся как пауки в банке. Всё им мало.
– Они грызутся, а «народец россиянский» матерится. Глядя на таких, «жульём» обзывает, и сам знаешь кем, ну совсем не хорошо, прямо таки не честно!..
Знаю, – вздохнув, признался Урицкий. Хоть и слышать такое обидно. Сажать надо за такое! Жадность чрезмерная обуяла, вот и поделом им! Мы с тобой, дядя не такие. В большую политику не лезем, работаем… – Словно оправдываясь от возрастающего в обществе антисемитизма, добавил он.
– Помнишь, Владислав, свою первую поездку в Лондон на семинар в британское отделение Института экономических проблем?
– Помню, отлично помню дядя. Эта поездка буквально перевернула моё мировоззрение. Боже, как давно это было, и всё ещё было впереди!
– Из той команды, как вас тогда назвали «молодых реформаторов», уже нет Анатолия Аркадьевича и Егора, который так много сделал для отечественного бизнеса. Жаль Анатолия Аркадьевича, ему бы стать президентом. Не получилось. Сауны с девочками для его возраста лишнее, вот и довели до инфаркта. Хорошо знал его семью, жену, дочь. После его смерти не общаемся, а дочь просто позорит память об отце, кривляясь, скандаля и паясничая на всех телеканалах – посетовал Белецкий.
– Один Михаил, старший, лишён бизнеса и упрятан в колонию из-за заигрывания с оппозицией и амбициозных планов «порулить страной» в качестве премьера, – продолжил счёт потерям Владислав. – Упрятан и надолго, если не на пожизненное. Грозит из колонии революций, новым семнадцатым годом. На что надеется? Жаль его, хорошим был парнем, – продолжил счёт потерям Владислав.
– Второму, младшему Михаилу, недавно так щёлкнули по носу за неуместные политические амбиции, что ушёл в тень и, похоже, наплевал на свой «пилотный» проект для автопрома. А ведь неплохо начинал, и на рекламных щитах хорошо смотрелся над словами «Перемены неизбежны», которые хоть в бронзе отливай, и над популярным слоганом из кинофильма «о братве», столь любимого маргиналами67, – не удержался, съязвил Урицкий.
– «Правда в силе, прав тот, у кого сила!» – Съязвил в свою очередь Михаил Яковлевич, переиначив сакраментальную фразу из культового кинофильма68, любимого, по словам племянника, маргиналами.
– Этого «жука» не жаль, слишком амбициозен, да и народ ему припомнит «развлекаловку с девочками» на зимних курортах и требование ввести шестидесятичасовую рабочую неделю, – заключил Урицкий, не любивший выскочку.
– Тот ещё «жук», – Согласился с племянником Михаил Яковлевич. – Только помяни моё слово, выставит свою кандидатуру в президенты!
Владислав промолчал и продолжил.
– Толик младший рулит госкорпорациями, талантливейший менеджер, однако нелюбим едва ли не всем обществом и в то же время «не потопляем», – загибая последний пятый палец правой руки, перечислял коллег по семинару Владислав.
– Пётр жив и здоров. Преуспевающий банкир. Молодец, ведёт себя осторожно, не высовывается. – Урицкий перешёл на левую руку, загнув большой палец.
– Александру не повезло. В дефолт69 лишился банка, перебрался в Австрию, где получил гражданство и теперь живёт «на два дома» в полном достатке на немалую заначку. Говорят, что прикупил лесные угодья на Валдае и охотится на дичь!
Герман – вот чудак! Всё бросил и затворился в деревенской глуши, на хуторе. Детей наплодил, овечек и коров разводит. Наверное, в нём пробудилось нечто русское, глубинное. Впрочем, на всё имеет полное право. Видел его семью и хозяйство в телевизионных новостях. Можно позавидовать…
А вот Рома, – Урицкий загнул девятый палец, – этот «счастливчик» устроился лучше всех. Сам в Англии – бизнес в России и никто его не трогает. Сорит деньгами, спортивные клубы покупает, яхты дорогущие, размером с крейсер и с ПВО для собственной охраны. Вдруг Иран или Северная Корея подвергнут ракетной атаке! Дружит с семейством Ротшильдов! С виду простоват и даже глуповат. Вечно не выбрит, не слишком образован, а вот, поди ж ты…
– Даром, Владислав, ничего не даётся. Родился таким Рома, вот и в фаворе. Сам не проверял, но поговаривают, что вроде бы в родстве с супругой «Деда». Впрочем, возможно, что это и не так. Выдумали завистники.
А теперь загибай, племянничек, последний палец. Для тебя остался. Из всех ты единственный «чистый и пушистый», так что Роме не завидуй. Не известно, чем ещё закончится его «бодание» с Борисом. Абрамыч тот ещё «жучило»! Впрочем, чёрт с ними, пусть судятся, пусть хоть сожрут друг друга!
Что беспокоит, Владислав. Премьер с правительством намерены пойти на радикальное увеличение военных расходов, что ляжет тяжким бременем, прежде всего, нас – деловую элиту страны. Потребует премьер «делиться», ему не возразишь, – развёл руками Михаил Яковлевич, выражая таким многозначительным жестом своё законное неудовольствие.
– Ну, скажи, с кем нам воевать? Разве что по второму разу с Грузией, поскольку большой войны не потянем, – заключил дядя, хорошо информированный о боеспособности современной российской армии, уступающей по боевой готовности не только турецкой армии, но и польской, за вычетом ядерного оружия.
– Неужели наши руководители опасаются повтора египетских или даже ливийских событий и у нас? – С тревогой в голосе спросил у многоопытного дяди племянник.
– Почему бы и нет? Я этого категорически не исключаю. Всё может случиться. Там, – Урицкий понимал, что дядя имеет в виду США, – могут воспользоваться вспышкой насилия на Кавказе, беспорядками в Москве, устроенными внесистемной оппозицией, националистами, гастарбайтерами, которых миллионы, и они хорошо организованы, и даже футбольными фанатами. Вспомни, что творилось на Манеже70 в конце прошлого года? Стоит пролиться крови – вот и повод для ООН и НАТО для защиты населения от произвола властей. Понимаешь, чем всё это может закончиться?
Урицкий промолчал. Аналогичные мысли посещали и его.
– Что ж, придётся покинуть страну и переместиться куда-нибудь на Лазурный берег71 или на Альбион72, – прикрыв глаза, продолжил дядя за себя и за племянника. – Там мягкий климат и не жарко, можно комфортно прожить оставшуюся жизнь. Весной купил виллу с землёй в Корнуолле73, на которой ещё не побывал, знакомился по фотографиям и отснятому фильму. Как-нибудь посмотрим вместе. Вот и ты, племянничек, переждёшь там вместе со мною смутное время.
– У тебя столько вилл, дядя, по всему миру, от Калифорнии до Израиля, а ты приобрёл ещё одну.
– Вложение капиталов, – буркнул Михаил Яковлевич, не любивший подобных вопросов. – Тебе всё достанется, племянничек. Цени.
«Куда мне столько?» – Вздохнув, подумал Владислав Борисович, имевший три роскошных загородных дома с земельными участками во Франции, Италии и Флориде. Причём во Флориде его коттедж соседствовал с коттеджами известных российских артистов эстрады. Так что и в эмиграции, если такое случится, он скучать не будет.
– Да примут ли нас? – Засомневался Урицкий, отвлекаясь от неприятных воспоминаний, связанных с Жанной и бывшей семьёй, которая пыталась оспорить у него Флориду, но Владислав был непреклонен и отстоял своё поместье.
– Примут. Вспомни, что ответил небезызвестный тебе мистер Бжезинский74 на вопрос о новой российской элите? – с хитринкой спросил сам себя дядя и ответил словами ярого русофоба польского происхождения:
– «Вы ещё разберитесь: это ваша элита или уже наша?..»
Примут-то, примут, поскольку, по словам этого типа, мы уже «их элита». Там, в их банках хранятся наши деньги, там наша недвижимость, там живут и учатся наши дети, там наши семьи, а здесь мы трудимся «вахтным методом».
Примут, только вот денег, всех кровных денег от них не дождёшься. Бросят с милости крохи, а остальное – замотают, заныкают, – тут же добавил дядя. – Ничего, переживём. Хватит и того, что оставят.
«Впрочем, и мы на их месте поступили бы так же…» – додумал про себя тёртый калач Михаил Яковлевич Белецкий и передёрнулся, так, словно его охватил озноб.
