Тень ворона. Часть 2. Волчий капкан

Часть 2. Волчий капкан.

Глава 1.

    День выдался на редкость приятным, каким он может быть только в утреннем лесу, сразу после дождя. Вдоль земли стелился прозрачный, почти невесомый туман, накрывший влажную землю, словно пуховое одеяло. Теплые лучи большого ока пронизывали остатки серых туч, принесших дождь, но уже уплывающих куда-то вдаль. Яркий свет рассеивался, проходя через верхушки деревьев, и опускался на землю легкой золотистой дымкой, которая отражалась и переливалась в капельках воды, лежащих на листьях. Воздух был необычайно свежим. Вдыхать его - все равно, что пить дорогое вино или наслаждаться запахом дорогих духов, оставшимся за прошедшей неподалеку благородной дамой. А вообще, любое сравнение было совершенно неуместным, ведь утренний лес после дождя был прекрасен сам по себе, только своей, не похожей ни на что другое, красотой и притягательностью.
    Лис задержался на мгновенье, не в силах удержаться от искушения еще раз вдохнуть этот аромат, затем взглянул высоко вверх, туда, где верхушки деревьев соприкасались с небом. На глаза упал яркий луч, он зажмурился и не смог сдержать улыбку. Его тут же толкнули в спину, и сзади раздалось недовольное шипение:
    - Совсем ума лишился? Какого лешего ты стоишь и лыбишся, как кретин? Шевелись, давай!
    Орун... Вечно он торопился, нервничал, гнал куда-то, сломя голову.
    - Никуда они не денутся, - проворчал в ответ Лис, недовольный, что его лишают даже такой малой радости в жизни. - Дорога после дождя размокла, чтобы объехать холм им понадобиться куда больше времени, чем нам. К тому же мы срежем через ручей, так что не ссы.
    Хотя, по большому счету, Орун был прав. Не время сейчас придавать мальчишеским воздыханиям о красоте величавого Нерлингского леса. Они шли не на прогулку. Лис последний раз вдохнул полной грудью сладкий воздух, поправил колчан за спиной и, крепко сжав в руке небольшой самострел, побежал через лес. Орун последовал за ним, продолжая бубнить под нос, в свойственной себе манере.
    Они бежали легко и уверенно, приученные к жизни в лесу. Пробравшись через густые заросли крушины, и спустившись с небольшого холма, они вышли к широкому ручью, пересекшего им дорогу. Лис быстро наклонился, плюнув на очередное ворчание своего друга, зачерпнул прохладной и прозрачной, словно слеза, воды. Та была настолько чистой, что он успел разглядеть мельчайшие камешки, лежащие на дне ручья, между которыми в песке копошилась крохотная рыбешка. Парень сделал пару быстрых глоток из сложенных лодочкой ладоней, затем протер мокрыми руками слегка вспотевшее лицо. Было не жарко, просто после дождя в воздухе висела влажная пелена, оседающая на лице. Слегка освежившись, Лис прошел чуть дальше вдоль ручья, добрался до толстой, кривой коряги. Она лежала точно поперек течения и служила своеобразным мостом для тех, кто не хочет лесть в холодную воду и мочить ноги. Парень ловко прошел по ней, подождал, пока тоже само проделает его друг, и они двинулись дальше.
    Лис был опытным и, несмотря на свой семнадцатилетний возраст, прекрасно знал, как вести себя в лесу. Он родился и вырос в этих местах, жил в деревеньке неподалеку. Орун же был на три года старше его и являл собой коренного жителя столицы Нердлинга. Всю жизнь он прожил Триввеле, и, поскольку присоединился к стае относительно недавно, пока во всем полагался на Лиса. Не забывая, однако, при каждом удобном случае едко комментировать его действия.
    Молодой разбойник шел впереди, а триввелец, повторяя все его движения, двигался следом, сжимая в руках короткий лук. Они прошли через широкий овраг, туман в нем был особенно заметен, будто заполнив его целиком. Наконец, перед ними оказался широченный и высокий холм, тянувшийся из глубины леса. Быстро взобравшись на него, Лис притаился в ветках поистине исполинских размеров бука, дав команду Оруну сесть рядом. С их позиции открывался прекрасный вид на размокшую после дождя дорогу, криво тянувшуюся издалека и огибающую холм, на котором они находились. Лис гортанно крикнул, подражая крику лесной сойки, и прислушался, как звук эхом разносится вокруг. Спустя некоторое время, похожий крик раздался с противоположной стороны дороги, из широко раскинувших ветки кустов. Юный бандит взглянул на присевшего рядом друга, тот молча кивнул. Что ему всегда нравилось в напарнике, так это его решимость в любой ситуации. Было действительно хорошей идеей принять его в стаю. Пусть триввелец и не отличался острым умом, зато был решителен, всегда уверен в себе и неплохо обращался с оружием.
    Через пару минут вдалеке раздался шум приближающейся повозки. Пара разбойников, как по команде, замерла, казалось, даже перестала дышать. Лис вдруг понял, что не слышит ничего вокруг, кроме биения собственного сердца. Волнение сказывалось - все-таки он не был воином и не привык еще к таким вот делам. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить себя, посмотрел на самострел, который держал в слегка дрожащих руках. Затем снова взглянул на сидящего рядом Оруна. Тот улыбался уголками рта, держа короткий лук в одной руке, а стрелу в другой. За поясом его сверкнул короткий меч. Взгляд напарника был полон решимости, как обычно в моменты перед боем. Его уверенность всегда успокаивала еще совсем юного разбойника, именно поэтому он и просился в пару к нему. Да их и старались ставить всегда вместе - они отлично дополняли друг друга. Ловкий и умелый Лис, с детства знакомый с лесом, и твердый, уверенный Орун, успевший в молодости пройти рекрутское обучение в армии Нерлинга и даже полгода отслуживший рядовым стражником в Триввеле.
    Вдалеке показалась одинокая повозка, ведомая двумя серыми, худыми лошадьми с грязными боками. Лис рассмотрел на козлах двоих: поводья держал лысый мужик, а рядом сидел толстяк в легкой шапке, съехавшей на бок. Еще толи двое, толи трое сидели в повозке, а завершал компанию высокий и тощий незнакомец, шедший чуть впереди телеги, осматривая дорогу.
    - Пять – шесть человек, - подумал молодой разбойник, облизывая пересохшие от волнения губы, - не густо. Если напасть неожиданно и успеть затыкать их стрелами, как мы и планировали,- должно получиться. Главное - не подкачать.
    Телега неспешно приближалась, уже можно было услышать разговор между возничим и сидящим рядом толстяком. Они громко обсуждали какие-то свои дела, прерываясь на громкий смех.
    - Какого черта они едут тут так спокойно? - сама собой возникла мысль в голове Лиса, -  неужели не знают, что этот участок леса принадлежит нам, волкам. Это явно не жители окрестных деревень, но и на воинов герцога не похожи. Одеты как простые купцы, да и груженая грузовая телега…
    Это было неважно! Они сунулись на их территорию, на землю, принадлежащую волкам! Лис показал Оруну пальцем на тощего, который шел впереди, а сам поднял самострел, выцеливая возничего. Бывший стражник кивнул, натягивая лук. Наконечник стрелы уставился в сторону ничего не подозревающего глупца, решившего сунуться, куда не следовало. Потянулись томительные мгновенья. Разбойники ждали сигнала к нападению. Вдалеке залился пением рябчик, ветер слегка шелестел верхушками деревьев.
    Спокойствие и безмятежность оборвал громкий свист, раздавшийся из кустов с противоположной стороны дороги. Сидящие на телеге испугано повернулись в ту сторону. Лис все еще дрожащими пальцами нажал на спуск самострела, но руки предательски дрогнули в последний момент, и короткая стрела с тяжелым наконечником пошла чуть выше, чем было нужно. С задорным шелестом она прошла прямо над головой удивленного возничего. Тот быстро втянул голову в плечи, еще не веря собственной удаче. Орун же, как всегда, не подкачал, и пущенная им стрела по короткой дуге вошла в живот идущему перед телегой человеку. Он с криком упал в грязь и, стуча ногами по земле, быстро пополз в сторону телеги.
    - Сучья мать, - выругался про себя Лис, судорожно перезаряжая самострел.
    Из кустов тем временем также полетели стрелы. Одна из них вошла точно в шею удачливому до этого момента возничему, и он с хрипом вывалился из телеги. Орун успел выстрелить еще раз, скинув с телеги толстяка, попытавшегося подхватить вожжи. Люди в телеге, пусть и с запозданием, но успели пригнуться за высокими бортами.
    - Пошли, быстро, - рявкнул Орун, увлекая Лиса за собой. Когда дело доходило до боя, он всегда брал инициативу в свои руки. Сам он бросил лук под ноги и на бегу выхватил короткий меч. Лис бежал следом, держа в руках уже заряженный самострел и готовясь вновь пустить его в дело. Они рысью слетели с холма и понеслись в сторону телеги. Им навстречу из кустов уже выбегали остальные волки. Первым бежал Ян, продолжая на бегу лихо свистеть, подбадривая остальных.
    Из телеги тем временем выпрыгнули трое оставшихся в живых. Они спинами прижимаясь друг к другу и выставили перед собой мечи. Защитники телеги были ранены и не решались броситься на превосходящих их числом налетчиков, хотя в этом, возможно, и был их единственный шанс спастись. Орун бежал быстро, и запыхавшийся от волнения Лис едва поспевал за ним. Вдруг один из выживших, из плеча которого торчала стрела, резво кинулся на триввелца. Бывший стражник проворно отскочил в сторону, давая возможность Лису проявить себя. Расстояние было совсем уж смешное, и юный разбойник не подвел. Щелкнула тетива самострела, и стрела, войдя точно в грудь по самое оперение, откинула назад слишком ретивого защитника телеги. Его дружки, решив, видимо, дать последний бой, с ревом кинулись на набежавших волков. Один из них атаковал Яна резкими и сильными ударами. Он был выше и сильнее, но пробившая ему руку насквозь стрела лишала его этого преимущества. Все-таки волки успели сильно потрепать этих глупцов, прежде чем дело дошло до рукопашной.
    Ян уклонился от одного удара, кончиком меча отбил в сторону второй, стараясь держаться на расстоянии и не бросаться в атаку. В это время сзади подскочил Квен и всадил напавшему короткий нож в бок, аккурат под ребра. Тот заорал, роняя меч в грязь, и упал на колени, но Ян сильным ударом с двух рук буквально проткнул его насквозь. Затем уперся уже падающему воину в грудь ногой, резко рванул оружие на себя. Крик боли сменило жуткое бульканье.
    Орун же справился сам, ловко уходя от целого града ударов бородатого мужика и поджидая удачный момент для атаки. Он настал уже скоро. Последний из защитников, скорее всего, понимал, что смерть близка. Он орал, размахивая мечом, и почти не рассчитывал собственные удары. После очередного взмаха, он на мгновенье потерял равновесие, и бывший стражник тут же воспользовался этим, коротко ударив в незащищенное бедро. Раздался крик боли, бородатый упал, пытаясь зажать руками ногу, из которой толчками била кровь. Сразу двое подскочивших волков мечами пригвоздили его к земле, лишая несчастного ненужных мучений. Лис обвел взглядом своих друзей, сердце его бешено колотилось от бега и азарта боя. На него смотрели такие же юношеские глаза волков - они были опьянены победой и запахом крови.
    Из-под телеги раздались сдавленные стоны. Юный разбойник, продолжая прерывисто дышать, нагнулся и увидел раненого самым первым тощего мужика. Он залез туда, пока волки расправлялись с его дружками, и в горячке боя про него как-то совсем забыли. Последнего из выживших тут же выволокли на всеобщее обозрение. Ян, на правах старшего, прижал его подошвой ботинка к земле и задорно произнес:
    - Ну а ты, раз уж единственный из всей компании остался в живых, поведай, как вас занесло к нам в гости? Неужель, вы не слышали, что весь участок от холмов до самого приречья принадлежит волкам? Уж все купцы по всем Нердлингу знают, что по торговому тракту через лес пробираются лишь самоубийцы.
    Тощий сплюнул на землю кровью. Одной рукой он зажимал раненый бок, пронзенный стрелой Оруна, второй опирался на землю. Он ничего не ответил, продолжая злобно смотреть на Яна.
    - Да никакие они не купцы, - крикнул сзади Сет, рассматривая лежавшего рядом с телегой убитого. – Где это ты таких тощих торгашей то видел? Да и кто из их братии с оружием на налетчиков кидаются? Им, по долгу профессии, положено было на коленях причитать, да про деток малых плакаться.
    - Верно, это не купцы. - подтвердил Орун, осмотрев убитого возничего. – Это воины Нердлингской армии. Сами глядите, у этого на плече такой же знак, как и у меня. Перекрещенные меч и щит на фоне ствола бука. По крайней мере, когда-то они были воинами.
    - Значит, вы люди герцога… - задумчиво сказал Ян, продолжавший ногой прижимать кряхтящего раненого к земле. - За каким же тогда, позволь спросить, коровьим выменем, вы поперлись через лес, одевшись при этом как обычные торгаши? Ты уж конечно, прости, что представления мы не оценили. Вы, возможно, надеялись на более теплый прием. Он был бы вам оказан где угодно, но никак не в здешних местах.
    - Герцог, сучье племя, сказал, что дороги безопасны. Что вас, волков, всех перебили, - раненый скрипнул зубами, слова давались ему с трудом.
    Волки громко расхохотались, Лис смеялся вместе со всеми, стараясь снять напряжение. Теперь уже можно расслабиться - дело было сделано.
    - Уж не знаю, чего там объелся ваш уважаемый правитель, если выдумал такую несусветную чушь, да только в этих местах в последнее время лилась только ваша кровь, а уж никак не кровь волков.
    - Ну и что нам теперь с ним делать? – подал голос Лис. Ему тоже хотелось показать себя и принять участие в общем деле.
    - Тут вариантов немного, - почесал затылок Ян, соображая. – Взять его с собой мы не можем. Такой пленник нам даром не сдался. Лечить его все равно нечем, а кормить нет никакого смысла. Да и какой с него прок? Можно, конечно, кончить его прямо здесь, но это как-то не по-рыцарски. Мы ж не душегубы какие, раненого добивать, верно, парни?
    Волки вновь рассмеялись, подтверждая, что убиение раненого – лишь малая часть того, на что они действительно способны.
    - С другой стороны, - продолжал рассуждать Ян, - можно отпустить тебя, чтоб ты передал своему уважаемому герцогу, что скорее он трахнет собственную мать, чем волки по своей воле покинут эти места и позволят жалким купчишкам безнаказанно ездить по нашему лесу.
    - Да он ранен, вишь кровью истекает, - ответил ему Квен, небрежно поигрывая толстым ножом. - Не дотянет он до Триввела. Сдохнет по дороге где - нить в канаве.
    - Что скажешь? Доберешься сам до столицы или нам прямо сейчас лишить тебя мучений и пустить вдогонку за дружками?
    Раненый снова злобно зыркнул на компанию молодых разбойников и, немного подумав, выдавил из себя:
    - Доберусь… Дайте только бок перевязать, да пожрать че - нить в дорогу из повозки.
Ян кивнул, убирая ногу с груди тощего. Тот, кряхтя, сел, быстро обломал пробившую ему бок стрелу. Та прошла удачно – наконечник полностью вышел с другой стороны, поэтому извлечь стрелу не составляло особого труда. Раненому тут же протянули тряпку, взятую из телеги. Он, скрипя зубами, заткнул рану с двух сторон, слегка пошатываясь, встал.
    - Дайте ему флягу, и пусть валит на все четыре стороны – приказал Ян, рассматривая кровоточащий бок. - Недотянешь ведь, мучиться будешь… Да ладно, дело твое. Если что, передавай привет дружкам, пусть не серчают.
Пленнику протянули все необходимое, и он, сначала с трудом, а затем уже достаточно резво, двинулся по тракту в обратном направлении.
- Плевать на него. Давайте ка, парни, посмотрим, чего нам тут Карниш послал.
Волки весело запрыгнули в телегу и стали разбирать наваленные друг на друга мешки и свертки. Нашлось много чего полезного: несколько фляг с водой, вяленое мясо, пара обычных мечей Нердлингской армии, вполне пригодные плащи и сменная одежда. Орун даже отыскал почти полную бутылку Триввелского шнапса. Сегодня волкам будет, чем отпраздновать свою победу.
    -А это еще что за хрень такая? - удивленно проговорил Сет, раскидывая оставшиеся тюки.
    Волки быстро взглянули на его находку и удивились не меньше. В самом углу повозки, наваленный грязными тряпками лежал человек. Лицо и одежда его были в крови, руки оказались связаны за спиной, на ногах также виднелась веревка. Пленник лежал без сознания, а может мертвый. Сет наклонился к его рту, пытаясь почувствовать дыхание, потрогал шею и произнес:
    - Жив, хотя отделали его прилично. Вон на роже живого места нет, хотя зубы все на месте. Нос вот только перебили, да ребра с боками помяли. Но, если ниче не поломали, то скоро должен оклематься.
    - Интересно, кто это, если его везли с собой шесть стражников Нердлинга прямо через лес, да еще переодевшись при этом обычными купцами? Сдается мне, не так прост этот парень. Ну, что скажете, братья, что будем с ним сделать?
    - Да бросить его здесь, - неожиданно даже для себя сказал Лис, - странно все это. Че мы щас потащим его чтоль? Тут и без него добра хватает.
    - Не замечал за тобой такой бессердечности, - расхохотался Ян. – Надо быть как-то добрее к людям, человечнее что ли. Мне вот кажется, что стоит все-таки взять его с собой, как никак, он враг наших врагов. Ну что скажете, братки, утащи мы с собой еще один трофей?
    Волки, молча, переглянулись, ожидая слова Яна. Все-таки, он был старшим в их группе и решение в любом случае окажется за ним. Лис обвел взглядом растущие вокруг деревья, ожидая вердикта, и только сейчас заметил совершенно необыкновенную вещь. Шагах в ста от них, на дереве сидела птица. Приглядевшись, он понял, что это огромный черный ворон. Странно, но молодому разбойнику казалось, что он уставился прямо на него, будто наблюдал.
    - Ворон не к добру. - подумал Лис. – Ой, не к добру. Бросить надо этого пленника. Странно все это.
    - Ну, так что скажете? – задумчиво повторил вопрос Ян.
    Группа людей, называющих себя волками, взявшая под контроль большую часть Нерлингского леса и уже не первый год наводившая страх на все купеческие гильдии соседних провинций, молчала, глядя на своего старшего брата. А тот впервые не мог принять решения самостоятельно.

