Любовь и ненависть. Часть 1

Сергею остался один месяц службы и "дембель". После армии он твердо решил, что сразу женится на девушке с которой дружил три года. Каждый день, он просыпался и засыпал с мыслью о ней. Писал ей письма, и с замиранием в сердце открывал конверт, читая весточку от неё. С фото на него смотрела девушка с огромными, цветом неба глазами. Друзья ему завидовали, о такой красавице можно только мечтать. Сергей был горд, что Оля скоро станет его женой.

— Ну, хватит Оля реветь, хватит! Рассказывай, кто обидел?
— Дура, дура я, ненавижу!
— Кого ты ненавидишь?
 — Себя, себя, тётя Люда.
— Да как же это себя любимую, можно ненавидеть? Ну всё, вытирай слезы и всё по порядку мне рассказывай.
— Сергей ушел, он не вернется никогда ко мне больше.
— А когда он приехал?
— Сегодня.
— А почему ушёл? Он же в армии служит?
— Отслужил уже. Пришёл ко мне в общежитие, а я ему сказала, что люблю другого. Видела бы ты его лицо, он не сказал мне ни слова, повернулся и ушёл. Ведь его одного люблю, три года с ним встречалась и ждала два года. Никто мне другой не нужен. Какой он добрый, ласковый, пылинки с меня сдувал, на руках носил.
— Так девочка, это уже интересно.
— Да какая там девочка. Ты же знаешь мою подругу Нинку?
—Ну, знаю.
— Познакомилась она с парнями, они её пригласили на вечеринку. И говорят ей: —"Если есть подруга, то приходите вместе". Я сперва не хотела идти, но она как репей – не отцепится. Было весело, пили шампанское, танцевали, пели песни.
— Парни классные?
— Да как сказать, "третий сорт", но весёлые. А потом мы поспорили, кто кого перепьёт. Даже и не помню когда "отрубилась". В общем, напилась, а проснулась в постели с одним из парней. Поняла одно, что лишилась девственности, но это был не Сергей. Сама во всём виновата, не смогла я смотреть ему в глаза, поэтому и сказала, что люблю другого.
— Ну чем же тебе Оля помочь, даже и не знаю. Верни свое счастье, а то будешь маяться всю жизнь. Если он тебя действительно любит, то простит, а жить с нелюбимым, так лучше тогда уж одной.

Сергей вышел из общежития, не видя дороги, слова звучали в голове: "—Люблю другого", — всё в душе кипело.
— Наверное, трудно ждать парня с армии, когда на дворе весна. Все они одинаковы, все, — и он с силой ударил кулаком в бетонную стену панельного дома. От удара, разбил руку в кровь.
— Как же так! Такая светлая, чистая любовь, что могло случиться? — он задавал себе вопросы не находя на них ответа. — Уеду, чтобы ничего о ней не напоминало, соберу вещи и завтра с утра в дорогу. На север, друг армейский приглашал, — он шёл, не обращая ни на кого внимания. Столкнувшись с прохожим, выругался, продолжая идти дальше. В след услышал:
— Ты что "лошара," прёшь глаза выпучив? Охренел совсем!?
— Да пошел ты!
— А ну стоять! — мужик здоровенный килограмм за сто подбежал к парню и занес руку для удара, но ударить не успел. Всю свою злость, Сергей вложил "пудовым кулаком" мужику в челюсть. Тот ничего не понимая, стал оседать на землю, состояние его было в глубоком нокауте. У него появилось огромное желание выпить водки. Купив в магазине пол–литра "Столичной", двести граммов одесской колбасы, бутылку газированной воды, он решил пойти в городской парк. Это было их с Олей самое любимое место встреч. С горла, не отрываясь, Сергей выпил полбутылки обжигающей жидкости, выкурил сигаретку и за второй раз допил остальное зелье.
— Все решено, завтра уеду, а сейчас пора идти домой. Он попытался встать, но ноги не держали тело, "пьян был в стельку".