– Утром в новостях, чтобы не забывали, в очередной раз показали пленение и убийство Каддафи. Зрелище, надо сказать, не для слабонервных. А до него был Милошевич, заметь, Влад, европеец, хоть и не сговорчивый. Я уже не говорю о Саддаме Хусейне. Тоже сильный был лидер, а как кончил? Тут и Чаушеску припомнился. Того расстреляли без суда и следствия вместе с женой в какой-то подворотне. Давно это было. Проанализировать и понять причины такого конца мне удалось значительно позже. Чаушеску и его страна не имели долгов и были не зависимы от мирового фининтерна. За это и поплатился. Вот и наш премьер заявил о готовности выплатить все долги. Понимает ли он, что делает? Понимает ли, что играет не по правилам, и этого ему не простят? Так что… – Дядя не стал развивать свою мысль. И так понятно. Следующим после Каддафи может стать Асад75, а там кто угодно: Чавес, Лукашенко76 и так далее…
«Дальше лучше не перечислять даже в уме», – додумал за дядю Владислав Урицкий и потянулся к бутылке.
Дядя перехватил его руку.
– На этот раз хватит, племянничек. Ты тоже не мальчик. Ты мой единственный наследник, так что побереги здоровье! Какие у тебя дела с Рустамовым? Зачем ждёшь его в моём доме? – Спросил Михаил Яковлевич, прищурив глаза.
– Дядя, он же при тебе позвонил. Минут через пятнадцать после ухода Колора. Я спросил, можно ли ему приехать сюда. Ты разрешил? – Обиделся Владислав.
– Разрешил. Хочу посмотреть на этого «восточного царька», под властью которого тысячи его соплеменников, проданных таким, как ты, в рабство. Уму не постижимо, как деградировали эти таджики и не только они за двадцать лет – поголовная неграмотность, незнание русского языка, грязь, инфекции и фанатичная религиозность этих гастарбайтеров, какой прежде не было, – посетовал Белецкий, ни к кому не обращаясь.
Последнее слово задело Владислава, но он промолчал. Гастарбайтер – слово немецкое, означает «иностранный рабочий», а таджики одни из самых трудолюбивых рабочих. Неграмотные и неквалифицированные, зато незаменимы там, где надо много копать, мешать и укладывать бетон, убирать мусор. Обходятся дёшево, а значит, приносят дополнительную прибыль. Кто же откажется от таких рабочих на стройках? Тем более, что одно из важнейших вложений капиталов Владислава Борисович Урицкого, вошедшего, наконец, в круг российских долларовых миллиардеров – строительство жилых комплексов в ближнем Подмосковье и точечная застройка в городе на местах пришедших в негодность бывших детских садов, заброшенных зданий, а также на участках, которые прежде относились к дворам окружающих их домов – это в старых спальных районах, но были слишком велики и позволяли втиснуть новый, не менее чем двадцати этажных жилой дом, приносивший большую прибыль застройщику, а им была компания Урицкого.
Помимо собственного строительного бизнеса, Урицкий владел средним коммерческим банком, у него совместно с дядей были «интересы» в нефтяном бизнесе, в производстве на экспорт минеральных удобрений, а так же сеть продовольственных супермаркетов, торгово-развлекательный центров и так, по мелочам. Словом промышленно-торговая империя Белецких-Урицких.
Несмотря на кризис, охвативший страны Запада и сильно задевший Россию, дела во всех сферах, кроме строительной, шли пока неплохо, а вот строительство замирало. Достроенные дома стояли пустыми. Продажи квартир сократились до минимума. На многочисленных площадках стояли недостроенные дома от котлованов до возведённых под отделку, и всё это хозяйство требовало огромных средств, а свободных денег несмотря на общие капиталы финансовой империи превысившей два года назад миллиард долларов, катастрофически не хватало. А тут ещё новый мэр, сорвавший несколько выгодных подрядов в центральной части города, запретив точечное строительство. Причём, это касалось и спальных районов.
С унизительной формулировкой «в связи с утратой доверия» убрали, казалось бы, непотопляемого лысого мэра в кепке, крышевавшего строительный и «пластмассовый» бизнес своей необыкновенно способной по его же словам жене и биснесвумен, сделавшей миллиарды на пластмассовых сидениях для стадионов, голубых туалетных кабинках и прочих недолговечных изделиях.
Назначили нового мэра, с шевелюрой. Этот мэр по слухам, распространяемым газетками типа «Метро» и интернетом, имеет не менее талантливую супругу, прозванную ещё в Тюмени, где губернаторствовал до приглашения на работу в Москву, Ирой-бордюр. Ира – жена мэра, не в пример Батуриной77 симпатичная и даже красивая женщина, к тому же блондинка, а бордюр – это от бизнеса новой «первой леди Москвы», занимающейся по газетным слухам производством и укладкой искусственной плитки, которой с лета стали покрывать тротуары города, безжалостно выкорчёвывая привычный и вполне приличный асфальт. В этот момент произошёл огромный отток гастарбайтеров с незавершённых строек на укладку плитки и строительный бизнес окончательно сник.
Налоги на землю никто не отменял, а поступления от продажи жилья сократились в разы. У Урицкого не было средств рассчитаться с тысячами рабочих из Средней Азии, которые требовали заработанных денег. Деньги в пересчёте на одну рабочую душу не большие. За такие местные кадры не почешут и пальцем, но в пересчёте на тысячи таджиков – в основном именно они трудились в строительном секторе финансово-промышленной империи Белецкого-Урицкого, деньги не малые. Кое-где вспыхнули бунты. Охрана не справлялась с их усмирением. Шум от волнений среди гастарбайтеров, двое из которых во время беспорядков поплатились жизнью, дошёл до федеральных властей, и у Владислава Борисовича возникли серьёзные неприятности. По факту смерти людей полиция была вынуждена завести уголовные дела, косвенно затаривающие Владимира Борисовича, теперь уже кандидата в депутаты Государственной думы.
Погасить конфликт с рабочими и остудить служебное рвение полицейских вызвался старый знакомый, компаньон и должник Урицкого господин Рустамов, осевший в Москве после кровопролитной гражданской войны в Таджикистане, в которой его партия – гармский клан или «юрчики»78 уступила власть в республике кулябскому клану, то есть «вовчикам», как прозвали членов двух противоборствующих сторон.
Связавшись с исламистами не без влияния со стороны некоего господина Варзани, оказавшегося, как удалось выяснить спустя годы кадровым офицером ЦРУ и ни кем иным, как незабвенным Фредом Колором! Рустам Рустамов, ставший во время войны одним из полевых командиров, после разгрома своего отряда бежал в Россию и оказался в Москве.
«Неужели отставной цэрэушник и «старый лис» почуял, что Рустамов будет здесь, и не желая встречаться с ним, заблаговременно ретировался? – Такая неожиданная мысль, посетившая Владислава Борисовича, вызвала нервный смешок. – Ай да Колор! Ай да сукин сын! Берегись, немного же тебе осталось…»
Получив некоторое время спустя «прощение» с жёстким условием не появляться в Таджикистане, Рустамов с присущей ему энергией занялся бизнесом – ввозом дешёвой рабочей силы из Средней Азии и её продажей российским строительным компаниям. Такие вот связи, без которых в условиях современной российской рыночной экономики с «криминальным душком» никак не обойтись…
– Владислав, мне известно, что Рустамов связан с поставками героина из Афганистана в Россию и Европу через своих земляков. До недавнего времени у него имелась «надёжная крыша» в лице влиятельных людей из МВД, однако не все из них успешно прошли переаттестацию. Смотри, племянничек, не вляпайся в это дерьмо! – Предостерёг Владислава дядя.
– Можешь не предупреждать. Такими грязными делами я никогда не занимался. Рустамов интересует меня лишь как поставщик рабочей силы, а так же человек влиятельный в диаспоре и способный погасить конфликты, возникающие с гастарбайтерами. Странно, почему его так долго нет? Звонил два часа назад, а тут ехать от силы минут сорок! – Озаботился Урицкий.
– Пробки на дорогах или попал в какую-нибудь историю, – буркнул Михаил Яковлевич.
Владислав промолчал и, взглянув на часы, задумался.
Зазвонил лежавший на столе мобильный телефон. Его телефон. По этому мобильнику Урицкий держал связь исключительно с Рустамовым.
Белецкий вопросительно посмотрел на племянника.
– Алло! С кем я говорю? Послышался незнакомый голос.
– Вы кто? – Не узнав голос Рустамова, спросил в свою очередь встревоженный Урицкий.
– Подполковник полиции Саенко!
– Почему вы? Что произошло?