Глава 2.

    Дорога была ровной и никуда не сворачивала на протяжении всего времени, сколько я по ней шел. Вокруг стоял настолько плотный туман, что не возможно было различить ничего дальше, чем на десяток шагов. Поэтому, мне оставалось лишь продолжать медленно идти вперед, размышляя о том, что каждая дорога когда-нибудь заканчивается.
Через некоторое время, устав от пугающего однообразия, я решил свернуть с пути. Но мне хватило нескольких шагов в сторону, чтобы понять – еще чуть-чуть, и туман поглотит меня. Единственным ориентиром вокруг была дорога, и выбора у меня оставалось, кроме как послушно следовать по ней.
    Я шел, не понимая, где нахожусь, не помня, как попал сюда. Сколько вообще уже длится эта дорога? Мне казалось, будто всю мою жизнь. Из-за чертового тумана даже мысли были какими-то мутными, они терялись и путались в голове. Я не помнил себя, не помнил, было ли что-то до этой дороги, не помнил ничего. Просто шел вперед.
Все было странным: мне не хотелось есть, пить, было лишь желание выбраться с этой чертовой дороги. Потом мне стало страшно. Страх пришел медленно, но неотвратимо, занозой засев в мое сознание, также покрытое туманной пеленой. Вдруг кроме тумана и дороги нет больше ничего. Мне жутко не хотелось провести вечность, просто следуя вперед, гадая, кто я, и что здесь делаю. Но время медленно тянулось, а вокруг ничего не менялось. Лишь страх рос внутри меня, запуская свои щупальца в каждую клетку, каждую частичку моего тела.
    Когда я уже готов был отчаяться и просто упасть, не в силах идти дальше, вдалеке показались смутные серые очертания. Тут же забыв об охватившем меня отчаянии, я кинулся вперед к неизвестным силуэтам, боясь, что они уйдут так же неожиданно, как и появились. Тени вдали постепенно росли и вдруг резко поглотили меня. Дорога сменилась странным безлюдным поселением. Вокруг стояли безликие дома, уставившиеся в меня проемами окон. Зловещую тишину нарушал лишь стук моего сердца. Странное чувство не давало осмыслить ситуацию. Ощущение, что за мной наблюдают. По мне почти осязаемо ползали десятки взглядов. Я чувствовал их на себе, но не мог разглядеть их хозяев.
    Сзади раздался легкий шорох, я быстро развернулся, но не увидел ничего. Снова странный звук, будто по земле шелестят маленькие детские ножки, справа от меня. На секунду показалось, что боковым зрением мне удалось уловить какой-то ускользающий образ.     Я снова быстро повернул голову, но вновь ничего не увидел, лишь одинокие серые стены и туман вокруг. Сбоку раздался приглушенный детский смешок. Так смеются гадко проказничающие дети, прикрывая рот маленькой ладошкой. Мне стало по-настоящему страшно. Я рванулся к ближайшему дому, благо двери его были открыты настежь. Не помня себя, вбежал внутрь и быстро захлопнул двери за собой. Сердце бешено колотилось, руки тряслись.
    - Какого черта тут происходить? - подумал я. – Что это вообще за место?
    Естественно, ответа не последовало. Вместо него на меня обрушилась усталость. Я вдруг понял, что, буквально, не могу стоять на ногах. Они подгибались сами собой, призывая меня забыть о своих страхах, просто сесть на пол и чуть-чуть передохнуть. Всего-то нужно лишь слегка, на короткое мгновенье прикрыть глаза. Не в силах сопротивляться этому желанию, я опустился на пол, прижавшись спиной к стене. Веки были страшно тяжелыми и опускались сами собой. Я пытался сопротивляться, но ничего не мог с ними поделать и начал проваливаться в сон. Он нес покой, которого был мне так нужен.
    Я не понял, закрыл ли все-таки глаза, или просто вокруг опять сгустился туман, но тихий детский плач вырвал меня из тьмы забытья. Резко открыл глаза и в первое мгновение просто не мог поверить в то, что происходит вокруг. В комнате были люди. Они сидели полукругом, спиной ко мне, в середине стояла одинокая свеча, дарившая едва различимый и странно холодный свет. Их было пятеро: двое взрослых, двое маленьких детей лет шести-семи, рядом сидела совсем старая женщина.
    - Это семья, - подумал я. - Мать, отец, сын с дочкой и старая бабка. Как они оказались здесь? И неужели не замечают меня?
Дети тихо плакали, взрослые, молча, обнимали их, старались успокоить.
    - Мамочка, не хочу больше, я так боюсь. Почему мы снова здесь? Не хочу больше сидеть взаперти!
    - Я тоже не хочу, радость моя, но мы должны. Так надо, доченька, не бойся. Ждать осталось совсем немного.
    - Ты каждый раз так говоришь, - сквозь плач проговорил мальчишка, - и каждый раз мы снова сидим на этом полу. Снова ждем этого.
    - Так надо, дети мои. Потерпите еще чуть-чуть, еще совсем немного. Уже скоро, я чувствую.
    Я слушал их странный разговор, боясь пошевелится.
    - Ваша мать права, - неожиданно начала говорить бабка, - уже скоро.
Она была очень стара, ее руки были жутко худыми, словно кости, обтянутые кожей. Глаза были пустыми и незрячими.
    - Совсем скоро все закончиться, и вы сможете, наконец, пойти и поиграть.
    - Ты тоже всегда так говоришь, - капризно сказала девочка, потирая кулачками заплаканные глаза, - сколько можно ждать?
    - Спросите об этом его, из-за него мы здесь. Из-за него не можем, наконец, обрести покой.
    Костлявый палец указал точно в мою сторону, и я встретился взглядом с ее морщинистым лицом. Компания людей медленно повернулась в мою сторону, четыре пары серых, абсолютно пустых глаз уставились на меня. Я помнил этот взгляд  и знал, кто может так смотреть.
    - Зачем ты пришел сюда? - спросил отец, молчавший до этого. Голос его не выражал совершенно ничего, был так же пуст, как и глаза. – Тебе что, доставляет удовольствие мучить нас? А теперь ты явился сюда, чтобы лично посмотреть на наши страдания? Убирайся отсюда, иначе тебе придется…
    Его речь прервал шум, идущий снаружи, надвигающийся с пугающей неотвратимостью.
    - Уже поздно, - он улыбнулся, хотя, возможно, мне это лишь привиделось в полутьме. - Мы вынуждены раз за разом, вновь и вновь переживать все это. Наконец-то ты поймешь, какого это..
    Они медленно встали и двинулись в мою сторону. Я был не в силах пошевелится, молча смотрел в надвигающиеся серые глаза. Приближающийся шум стал совершенно оглушительным, он словно смерч налетел на дом. Сквозь упавшую на меня тьму и жуткий вой прорвался голос старухи:
    - Это все твоя вина! Твоя!

