Размышления о главном. Стихи и проза

БОРИС КОЛОСОВ-ГАСТЕВ. (23 февраля 2009 г.).

(Импровизация из "юродивого сериала" в печальном сборнике под названием:  "Общественно-шизофренический коллапс"):
"ЗОЛОТОЕ СЕЧЕНИЕ" РОССИИ":   
(Авторский стихотворный триптих, объединяющий тему в качесте преамбулы к неопубликованной статье автора. Стиль - "жёсткий декаданс"):
 
(К РАЗМЫШЛЕНИЮ...)
На гниющих останках людоедского государства молниеносно вспузырилась ядовитая слизь клонированных старыми большевиками членоголовых ново-гегемонов - так называемых "новых русских" ("МАТРИЧНОГО" проекта Нового Интернационала под названием "скифский Каганат").
   
("ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ")
(Упомянутая мною в этой аллегорической форме категория мутантов есть не что иное, как вырождающаяся форма искусственной генетической  популяции класса членоголовых сущностей, которые "впечатаны" в живую ткань нашей Вселенной их мёртвым Хозяином и селекционированы Им в биологический организм планеты в виде вирусной парадигмы под названием "гниение", онкологически-запрограммированной на принципиальное уничтожение всех живых основ человеческой эволюции, таких как: Красота, Поэзия, Милосердие, Честь и Благородство...  Кто "a-priori" констатировал, что указанные особи являются людьми, гармонично имплантированными в природный синтез естественного   биологического процесса на планете? Я никогда в это не поверю.  Рано, или поздно, но нам - людям, и им - нелюдям, не "уместиться" на одной планете под названием Земля: одна из категорий будет дискретно-жёстко "отменена" абсолютной директивой Бога  и аннигиллирует  как во Времени, так и в Пространстве, сместившись в двумерный план бессчисленного количества параллельных анти-Галактик... Уже на протяжение двух веков кровоточащее и кричащее от боли живое тело человечества методично прессуется бульдозером мёртвого "Красного Колеса" духовного геноцида - они убили уже почти всех тех людей, в глазах которых неизгладимой Божьей печатью светилась благодать Всевышнего: Игоря Талькова, Влада Листьева, Галину Старовойтову, Александра Меня, Пола Хлебникова, Артёма Боровика, Святослава Фёдорова - и тысячи, десятки тысяч других, самых лучших представителей человеческого рода... Они - это мёртвый симбиоз окружающего их "народа", из которого они "всплыли" наверх, как дерьмо всплывает из помоев - "народа", являющего собой, по сути, генетическими "испражнениями" плеяды сталинско-ленинских стукачей и палачей. Они убили почти ВСЕХ ("генофонд почти уничтожен", - как пел св. муч. Игорь Тальков).  Но с каждой новой благородной жертвой неотвратимо, как Бледный Всадник на Красном Коне, приближается их Конец, приближается их Смерть, приближается - ХРИСТОС...  И очень скоро огромное, бездонное, смеющееся Небо обрушит на них всю свою безграничную тяжесть, всю силу своего могучего Света и ликующей Радости - и раздавит чёрную слизь... ("Листая старую тетрадь расстрелянного генерала, я всё хочу тебя понять:  как ты смогла себя отдать на растерзание вандалам? Россия...").
   
"СЛАВА ВЕЛИКОМУ СОВЕТСКОМУ НАРОДУ - СТРОИТЕЛЮ ИЛЛЮМИНАТСКОГО КОММУНИЗМА!":
И в Липкой Ласке сЛадких гЛаз,
В сЛащавых рифмах гЛадких фраз
Мой идеаЛ обвиЛ экстаз
ЛюбвеобиЛьных метастаз...
 
"ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ":
Я стон души, измученной презренностью,
Излить хочу в бредовом стихосложии:
Всё то, что в мире бледной компетентности,
Познать на кладбищенской сырости низложено...
Травой крестовою опутана Система,
Чуть-чуть прикрытая могилами развалин.
Травой забвения отравлена Поэма,
Ослепшая от призрачности Знаний...
Я видел - я, избранник дела случая,
Как, громыхая костью фосфорической,
МЕРцал МЕРтвец над Вечности излучиной,
Больной какой-то язвой генетической...
Я видел, как в оскале чёрной тени
Танцуют рок ушедших поколений
Слепые мертвецы - в веках мгновение
Бывает это жуткое явление...
Танцуют в мрачном самоупоении,
Развинченно скрестившись в ржавой полночи...
И слышен гулкий ритм стихотворения
Из тысяч глоток - как свинцовый чих...
В дрожащем ритме, скрученном на миг
Антенной словоблудий фиолетовых,
Читал МЕРТВЕЦ древнейший, мхом заросший стих -
Какую-то бесформенную летопись...
В ней боль о Вечности - такая обветшалая,
Что в джунглях мысли извиваются извилины...
Бормочет бешенством бессилья песнь усталая:
"Когда-то и на этом свете жили мы...".
Бормочет молния кусками жёлтой линии,
И бренной тленностью заполнено сознание...
И дряхлый СТАРШИЙ БРАТ с губами бледно-синими,
Из гроба встав, бормочет заклинания:
"МЕРтвец - МЕРцает... СКРипа - СКРежет...


"РОССИЯ":
Стены, стены, стены...
"ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС" (рвать...).
В зубах, источенных пеной,
Сердце упрямое - смять...
Стены, стены, стены...
Бетонную глыбу - ломать...
Насытились кровью вены -
Душу живую сжимать...
Стены, стены, стены...
ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ...
Рвётся сердце из плена -
Осколка предательской тьмы!
Надо, надо, надо!
Волю в комок собрав,
Дрябнуть с грязным стадом,
Ярость в себе сожрав!

В сладком полумраке ночного кафе-шантана, в изысканной полудрёме его сонной и томной неги - в бокале тёмного густого мартини - вдруг, как искрой, вспыхнул тонкий силуэт... Я посмотрел. Лёгкое дуновение скользящей тени - и больше нет её, прекрасной феи моих ночных сновидений, сладкой причины всех моих ураганных эротических фантазий... И снова пусто... и лишь колеблющийся пламень свечи насмешливо напоминал мне об этой ускользнувшей в ночь прекрасной сказке ночного Парижа...