– Так с кем имею честь говорить? – Повторил свой вопрос подполковник.
– Урицкий, Владислав Борисович.
– Верно, гражданин Урицкий. В трубке Рустамова сохранился ваш номер и ваша фамилия. Вы были последним, кому он звонил.
– Что значит звонил? – Урицкий встал и нервно зашагал по дорогому паркету просторного кабинета дяди. – Где он? Что с ним?
– Около часа назад автомашина Рустамова была обстреляна неизвестными из автоматического оружия. Ваш знакомый по имени Рустам Рустамов убит, водитель тяжело ранен. Объясните, как к вам лучше проехать! – Кричал в трубку подполковник.
– Проехать? Зачем!? – Побледнел Урицкий.
– Видите ли, вы были последним, кому он звонил! – Повторил подполковник. – Рустамов направлялся к вам?
– Да, я ждал его, – ответил Урицкий. – Но какое это имеет отношение к покушению на моего знакомого?
– Поясните, как к вам проехать. Нам необходимо поговорить, – настаивал подполковник.
– Я чувствовал, что что-то случится! – Укоризненно посмотрев на племянника, буркнул Михаил Яковлевич. Он слышал разговор Владислава с полицейским, который происходил на повышенных тонах.
– Дай-ка мне трубку? – Потребовал дядя.
– Алло! Подполковник! Вы слышите меня? – Крикнул в трубку раздражённый Белецкий. – Нам не о чем говорить. Убитого не вернёшь. Занимайтесь своим делом, ищите убийц!
– Вы кто? – Послышался угрожающий голос подполковника.
– Позвони своему министру и узнай у него кто такой Белецкий! Тебе ясно! – Закончил дядя, «тыкнув» полковника и добавив для ясности пару крепких слов. Отключил мобильник, швырнул трубку на пол и, выкатив глаза, уставился на племянника.
– Ну что скажешь, племянничек? Неужели мало неприятностей на нашу голову? Теперь вот это «мокрое дело»! Грязные газетёнки постараются намарать по такому поводу чёрт знает что, а тебе Владислав, идти в Думу! Заседать в одном зале с товарищем Генрихом Соколовым – видите депутатом от КПРФ! Бороться с ними, давить этих «красно-коричневых сталинистов», посмевших обвинить нашу правящую партию, нас с тобой, Владислав, в разрушении государства!
Вот что заявил депутат от «красно-коричневых» с совершенно не русской, скорее прибалтийской фамилией. По его мнению, главный итог работы нашей партии – многомиллионное вымирание России, тотальная коррупция чиновников, демонстративная фальсификация выборов и запредельная преступность. Белецкий схватил со стола, заваленного газетами и журналами, какой-то мятый листок и зачитал:
– «Когда смотришь, как сегодня последовательно разрушается лучшая система образования и науки, обеспечившая в советский период небывалый рывок нашей страны в космос, когда смотришь, как вывозятся из национальной экономики триллионы рублей за рубеж и разворовываются народные богатства, начинаешь отчетливо понимать – это и есть результат работы «Единой России» и расплата страны за восьмилетнее политическое господство этой партии».
Вот что заявил этот депутат, которому за такую мерзкую ложь следует призвать к уголовной ответственности! Ты понимаешь меня, Владислав?
– Зря ты, дядюшка, так горячишься, привлечём! Обязательно привлечём! – Попытался унять Михаила Яковлевича Владислав, с горечью подумав:
«Да так всё и есть, только сделать уже ничего не возможно. Система пошла в разнос...»
– Такого не привлечёшь, – чуть отдышавшись, продолжил Белецкий, на которого было больно смотреть. – Дума – надёжная юридическая защита. Депутат пользуется неприкосновенностью в течение всего срока работы думы. А это много стоит, Владислав! Многого! – Покрываясь багровыми пятнами, задыхался Михаил Яковлевич.
Виновато опустив глаза, Урицкий молчал.
«Тот факт, что необходимый ему позарез Рустамов ехал на встречу, ещё не повод для подозрений в организации покушения», – тупо соображал он, потирая виски – начиналась головная боль, то ли от выпитого коньяка, то ли от волнения, в результате чего поднялось кровяное давление. «Не мальчик, шестьдесят пять уже стукнуло…»
– Кто ж так заказывает!? – Вырвался, наконец, из него стон, похожий на оправдание.
– Вот именно, кто ж так заказывает! – Продолжая «сверлить» племянника выкатившимися из орбит маленькими черными глазками, прохрипел Белецкий и, багровея и покрываясь потом, прижав руку к сердцу, стал оседать, угрожая упасть на пол.
«Не оставляй меня, не уезжай!» – теряя сознание, умолял взглядом племянника Михаил Яковлевич.
Испуганный Владислав бросился к дяде и подхватил его на руки, нажав по пути кнопку вызова вышколенного персонала, который был всегда наготове.
* *
Владислав Борисович зябко поёжился. От предчувствия, что уже не дни, а часы Михаила Яковлевича Белецкого сочтены и на этот раз старик «не выкарабкается», несмотря на капиталы, превышающие миллиард долларов и «собственную поликлинику», становилось не только холодно, но и жутко. Он оставался один-одинёшенек и никто и никогда не придёт ему на помощь…
Родственные чувства подсказывали, что в эти часы ему следовало находиться у ложа умиравшего, но именно этого Владислав панически боялся, словно дядя вцепится в него и утащит за собой в тёмную бездну – аид. Иного им не дано…
Урицкий вылил остатки коньяка – грамм сто пятьдесят – в широкий стакан и выпил залпом. Сморщился, пожевал дольку лимона.
В раскалывающейся от боли голове так и вертится нелепый анекдот, рассказанный с неделю назад знакомым банкиром.
Умирает человек. И вот уже идёт новопреставленный покойник по тёмному коридору чистилища, мучительно размышляя, куда поместит его апостол Пётр, охраняющий вход в загробный мир.
– Куда мне? – волнуясь, спрашивает покойник, – в рай или в ад?
– Да что Вы, батенька! У нас, здесь, как и у вас, там, произошли большие перемены. Так сказать, «перестройка». Понимаете, «новое мышление», «глобализация». Теперь у нас нет ни рая, ни ада, а есть единое потусторонне пространство или единый загробный мир, как Вам будет угодно.
Не переживайте, Вам у нас понравится. «Живём» мы, так сказать, по недельному расписанию. Пятница, суббота и воскресенье – выходные дни, чтобы не обидеть ни мусульман, ни иудеев, ни христиан. А в остальные дни у нас очень насыщенная программа.
В понедельник все мы целый день едим. Вот Вы, чем питались на «этом свете»? – вопрошает новопреставленного апостол Павел.
– Мясные и рыбные деликатесы, омары, икра… Да всё, что душе угодно!
– Э, батенька, питались Вы не ахти как! – Заключает апостол. – У нас Вы будете употреблять здоровую пищу: овсянку, макароны, варёный картофель с петрушкой. Ешьте сколько угодно. При этом нечего опасаться увеличения веса, язвы желудка или гастрита – Вы же покойник!
– А во вторник? – спрашивает новопреставленный.
– Во вторник мы пьём. Вот Вы, что пили на «этом свете»?
– Лучшие сорта французских коньяков, и шотландских виски, текилу из «правильного кактуса», выдержанные французские вина, свежайшее баварское пиво…
– Э, батенька, так и заболеть можно! – Апостол укоризненно посмотрел на новопреставленного. – У нас вы будете пить кипячёную воду и кислый квас. Пейте сколько угодно, и ни опьянение, ни цирроз печени вам не грозит – Вы же покойник!
– А в среду? – спрашивает новопреставленный.
– В среду мы все курим. Вот Вы, что курили на «этом свете»?
– Сигареты с фильтром из лучших сортов виргинского табака, гаванские сигары, кальян...
– Э, батенька, не щадили вы себя, губили лёгкие. Нельзя так! – возмутился апостол Пётр. – У нас Вы будете курить махорочку без никотина в «козьей ножке» из «Московского комсомольца». И главное, курите – сколько хотите, и ничего у Вас от этого не будет – Вы же покойник!
– А в четверг? – спрашивает окончательно сбитый с толку новопреставленный.
– Четверг, батенька, у нас самый интересный день! – закатил глаза апостол. – В четверг мы все занимаемся… сексом! Что у Вас с этим самым было на «этом свете»?
– Юные массажистки всех оттенков кожи, волос и глаз, секс-туры в Куршавель, Таиланд и на Таити, всего и не перечислишь. Как вспомнишь, мороз по коже… – Стыдливо потупив взор, признаётся новопреставленный.