    Глаза открылись сами собой, и я вскочил бы, если б смог. Чертов сон снова достал меня! Ведь не было его уже несколько месяцев, и я успел привыкнуть к ночному спокойствию. Образы из видения привычно ускользали от меня, в памяти остались лишь пустые глаза. И голос. Он обвинял меня.
    Я огляделся, стараясь понять, где нахожусь. Но почему-то не смог. Место было мне не знакомо, да и слишком темно было вокруг. Окон в помещении не было, лишь слабый свет из дверного проема лениво разгонял тьму. Воздух был спертый, будто сухой. Дышалось с трудом, легкие сильно болели, да и вообще ужасно ломало все тело. Я прикрыл глаза и с трудом попытался пошевелить одной рукой, затем другой. Они слушались неохотно, также отдаваясь тупой болью.
    - Вижу ты, наконец, пришел в себя, - прозвучал звучный женский голос. - А то мы уж начали было думать, что зря притащили тебя.
В комнату, держа в руках старую и пыльную масляную лампу, вошла девушка. Признаться честно, сначала я даже слегка растерялся. То ли меня слишком хорошо приложили по голове, то ли она была дьявольски красива. На вид ей было не больше двадцати с небольшим лет. Среднего роста, густые, развивающимися черные волосы, небрежно повязанные на затылке широкой лентой. Острые черты лица, тонкий нос, губы, собранные в легкой усмешке. Она была стройна, но без присущей благородным дамам худобы. На ногах высокие черные сапоги на высоком каблуке, обтягивающие кожаные штаны вызывающе подчеркивали фигуру. Из-под светлой рубашки с изящной шнуровкой на груди проглядывались вполне себе приличные формы. На голове незнакомка носила небольшой красный платок, повязанный на пиратский манер. Это была не милая и спокойная красота, а красота опасная, притягивающая, но в то же время, заставляющая робеть.
- То ли меня хорошо приложили по голове, - озвучил я свои мысли вслух, - то ли я умер и попал прямиком в царство Элании.
- Не знаю, откуда ты родом, незнакомец,  - усмехнулась девушка, - может там кому-то и нравится, когда их сравнивают с толстыми жрицами глупой богини, но меня это как-то не трогает.
- И в правду, - согласился я, - комплимент не из лучших. Да и, скажем прямо, комплименты никогда не были моей сильной стороной.
- Да плевала я на твои комплименты, уж поверь, за свою жизнь наслушалась их немало. Меня они волнуют не больше, чем моряка после рейда волнует внешность подвернувшейся бабы. Давай, тебе надо встать и поесть, мы как раз сели завтракать. Горячая еда и пара глотков пшеничной настойки сразу вернут тебя к жизни. И мы сможем, наконец, обсудить все накопившиеся вопросы.
Кивнул, соглашаясь, попытался встать, но мир вокруг пошатнулся, и я непременно грохнулся бы прямо на землю, если б девушка проворно не подхватила меня за плечи.
- Да, не важны твои дела, если ты сам еще ходить то не можешь. Сильно же тебя, однако, приложили.
- Это еще как посмотреть. Не сказал бы, что мои дела так уж и плохи, ведь мы знакомы с тобой лишь пару минут, а я уже оказался в твоих объятиях.
Девушка негромко рассмеялась, нисколько не смущаясь моей недалекой остроте, и помогла мне выйти из комнаты. Головокружение постепенно отступило, и я медленно приходил в себя. Выйдя из небольшой комнатки и пройдя по узкому коридору, мы вышли в огромный просторный зал с высоким потолком. Помещение также не имело окон и освещалось несколькими факелами, установленными на стенах. В глазах все еще стояла легкая муть, и я никак не мог сориентироваться, где нахожусь.
- Надо же, кто к нам пожаловал! - Прозвучал голос человека, сидевшего за широким столом в самом центре зала. Он держал в зубах большую сигару, а в руках крутил небольшой ножичек. – Милости просим, гости дорогие, пожалуйте к нашему скромному столику. Извольте, так сказать, разделить с нами эту скромную жратьву.
За столом сидела компания из восьми человек, перед каждым стояла кружка и небольшая глиняная миска. Я подошел к столу, молча сел на свободное место. Незнакомка устроилась напротив меня и принялась заинтересованно следить за моими действиями. Мне тут же придвинули глиняную тарелку с аппетитно выглядящей и пахнущей рыбой похлебкой, поставили треснувшую по краям кружку. Говоривший до этого парень громко произнес тост:
- Ну, стало быть, за нашего нового гостя!
Компания людей c дружным рыком опрокинула в глотки содержимое кружек, кто-то закусывал, остальные с видимым удовольствием морщились. Я быстро пробежался глазами по лицам людей, сидящих за столом, и отметил про себя, что всем им было не больше двадцати лет. Каждый, однако, старался выглядеть старше, чем он есть, подчеркивая это и гордой осанкой, и вальяжными движениями, и жиденькими щетинами на юных лицах.
Незнакомые люди пока решили играть в молчанку. Ну что ж, примем их правила игры, но сначала выпьем. Горло обожгло крепким напитком, по телу расползлась приятная теплота. Настало время отведать предложенной ушицы. Она была неплоха, ну, может быть, чуть пересолена на мой вкус.
- Ну что, и кто начнет объяснять, где я, и почему здесь нахожусь, - решали начать я, наконец, покончив с похлебкой и довольно развалившись на скамье. Черноволосая красавица продолжала без робости изучать меня взглядом, вступать в разговор она пока не хотела.
- Вот ведь незадача, а мы надеялись, что начнешь ты. Как-никак это ты у нас в гостях - сказал парень с сигарой, продолжая улыбаться. Он говорил с нарочито фальшивой любезностью. У него был цепкий, пронзительный взгляд. В глазах читалась уверенность и решительность. Да и ножичек прыгал в его пальцах очень ловко. Он изображал из себя главного, делал вид, что сам принимает решения, но от меня не ускользнуло то, как он изредка кидает взгляды на девушку, сидящую напротив меня. И остальные также неосознанно стреляли глазами в ее сторону, ожидая только ее реакции. Она же пока молчала, глядя на меня, и иногда, едва заметно, кивала головой парню с сигарой.
- Ну и с чего начать? – спросил я, глядя на него, принимая условия его игры. Если хочет выглядеть главным, сделаю вид, что поверил.
- Начни хотя бы со своего имени, - сказал он, хитро улыбаясь, – Не обязательно называть свое настоящее имя, у нас так не принято. Мы судим людей по их делам, а не по их прошлому. Просто, для облегчения беседы, нам же нужно к тебе как-то обращаться. Я вот, например, Ян. Напротив тебя сидит Вея. А это Орун, Квен, Мико, Сет, Торн, Калеб и Лис. Мы называем себя волками, лесными охотниками. Возможно, ты даже слышал о нас. А кто же ты, незнакомец?
- Можете называть меня Вороном, - сказал я, после недолгого молчания.
Парень, по имени Лис, слегка вздрогнул при этих словах, взгляд его стал задумчиво-испуганным. Интересно, с чего бы это?
    - Ворон, так Ворон, - Ян продолжал все также ехидно лыбиться. - Ну а теперь, наконец, можешь нам рассказать, как оказался там, где тебя нашли. Не каждый день, знаешь ли, встречаешь раненых и связанных людей в торговых повозках.
    - Я бы хотел обсудить это с вашим предводителем, вашим главарем или как вы его тут называете? Вожаком?
    - Хочешь поговорить с вожаком? – наконец, подала голос Вея, - интересно…
    Ее черные глаза встретились с моими, в них продолжал играть озорной огонек, готовый вот-вот разгореться во всепоглощающее пламя.
    - Что ты про него знаешь? И откуда, позволь поинтересоваться? Не глазей так на меня, Ян! Тебе, видимо, не хватило ума сразу сообразить, что наш гость уже понял, что не ты тут главарь. Хватит этих глупых игр, время, как говориться, раскрывать карты. Так откуда?
    -  Не принижайте себя, - сказал я, глядя ей в глаза, не обращая внимания ни на кого вокруг, - Волки уже широко известны по всему Нердлингу и близлежащим провинциям. Во всех придорожных трактирах и деревнях только и болтают про вашу шайку. Неуловимые мстители, благородные грабители, обирающие толстосумов и разжиревших купцов, проезжающих через лес, раздающие часть награбленного нуждающимся. На вас чуть ли не молятся, уже называют детей вашими именами, а у деревенской ребятни появилась новая игра – “волки и торговцы”. О правилах догадываетесь?
    На лицах сидящих вокруг заиграли еле сдерживаемые, довольные улыбки.
    - Приятно слышать, что наша деятельность не остается незамеченной, но ты переводишь тему и уходишь от ответа. Вопрос был в том, кто ты и что знаешь о вожаке? Я же видела, как ты рыскал глазами, пытаясь вычислить его.
    - Ну, его личность так же ни для кого не секрет. Все знают о таинственном вожаке, объединившем чуть ли не все разбойничьи шайки в Нердлингском лесу, стремительно набирающем власть. Мол, даже сам герцог уже побаивается его, готовит против него большую компанию. В этом, кстати, я имел удовольствие убедиться.
    - С этого места поподробнее, будь любезен, - лицо Веи приняло серьезный вид, она, наконец, решила перейти к делу.
    - Я приехал в Триввел неделю назад. Мне требовалось увидеть герцога, очень хотелось поговорить с ним о… Об одном важном деле. Мне не удалось увидеть его, он слишком опасается за свою безопасность и уже долгое время не принимает никого лично. Меня даже не пустили за ворота его замка, не говоря уж о личной встрече. Глядя на вас, я догадываюсь о причинах его излишнего опасения.
- Мы, конечно, польщены той ролью, которую ты нам отвел. Но все-таки, я не думаю, что герцог боится именно нас, - подал голос Ян, раздосадованный тем, как Вея ловко поставила его на место. - Волков насчитывается не больше сотни, а армия герцога в десятки раз крупнее.
- Я прибыл из Верхнего Приморья, где служил наемником у человека по кличке Шрам. Слышали про такого?
Сидящие вокруг удивленно переглянулись между собой, им это имя ничего не говорило. Но я заметил, как расширились зрачки Веи, как участился ее пульс, и сильнее заиграла жилка на шее. Она знала, о ком я говорю.
- В последнее время в мире неспокойно. Пару месяцев назад граф Дитрих, правитель Верхнего Приморья отдал душу Элании при странных обстоятельствах. А не далее, как месяц назад виконт Альбрехт, глава совета Оббинга последовал вслед за ним. Странные смерти преследуют правителей близлежащих земель, и я слышал разные мнения на этот счет. Кто-то говорил, что все это лишь злой рок и не более чем совпадения, но были и те, кто считал эти события связанными. Сейчас никого не стоит сбрасывать со счетов. После событий в Оббинге я был вынужден покинуть город, поскольку команда Шрама распалась. Городская стража подняла на уши весь город, прочесывала каждый угол, каждую подворотню. Все связи и уговоры, позволяющие нам держаться до этого на плаву, полетели в бездну. А вернувшись сюда …
    Я замолчал, пытаясь подобрать слова.
    - Не хочешь рассказывать сейчас, никто тебя не заставляет, - сказала Вея, уже без привычной улыбки. - Мы все находимся здесь со своим багажом. У каждого есть секреты, которые он не хотел бы рассказывать, даже своим братьям. Может когда-нибудь, ты и поведаешь нам, а пока - это не столь важно. Так что ты говорил о деле к старому Абстейну?
    - В общем, после того, что увидел, вернувшись сюда, у меня появились более чем серьезные основания желать смерти герцогу. В этом то, наши с вами интересы и совпадают. Поэтому, я хотел бы видеть вожака, потому как у меня есть для него небезынтересная информация.
    - Увидеть его ты, может, и желаешь, да только он вряд ли этого ждет, - сказал Ян. – Слишком многие стали желать ему смерти в последнее время, поэтому, он очень редко показывается здесь. Если хочешь что-то ему передать, можешь смело обращаться к Вее. Она единственная, кто держит с ним контакт.
    Я задумался, глядя на черноволосую девушку, она же, как ни в чем не бывало, стреляла в меня заинтересованными взглядами. Наконец, ей надоело играть в молчанку:
    - Хорошо, вижу ты любитель секретов и тайн, весь из себя такой загадочный. Уходишь от прямых вопросов, переводишь разговор на другие темы. Не хочешь открывать свои планы всем, что ж, это твое право. Но, как сказал Ян, единственный шанс передать что-то вожаку – это рассказать мне. Вы, парни, пока, уберитесь тут, а мы с Вороном сходим до реки.
Волки, миролюбиво ворча, принялись собирать со стола грязные миски, Ян затушил сигару и спрятал ее в нагрудный карман. Вея, жестом, позвала меня за собой и сказала:
    - Пойдем, прогуляемся немного. Я расскажу тебе как тут все устроено, а ты поведаешь мне о своих планах. И прихвати котелки.
    -  С превеликим удовольствием. От твоей компании я не откажусь, даже, веди ты меня на плаху.
    Она озорно улыбнулась, а стоящий неподалеку Лис вновь сморщился, как от удара. Этот парень отчего-то меня явно невзлюбил, но пока мне не было до этого дела. У меня еще будет время выяснить все, что необходимо.


Глава 3.