— Смотри, кто–то на земле лежит?
— Наш товарищ, очередной алкоголик. Как мне эта собачья работа надоела, то бомжи, то алкаши.
— Прекратить разговорчики. Вызови по рации машину, — распорядился лейтенант.

Сергей проснулся от сильной головной боли. Ему хотелось пить. Ничего не понимая, он крутил головой в разные стороны, сидя на бетонном полу. Всё его тело болело, особенно правая сторона груди. Он находился в крохотном помещении 2х1,2 метра, где были высокие потолки в три метра, светила над дверью тускло лампочка ватт сорок. Окон не было, металлическая решётка из арматуры, за нею деревянная дверь оббитая жестью. На стены была нанесена из цементного раствора мелкая шуба.
— От кого–то слышал, что это сделано для того, чтобы не писали на стенах, — по сторонам стояли две скамьи, почти на всю длину комнаты.
— Понятно, нахожусь в милиции. Зачем же так вчера напился? Безответная любовь, как в песне поётся: — "И вином свою грусть заливаю". — Что же вчера натворил, совсем ничего не помню? Хочется курить, но в карманах пусто, ремня брючного нет, и шнурки с туфлей сняли. Это наверное так положено, чтобы на ремне или шнурках не удавился, — Сергей постучал несколько раз в железную дверь. Тишина. Минут через пять стал тарабанить, громко, настойчиво. За дверью послышались шаги. Кто–то посмотрел в дверной глазок.
— Вы, почему так шумите?
— Откройте, хочу пить.
— Сейчас, спрошу у старшего разрешение.
— Спрашивай быстрей, в туалет хочу, — через несколько минут щелкнул дверной замок.
— Выходите, —перед Сергеем стоял парень его лет, в милицейской форме. Худенький, застенчивый. Про таких как он говорят: — "Мамин сынок".
— Идите прямо по коридору, вот туалет, а рядом умывальник, — Сергей пил холодную воду с жадностью и никак не мог утолить жажду. Умылся, ему стало немного легче.
— За что меня задержали, командир?
— Я не знаю, когда заступил на дежурство, Вы уже были в камере.
—Закурить бы, а то мои, наверное отобрали?
— Не положено. Проходите, — когда Сергей зашел в камеру, милиционер сунул ему в руку пол–пачки сигарет и спички, — вот возьмите, только чтобы окурков и спичек не было на полу, а то мне влетит от начальства.
— Спасибо, — закурив сигарету, и пуская кольца дыма, Сергею вспомнилось из анекдота: "— А жизнь то налаживается". В таком заведении ему раньше не доводилось бывать. Утром тот же милиционер открыл дверь.
— Выходите, — сказал он. — Пройдемте в 14 кабинет, — "продолы" городского отделения милиции были плохо освещены, панели стен покрашены в зелёный цвет, веяло какой–то грустью. В кабинете сидел майор лет сорока.
— Так, ну и что Вы нам скажете молодой человек? Почему, вчера были в непристойном состоянии? Валялись на земле в городском парке, обругали двух работников при исполнении?
— Не помню ничего.
— Это Вас не освобождает от ответственности.
—Девушка, которую я люблю, меня бросила. А так я непьющий.
— Молодой, красивый, сильный, а ума нет. Я в твоём возрасте, даже и не думал ни о каких серьезных отношениях. Гуляй ещё лет десять, не спеши, осмотрись. Пойдёшь к нам на работу?
— Нет! — твердо ответил Сергей.
— А что так? Ну, немного мои ребятки тебе бока намяли, так это же для твоей пользы, чтобы голова соображала. А насчет работы в милиции подумай, если что знаешь, где меня найти. Ну, всё свободен, а с водкой будь аккуратней.
— Я могу идти?
— Да, иди. Сержант проводит, да смотри мне! — и он погрозил кулаком.
Выйдя из "заведения", Сергей подумал:
— А майор со мною, по–доброму разговаривал, на работу приглашал. Но нет, в этой системе работа не для меня.
Продолжение. Часть 2.