– Э, батенька, Очень всё это вредно, да и мороз по коже не к здоровью. Зато у нас с этим куда как богаче! Не желаете жён, так вот вам – сама Марлен Дитрих с нами! Лени Рифеншталь – тоже с нами! Элизабет Тейлор, Любовь Орлова, Алла Ларионова – тоже с нами! А там подойдут и другие звёзды отечественной и зарубежной эстрады. Старушки, зато все в теле, как на подбор, и многоопытные...
– А удовольствие от этого какое-нибудь будет? – робко спрашивает ошарашенный новопреставленный.
– О чём Вы, батенька? Вы же покойник!
Владислав поёжился. Тогда ему было смешно, сейчас – нет…
Приоткрыв дверь, в кабинет заглянул встревоженный начальник охраны финансово-промышленной империи Белецкого – Урицкого и поинтересовался – «не нужно ли чего» боссу.
– Ступайте! – Прогнал его Урицкий. – Оставьте, наконец, меня в покое!
Убедившись, что двери плотно закрыты, он направился к камину, который почти погас и бросил на присыпанные пеплом угли несколько поленьев сухих берёзовых дров. Жара в углях было достаточно, и скоро поленья запылали, осветив просторное помещение с пригашенными светильниками, зловещим, багровым пламенем.
Урицкий приблизился к огромному, застёклённому шкафу-стенке из дорогого красного дерева. За стёклами, отражая блики пламени, мерцали бронзовые фигурки всех эпох и народов, собранные дядей в крупную коллекцию почти за пол века. Особенно сильно его коллекция, которую он практически не показывал посторонним, пополнилась за последние двадцать лет.
Среди сотен бронзовых статуэток Владислав сразу же увидел её – бронзоволикую богиню, женщину или девушку, которая появилась в коллекции дяди четверть века назад, осенью далёкого 1986 года.
Его, Владислава, дар…
Урицкий воровато оглянулся, словно ощутил на себе чей-то пристальный взгляд и передёрнулся. Замер, прислушался, а затем посмотрел на пылавший жаром камин. В мерцающих бликах пламени ему почудилась неизмеримо далёкая августовская ночь, одинокий костёр у горы Аркаим под усыпанным звёздами небом. Впадая в необъяснимый транс, не помня себя, он открыл дверцу шкафа и протянул страшные, сморщенные, увитые набухшими венами и покрытые шерстью руки к сокровищу, жадно вслушиваясь в разговор тех, кто собрался в тот незабываемый прощальный вечер у одинокого костра на краю древних Уральских гор, чувствуя, что и он там…
– Я вот что думаю, товарищи, – отложив гитару, неожиданно заявил Виктор Кольцов. Давайте дадим нашей находке имя.
– Имя? – задумался на секунду Генрих. – Какое же ей дать имя? Говори, Виктор, ты, наверное, уже всё продумал, если предлагаешь. Назови.
– Давайте дадим нашей богине имя «Россия»!
– Почему богине? Почему Россия? – удивился Урицкий.
– Да потому, Владислав Борисович, что на пракрите – древнейшем из языков, на котором разговаривали наши общие предки индоевропейцы или арийцы, Россия и есть «Сияющая Богиня». Вот почему! Смотрите, как сияет она в лунном свете! Генрих Ярославович, назовём находку «Россией»? – Едва не взмолился Кольцов, с надеждой посмотрев на Соколова.
– Назовём «Россией»! – горячо поддержала супруга Ира.
– Назовём! – присоединила свой голос Светлана.
– Хорошо, назовём её «Россией»! – Согласился Генрих. – Пусть будет Сияющая богиня Россия – покровительница нашей страны! – И с любовью посмотрел на утреннюю находку – бронзоволикую богиню, женщину или девушку.
– Назовём, – присоединился ко всем Венгеров, прикрыв ладонью рот от зевоты.
– Как все, – не смея возразить, согласился Урицкий.
Владислав Борисович очнулся совершенно мокрый от струившегося по телу горячего пота. Видение, неожиданно возникшее в огне камина, исчезло, полузабытые голоса стихли, а вместо звёздного неба, раскинувшегося над уральской степью, проступали мрачные стены дядюшкиного кабинета…
«Прав Фред Колор, пора валить из Рашки», – Превозмогая ужасную головную боль и утирая руками с лица пот, подумал Владислав Борисович и оцепенел от ужаса, глядя воспалёнными глазами на раскалённую бронзоволикую богиню, женщину или девушку, которая вот-вот расплавится от нестерпимого жара и навсегда исчезнет под слоем прогоревших углей и пепла.
5.
– Алло! Я слушаю, – узнал Владислав до боли знакомый голос Лады. – Говорите, я слушаю, – повторила она. Номер был ей не знаком. Возможно, просто ошибка.
– Кто это, Лада? – Расслышал и узнал Урицкий голос Елены Васильевны Соколовой, оказавшейся рядом с дочерью.
– Лада, это я, Владислав!
– Владислав? Здравствуй! – Ответила Лада. – Что с тобой? Тебя не узнать! Что с голосом?
– Плохо мне, очень плохо, – простонал Урицкий. – Передай, пожалуйста, телефон маме. Она рядом с тобой, я слышал её голос.
– Зачем? – Насторожилась Лада.
– Надо, Ладочка. Передай, пожалуйста… – Теряя последние силы, взмолился Урицкий.
– Мама, Владислав просит тебя. Судя по голосу – сам не свой. Что-то случилось...
– Да, Владислав, я слушаю. Что случилось? – Перехватила мобильный телефон Соколова.
– Дядя скончался…
Вы слышите меня, Елена Васильевна? Умер Михаил Яковлевич. Инфаркт… Он не мог говорить, я по глазам догадался, что просил сообщить вам…
– Это всё, Владислав? – Взяла себя в руки Соколова.
– Да, Елена Васильевна. Всё...
– Примите мои соболезнования, Владислав. Примите… – Тяжело вздохнув, ответила Соколова.
– Елена Васильевна, вы будете на похоронах?
– Нет, Владислав, Не буду. Прощайте.
– Жаль...
Ничего не добавив, Соколова отключила мобильник и вернула его Ладе.
– Вот, доченьки мои, и нет того, кто испортил мне столько крови… – со слезами в голосе призналась она. – Давайте присядем передохнуть.
Соколова опустилась на скамеечку и прижалась к дощатой спинке. Дочери разместились справа и слева, коляску с уснувшим ребёнком, Вера поставила рядом.
Пробиваясь сквозь облачность, светило и чуть согревало бледное и ласковое ноябрьское солнышко. Наслаждаясь тихой, относительно тёплой и сухой погодой, по аллеям парка неторопливо прогуливались горожане всех возрастов. Взрослые разваривали, то и дело упоминая широко известные фамилии. Подчас горячились, ругались, пытаясь чего-то друг другу доказывать, убеждая голосовать на грядущих выборах за своих избранников. Дети взрослых не слушали, бегали вокруг пруда, кричали, смеялись, бросали уткам кусочки хлеба.
– Чего не улетаете? – вопрошала птиц девочка-подросток. – Скоро пруд замерзнет, и вам будет негде плавать. Улетайте скорее на юг!
– Не за кого голосовать. Кругом одно жульё, которому нет до нас дел. На кой нам такая дума! Получают по двести тысяч и не ходят на заседания. Бегают за них по рядам какие-то «шестёрки», нажимают на кнопки, голосуют за всех. Разогнать следует этих бездельников, а не голосовать за них! Разогнать и баста! – Кипятился пенсионер – старик лет семидесяти, ещё в силе, политизированный, ходивший в прошлую пятницу на Русский марш в колонне под имперскими чёрно-жёлто-белыми стягами и православными хоругвями.
– Не разгонять, а голосовать всем миром за КПРФ – вот что следует делать! – Одёрнул его пенсионер помоложе, озабоченный положением в стране и прошагавший не только с Русским маршем от Люблино до Марьино, но и участвовавший в демонстрации трудящихся в честь очередной годовщины Октябрьской революции под красными знамёнами, портретами Ленина и Сталина.
– КПРФ – в Думу, Путина – в президенты, Медведева – в Питер, Лужкова и олигархов на нары! Дадим ответ на Русский вопрос! – С уверенностью, неподлежащей сомнению, заявил, прошагав мимом, крупный энергичный мужчина лет пятидесяти в синей куртке с красной надписью на спине «RUSSIA» и с большой пластиковой канистрой. Очевидно, спешил к роднику за водой.