    Только выйдя на свежий воздух, я, наконец, смог сообразить, где очнулся. Еще в зале мне удалось разглядеть еле заметные в полутьме деревянные балки вдоль стен и пололка. Да и странный воздух… Логово волков находилось в огромных размеров пещере. Входом служила длинная и узкая трещина в скальном камне, густо заросшая высокой травой и растущими рядом кустарниками. Пещера была явно искусственного происхождения. Ну, по крайней мерее, ее искусственно увеличили и расширили.
    - Что это за место? - Спросил я, удивленно осматриваясь вокруг. В глаза мне ударил яркий свет, и я на мгновенье вновь потерял ориентацию.
    - Это знаменитый Нердлингский лес, - сказала Вея, обведя руками бескрайние просторы вокруг себя. Мы медленно двинулись вглубь леса через густые заросли крушины. Разбойница неспешно рассказывала, а я внимательно слушал. – Он простилается на многие лиги и охватывает всю северную и восточную часть Нердлинга, вдоль границ. Через него проходят основные торговые тракты, ведущие в Нижнее Приморье и Скиетар. Этих трактов всего четыре: тот, что восточнее и ближе к приречью – держим мы. Два отряда по шесть человек постоянно находятся в лесу и не позволяют торговым телегам безнаказанно разъезжать здесь. Где-то раз в неделю мы меняемся, чаще всего тройками. Оставшиеся три тракта перехватывают удаленные группы, о которых нам известно немногое. Еще во времена Империи в лесу располагалось множество добывающих хозяйств, здесь кипела жизнь и шныряло множество людей. Эта земля очень богата залежами меди, золота и еще черт знает чем. Работали в основном заключенные, сам понимаешь – бесплатный труд. Трудились они за еду, чаще всего в ужасных условиях. Наше логово – это пещера, вырытая еще в те времена. Скорее всего, в ней и содержали заключенных, их же надо было сторожить в одном месте. Она стала для нас самым настоящим домом. В дальних ее комнатах мы обнаружили целые склады всевозможного испорченного дерьма. Благо там отыскалось множество масляных лам, и они позволяют нам хоть как то жить в логове. Как я уже начала говорить, после Великой Войны заключенные, воспользовавшись всеобщей неразберихой, перебили стражу и разбежались по лесу, захватив большую часть хозяйств и складов. Именно в это время и были организованы первые лесные банды.
    Мы двигались все дальше в лес. Никаких тропинок рядом я не видел, вокруг была абсолютная лесная глушь. Неудивительно, что Нердлингская армия не могла обнаружить логово. Не знай я о его расположении, мог бы пройти в двух шагах от входа и даже не заметил бы его. Вея, тем временем, продолжала:
    - Недалеко отсюда, есть речка, к ней мы как раз и направляемся. В народе ее называют Золотинка, может из-за того, что во времена Империи в ней добывали золото. Вдоль ее течения до сих пор можно встретить брошенные сита и всякие устройства для промывки воды и песка. Заключенных сгоняли в холодный поток и заставляли просеивать песчаное дно в поисках золотых песчинок и самородков. Также вокруг можно встретить разрушенные и брошенные цеха по промывке породы,  опустевшие склады с древесиной и еще черт знает что. А рядом с нашей пещерой, чуть севернее, находиться старый карьер. Там была каменоломня и, возможно, наше убежище раньше было местом, где содержали ее рабочих.
Мы начали подниматься по небольшому холму, и я решил перебить разбойницу:
    - Спасибо за урок истории, конечно, но все это мне и так известно. Только дурак не слышал о Нердлингском лесу – рассаднике воров и бандитов.
    - Просто хотела быть с тобой максимально откровенна, не умолчать ни о чем. Надеюсь на тоже и с твоей стороны. Ты должен ценить, что единственный не из банды волков, знаешь о логове. Это очень ценная информация, многие отдали за нее жизни.
    - Вряд ли ты открыл мне это только из доверия, - мне не удалось сдержать ухмылку. - Я же вижу, что минимум двое твоих людей постоянно следуют за нами и следят за каждым моим движением. Да, теперь мне известно о вашем логове, но с этим знанием вы не можете отпустить меня живым из леса. Либо я откроюсь вам и вы возьмете меня в стаю, либо, что скорее всего, прирежете и оставите подыхать в тени деревьев.
    - Соображаешь, - подтвердила Вея. – А вот, кстати, и Золотинка.
Из-за деревьев показалась не очень крупная, но там не менее красивая река, с удивительно чистой и прозрачной водой. Мы спустились с холма и направились к гладкому и желтоватому песочному берегу.
    - Песочные подходы почти повсюду, особенно в среднем и нижнем течении. В верховьях можно увидеть скалистые перекаты, там вода не в пример шустрее, чем здесь. На всем протяжении вдоль правого берега тянутся буковые и хвойные леса. Там, дальше, находятся несколько деревушек, образующих, так называемое, Приречье. Дальше по течению будут Большие Вершки, еще дальше Приболотная, а за ними Вершки Малые.
Произнеся название последней деревни, она слегка изменилась в голосе, лицо ее чуть дрогнуло. Это не скрылось от моего внимания, и я знал причину этого странного поведения. Поэтому поспешил перевести разговор на другую тему.
    - Рыбу здесь ловите? – спросил я, подходя к самой воде и опускаясь на колени перед лежащей на земле палкой.
    - Да, надо же чем-то питаться. Мы, конечно, закупаем по мере сил продукты в окрестных деревнях, но выбираться до них становиться все более небезопасно. Там все чаще стали устраивать засады. А тут у нас под носом такой источник воды и рыбы. Попадается в основном плотва или змейка. Устройство этой штуковины нам подсказали местные рыбаки. На такую штуку ловиться, конечно, не ахти как, но сидеть на берегу с удочкой полдня мы позволить себе не можем.
    Я взял палку с песка, и вытащила ее из воды - на конце болтался голый крючок.
    - Ну, вот так чаще всего и бывает, - усмехнулась Вея. - Ну что ж, день на день не приходится.
    Конструкция была не особо замысловатой. Деревянная палка, не больше трех футов в длину, один конец заострении. Им она втыкалась в песочный берег, затем ее слегка присыпали землей и утяжеляли сверху камнем. Ко второй стороне примотана тонкая леска, на конце которой был привязан большой крючок. Просто и, чаще всего, не эффективно. Рыба должна была сама заглатить наживку, а затем не вырваться и не оборвать нить до самого момента, пока ее не вытащат на берег. Но, судя по вчерашней ушице, бывало и такое.
    Мы прошли еще дальше вдоль берега, проверяя находящиеся там палки. К моему удивлению, одна из пяти все же дал результаты. Вея вытащила из воды брыкающуюся рыбину средних размеров с серебристыми боками, красиво переливающимися в свете большого ока.
    - Ну, еще одна ушица нам обеспечена! - рассмеялась она, ловко подхватив рыбину двумя пальцами за жабры. - Набирай воды, да пойдем обратно в лагерь. Нам многое еще надо обсудить. Ты как раз хотел поведать мне то, что не решился говорить в присутствии остальных. Итак, ты закончил на том, что у тебя есть причины желать смерти старому Абстейну. Ну, что ж, желание благородное. О причинах пока не спрашиваю, мало ли почему простой наемник может хотеть пустить кровь правителю целой провинции. Герцогу, в чьих жилах течет кровь последнего императора.
    - Дело не в том, что не доверяю остальным - сказал я, набирая в котелки прозрачной воды. – Просто хотел бы обсудить все с вожаком, вот и все.
    - Как я уже сказала, единственный шанс сообщить ему о чем то – это рассказать мне. Так что не томи, не хотелось бы оставлять тебя в этом лесу на корм диким зверям. И умоляю тебя, говори прямо и больше не вихляй.
    Мы двинулись в обратном от реки направлении, и я все-таки решился изложить Вее свой план:
    - Когда я работал на Шрама, у меня были некоторые связи, как в Оббинге, так и в близлежащих городах. Был у меня один знакомый должник, любивший после работы пропустить кружечку другую и поиграть в квинт на деньги. Он был опытным игроком, да вот только мухлевать не умел. Он был должен мне кругленькую сумму, а отдавать ему было нечем. Срок уже подходил, и он был готов на все, лишь бы ему списали долг. Он проживал в Триввеле и, на удачу, был младшим помощником одного из советников герцога. Он мог покопаться в его бумагах и достать нужную мне информацию. От него я и узнал, что Абстейн перебрался в одно из своих загородных имений, прихватив с собой добрую сотню личной стражи. Он открыл мне положение имения, и я тут же отправился туда. Однако, встретиться с герцогом мне так и не удалось …
    - Любопытно, - перебила Вея – Тебя, простого наемника, пустили в охраняемое имение, где герцог прячется от возможных убийц. С чего бы это?
    - Я умею убеждать. К тому же, как ты уже убедилась, любитель окружать себя ореолом тайн и загадок. Меня принял его советник и личный телохранитель, ему я и рассказал все, как было. Сказал, что не совершу никаких глупостей, что просто хочу взглянуть Абстейну в глаза. Глупо это все, естественно, ни к какому герцогу меня не пустили. Это было понятно с самого начала. Не знаю, на что тогда надеялся. Думал, может, хоть крем глаза его увижу, будет хоть какой-то шанс перерезать ему глотку, а там, хоть в бездну…
    Наступило молчание, Вея размышляла над моими словами, потом спросила:
    - Значит, говоришь, у тебя серьезные основания хотеть смерти герцогу? Насколько они серьезные?
    - Настолько серьезные, что я готов на все, лишь бы своими глазами увидеть, как он истечет кровью и сдохнет.
    - Рада бы тебе помочь, но пока что так и не услышала ничего важного для вожака.
    Я кивнул, собираясь с мыслями, и продолжил:
    - Так вот, к Абстейну меня не пустили, да к тому же приплели незаконное проникновение в особняк и попытку совершить покушение на герцога. Он совсем сбрендил. В каждой тени видит убийцу и боится высунуть носа из свой комнаты, которую охраняют круглые сутки. Меня отделали и решили отправить в Оббинг, мол тамошний глава секретной службы хотел допросить меня и выяснить, связан ли я с организацией убийства виконта Альбрехта. А теперь перейдем, наконец, к главному. Пока меня везли, я был без сознания, но на одной из остановок пришел в себя и подслушал треп стражников. Один из них начал ныть о том, что опасно просто так разъезжать, а другой, видимо старший, упомянул, что меня и не собираются тащить через весь лес. У них была назначена встреча, и их уже ждали другие люди, которым меня следовало передать. Встреча была назначена южнее устья реки, у большого холма. Знаешь, где это?
- Да, один дневной переход отсюда, если я правильно поняла место. Об этом точнее спросим у Лиса.
    - Старший говорил, что они будут ждать три дня, затем им приказано сворачиваться. Если выдвинемся прямо сейчас, то еще успеем застать тех людей на месте. Их явно не будет много, ради меня одного. У главного той группы должна быть и какая-то другая важная информация, касательно герцога.
    - Уж больно странно все это звучит и попахивает засадой. Не верю я в такую удачу, знаешь ли.
    - Я готов пойти с вами. В случае опасности, можете прирезать меня. Поверь, я желаю того же, что и вы.
    Ее большие черные глаза очень долго изучали меня. От ее решения сейчас зависело все.
    - В любом случае, решать будет стая…
    - Да брось ты, - я перебил ее. – Видно же, как они на тебя смотрят. Все будет зависеть только от твоего решения, и никто не вздумает тебе перечить.
- Ладно, держи крепче котелки с водой и пошли в лагерь быстрее, а то рыба затухнет на солнце.

    Я сидел в дальнем углу общей спальни, смотрел на горевшую в углу желтым светом масляную ламу и ждал решения волков. Спальня представляла собой просто наваленные на пол матрасы и тряпки. Волки совещались уже слишком долго, время уходило, и больше ждать было нельзя. Я намеренно не стал открывать свой план всем, хотел первым делом ввести в курс дела Вею. Знал, что она поверит мне быстрее, чем остальные. А ее решение, что бы она ни говорила, будет главным.
    Я встал и неспешно направился вверх по низкому туннелю, ведущему в общий зал. Ниже были еще комнаты, но идти туда мне не очень то хотелось. Подходя к общему залу, где шли переговоры, на мгновенье остановился, прислушиваясь.
    - А я вам говорю, странно все это! – с напором говорил молодой парень, которого звали Лис. Тот самый мальчишка, странно удивившийся, когда я попросил называть меня Вороном. - Все это крайне дерьмово попахивает. Знаете ведь, что герцог подбрасывает к нам своих лазутчиков, уже не раз пробовал. Кто может дать гарантии, что это не один из них?
    - Всему свое время, Лис, - сказала Вея. Ее голос был спокойным и уверенным, как и всегда. – Пока он ничем не может нам помешать и не сделал ничего подозрительного. Видел же, в каком состоянии его принесли, на нем живого места не было. Загадка, как он вообще оказался жив.
    - Не знаю, Вея, это все действительно странно, - раздался голос Яна. - Какого черта эти недоумки поперлись прямо через тракт? Сколько обозов уже перехватили, сколько патрулей перебили в этих местах. Всех научили не соваться сюда.
    - Они сказали нам, что, по их информации, волков всех перебили и тракт свободен, - пробормотал Орун, тучный и немножко туповатый парень .
    - Вот, а я про что твержу? Все это дело отдает дерьмецом, попомните мои слова.
    - Лис, мы уже слышали сто раз про твое дерьмецо, - отрезала Вея. - Если у тебя с утра какая-то нужда, не дающая думать спокойно, ты знаешь, где у нас сортир. А про этого Ворона у нас еще будет время во всем убедиться. В конце концов, мы все когда-то пришли сюда такими же оборванцами. Именно такими, мы и добились того, что имеем сейчас. У нас будет время все выяснить, а пока не спускайте с него глаз.
Время уходило, я не мог больше ждать и вошел в зал. Взгляды волков тут же упали на меня.
    - Меня обсуждаете? – спросил я. – Ну и чего нарешали? Воспользуйтесь моей помощью или решите прирезать прямо сейчас?
    - Ну, вы выслушали предложение нашего гостя. У кого какие мысли на этот счет?
    - Да он же бывший наемник, он сам говорил. Это единственное, чему я верю, - опередил всех Лис, никак не желающий успокоиться. - По роже его видно, что он готов на все ради звонких монет. Небось, заслал его сюда герцог, заплатил, чтоб он нас в западню завел, а заодно о нашем лагере разведал. То-то он сразу же про вожака спрашивать стал, мол, кто он и где? По мне так кончить его надо прямо сейчас, и дело с концом.
    - Лис, если ты не заткнешься, будешь две недели по кухне главным. Вместо вылазок будешь горшки отмывать и жрать готовить, понял? – Вея смотрела не него уже совсем другими глазами.
    Парень вновь на какое-то время затих. Никто не решался первым начать. Как я и думал, все смотрели на черноволосую разбойницу.
    - Мы принимаем твою помощь, - наконец, решилась она. - Ворон пойдет с нами, как страховка. Это решение под мою ответственность, поэтому я пойду с ним. Ян, остаешься пока за главного. Кто хочет пойти с нами?
    - Я пойду. Не люблю на заднице сидеть без дела, - сказал Орун пожимая широкими плечами.
    - Хорошо, кто еще? Ну же, ребятки, смелее!
    - Я с вами, - отозвался Квен, - не охота снова жрать похлебку Сета, меня с нее уже воротит.
    - Я тоже пойду, - хмуро сказал Лис. - Если окажется, что это все-таки ловушка, хочу первым перерезать ему глотку. К тому же я лучше всех знаю, как быстрее добраться до места.
    Он злобно смотрел на меня, но мне не было до этого совершенно никакого дела.
    - Отряд там ожидается небольшой, поэтому больше и не требуется, - размышляла Вея. - Надо выдвигаться быстро, если хотим добраться до места затемно. Ну ладно, быстро берем все необходимое и выступаем. Будет на то воля Карниша, вернемся через пару дней с добычей.

Глава 4.