«Каша у тебя в голове», – покачав головой, подумал пенсионер, что постарше и махнул рукой, не став ввязываться в дискуссию. Пенсионер, что помоложе, успокаивая нервы, закурил последнюю из пачки дешёвую импортную сигаретку от такой же импортной газовой зажигалки.
– Глупые люди, проспали рай земной, а теперь мучаются, – прошамкала шедшая им навстречу совсем уж старая беззубая бабушка, хорошо помнившая прошлый век, начиная с тридцатых годов, когда ещё девчонкой выходила на первомайские демонстрации в колоннах юных спортсменов.
«Проспали…», – Мысленно согласилась с ней Руса. – «Нам не увидеть, однако закончится время чёрных смут, родятся новые герои, вернут «Золотой век». Не будет в нём ни ненависти, ни войн, ни болезней, ни мора, ни роскоши, ни нищеты. А Русский вопрос? Кто даст на него ответ?..»
Прикрыв глаза, с душевным трепетом вспоминала она прошедшие годы, пролетевшие словно дни, и самый яркий из них в своей большой, ещё неоконченной жизни – рождественский вечер далёкого 1936 года.
19 декабря 2011 г.
**************** СНОСКИ *****************************
1. Захаров имел в виду Таджикистан, Узбекистан и Казахстан, ставшие после гибели СССР независимыми государствами.
2. О первом и последнем президенте СССР – главном виновнике гибели одной из двух мировых супердержав, у народа навека останется недобрая память. Как «гарант» целостности страны, Горбачёв был обязан понести наказание за её распад, но не понёс. В середине декабря, в память о 20-и летии гибели СССР в интервью немецкому изданию «Шпигель» Горбачёв заявил, что развал страны можно было предотвратить и послу событий августа 1991 г. По словам Горбачёва, причина неудачи была в том, что «мы слишком поздно начали реформировать Союз». В своём интервью Горбачёв признался, что за два месяца до путча (ГКЧП) президент США Джордж Буш-старший предупредил его о возможном перевороте, однако он не поверил. «Я думал, нужно быть идиотом, чтобы в такой момент пойти ва-банк – ведь сметёт их самих. Но к сожалению, это и правда были идиоты. А мы – полуидиоты, в том числе и я. За все годы я был измотан, устал до предела. Но мне не нужно было уезжать в отпуск. Это ошибка». Только лжёт бывший президент. Всё было разыграно по нотам, написанным в США.
3. Московский ликёроводочный завод «Кристалл»
4. Сухое топливо, изготавливаемое их коровьего навоза и соломы. Кизяком топили печи в степных районах, где не хватало дров.
5. Леонид Кравчук – первый президент Украины (1991 – 1994).
6. Станислав Шушкевич – Председатель Верховного Совета Белоруссии (1991 – 1994).
7. Лев Гумилёв (1912 – 1992). Советский, российский учёный, историк, этнолог, поэт, переводчик. Разработал терию Пассионарности на примере рождения и гибели древних цивилизаций.
8. В 1943 г., зная, что разгром Германии не за горами, немцы произвели раскопки в Катынском лесу под Смоленском и объявили на весь мир о том, что обнаружили массовые захоронения пленных польских офицеров. Проведя своё спешное расследование с представителями нейтральной Швейцарии, немцы заявили что поляки якобы расстреляны в 1940 г. согласно «секретному приказу», подписанному Сталиным и Берия. Были сфабрикованы кое-какие документы, скрывая тем самым факт расстрелов польских офицеров наступавшими в 1941 г. немецкими войсками. Следствие проведённое после освобождения Смоленска советскими войсками с привлечением иностранных экспертов не подтвердило эту версию, вынеся вердикт – поляков расстреляли немцы. Во-первых поляки были расстреляны немецкими пулями и наивно полагать, что в 1940 г. офицеры НКВД, которые якобы проводили казни, были вооружены немецкими пистолетами. Зачем им это? Во-вторых в карманах не до конца истлевших мундиров и шинелей расстрелянных поляков находили письма и записки, датированные 1941 годом. Неужели их специально писали и подкладывали в карманы убитых, чтобы бросить тень на немцев, в том случае, если раскопки проведут русские, тем более, что никто не мог знать, что война Германии с СССР начнётся в 1941 г., немцы захватят Смоленскую область, а затем проиграют начатую ими войну? Абсурд!
Получается, что к документам, наспех сфабрикованным немцами и не признанными экспертами во время послевоенного расследования, в «перестроечную эпоху» были добавлены новые, фальшивые, чтобы лишний раз опорочить руководство СССР в глазах сбитого с толка народа и тем самым сокрушить советскую власть и разрушить СССР. Несмотря на крайне непрофессионально сработанные фальшивки, на одной из которых, датированной 1940 годом, стояла печать с надписью ЦК КПСС, которая стала так называться после войны, а в 1940 году была ВКП(б), фальшивки были приняты и руководство страны в лице Горбачёва и его последователей не раз каялось перед польской стороной. Странно, почему же тогда не были расстреляны офицеры и генералы 70-и тысячной польской армии генерал Андерса, которую мы одели, накормили и вооружили осенью тяжёлого 1941 г. когда самим не хватало ни оружия, ни обмундирования, ни продовольствия? Тем не менее Андерс отказался сражаться с немцами и мы отправили его армию через Кавказ в Иран под покровительство англичан, использовавших поляков по своему усмотрению.
9. Армии польского генерала В. Андерса, сформированная из польских военнопленных в 1941 – 42 гг. на территории СССР. Воевать вместе с советскими войсками против общего врага Андерс отказался. Его тридцатитысячная армия в составе двух дивизий и нескольких отдельных частей, экипированная и вооружённая в СССР, была выведена в Иран, где её большая часть охраняла нефтеносные районы Ирана и Ирака вместе с англичанами, опасавшимися восстаний арабов и иранцев, а также прорыва немцев на Ближний Восток к «большой нефти» через Закавказье. Отдельные части армии Андерса принимали участие в контрнаступлении под Эль-Аламейном, (осень 19942 г. Африканский фронт, Египет).
10. Сразу же после подсчёта голосов на выборах 4 декабря 2011 г. такие заявления сделал президент РФ, вызвав многотысячные акции протеста граждан во многих городах. Самая крупная из них состоялась 10 декабря на Болотной площади в Москве. Даже по официальным данным МВД (полиции) в акции приняли участие свыше 25.000 человек. По данным независимых источников и газеты «Метро» до 150.000. Предыдущая протестная акция, состоявшаяся 5 декабря, была менее многочисленной и жёстко подавлялась. Было задержано и доставлено в автозаках в районные отделения полиции от 300 до 600 протестующих граждан, в большинстве беспартийных. А вот «пожизненный» глава Конституционного суда России В. Зорькин сравнивает ситуацию на Болотной площади с митингами фашистов в 1993 г. и считает, что выборы проведены с соблюдением демократических процедур. Об этом юрист заявил в статье в «Российской газете». (BFM.RU, 12 дек. 2911 г.)
11. Таким словоблудием ранее отличился лидер партии «Единая Россия» и спикер Государственной Думы. Б. Грызлов, которому это чудовищное заявление так и сошло с рук. Однако, по причине массового протеста граждан, раздражённых фальсификациями на выборах в Госдуму 4 декабря, ему пришлось распрощаться с постом спикера. Убрали от греха подальше.
12. Так называемый «Международный трибунал», заседающий в Гааге, где судьи, представляющие страны, входящие в агрессивный блок НАТО, судят и выносят приговоры военным и политическим деятелям тех государств, которые борются или пытаются выступать против гегемонии стран так называемого «Золотого миллиарда», беспощадно эксплуатирующих ресурсы остальных стран мира, в которых проживают шесть миллиардов человек.
13. Второй по величине город Нидерландов (Голландия), который называют второй столицей страны после Амстердама.
14. Президент Сербии (1991 – 1997), Президент Югославии (1997 – 2000). Умер в 2006 г. в тюрьме Схевенинген, Гаага, Нидерланды.
15. Баронесса М. Тэтчер – первая женщина, ставшая премьер-министром Великобритании и возглавлявшая правительство королевства с 1979 по 1990 год. Во внешней политике Тэтчер ориентировалась на США и поддерживала все инициативы Рональда Рейгана в отношении СССР. Первой из руководителей западных стран похвалила Горбачёва за проводимые им преобразования, заявив, что с новым лидером СССР можно иметь дело. В одном из интервью заявила, что СССР или Россия может интегрироваться в мировое сообщество, но при условии, что население страны не будет превышать 15 миллионов человек. Этого достаточно для страны, экспортирующей энергоносители и прочее сырьё. Очевидно, что на западе Россию хотели бы видеть такой как Канада – огромная по территории страна, являющаяся сырьевым придатком США.