    Мы вышли из лагеря спустя уже полчаса после принятого решения. Волки были во всеоружии: Лис держал в руках самострел, у Квена и Оруна были короткие мечи, а Вея несла за поясом изящную саблю, прекрасно дополняющую ее воинственный образ. Мне оружия, естественно, не дали, взамен этого мне досталась большая часть мешков. Я не был за это на них в обиде. Волки делали все правильно, ведь им не с чего было мне доверять. Лис шел впереди общей группы, было видно, что он прекрасно знает окрестные места. Мы держались чуть позади него, Вея все время шла рядом со мной. Квен сзади что-то весело рассказывал Оруну, тот отвечал короткими фразами и поддерживать веселую беседу не хотел.
    - Главное - не делай, пожалуйста, глупостей, - сказала мне разбойница с абсолютно невозмутимым видом. – Не дергайся и не пытайся сбежать. Любое подозрительное действие – и я не буду колебаться ни секунды.
    - Все еще не доверяешь мне? – перебил я.
    - Просто привыкла не доверять никому, а думать своей головой и использовать все свои возможности. Пока что твой рассказ выглядит не совсем складно. Но я надеюсь, ты понимаешь, что будет, если решишь завести нас в ловушку?
    -  Твоя кровь прольется первой, будь уверен, - сказал обернувшийся Лис, поглаживая ручку самострела. 
    - Да, именно так, - спокойно подтвердила Вея, заканчивая разговор.
    Долгое время мы двигались молча, лишь Квен все никак не унимался и продолжал травит очередную историю из своей бурной молодости. Судя по его рассказам, он был родом из Хартена - небольшого городка рядом с Триввелом. Там он состоял в одной из городских банд, где, кстати говоря, и познакомился с Яном. Все истории Квена были как на подбор о девках, которых ему довелось обесчестить на своем не очень длинном веку. Отличались эти байки в основном только именами счастливиц, что, однако, не мешало самому Квену до слез хохотать над собственными остротами. Рыжие курчавые волосы и слегка веснушчатое лицо только добавляли его образу комичности. Орун же был до неприличия похож на общепринятый образ классического стражника. Интересно, что я повидал немало людей этой профессии, и большая их часть были не похожи друг на друга. Но, несмотря на это, если люди и представляли себе городских стражников, то их воображение непременно вырисовывало простоватого, крепкого и твердолобого парня, только и умеющего, что размахивать мечом и произносить односложные фразы на любой вопрос. Волью судеб, Орун был именно таким.
    Мы шли быстро и без остановок, не сделав даже дневной привал, чтобы перекусить. Из коротких бесед Веи и Лиса я понял, что мы спешим добраться до места затемно. Когда большое око начало неспешно опускаться, мы вышли к Золотинке и пошли вдоль нее на некотором отдалении. Река постепенно расширялась, а течение становилось более спокойным. Через некоторое время уже почти совсем стемнело, и малое око не спеша начало выползать на небо. Волки решили сделать привал на небольшой полянке, очень кстати подвернувшейся в густом лесу.
    - Мы уже близко,- сказал Лис настороженно. – По моим прикидкам, они должны быть где-то неподалеку. Пока еще можно хоть что-то разглядеть, я разведаю обстановку.
    - Давай, только тихо и не лезь на рожон, - согласилась Вея. – Не суйся слишком близко, твоя задача – разведка.
    Парень кивнул и, пригнувшись, двинулся вглубь леса. Он ступал по земле очень тихо, его движения были уверенными и ловкими.
    - Костер жечь не будем, мало ли, - сказала разбойница, расположившись на расправленном по земле теплом покрывале. – Не хотелось бы привлекать наших гостей запахом дыма. Зверей в округе немного, и они не решатся нападать на нас. А ночи сейчас не такие уж холодные. Давайте быстро перекусим и на боковую. Завтра вы нужны мне сильными и бодрыми.
    Мы быстро съели приготовленные заранее припасы из мешков, которые я тащил все это время. Когда лес уже полностью погрузился во тьму, также тихо вернулся Лис.
    - Здесь они, голубчики, там, где я и рассчитывали. Разбили небольшой лагерь в низине, поставили походные палатки.
    - Сколько их?
    - Четверо лежат, а один сидит в дозоре. Но это больше для видимости, как по мне, так они не ожидают нападения. Костер разожгли, да и ведут себя не сказать, чтобы очень тихо.
    - Хорошо. Пятеро против нас четверых… Слушайте сюда. Сейчас уже слишком темно, так что кончим их рано утром, пока они еще спать будут. Один из нас будет постоянно следить за ними, чтоб не рыпались. Лис – ты первый, затем Квен и Орун. Выходим с первыми же лучами, а сейчас - быстро спать.
Лис кивнул и подошел ко мне, доставая из своего мешка толстую веревку.
    - Ты уж не серчай, братец дорогой, - со злой ухмылкой сказал он мне, - но мы тебя свяжем, на всякий случай. Не хотелось бы, чтобы ты решил свалить раньше времени к своим дружкам.
    Я покорно дал себя связать по рукам и ногам, затем лег, положив голову на один из мешков. Волки еще какое-то время обсуждали предстоящее дело, но вскоре замолчали и уснули. В ночном лесу было тихо и спокойно, раздавались редкие крики ночных птиц, и негромкий храп Оруна. Я думал о завтрашнем дне, стараясь представить в голове все ситуации, при которых что-то может пойти не так. Вариантов было слишком много, и предусмотреть все не представлялось возможным. Наконец, решил оставить все, как есть, и просто постараться действовать по обстоятельствам, надеясь на удачу. Я закрыл глаза и мысленно представил себе единственное в мире место, где чувствовал себя хорошо. Оно было чертовски далеко, на другом краю света, но дух свободен и не признает расстояний. Перед глазами предстали лениво накатывающие на берег волны далеко внизу, их тихий и ласковый шепот. В нос будто ударил легкий запах соленой морской воды и цветущего шиповника. Я называл это место своим. С мыслями о нем и задремал, находясь где-то между сном и явью.
Разбудило меня чувство опасности, будто кто-то еле слышно подбирается ко мне. Я сразу оценил обстановку и решил не делать резких движений. Лишь ощутив холодное прикосновение к своему горлу, открыл глаза.
    - А может все-таки лучше прирезать тебя прямо сейчас? - задумчиво прошептал Лис, прижав лезвие ножа к моей шее. Квен уже, видимо, сменил его на посту, и он решил перед сном снова показать зубы. Парень сидел на корточках, рядом с моей головой, говорил шепотом, старясь не разбудить спящих товарищей.
    - Вряд ли это обрадует твоих друзей, - спокойно ответил я. - Но, если такого твое желание - валяй. Со связанным по рукам и ногам человеком, ты должен справиться. Если конечно сам не порежешься ненароком и не грохнешься без чувств от вида крови.
    - Да ты хоть знаешь, с чем я сталкивался, ты, наемник засраный? Что ты вообще можешь знать о мне? Ты, ублюдок чертов, привык пускать кровь за деньги, спать на мягких кроватках, пить дорогое вино и трахать чистых и ухоженных шлюх. Ты хоть знаешь, какого это - с рождения жить в грязи и нищете, убивать не за сто золотых, а за кусок хлеба, за протекающую крышу над головой и вонючий матрас на полу? Или просто ради того, чтобы не убили тебя. А я знаю, я вырос таким и наконец-то нашел то, что всегда искал. Крепкую крышу, верных друзей и цель. Мне есть, ради чего жить, и если ты намереваешься лишить меня и этого, я достану тебя даже с того света. Перегрызу глотку собственными зубами.
    Я смотрел в его пылающие яростью глаза. Было ясно, что он меня не тронет, просто решил выговориться, отвести душу перед опасным делом.
    - Ты не прав, я знаю, какого это. Все мы с чего-то начинали.
    Лис удивленно уставился на меня, открыл рот, чтобы вновь возразить, но тут раздался усталый шепот Веи:
    - Лис, если ты сейчас же не ляжешь спать, тебя свяжут и положат рядом с Вороном. Только при этом еще затолкают чего-нибудь в рот, что б ты, наконец, заткнулся.
Парень, молча, убрал нож, и, не говоря больше ни слова, вернулся на свое место. Ночь была тиха и безмятежна, и больше ничего не нарушало ее покоя.

    Рано утром, с первыми лучами большого ока, Орун, дежуривший последним, пихнул Лиса в бок. Тот разлепил сонные глаза и сразу заставил себя собраться. Плеснув из фляги холодной воды на лицо и тряхнув головой, он окончательно пришел в себя. Остальные также уже проснулись. Вея развязала наемника, и отряд тихо выдвинулся навстречу опасности.
    Лис снова шел чуть впереди, внимательно глядя под ноги, чтобы случайно не наступить на сухую ветку и не выдать себя. До лагеря противников было недалеко, поэтому следовало быть особенно осторожными. От их былого веселого настроения не осталось и следа. Лица братьев были сосредоточенны, и даже вечно дурачащийся Квен вел себя собранно.
    Вояки разбили лагерь в небольшой низине. Там они поставили две походные палатки болотного цвета, перед ними разожгли небольшой костер. Их лагерь окружал плотный строй деревьев, подходы сзади прикрывали холмы. Из палаток торчало четыре пары ног, пятый воин сидел у костра, осматриваясь вокруг. Лис обратил внимание, что взгляд его был вялым и сонным, он дремал и явно не успел бы среагировать на атаку.
    - Значит так, Лис, - шепотом скомандовала Вея, - останешься с Вороном, приглядишь за ним и, если что, поддержишь нас стрелами. Смотри, чтоб наш друг не наделал глупостей. Если сочтешь его поведение подозрительным, то знаешь, что делать. Но только в этом случае, ты понял меня?
    Лис улыбнулся и кивнул. Его даже больше обрадовала возможности прирезать мерзкого наемника, чем огорчил то, что его, фактически, исключили из операции.
    - Их пятеро, они вооружены и хорошо обучены, - неожиданно подал голос Ворон. – Дайте мне хотя бы нож, я помогу вам. Одни вы не справитесь.
    - Сиди тихо и не рыпайся, - прошептал Квен. - Они дрыхнут и ни о чем не догадываются. Прирежем их, как кур, и пикнуть не успеют. Главное - тихо подобраться к палаткам.
    - Лис, бери на себя караульного. Как только махну рукой - кончай его, а мы займемся остальными. Надо сделать все быстро, пока они не очухались. Наше преимущество во внезапности.
    Молодой разбойник вновь кивнул, поднимая самострел. Вот он - его шанс показать себя, проявить перед Веей, а в лучшем случае - кончить этого Ворона.
    - Это не обычные торговцы, с которыми вы привыкли иметь дело, - не унимался наемник, - это тренированные военные люди. Если что-то пойдет не так – вам не сдобровать. Дайте мне хотя бы нож. Если вас прикончат, я не хочу оказаться связанным и безоружным.
Его естественно не послушали, и тройка волков крадучись двинулась в низину, обходя лагерь сбоку, и старясь не попадаться на глаза единственному бодрствующему вояке. Тот и не думал их замечать, голова его слегка наклонилась на грудь - он наглым образом дремал.
    - Ну щас мы вас, вояки чертовы, - Лис потирал в руках самострел. - Никто не смеет лезть в наш лес. А ты, ублюдок, приведший нас сюда, будешь следующим. Не знаю уж, чего ты там замышлял, но мы отправим вас всех во тьму, будь уверен.
    Ворон ничего не ответил, внимательно уставившись вдаль. Странно, но Лису показалось, что он читает на его лице волнение. Неужели тоже переживает за исход операции, или просто чувствует, что его конец близок?
    Тройка волков уже подобралась к лагерю с северной стороны и находилась в двадцати шагах от палаток. Вея и Орун, обнажив оружие, направились к правой палатке. Квен же обходил лагерь чуть западнее, взяв на себя вояк в левой. Спящие там люди даже не подозревали о надвигающейся на них угрозе. Смерть сунувшихся в лес глупцов была неизбежна - они нее успеют ничего противопоставить появившимся из неоткуда волкам.