16. Греки, живущие в разных странах по берегам Чёрного моря, которое в древности называлось Эвксинским понтом.
17. Бывший Первый секретарь компартии Азербайджана. Президент Азербайджана в 1991 – 1992 гг.
18. Армянские анклавы на северо-востоке Азербайджана, юридически входившие в состав Армянской ССР.
19. Военная операция по депортации жителей 37 сёл и деревень из анклавов Северного Арцаха. Проводилась в 1991 – 1992 годах силами МВД Азербайджана и боевиков из «Народного фронта» с привлечение частей Советской, а затем Российской армии.
20. Органы Государственной безопасности бывшей ГДР.
21. Поставки наркотиков.
22. Туркестанский военный округ (СССР, Советская Армия).
23. Вооружённое межклановое противостояние в Таджикистане. Наиболее ожесточенные столкновения происходили в 1992 – 1993 гг., когда страна была разделена на две враждебные части.
24. Сентябрь 1993 – 4 октября 1993 г. – противостояние Верховного Совета России, размещавшегося в Белом доме на Краснопресненской набережной и исполнительной власти (президент Б. Ельцин и правительство во главе с В. Черномырдиным) закончилось расстрелом Белого дома из танковых орудий Таманской дивизии. В результате силовых действий со стороны исполнительной власти погибли (в том числе были пленены и расстреляны) до полутора тысяч защитников переставшего существовать Верховного Советя РФ.
25. Георгий Гогенцоллерн (р. 1981 г. Испания) – сын М.В. Романовой и принца Прусского Франца Вильгельма Гогенцоллерна (в православии Михаил Павлович) рассматривался в качестве «возможной фигуры на Российский престол». Жил некоторое время в Петербурге и даже собирался поступить в кадетский корпус на базе Суворовского или Нахимовского училищ. Однако вскоре интерес к «юному наследнику Дома Романовых» пропал.
26. Так в 1992 – 1999 гг. в тесных кремлёвско-семейных кругах за глаза называли Б. Ельцина
27. Бабушка Гергия Леонида Георгиевна Багратион-Мухранская (1914 – 2010), супруга Великого князя Владимира Кирилловича Романова, одного из представителей экс-монаршего семейства в эмиграции.
28. Жители западных областей Украины, Львовской, Тернопольской, Ивано-Франковской. Униаты, греко-католики, выступавшие против русских (москалей) и православия.
29. Украинская повстанческая армия, созданная на Западной Украине в годы Второй мировой войны. Последние отряды УПА были окружены и уничтожены в Карпатах к 50-м годам XX века.
30. Так на Западной Украине называют русских людей.
31. В январе 2010 г. незадолго до своего ухода президент Украины В. Ющенко, широко известный своей прозападной политикой и русофобией, подписал указ о присвоении звания «Герой Украины» бывшим руководителям УПА С. Бандере и Р. Шухевичу. В июле 2010 г. новый президент Украины В. Янукович отменил указ бывшего президента.
32. Так господин Белецкий, в прошлом коммунист (член КПСС) с более чем сорокалетним стажем презрительно называет членов КПРФ, к которым, по его мнению, относится автор статьи «Русский вопрос» П. Краснов. (Газета «Завтра» № 42, октябрь 2011 г.).
33. Ю.М. Лужков (р. 1936) – бессменный мэр Москвы с июня 1992 по сентябрь 2011 г. Член КПСС (1968 – 1991), член партии «Отечество» (1993 – 2001), член партии «Единая Россия» (2001 – 2011),. Указом президента РФ Д. Медведева «О досрочном прекращении полномочий мэра Москвы» был освобождён от занимаемой должности с формулировкой «В связи с утратой доверяя», под которой понималась всепроникающая коррупция, опутавшая московское чиновничество.
34. Указом президента РФ Б. Ельцина от 19993 г. за МИД РФ были зарезервированы 24,4 га земель на Западе Москвы (район Сетунь) для строительства диппредставительств 12 стран (Китай, Индия, Куба, Вьетнам, Таиланд и др.). Однако эти земли путём «прокручивания коррупционной схемы» с Банком Москвы оказались в собственности строительной компании «Интеко», принадлежащей супруге Ю. Лужкова Е. Батуриной, которая после отставки мужа перебралась в Лондон. Президент РФ Д. Медведев поручил Генеральному прокурору РФ Ю. Чайке разобраться с «посольскими землями» и наказать чиновников, которые передали их «Интеко».
35. Целевые деньги из бюджета Москвы в объёме около 13 миллиардов рублей, хранившиеся в Банке Москвы, были незаконно переведены на чсета компании «Интеко», которую возглавляла супруга бывшего мэра Москвы Ю. Лужкова Е. Батурина. После того, как началось расследование этой афёры, руководители банка – Президент Банка Москвы А. Бородин и его первый зам Д. Акулин, избегая ареста, выехали в Лондон. РФ требует их выдачи для расследования. Чиновникам грозит заключение на длительный срок.
36. От казацкого «С Дону выдачи нет». Здесь имеется в виду, что казаки, к которым на Дон прибывали беглые крепостные крестьяне, отказывались выдавать их помещикам.
37. Всемирная торговая организация, в которую Россия просилась 18 лет и, получив на это согласие всех членов ВТО, в том числе Грузии (это случилось в ноябре 2011 г.), должна стать членом ВТО в декабре 2011 г.
38. Государственный праздник СССР – День свершения Великой Октябрьской Социалистической революции. Праздничный, выходной день. Отменён в 2005 г.
39. Самый крупный из Болеарских островов, расположенных в западной части Средиземного моря и принадлежащих Испании.
40. Островное владение США в Карибском море восточнее о. Гаити. Официальный статус Свободно ассоциированное (с США) государство Пуэрто-Рико. До 1898 г. принадлежало Испании. Завоёвано США в результате испано-американской войны 1898 г. По Парижскому мирному договору к США помимо Пэрто-Рико отошли Куба, Филиппины и о. Гуам. Гумм – крупнейшая военная база в Тихом океане по-прежнему является колониальным владением США
41. Островные владения США в Юго-Восточной Азии с 1898 по 1946 г. В настоящее время крупное, слаборазвитое государство, на территории которого сохранились американские базы.
42. По данным канадского издания «Global Reseach» (2011.10.16), четыре американских банка (JP Morgan Chase, Citigroup Inc., Bank of America Corp., Goldman Group Inc.) продолжают быть держателями 95,9% американских деривативов. Фактически, органам финансового контроля так и не удалось навести какой-то порядок на рынке производных финансовых инструментов. На сегодня номинальная стоимость этих деривативов оценивается более чем в 600 трлн. долл. А мировой ВВП составляет всего около 65 трлн. долл. или 10,8% от стоимости глобального рынка деривативов! Это уродливое несоответствие реальных и виртуальных денег и лежит в основе всех новых волн глобального финансового кризиса.
43. Осенью 2011 г. с началом второй волны мирового кризиса в США начались первые массовые выступления против финансовой политики сначала местных муниципалитетов, затем правительств штатов и федерального правительства. Самым ярким из этих выступлений стали события в городе Мэдисон, столице штата Висконсин, где на несколько недель была блокирована работа мэрии и других органов местной власти, а полиция и подразделения национальной гвардии, если не присоединялись к протестантам, то поддерживали их, отказываясь применять против них силовые методы. В глобальном медиапространстве эти события освещали только блоггеры интернета, вещающий на англоязычные страны и прежде всего на США российский телевизионный канал RT («Russia Today») и катарская «Al Jazeera». «Мэйнстримные» каналы, пропагандирующие абсолютное и повсеместное превосходство «американского образа жизни», окружили эти протесты простых американцев против «долгового рабства» стеной сплошного молчания.
Аналогичная ситуация произошла и с движением «Захвати Уолл-стрит!» (Occupy Wall Street!). Почти три недели с начала протестных акций о том, что происходит на улицах Нью-Йорка и других американских городов, в США можно было узнать только из тех же трёх источников информации: RT, «Al Jazeera» и интернета.
44. В своих воспоминаниях, косвенным участником которых был он сам, Колор коснулся трагических для народов СССР событий 7 – 8 декабря 1991 г.
Вот как спустя 20 лет, ссылаясь на бывшего директора резиденции «Вискули» С. Мартысюка, описывает эти события издаваемая миллионными тиражами московская бесплатная газет «Метро». 7 декабря 1991 г. после обеда в правительственную резиденцию «Вискули» в Беловежской пуще стали прибывать первые лица Украины, Белоруссии и Росси и их окружение. Б. Ельцин прибыл последним, ближе к вечеру «изрядно нагруженным» и согласно воспоминаниям Мартысюка, из машины его выводили под руки, и потом он несколько часов отдыхал у себя в номере. Утром 8 декабря Ельцин, Кравчук и Шушкевич закрылись в кабинете и спустя некоторое время потребовали доставить к ним пишущую машинку и секретаря-машинистку, которая несколько раз перепечатывала текс документа, составленный троицей с помощью своих советников (Е. Гайдар, Г. Бурбулис, С. Шахрай).
Наконец, ближе к вечеру многострадальный документ был готов, и его передали по факсу в Москву, после чего Ельцин закрылся в кабинете и час разговаривал с президентом США Бушем (старшим). Высокие гости покидали «Вискули» на другой день. Ельцин уезжал последний после обеда и «нескольких чарок». Его опять выводили под руки. Мартысюк добрался до дома уже ночью. Его супруга Лилия вспоминала: «На Стёпе лица не было. Он сказал: – Лиля, они сочинили десять строк и развалили страну. Для этого им понадобились ровно сутки».
45. Известный американский писатель-фантаст.
46. Одним из самых активных ньюсмейкеров по российской теме является сенатор-республиканец Маккейн, проигравший Обаме выборы 2008 года. Он без всякого стеснения уже полгода обещает России «ливийский сценарий». После того как стало известно, что Путин намерен принять участие в президентских выборах 2012 года, эта риторика усилилась. Убийство Каддафи вдохновило Маккейна на прямые угрозы в адрес Путина, которому, по мнению американца, как и всем прочим диктаторам, уготована «судьба ливийского лидера».
Поскольку становятся известны все более гнусные детали расправы над ливийским правителем, под «судьбой Каддафи» теперь подразумевается не только потеря власти и смерть, но и жестокое, оскорбительное насилие. В этом контексте заявления Маккейна звучат как обещание избавить всех прочих диктаторов от тягот гаагского судопроизводства, отдав их на расправу выписанным из Афганистана наемникам.
Маккейн является известным эксцентриком, и на его слова можно было бы не обращать внимания, если бы в том же духе, да еще с прямой ссылкой на жуткие видеоролики, не высказался сам Обама: «Вы никогда не захотите смотреть на такую смерть (как у Каддафи), но я думаю, это видео сигнализирует диктаторам всего мира о том, что люди хотят жить свободно». Тут Обама, конечно, загнул: видеокадры, о которых он упоминает, свидетельствуют не о стремлении «жить свободно», а об озверении так называемых борцов за демократию, но в целом мессидж американского президента понятен: кто не уйдет по-хорошему, того порвут на куски.
Впрочем, это все эмоции: мало ли что могут сгоряча ляпнуть политики, вон, госпожа Клинтон вообще отреагировала на смерть Каддафи вульгарным «Вау!». Политической реальностью являются систематические попытки республиканцев использовать «перезагрузку» и всю российскую тематику для дискредитации Обамы. Это отчасти объясняет жесткие и регулярные наезды на Москву. Но, с другой стороны, некоторые из последних решений Вашингтона фактически подтверждают выкладки самых разнузданных конспирологов, считающих, что Америка готовится к большой войне, и одним из объектов ее агрессии станет Россия.
В начале августе 2011 г., т.е. в разгар боев в Ливии, Обама подписал документ, предписывающий в четырехмесячный срок создать «Межведомственное управление по предотвращению злодеяний» (Interagency Atrocities Prevention Board). Главной целью деятельности этой структуры, сразу же названной «министерством войны», должна стать «координация и институциализация всей деятельности по предотвращению массовых злодеяний и геноцида». В документе прописаны и задачи, которые должно решать создаваемое ведомство, суть которых состоит в «распознании и быстром реагировании на признаки потенциальных злодеяний». В переводе на обыденный язык все эти перлы политкорректности, щедро пересыпанные упоминаниями о неких «злодеяниях», список которых не приводится, означают попытку легализировать право на выявление и наказание «потенциальных злодеев». Отсюда и «министерство войны», бремя которой, как следует из текста, Обама собирается разделить «с союзниками США». Новое ведомство планируется учредить в начале декабря, после чего Вашингтон сможет наносить удары по любой замеченной в «злодеяниях» стране, не тратя время на согласование своих действий в СБ ООН.
Список «потенциальных злодеев» уже готов. Он содержится в докладе Национальной разведки США за 2009 год. Кроме России, в нем фигурируют Китай, Иран и Северная Корея. Ресурсы для военных авантюр у США есть: военный бюджет Пентагона огромен несмотря на планируемое сокращение, накопленное оружие требует утилизации, а новые образцы, разработка которых поставлена на поток, — испытаний. Цель, в общем, тоже понятна: Бжезинский же признался, что Америке все труднее удерживать лидерство, а если вбомбить в Средневековье еще парочку стран, сомнений в том, кто здесь главный, ни у кого не останется.
Другой вопрос — как будут проходить кастинг на роль следующего «злодея». Есть версия, что первыми под раздачу попадут главные кредиторы США, а признаком того, что подготовка к возмездию уже началась, станет появление местных «крыс». Впрочем, этого добра хватает везде. Есть доморощенные «крысы» и в России. Они уже составляют список российских «злодеяний» и призывают своих американских покровителей перейти на «язык силы».
24 октября в газете The New York Times была напечатана статья бывшего премьера РФ Михаила Касьянова и некоего Верхофстадта «Время надавить на Россию». Назвав Россию «недемократическим государством, управляемым авторитарным режимом и нацеленным на устрашение не только своих граждан, но и всего мира», авторы предлагают свои услуги по обузданию злодея: «мы могли бы рассмотреть вариант, провозглашающий предстоящие выборы незаконными». Бывший лидер «Объединенного гражданского фронта» (ОГФ), «Другой России», один из создателей «Солидарности» и вдохновитель «Маршей несогласных» Гарри Каспаров пошел еще дальше. Выступая в Вашингтоне на конференции «Риски перезагрузки», он сказал несколько дежурных гадостей про Россию и призвал США «смелее противостоять диктаторам», используя «опыт военного вмешательства, позволившего установить демократию в странах Ближнего Востока и Африки». Стоит ли удивляться, что, наблюдая за этой вакханалией, даже вменяемые эксперты и рядовые граждане начинают говорить об угрозе развязывания «большой войны» и обсуждать возможности России по отражению агрессии.
47. Бывшая столица Южного Вьетнама, современный город Хошимин.
48. Так американцы называли Армию освобождения Южного Вьетнама.
49. Тюрьма в виде глубокой ямы, под открытым небом, в которой узник проводит долгие годы, не поднимаясь на поверхность. В Афганистане такие тюрьмы называли зинданами.
50. Жаргонное название американского доллара.
51. В 2002 г. Московским мэром и Правительством Москвы было принято решение о сносе одной из центральный гостиниц Москвы гостиницы «Москва» по причине её «аварийного состояния». (построена в 1933 – 1935) На месте гостиницы предполагалось построить массу полезных для города объектов и даже разбить в центре города сквер. Однако на месте снесённой в 2004 г. гостиницы начались работы по «воссозданию» гостиницы «Москва». В центре города появилась копия старой гостиницы «Москва». Почему же вместо того чтобы провести капитальный ремонт понадобилось её разрушить, а затем воссоздавать? Ответ, как ни странно, прост. Впервые постсоветские годы в стенах старейшей московской гостиницы поселились лидеры преступного мира, обладавшие огромными деньгами, позволявшими снимать дорогие номера целыми этажами на любые сроки (бессрочно). Фактически одну из центральных гостиниц города захватил криминал, который было практически не возможно из неё выжить. Оказалось, что проблему можно было решить радикально – сносом гостиницы. Согласно другой, тоже не лишней версии, снос и воссоздание понадобились для масштабных финансовых хищений. (По некоторым данным при воссоздании гостиницы было украдено около 90 млн. долларов). Работами по воссозданию гостиницы занималась ОАО «Декмос». 51 % акций гостиницы «Москва» принадлежит американской компании «Decorum Corporation» и 49 % Правительству Москвы. Есть информация, что в 2009 г. 25,5 % акций гостиницы приобрёл известный миллиардер, депутат Государственной думы от партии «Единая Россия» и владелец футбольного клуба «Анжи» Сулейман Керимов.