    Вдруг Орун громко вскрикнул, упал на колено и схватился за правую ногу. Лис со своей позиции не видел, что там произошло, но заметил, как начали шевелиться палатки. Не дожидаясь команды, понимая, что все пошло совсем не так, как задумывалось, Квен бросился на одного из спящих. Тот оказался необычайно расторопен и, не вставая, сильнейшим ударом ноги отбросил рыжеволосого разбойника. Тот кубарем отлетел назад и согнулся от боли в груди. Лис больше не колебался и нажал на спуск самострела, но дремлющий стражник уже начал вскакивать. Стрела, летевшая ему точно в голову, вошла в плечо. Он пошатнулся, закряхтел, но другой рукой уже выхватил меч и кинулся на тройку ближайших волков. Те медленно пятились вглубь леса, стараясь уйти с открытого места, чтобы лишить врага преимущества.. Все еще скрючившийся от боли Квен поддерживала хромающего Оруна, Вея стояла чуть впереди них и лихо размахивала саблей, пытаясь не подпускать к себе проснувшихся воинов. В руках у тех были мечи, видимо, они и спали с ними. Хреново дело - волки явно их недооценили.
    - Как же так, -  судорожно думал Лис, - все должно было пойти совсем по-другому.
    - Дай мне оружие, черт тебя подери, иначе их всех перебьют.
    - Это все ты! Ты завел нас в ловушку! - Голос Лиса дрожал от гнева, руки одеревенели.     Он понимал, что дело совсем плохо. Неведомо откуда из леса в сторону лагеря выбежали еще двое вооруженных людей. То ли они отошли как раз перед атакой волков, то ли спрятались неподалеку, ожидая возможную атаку.
    - Лис, послушай меня. Твои друзья уже почти трупы, у тебя есть самострел. Если мое поведение покажется тебе подозрительным - стреляй в меня. Но сейчас освободи и дай оружие. Иначе им все им конец, понимаешь?
Лис думал недолго. Он видел, как четверо бойцов поочередно атакуя теснят Вею, как она с невероятным трудом отражает их удары. До этого он ни разу не видел ее в бою, поэтому не мог не удивиться той ловкости и грациозности, с которой разбойница отражает множественные удары, да еще и умудряется быстро контратаковать. Квен, уже пришедший в себя, взял на себя четвертого война, попытавшегося обойти их с фланга, а хромающий Орун также размахивал оружием, стараясь отвлечь на себя крайнего от Веи война. Волки еще держались, но так не могло продолжаться вечно. К тому же, к их врагам уже спешила подмога.
    - Если что, я все равно прикончу тебя, - зло сказал он, достав тяжелый охотничий нож и перерезав веревки. Ворон, оказавшись на свободе, быстро вскочил и принял оружие из рук Лиса.
    - Нож теперь у него, а у меня только самострел – прозвучал голос в голове Лиса, - Почему я подумал об этот только сейчас? Если он захочет меня убить, то я ничего не смогу сделать. Пристрелить его не успею.
    Ворон взглянул ему прямо в глаза. Выглядел он как всегда спокойным и уверенным. Затем наемник схватил нож обратным хватом, лезвием в сторону локтя, и кинулся наперерез бегущим к лагерю людям.
    - Карниш, помоги нам, - шептал про себя Лис, слегка дрожащими руками заряжая самострел.
    И помощь пришла в виде одинокого и вооруженного одним лишь ножом наемника. Ворон бежал быстро, на ходу перепрыгивая кочки и препятствия. Он криком привлек внимание бегущих впереди воинов, те обернулись на него, замедляя бег. И это стало их последней ошибкой. Ворон тут же в невероятном прыжке рассек горло ближнему, тот не успел даже поднять оружие. Смертельно раненый воин, хрипя и заливая кровью все вокруг, начал заваливаться вперед. Наемник ловко подхватил его за грудки и сильно толкнул в направлении его дружка. Тот, явно не ожидал этого, неловко заслонился руками от падающего на него тела товарища и прозевал быстрый удар. Ворон обошел его сбоку и ловко ударил ногой в голову. Воин пошатнулся, упал на колени, нелепо выставив перед собой меч. Наемник, не мешкая ни секунды, еще одним сильнейшим ударом ноги в висок вывел его из игры, возможно, что и навсегда.
    Лис не мог поверить в то, что видел. Незнакомец, который явно завел их в ловушку, убивал своих же подельников, причем убивал быстро и хладнокровно. Волки, воодушевленные неожиданной помощью, встали спиной друг к другу. Тем временем Ворон, не теряя времени на то, чтобы поднять с земли оружие посерьезней своего ножа, уже бежал им на помощь. От пятерки воинов отделился один и пошел ему наперерез. Наемник двигался ловко и быстро, каждое его движение было размеренным и эффективным. Он не делал ничего выдающегося, но все его маневры на миг опережали противника. Время словно потекло чуть медленнее, Лис, будто во сне, видел, как воин, двигаясь, словно по пояс в воде, атакует Ворона рубящим ударом сверху. Тот предвидел его движения, сделал полушаг, уклонился вправо, и ударил ножом снизу вверх, перерезая атакующую руку. Воин заорал, пальцы разрубленной руки сами собой выпустили оружие, и наемник, развернувшись от первого удара, вогнал нож ему под подбородок.
    Лис вдруг понял, что просто наблюдает за кровавой резней, завороженный открывшейся картиной смерти. Он вскочил и бросился в сторону лагеря, но его помощь уже не потребовалась. На бегу он увидел, как Вея лихо отбросила в сторону меч одного из нападавших и молниеносным ударом, крутанув саблю на головой, буквально рассекла его наискось его от плеча до самого бедра. Затем, извернувшись на месте, она перерубила кисть другому, тот заорал, и хромающий Орун страшным по силе ударом с двух рук снес ему половину головы.
    - Один убегает в лес, - заорал Квен, атакуя единственного оставшегося в живых. Лис заметил, как вглубь леса медленно убегает раненый им в самом начале любитель вздремнуть на посту. За ним уже стремительно бежал Ворон. Подбежавший Лис разрядил самострел в спину последнему отступающему войну, не испытывая по этому поводу ни малейших угрызений совести. Здесь не рыцарский поединок, во имя чести, один на один. Они пришли сюда убивать. Корчащегося на земле добил Квен, продолжая дышать тяжело после сильного удара.     Лис взглянул на ногу Оруна и, наконец, разглядел на ней небольшой капкам, стиснувший тому ногу и причиняющий, видимо, жуткую боль. Как он вообще стоял на ногах, да еще и умудрялся сражаться?
    - Мы их явно недооценили - они все же готовились к нападению, - сказал Лис, все еще не веря в то, что им удалось выпутаться из этой ситуации. – Орун, ты в порядке?
    - Плевать на меня. Что там с Веей?
    Лис взглянул на разбойницу - та стояла, согнувшись, и зажимала правый бок. Между тонких пальцев текла кровь.
    - Один из них все же зацепил меня, сучья мать, - простонала она. - Что с Вороном?
    - Лис, давай за ним, а мы тут справимся.
    Молодой разбойник кивнул и кинулся вслед за убежавшим наемником. Он все равно не знал, что делать с раненой и не мог смотреть на ее перекошенное от боли лицо. Бегущий далеко впереди Ворон успел догнать раненого примерно в сотне шагов от лагеря. Наемник сидел на лежащем воине, приставив нож к его горлу, и задавал ему короткие вопросы. Тот отвечал односложно. Лис не слышал их беседы из-за собственного топота и тяжелого дыхания. Он уже подбегал к ним, когда услышал обрывок фразы:
    - Какого черта, Маркус говорил, что всё …
    Голос воина оборвался хрипом, и подбежавший Лис увидел лишь его перерезанное горло.
    - Какого хрена ты творишь?! – Закричал он, хватая встающего наемника за плечи.-  Он хотел рассказать что-то!
    - Он рассказал уже все, что знал. К тому же он был вооружен, – взгляд Ворона был холоден. Он вытер нож о куртку умирающего и протянул его рукояткой вперед Лису. – Дело сделано и я узнал все, что хотел.
    Лис, молча, взял свой нож и засунул обратно за пояс. Наемник тем временем уже кинулся обратно в лагерь. Лис последовал за ним. Картина им открылась безрадостная: Орун и Квен склонились над лежащей Веей, не зная, как ей помочь. Та стонала, зажимая раненый бок.
    - Чего встали, как идиоты? - рявкнул на них Ворон. - Шевелитесь, мать вашу. Квен, дай свою выпивку, быстро. Лис найди чистую одежду в их вещах, ее надо перевязать.
Квен достал из-за пояса фляжку. Странно, но Лис не замечал ее у него. Ворон быстро разорвал рубаху на животе Веи. Молодой разбойник, копаясь в вещах убитых, краем глаза увидел ее обнажившийся живот. Ее бледная кожа была гладкой и невероятно красивой. Она вздымалась от частого и прерывистого дыхания. От этого вида у него слегка занемел живот, и закружилась голова. Ворон тем временем, не мешкая ни секунды, вылил содержимое фляги на рану. Вея вскрикнула и сжала зубы. Наемник что-то тихо прошептал ей на ухо, она также тихо ответила. Лис наконец нашел светлую рубаху, так и не пригодившуюся убитым, и молча сунул в руку Ворону. Наемник тут же разорвал ее и принялся заматывать раненый бок Веи.
    - Надо убираться отсюда, - сказал он. - Лис, веди нас обратно. Орун, сам идти сможешь?
    Триввелец кивнул, ему явно было наплевать на собственную боль. Он уже успел расцепить капкам и на скоро перемотал раненую ногу. Ворон взял Вею на руки, она не сопротивлялась, безропотно обхватила его рукой за шею и прислонилась головой к широкой груди. Лис не мог смотреть на это отвратительное зрелище, поэтому, сцепив зубы, повел отряд в направлении лагеря. Он шел также быстро, как и по дороге сюда, но волки не отставали, не смотря на то, что Ворон нес Вею на руках.
    Весь день они, превозмогая дикую усталость, просто шли вперед, тяжело дыша, корчась от боли в груди после долгого бега. Однажды Лис на ходу обернулся и пожалел о том, что увидел. Наемник прижался лицом к густым черным Веи и шептал ей что-то на ухо. На лице девушки застыла маска боли - она находилась в полубессознательном состоянии. Парень старался выкинуть это из головы и с новой силой шел по направлению к дому.
    В лагерь они вернулись еще затемно, что в сложившихся обстоятельствах было не иначе, как чудо. Их встретили уже на подходе. В их сторону тут же кинулись все, находившиеся в лагере.
    - Что случилось? – первым закричал Ян, принимая Вею из рук еле стоящего на ногах от усталости наемника. – Дьявол, это все же была ловушка? Тогда почему он еще жив?
    - Это не было ловушкой, - сказал Квен, стараясь отдышаться. Он согнулся почти до самой земли и сплевывал тугие комки. - Они просто были лучше подготовлены, чем мы ожидали. Если бы не Ворон - нас бы перерезали там, как свиней. Хотя, если бы один из нас лучше смотрел под ноги, а другой умел считать до семи - всего этого бы и не случилось.
    Взгляды волков упали на Ворона, тот, пожав плечами, сказал:
    - Я предупреждал, что это не обычные купчишки, что с ними надо быть осторожнее. Благодарите своего Карниша, что это все же не было ловушкой, как думал Лис. Отправьте туда людей, пусть они притащат вещи убитых нами. Жратьвы там хватит на неделю. Жалко оставлять все на поживу лесным зверям.
    - Ворон прав, - задорно прокричал Квен, постепенно приходящий в себя и вновь одевающий маску раздолбая. - Видели бы вы его в деле, зрелище то еще, скажу я вам. Ножом троих уделал, потом еще четвертого в лесу достал. Помню, как то мы с Яном однажды напали на лавку одного торгаша в Хартене…
    - Ублюдок, как же ловко ты все подстроил, - думал Лис. – Сначала завел нас в ловушку, а сейчас еще и героем себя выставил. Ну ничего, я не спущу с тебя глаз и не дам себя провести.
    Лис не мог смотреть на то, как его братья радостно хлопают чертового наемника по плечу, как весело просят Квена в подробностях рассказать о бое. Тот уже забыл о своей истории и в красках описывал действия Ворона. Но больше всего Лиса злил взгляд Веи, с которым она смотрела на своего спасителя, когда Ян утаскивал ее в логово.


Глава 5.

    Сегодня был удачный день. Золотинка щедро подарила нам целых две жирных плотвы, что бывало крайне редко. Пусть сегодня опять придется есть уже поднадоевшую уху, но это все же лучше, чем грызть вяленое мясо.
    - Уха получиться на редкость наваристой, - сказал я, щурясь от теплых лучей большого ока. – Да и притащенные парнями из деревни овощи и приправы окажутся как нельзя кстати.
    - Эх, Ворон, Ворон – весело проворчал Квен,  - поживи ты с нами подольше - запел бы по-другому. Меня лично с этой чертовой ухи уже воротит, только ее и жрем целыми днями. Я бы сейчас душу Карнишу отдал бы за жареного поросенка с пивом. А ты гришь, уха …
    Ворчал он впрочем, недолго. Все-таки сказывалась его природное умение радоваться обычным жизненным мелочам, которые другой даже и не заметит.
    - Да, а день-то какой сегодня выдался - красота! - сказал он с уже привычной улыбкой на лице. Его светло рыжие волосы светились в теплых лучах, так он выглядел еще более забавно. Я не ответил ему, лишь кивнул головой. День и вправду был великолепен. Сколько был знаком с Квеном, он всегда находился в приподнятом настроении и вечно травил байки, то ли подслушанные у кого-то, то ли выдуманные им самим. Причем смеялся над ними громче чаще всего он сам, что его, впрочем, никогда не смущало.
    Со дня нашей вылазки прошло чуть больше недели. За это время я уже успел вжиться в стаю, на меня перестали смотреть, как на возможного шпиона. Ну, по крайней мере, делали вид, что перестали. Пару раз меня даже брали играть в квинт, хотя играть я особо не умел и чаще всего проигрывал. Карты были самодельные и уже изрядно потрепанные, что не мешало играющим получать искреннее удовольствие от игры. Большую часть времени я старался помогать по хозяйству, ходил к реке или за сушняком для костра. Все остальное время старался проводить в одиночестве, размышляя о своих дальнейших действиях. Однако, в последнее время это становилось все труднее. Уж не знаю, чем я так приглянулся Квину, но он все чаще старался найти меня и поведать очередную из своих небылиц. Трепаться он не уставал никогда, мне же оставалось все больше молчать или отвечать односложно. Пару раз он как бы невзначай пытался вывести меня на откровенный разговор, выведывая, что мне говорил раненый в лесу, или о той информации, которую я хочу передать вожаку. Все эти попытки были мною непринужденно пресечены, что его, однако, нисколько не огорчало.
    Ранение Веи оказалось не очень серьезным, благо, мы успели принести ее достаточно быстро, и она не успела потерять много крови. Да и заражения раны удалось избежать. Тем не менее, она была слаба, и некоторое время просто лежала в своей комнате. Остальные волки наслаждались несколькими днями свободы. Ян с двумя дружками даже умудрился на пару дней смотаться в близлежащую деревеньку. Вернулись они с кое-какими припасами, но по довольным физиономиям не трудно было догадаться о их истинных намерениях.
    Я заходил к Вее несколько раз, спрашивал о ее самочувствии. Она отвечала неохотно, старалась не смотреть мне в глаза. То ли не привыкла ощущать себя слабой, то ли не любила быть должной. Она также спрашивала меня о том, что удалось выяснить у единственного оставшегося в живых, но я ответил, что говорить об этом буду лишь с вожаком. Мне надоели эти игры в шпионов, пора было действовать серьезно. Разбойница не настаивала, сказала, что сделает все возможное, чтобы свести нас. Большего я и не просил. Пару дней назад она встала на ноги и тут же устроила разнос волкам за воцарившийся без нее бардак. Все тут же вернулось на круги своя. А позавчера Вея одна отправилась в лес, не ответив на удивленные вопросы о своих планах. Лишь загадочно глянула на меня.
    - Ну вот и откуда мне было знать, что ее папаша вернется аккурат в тот самый момент, когда его благоверная дочурка решит устроить такое, что даже мне стало слегка стыдно?     Представляешь, какое у него было лицо, когда он гнал меня по всей Приболотной до самого леса, а я натягивал портки, стараясь не получить при этом по затылку кочергой? –     Прохрипел Квен, не в силах сдерживаться от хохота, и в своей обычной манере рассмеялся до слез от собственного рассказа, предварительно пихнув меня плечом.
    - Бывает, - сказал я, улыбаясь, хотя на самом деле даже не слушал. Его рассказ вырвал меня из глубоких размышлений. Хотя Квен, как обычно, этого даже не заметил.
Мы наслаждались редкими минутами покоя и медленно возвращались от реки к логову. Я нес уже привычные котелки с водой, а Квен тащил на поднятых руках две здоровенные рыбины.
    - Бывает, не то слово, брат Ворон. Я бы даже сказал, что у меня не бывало по-другому! – он вновь расхохотался собственной недалекой остроте.
    Я не разделял его настроения, хотя это было и немудрено. Он, как и остальные волки, радовался недавней победе, упивался разбойничьей романтике, мнил себя благородным вором, обирающим богатеев и раздававшим деньги нуждающимся. В некоторых моментах волки казались мне всего лишь детьми. Пусть они рано почувствовали запах крови, рано научились убивать, но в душе остались все теми же брошенными и забытыми всеми подростками. Я же понимал, что мое время медленно, но верно уходит. Еще пару недель и придется идти напролом, чего мне, естественно, позволить себе было нельзя. Однако, другого плана не было, поэтому пока что оставалось надеяться на удачу. А еще больше на Вею.
    В лагере нас встретили радостным свистом.
    - О, надо же, каких красавиц вы выловили, - крикнул Ян. - Знатный супец из них выйдет, клянусь своими портками. Благо сегодня Лис главный по кухне, а это как нельзя кстати. С утра, знаете ли, чего-то животом маюсь. Но после Лисовой жратвы, любые, даже самые стойкие кишки очистятся моментально.
    Волки весело и совершенно беззлобно засмеялись, а Лис остался привычно хмурым. Он поставил котелок с водой на костер и принялся быстро чистить и потрошить рыбу. Мне так и не удалось выяснить, чего пацан заимел на меня зуб. По словам Квена, раньше он не был таким, был веселым и разговорчивым. Сейчас же он все больше молчал и бросал на меня злобные взгляды.
    - Я вот что думаю на этот счет, - сказал однажды Квен. – Все это из-за Веи. Наш Лис влюблен в нее без памяти с самого первого дня. Нет, мы все поначалу испытывали к ней чувства. Да ты видел ее, кто бы вел себя по-другому? Но нам-то ума хватило быстро понять, что с ней нам ничего не светит. А вот нашему Лису, видимо, не хватило. Вот и зыркает на тебя злобно, видать сам мечтал спасти ее от неминуемой гибели. Сам грезил, как несет ее раненую в лагерь, а она тихо стонет ему на ухо благодарности. А ты его, получается, опередил, вот и злиться он на тебя. Ты не серчай на него, он еще совсем мальчишка.
    Пару раз я подходил к Лису, пытался завести с ним беседу, но он скрипел зубами, отвечал злобно и старался тут же убраться от меня подальше. Да ну и черт с ним, какое мне дело, что твориться у него в голове?
    Через некоторое время мы уже сидели за общим столом и уплетали наваристую уху, закусывая ее принесенными из деревни лепешками.
    - Да Лис, чувствую, что действует твоя чудотворная похлебка, - прокричал Ян, поглаживая собственный живот. - Как бы нам после нее не понадобилась вторая выгребная яма. Чувствую - грядет что-то страшное!
Волки вновь заржали, а Лис нахмурился еще сильнее.
    - Уж больно вы радостны, как я погляжу, - неожиданно раздался знакомый женский голос, и все тут же обернулись к выходу. – И какого хрена, позвольте поинтересоваться, вы не выставили дозорных? Тебя Ян даже на пару дней оставить за главного нельзя - тут же начинается бардак и разгильдяйство!
    Вея быстрым шагом вошла в общий зал и села за стол. Перед ней тут же поставили полную миску похлебки. Есть она не спешила, размышляя о чем-то своем.
    - Да брось, Вея, куда нам дозорных то, кто нас здесь ищет? К тому же видишь, ели мы, - попытался оправдаться Ян, но под напором черных глаз притих, и даже пристыженная улыбка сползла с его лица.
    - Думаю, все понимают, куда и зачем я ходила? – сказала черноволосая разбойница, обведя глазами волком.
    - Ясно дело, зачем же еще, - заворчали вокруг.
    - Ходила встречаться с вожаком. Не иначе, как на счет тебя, - прошептал мне на ухо Квен, сидевший рядом. Хотя, я уже догадался и сам.
    - Вожак был крайне заинтересован нашим новым гостем, а также той роли, которую он сыграл. И еще сыграет. Он сообщил, что Триввел вновь стоит на ушах, все обсуждают налеты на два армейских отряда и вновь набирающих силу волках.
    Раздались радостные возгласы, но Вея не обратила на них ровным счетом никакого внимания.
    - Это все, конечно, прекрасно, но дело постепенно заходит сильно далеко. Герцог не на шутку разозлен и готовит новую компанию против нас.
    - Да и пусть готовит, - крикнул Ян, которого тут же поддержали одобряющими возгласами. - Пробовали уже как-то раз, и что из этого вышло? Сунулись в лес и получили так, что до сих пор помнят и носа показать боятся. Так что милости просим, стрел у нас на всех хватит.
    - Тогда они не считались с нами, пошли в лес на удачу, надеясь взять количеством, - продолжила разбойница. - К тому же вожак передал нам сведения о готовящейся операции. Мы успели подготовиться и подтянуть силы. Мы били их из-за кустов, нападали на отделившиеся от общего войска отряды, отступали в знакомые участки леса. Неся потери, войны герцога были вынуждены отступить. Сейчас же Абстейн не только мобилизует собственные армейские части, но и собирает специальные отряды наемников, знающие толк в лесных военных операциях. Он готов собрать столько людей, что хватит поставить за каждым деревом по всему лесу. Тогда уж нам не скрыться так просто.
     Волки удивленно переглянулись. Их боевой запал начал медленно улетучиваться, но Вея продолжала как ни в чем не бывало:
     - Однако, это именно то, чего мы изначально и добивались. Все мы стали волками по собственному желанию и по своим причинам, но мало кто из вас догадывался о нашей истинной цели. Мы никогда и не собирались одержать верх над герцогом при помощи силы или тем более взять его числом. Нашей целью было отвлечь его внимание, заставить нервничать. Разворошить осиное гнездо, как выразился однажды вожак. Нам это удалось, а для такой ситуации у него уже готов план.
     - Ну и что же это за план? – крикнул Квен, чесавший в этот момент от волнения рыжий затылок.
     - А этот план в данный момент сидит с нами.
     Она говорила холодным голосом, словно ей самой не нравилось готовящееся действо. Волки уставились на меня, но всех опередил Лис, до этого сидевший тише воды:
     - Вы снова за свое, черт вас всех побери. Вы что уже забыли, что именно он завел нас в ловушку. Из-за него мы чуть все не полегли у чертовых холмов. Я сам слышал, как он трепался о чем то с раненным. Но стоило мне подойти, как он его прирезал. И после всего этого вы продолжаете верить в его небылицы, в его тайный план?
     - Лис, ты считаешь себя умнее вожака? – спокойно сказала Вея, и, к моему удивлению, это произвело на волков поразительный эффект. Они тут же замолчали, даже Лис, уже успевший открыть рот для очередной тирады, заткнулся на полуслове.
     - Все мы знаем, что вожак не простой человек. Он способен мыслить куда дальше нас и видеть то, что обычному человек не под силу. Я не знаю, как это назвать. Нюх, интуиция или некая другая сила. Не знаю также, кто дал ему эту силу, но все мы не раз имели возможность убедиться в ней. Ворон, ты говорил, что у тебя есть информация, которая поможет нам добраться до герцога Асбейна?
     Я кивнул головой, вслушиваясь в каждое произнесенное ей слово.
     - Вожак предвидел твое появление, и он готов тебя выслушать. Но с одним условием - ты должен будешь выполнить для него еще одну маленькую просьбу. Поверь, это не займет много твоего времени.
     Я заметил, как еле заметно дрогнули уголки ее глаз и слегка искривился рот. Она явно была недовольно предстоящим заданием, но я не колебался ни секунды. Это именно то, чего я и ждал уже множество дней. Загадочный вожак, встречи с которым я так долго искал, наконец-то проявил себя. На данный момент он - единственный, кто может помочь мне выполнить мое изрядно затянувшееся задание.