52. Царь Лидии – государства в Малой Азии (VI век до н.э.), слывший очень богатым человеком, Имя, ставшее нарицательным.
53. Первое теплокровное животное, полученное из генетического кода другого взрослого животного путём клонирования. Долли появилась на свет в 1996 г., прожила 6,5 лет, оставив после себя 6 ягнят, и была усыплена в 2003 г.
54. Во время гражданской войны в Югославии (1991 – 1992) авиация Югославской Народной Армии (ЮНА) наносила бомбовые удары с аэродрома в Баня-Луке по территории мятежных республик Хорватия и Босния и Герцеговина.
55. В 2010 г. путём преступного сговора чиновников Пенсионного фонда с сотрудниками милиции было похищено 1,25 миллиарда рублей, значительная чпасть из которых несмотря на раскрытие преступления так и не найдены. А вот чтот собщает ИА REGNUM, 7 часов назад, 24 окт 2011, 10:47
Цифру «0» обнаружили сотрудники одного из московских предприятий в извещениях Пенсионного фонда России о накоплениях за 2010 г. Куда делась их пенсия, никто не смог им объяснить.
В редакцию ИА REGNUM обратились несколько москвичей, работающих вместе на одном предприятии. Все они получили письма ПФР с извещениями о состоянии лицевых счетов застрахованных лиц за 2010 г. и выяснили, что за минувший год на их счетах не отложилось никаких накоплений. Обратившись к работодателю, они выяснили, что их предприятие регулярно в соответствии с законодательством производит отчисления в Пенсионный фонд России. В управление по работе с обращениями граждан, застрахованных лиц, организаций и страхователей, телефоны которого (495) 987–89–07 (495) 987–89–14 указаны на сайте отделения Пенсионного фонда РФ по Москве и Московской области, возмущенные москвичи так и не смогли дозвониться — на протяжении долгого времени там никто не берет трубку.
«Куда делись деньги, которые наш работодатель отчисляет для нас в Пенсионный фонд? На что мы будем жить, выйдя на вроде как заслуженную и честно заработанную пенсию?» — ответы на эти вопросы люди так и не смогли получить. Документы, подтверждающие произведенные предприятием отчисления в Пенсионный фонд, имеются в распоряжение редакции ИА REGNUM. Увы, таковых примеров больше чем достаточно.
56. Переаттестация сотрудников реформируемых по указанию президента органов МВД проходила весной – летом 2011 г. После переаттестации, во время которой сотни тысяч милиционеров были уволены, новые полицейские органы по словам министра внутренних дел, растиражированных СМИ, были «очищены от коррупции». Однако спустя уже несколько часов министр поправился, заявив, что «в некоторых регионах» и что работа будет продолжена. Газета «МК», публикующая анекдоты на злобу дня, отреагировала следующим анекдотом: «Министр обращается к своим подчинённым (генералам и высшим офицерам) в строю: – Здравия желаю товарищи полудурки! Подчинённые в растерянности: – Как вас понимать, товарищ министр? – Осмелился спросить генерал. – Так и понимать. Умные сами ушли из органов, а дураков мы уволили.»
57. Имеется в виду штаб-квартира ЦРУ в местечке Ленгли неподалёку от Вашингтона.
58. Председатель Центрального банка СССР в 1989 – 1991 гг. и РФ в 1992 – 1994 и 1998 – 2002 гг.
59. Прозвище В.В. Геращенко в финансовых кругах.
60. Премьер-министр РФ (2000 – 2004), оставшийся в памяти граждан как «Миша – два процента».
61. Белецкий имел в виду олигарха и владельца медийной компании НТВ В. Гусинского, эмигрировавшего их России после обвинения в «хищениях в особо крупных размерах». Имел российское и израильское гражданства, в настоящее время имеет испанское гражданство, доказав, что его предки сефарды жили в Испании до изгнания в 1492 г.
62. После так называемого «Августовского путча» 1991 г. Ельцин фактически отстранил от власти Горбачёва и издал указ о запрете деятельности КПСС на территории России. Однако в отличие от бывших социалистических стран Восточной Европы, где компартии были так же запрещены, а бывшие коммунисты были лишены права занимать государственные посты, в странах, образованных на обломках СССР этого сделано не было. Бывшие руководители КПСС, члены ЦК и Политбюро продолжали занимать высокие руководящие посты. Это и Б. Ельцин – коммунист с большим послужным списком и многие другие, да практически все, кто отрёкся от коммунистической идеологии и избавился или оставил на память партийный билет. Не в этом ли кроется причина необузданной коррупции во властных структурах? Нельзя было оставлять власть в руках этих людей, способных на предательство.
63. Лидер Ливийской революции. Правит в Ливии с 1969 г. после свержения короля. Убит во время гражданской войны в Ливии 20 октября 2011 г.
64. Президент Венесуэлы, ярый противник гегемонии США в Латинской Америке, сторонник построения социализма в Венесуэле – одной из богатейших нефтью стран мира. Правит страной с 1999 г.
65. Урицкий имел в виду известных оппозиционеров «правого толка» Г. Каспарова, М. Касьянова, Э. Лимонова, Б. Немцова.
66. Бадри (Аркадий) Партацикашвили (1955 – 2008) грузинский миллиардер и олигарх еврейского происхождения, бросивший вызов действующему президенту Грузии М. Саакашвили на президентских выборах 2008 г. После поражения перебрался в Великобританию, где скоропостижно скончался в том же году на 53 году жизни.
67. Так Урицкий съязвил по поводу культовых фильмов режиссёра А. Балабанова «Брат» (19997) и «Брат-2» (2000).
68. «Не в силе правда, а в правде сила» в фильме и на плакатах несостоявшегося лидера партии «Правое дело».
69. В августе 1998 г. в РФ был объявлен дефолт, в результате рубль в течение 1 – 2-х дней обесценился в сравнении с долларом в 5 – 6 раз. Дефолт был осуществлён в интересах небольшой группы «власть предержащих» олигархов, которые вывели свои активы из рублёвой зоны, переведя в иностранную валюту. Стоит отметить, что накануне дефолта, когда появились тревожные слухи, президент РФ Б. Ельцин вслед за Чубайсом заявил, что «Рубль стоит твёрдо!».
70. В декабре 2010 г. В ответ на убийство футбольного фаната Е. Свиридова группой кавказцев (смертельный выстрел из травматического оружия произвёл ранее судимый), и попустительство в отношении преступников со стороны милиционеров, отпустивших по просьбе (оплаченной?) лидеров диаспоры всех, кроме убийцы, на Манежную площадь под стены Кремля вышли с протестом тысячи молодых людей. Произошли стычки с милицией и случайно оказавшимися поблизости молодыми людьми с «кавказской внешностью». Имелись пострадавшие. Против троих молодых людей, названных националистами, были заведены уголовные дела и все были осуждены. Следует отметить, что среди осуждённых не было русских ребят, был белорус, татарин и осетин
71. Восточная часть средиземноморского побережья Франции с курортами Ниц, Канн, Монако.
72. Одно из исторических названий острова Великобритания, на котором размещается собственно Англия.
73. Полуостров на крайнем юго-западе Англии, славящийся своим мягким климатом. Самое солнечное место на Британских островах.
74. З. Бзежинский (р. 1928), Американский политолог, социолог и государственный деятел. В 1977 – 1981 гг. Советник президента США по национальной безопасности. Ярый антикоммунист и русофоб.
75. Башар Асад – президент Сирии – страны, которую называют «любимицей арабского мира». Сын правившего страной более 30 лет (1970 – 2000) Хафеза Асада сменил отца на посту президента в 2000 году. Сирия исторический друг и партнёр СССР и России, последняя страна, где сохранилась советская, а теперь российская военно-морская база в городке Тартус на побережье Средиземного моря, в настоящее время практически законсервированная.
76. А. Г. Лукашенко – бессменный лидер и президент Белоруссии с 1994 г. (на момент написания этих строк, действующий президент).
77. Фамилия супруги экс-мэра Москвы Ю. Лужкова.
78. Во время гражданской войны в Таджикистане «вовчиками» называли яростных сторонников ислама, а «юрчиками» – консервативно настроенных сторонников возврата к прежней советской системе, от которой очень скоро осталось лишь стремление к светской власти в стране, которая оказалась самой бедной на постсоветском пространстве.
Русский вопрос. Ноябрь 2011
© Copyright: Вячеслав Макеев, 2012
Свидетельство о публикации №212011601457
Свидетельство о публикации №212011601457
Рецензии