Глава 6.

     Наш небольшой отряд выдвинулся уже следующим утром. Вел меня Лис, лучше всех знающий окрестные места и служивший у волков на вроде проводника. Также с нами отправился Квен, вызвавшийся разбавить нашу далеко не самую дружную компанию.
     Лес был по-своему прекрасен: теплый утренний туман, тихий шелест ветвей могучих деревьев на ветру. К сожалению, у меня не было времени любоваться этой красотой. Голова была занята совершенно другими, более приземленными мыслями. Задание, переданное Веей от вожака, было странным и не совсем понятным. По ее словам, уже двое волков пропали в одном из глухих участков леса, и мне необходимо выяснить, что с ними произошло, и что стало тому причиной. Полный бред, я спросил ее, почему нельзя отправить туда отряд, и при чем здесь вообще я. Но разбойница на мои вопросы не ответила. А вот по взгляду других волков мне стало ясно - они знают, о чем идет речь. Квен на все мои попытки выяснить хоть что-то также не реагировал и вообще вел себя странно тихо. Лис же напротив, выглядел почти радостным. С его лица не сходила похожая на оскал довольная улыбка.
     Мы шли в противоположную от Золотинки сторону, постепенно углубляясь в самую чащу леса, куда не вели ни тропинки, ни дороги. Места были глухие и безжизненные. Чем дальше заходила наша группа, тем тише становилось вокруг. Неслышно было обычного крика лесных птиц, даже шум ветра был приглушенным. Воздух становился каким-то тяжелым и давил на виски, даже свет, проникая через верхушки деревьев, приобретал странно серые оттенки.
Наша тройка шла в полном молчании почти целый день. Уже ближе к вечеру Лис остановился, некоторое время всматривался вглубь леса, будто прислушиваясь к собственным ощущениям, а затем сел на густо поросшую травой землю.
     - Все, дальше мы не пойдем, - сказал он, открывая свой мешок. – Видишь вдалеке старую дорогу? Иди по ней, и, где-то через час, будешь на месте. А мы пока подождем тебя здесь. Только не вздумай наколоть вожака - он сразу поймет, был ты на месте или решил отсидеться в ближайших кустах.
     - И что, вы так и не расскажете мне, что там находиться, чего мне ожидать? Даже оружия не дадите? – сказал я, стараясь держать себя в руках. Мне уже порядком надоели постоянные недомолвки, но особого выбора не было.
     - Там оно тебе не понадобиться, уж поверь мне, - загадочно ответил Лис, уже расчищая землю для костра. – Квен, натаскай пока сухих веток. Только не уходи далеко, чтоб я тебя видел. Здесь легко заплутать.
     Рыжеволосый разбойник кивнул, хлопнул меня по плечу и тихо сказал:
     - Удачи, дружище. И да поможет тебе Карниш.
     В состоянии крайней задумчивости я и покинул их, направившись в указанном мне
направлении. Шел медленно, внимательно глядя по сторонам, и пытался заметить какие-нибудь ориентиры, способные помочь мне найти это место, когда соберусь возвращается.  Их было немного: справа от себя заметил необычно скрюченное дерево, которое росло, изгибаясь в середине и макушкой, касаясь земли. Оглядевшись, я понял, что таких деревьев здесь немало, и, видимо, для этого места это было совершенно нормальным явлением. Окружающий лес и вправду было странным. Ощущение тяжести лишь усиливалось, голова слегка кружилась, во рту пересохло. Иногда мне казалось, что рядом раздавались шорохи рядом. Сами собой всплыли пугающие образы из моих снов. Наконец, я вышел к месту, которое мне указал Лис. Он назвал это дорогой, но как таковой ее давно уже не было. Я присел на корточки, потрогал рукой землю и растущую на ней траву. Она была невысокой, редкой и на всем пути вперед не росло ни одного куста. Возможно, когда то здесь и была дорога, но со временем она заросла. Что-то заставило людей отказаться от передвижения по ней. Это мне и предстояло выяснить.
Странное ощущение не покидало меня, будто один из моих кошмаров прорвался в наш мир и, наконец, настиг меня. Дорога, давящая тишина, полная неизвестность впереди. Я шел, стараясь отогнать от себя дурные мысли, которые продолжали упорно лезть в мою голову, не желая уходить легко. Странно изогнутых деревьев становилось все больше, они принимали все более причудливые формы. Пару раз мне встречались места, где из земли на поверхность выходили черные каменные валуны. Я подошел к одному из них, прикоснулся к нему рукой. Внутри тела появилось еле заметное ощущение полета, будто тело оторвалось от земли и парило над ней. Нужно оставить в покое странный камень и двигаться дальше.
Спустя какое-то время вдалеке появились загадочные очертания, едва заметные, но странно притягивающие. Я шел будто во сне, голова кружилась все сильнее, перед глазами плясали круги, а мысли начали путаться. Тупая тяжелая боль в висках сменилась ощущением легкости и пустоты. Вокруг становилось все светлее, казалось даже деревья стали расти реже, пропуская яркий и лучистый свет. Оглянулся назад, я не увидел никаких выпирающих из земли камней или кривых деревьев. И с чего я их вообще выдумал? Вокруг был совершенно обычный лес. Опустив взгляд к земле, понял, что стою на широкой дороге с обычными следами колес от телег, сапоги мои ступали по самой настоящей дорожной грязи. Вокруг раздавались певучие крики лесных птиц, и как можно было их не слышать раньше?
На лице сама собой появилась улыбка, которую не было никаких сил сдерживать. Да и зачем с ней бороться, если мне хорошо и спокойно? Продолжая улыбаться, я вышел на широкую поляну и смог рассмотреть то, что привлекло мое внимание. Это было большое двухэтажное здание с темными стенами и такой же темной крышей. Никаких окон в нем не было, и не было возможности разглядеть, что же находилось внутри.
    - Интересно, кому могло прийти в голову построить его в такой глуши, - промелькнула шальная мысль в голове, но тут же улетучилась. - Значит, кому-то было надо. Мне-то какое дело?
    Я направился к массивным дверям, слегка приоткрытым и словно приглашающим одинокого странника войти внутрь. Подходя к ним, мне на глаза попалось что-то интересное в траве неподалеку. Любопытство взяло верх, и мне оставалось покорно проследовать вдоль стены дома к неизвестному предмету.
    Это было тело человека. Он лежал на спине, лицо его было изорвано, а рот открыт в безмолвном крике. Вместо глаз были зияющие раны. По странному наитию я опустился рядом с телом и поднял безвольные руки покойного. Пальцы были в крови, под длинными ногтями остались сгустки чего-то темного.
    - Он выцарапал себе глаза, - прозвучала в голове, будто чужая, мысль.- Умирая, он ногтями срывал куски кожи с собственного лица и пытался вырвать глаза.
Ноги, повинуясь странной силе, сами подняли меня с земли и понесли обратно к дверям, руки с трудом распахнули тяжелые двери. Неожиданно яркий свет ударил мне в глаза, на мгновенье я даже ослеп, а затем услышал мальчишеский голос:
- Эльнар, ну ты где ходишь? Экзамен уже скоро начнешься! Я уж подумал, что ты решил свалить прямо накануне нашего самого главного дня в жизни.
Светловолосый и голубоглазый парень лет тринадцати по-дружески обнял меня одной рукой за плечи и повел вглубь здания. Широкий коридор с высоким потолком освещался похожими на масляные фонари приспособлениями, однако никакого огня внутри я не видел.
- Никуда я не решил свалить, просто решил пройтись и подышать воздухом, - произнесли мои губы чужим голосом.
- Повезло тебе, что охрана не схватила, а то получил бы по первое число! Знаешь ведь, что нам запрещено покидать стены академии.
- Ненадолго, сразу после экзамена наше обучение закончиться, и мы, наконец, обретем свободу. Сможем заняться тем, что нам предначертано.
- Знаешь, об этом я и хотел с тобой поговорить, - парень вдруг стал серьезен и отвел меня к стене коридора.
    Мимо нас проходили такие же подростки. Все они выглядели одинаково: коротко стриженые волосы; длинные, похожие на монашеские рясы, одежды. Кое-кто из них нес в руках или прижимал к груди толстые книги с загадочными замысловатыми рисунками на потрепанных обложках. Все имели крайне задумчивый и собранный вид. Шли они по коридору в одном направлении - вглубь особняка к широким дверям.
    - Ну чего ты там опять удумал, Дезмонд? Если это опять одна из твоих глупых шуток, то я не в настроении их выслушивать. Только не сегодня.
    - Нет, нет, я … - светловолосый парень на миг задумался, глядя мне прямо в глаза. –     Мне снова снился сон. Страшный, пугающий сон.
    - Если тебя беспокоят ночные кошмары, обратись в девчоночьи покои и попроси мягкую игрушку или чего-нить еще. С ними, говорят, спится намного спокойнее. А еще лучше - сразу оставайся там. Тебе у них самое место.
    - Пошел ты, - набычился парень, стряхнул со лба светлую прядь и продолжил серьезным голосом. – Это был не обычный кошмар, а … один из моих снов. Те, которые сбываются, понимаешь?
    - Магистр говорил, что будущее не предопределено и изменчиво. Что все зависит только от наших поступков. Так что твои вещие сны – лишь глупые фантазии.
    - Я помню, что говорил магистр, да только такие сны уже не раз сбывались. Помню, как накануне смерти отца мне снилось, будто он стоит над моей кроватью, с белыми, пустыми глазами. Он велел мне убегать из замка. Говорил, что его убил его собственный брат. Я в ужасе проснулся, подскочил как от удара. Сердце колотилось так, что я не мог вздохнуть спокойно. А на утро узнал, что мой отец …
    - Ты рассказывал. Он был бывшим правителем Триввела и его отравили.
    - Именно, черт возьми, а кому это было выгодно? Тому, кто занял его место! Его отравил собственный брат, мой дядя, который и занял трон после него! Я был законным наследником, но меня кинули в подвал замка, где я четыре года просидел в камере, словно пес. С тех пор привык доверять своим снам.
    - Простое совпадение, не более. Одного раза слишком мало, чтобы делать серьезные выводы!
    - А за пару дней до того, как меня отправили сюда, мне снился человек в странной одежде. На груди его был изображен большой глаз. Он рассматривал меня и задавал странные вопросы. Я не помню, о чем мы говорили, но на следующий же день именно он пришел за мной уже наяву. Он забрал меня из вонючей темной камеры, и отвез сюда.
    - Знаешь, мне сняться сны каждый день, большую часть из них я даже не помню. Может, какой-то из них и сбывался, но это не более, чем совпадение. Помнишь, в том месяце тебе снилось, как ты и Китара занимались кое-чем в одном из классов? Ну, в общем, этот сон почему-то так и не сбылся.
    - Это совсем другое, ты что, идиот, раз не понимаешь, - почти прокричал названный Дезмондом парень. Лицо его в мгновенье стало пунцово-красным. Успокоившись, он продолжил уже шепотом.- Это совсем другое. То обычные сны, а этот больше похоже на видение. Я их сразу чувствую.
    - Чего болтаетесь здесь? Всем же велели в полдень быть в общем зале! - Прозвучал сзади властный девичий голос. Я обернулся и увидел невысокую, темноволосую и коротко стриженую девчонку, гордо поднимавшую нос. Она старалась, несмотря на свой рост, смотреть на других свысока.
    - А, Китара, ты как раз вовремя, - сказал я, улыбаясь. - Дезмонд тут как раз рассказывал мне о своих “вещих” снах.
    Я произнес слово “вещих” с максимально доступной мне язвительностью и презрением.
    - Зря ты так говоришь, Эльнар. Науке давно известны случаи так называемых истоков. То есть людей с особой подходом к преломлению силы, способных заглянуть в неведомые нам силовые потоки и увидеть то, что может произойти в будущем.
    - Но Магистр говорил …
    - Я помню, что он говорил! Представь себе, тоже присутствовала на этой лекции, только, в отличие от вас с Дезмондом, слушала внимательно. Магистр говорил, что будущее не предрешено, но также упомянул, что пути силы неподвластны нашему пониманию. Что сила может принимать самые различные формы. Кто-то может двигать камни взглядом, кто-то лечить людей, кто-то связываться с душами умерших - это лишь вопрос подхода к обузданию и преломлению потоков.
    - Элания милосердная, - громко вздохнул я. - Будто снова сижу на этой чертовой лекции. Знаешь, Китара, после выпуска мне будет тебя очень не хватать.
    - Заткнись, Эльнар, – она отвернулась от меня и обратилась к светловолосому Дезмонду, все это время стоявшему тихо. – Не слушай его! Расскажи мне, что ты видел.
Тот привычно заробел, глядя в глаза темноволосой Китаре, затеребил пальцами рук свою одежду и сбивчиво пробормотал:
    - Это был не обычный сон, я знаю. Чувствовал, что это видение. Видел главный зал, как мы стоим там, в кругу, вокруг магистра, как сила проходит сквозь нас и …
    - Ну, вообще-то, возможно, именно так и будет проходить наш выпускной экзамен. За этим нас и обучали все это время. Нас отбирали со всех уголков мира, нас выискивали в деревнях, селах и городах. Искали детей с необычными способностями, тех, которые еще дожили до своих лет и их не прибили за магический дар. Нас обучали преломлять потоки силы и использовать их…
    - Кого-то из потомков благородных кровей даже забрали из дворца, - невпопад ляпнул я, вновь пожалев о том, что так и не научился держать язык за зубами.
    - Это неважно, Эльнар, заткнись, прошу тебя. Дезмонд, что было потом?
    - Я плохо помню. От силы, проходившей сквозь меня, ничего не видел вокруг. Из меня будто вырывали душу…
    - Теория наличия некой энергетической субстанции, которую принято называть душой, также до конца не подтверждена.
    Китара больно ударила меня по затылку и злобно прошипела:
    - Еще одно слово, и я парализую твои голосовые связки! Поверь, это меньшее, что
я могу сделать. И меньшее, что могу тебе парализовать, понял?
Как всегда в моменты злости ее глаза горели испепеляющей силой, а короткие волосы слегка шевелились, будто под действием легкого ветерка, которого внутри стен особняка, естественно, не было.
- Сила проходила сквозь нас, - продолжал Дезмонд, не обращая на нас внимания. Испарина пота выступила на его лбу. Сморщенному, словно в приступе острой боли. - И выходила она преломленной и усиленной во много раз. Ее закручивало вихрем, потоки переплетались самым невероятным способами, в самом центре, там, где стоял Магистр. Он держал в руках что-то, потоки силы будто засасывало внутрь этой штуки. А потом … я слышал крики боли. Твои крики Китара. И Эльнара. И всех остальных.
Я молчал, даже обычные дурашливые комментарии выскочили из моей головы. Китара также не знала, что сказать, и это уж было совершенно необычно. Дезмонд пытался собраться с мыслями, теребя несчастный рукав своей робы еще сильнее, как вдруг к нам подошел один из младших наставников и прервал наше затянувшееся молчание:
    - Эльнар, Дезмонд, вы умудряетесь опаздывать даже на выпускной экзамен! Воистину, нет на свете более бесполезных адептов силы, чем вы. А вот тебе Китара, следовало бы подобрать для себя более приемлемую компанию. Но это уже не важно, проследуйте в главный зал. И примите свою судьбу.
Как-то странно он произнес фразу “примите свою судьбу”. Я встретился глазами со своими друзьями - на их лицах также читалось удивление. Мысленно отогнал от себя дурные мысли. Это все Дезмонд со своими глупыми байками! Что вообще может произойти? Может это была лишь ритуальная фраза, кто поймет этих наставников? Нас не один год отбирали по всей бывшей империи, нас обучали втайне ото всех, в глуши Нердлинского леса. Нам дали кров и пищу, нас охраняли. Нам предрекали большое будущее. Все будет хорошо. И вот мы, ставшие за четыре года обучения лучшими друзьями, взялись за руки и пошли по опустевшему коридору в главный зал особняка.
Магистр, казалось, ждал только нас. Стоило нам войти, как двери с шумом закрылись, и мы заняли пустующие места в строю из тридцати молодых адептов. Наш старший наставник был необычно серьезен, на лице его не было обычной легкой улыбки, к которой я уже успел привыкнуть.
- Китара, Дезмонд, Эльнар, рад, что вы все же соблаговолили почтить нас своим присутствием, - холодно произнес он, пряча руки в широких рукавах робы. – Итак, теперь, когда никто нас не задерживает, мы можем перейти к главной части обучения. За эти годы вы хорошо себя показали, стали теми, кого несколько лет назад боялись даже представить. Как я и сказал в первый день, у вас большое будущее и большая цель. Благодаря вам, наш орден будет силен, как никогда, и мы получим силу для сохранения мира таким, какой он есть. А возможно, сможем даже улучшить его, сделать еще прекраснее и удивительнее.
Волнение бушевало внутри меня, внутренности будто крутили невидимые змеи, руки слегка дрожали. Я глянул вправо, поймал взгляд Китары. Она тоже была взволнована, но и рада также сильно. Большое будущее, великая цель, могли ли мы мечтать о большем?
- Начнем же прямо сейчас. Это будет одновременно выпускным экзаменом и вашим первым настоящим заданием. Предупреждаю сразу - это уже не обучение. Вас не будут страховать наставники, вы будете преломлять настоящие потоки силы. Поэтому, будьте предельно собраны, помните все, чему вас учили. С вашей помощью мы создадим призму девятого порядка.
Кто-то охнул, по рядам молодых адептом пронеслись шепотки. Девятый порядок, Элания милосердная, да это же такие потоки, что хватит испепелить половину Нердлингского леса.
- Понимаю ваше волнение, - невозмутимо продолжил магистр, - но, как я уже сказал, время обучения прошло. Это не шутки, вы прекрасно знали, на что шли. Делайте все так, как вас учили и… И все пройдет, как и планировалось. Встаньте на приготовленные для вас места, приготовитесь. Помните, главное – это раскрыть осколок призмы внутри себя. Он есть в каждом из вас. Преломляйте поток в исходную форму и направляйте на меня.
Я повернулся влево и увидел лицо Дезмонда, бледное, как мел. Только сейчас мне вспомнились его слова. “Мы стоим в кругу, сила проходит сквозь нас….”
- Бред! - оборвал я себя. – Бред, чушь и бабские глупости. Мы не затем четыре года рвали жилы, чтоб отступать в последний момент.
Пол главного зала был исписан рунами, древними, еще времен становления Империи. Выведены они было специальным вещество, называемым силаксиусом. Я не помнил его состава и способа производства - всегда ненавидел алхимию. Это вещество имело свойства аккумулировать и притягивать потоки силы, а выведение им магические руны усиливались в десятки рун. За время, пока я шел на указанное младшим наставником место, успел рассмотреть вязь рун, но они складывались в слишком сложные и многогранные соединения. Пониманию поддавались лишь отдельные части, где были выведены призмы низших порядков для преломления, преобразования и перенаправления потоков, но сложить все это в общую картину я не успел.
- Итак, мои ученики, - произнес магистр, ставший в центр зала. Он поднял руки, я успел заметить два тяжелых кольца на его пальцах. Кажется, они были выполнены в виде глаза, но может мне и показалось. - Да случиться предначертанное.
Он быстро выкрикнул слова подчинения, младшие наставники, вставшие за нашими спинами, подхватили его слова. В зале тут же яростным светом вспыхнули места, отмеченные рунами преломления, потоки силы стали буквально осязаемыми. Воздух стал плотным и тяжелым, запахло озоном, как после удара молнией и чем-то еще, странным и неизвестным. Я чувствовал, как у меня зашевелились волосы, как через тело проходят нити силы.
- Держи поток, Эльнар! Соберись, - раздался сзади крик одного из наставников. Он привел меня в чувство, я тут же расслабился, закрыл глаза и позволил призме внутри себя действовать.
Сразу стали видны тугие потоки, буквально выходящие из горящих на полу рун, они перекручивались, принимали совершенно разные цвета и формы. Ближайшие три  потока словно толкало в мою сторону. С шипением они проникали сквозь меня, я чувствовал, как по моим венам течет одновременно испепеляющий огонь и мертвецкий холод. Меня будто сдувало с места чудовищный ветер и обдавало потоком воды.
- Вода, огонь, ветер, земля, холод, - все это лишь формы и способы материализации силы, - вспомнились мне слова магистра, которые он твердил почти на каждом занятии. – Освободите свой разум от оков материального понимания мира, и тогда вам откроется истинная видимость устройства вещей.
Я расслабился, забыл о разрывающей тело боли, об оглушающем шуме вокруг. Краем глаза заметил, что Китара преломляет через себя сразу пять потоков силы. Она всегда была гораздо сильнее и способнее меня с Дезмондом. Возможно, была самой способной в академии. Забыв об этом, я до крови закусил губу и с новой силой сконцентрировался на призме внутри себя.
- Преломляйте силу прямо на меня, направляйте потоки прямо в центр! – раздался крик Магистр, заглушивший даже дикий вой вокруг. – Недостаточно силы, черт возьми, все еще недостаточно.
Я открыл глаза и увидел, что магистр стоит в центре урагана. Вокруг летали обломки мебели и всякий бесформенный хлам. Одной рукой он держал над собой огромный глаз из светлого непрозрачного материала, похожего на горный хрусталь. Второй сжимал амулет на своей шее, тот светился обжигающе белым светом.
Боль стала невыносимой, сила буквально рвала меня на части, выворачивала конечности, я уже не мог сопротивляться и ослабить поток. Я глянул вправо и увидел перекошенное от боли лицо Китары. Из ее носа хлестала кровь, заливая серую одежду. Опустив глаза вниз, я заметил, что мой балахон также успел приобрести кроваво-красный цвет.
- Недостаточно силы, - орал магистр, - все еще недостаточно! Шеймос, начинайте, пока еще не поздно.
Главный, после магистра человек в академии, стоявший слева от меня выхватил из полы робы короткий кинжал с изогнутым лезвием, подбежал к стоящему ближе всего Нерону и быстрым движением перерезал ему горло. Кровь, хлынувшая из страшной раны, шипела, дымилась и закручивалась в потоке силы, многократно усиливая его.
- Еще, мне нужно еще, - орал магистр. На лице его застыла жуткого вида улыбка, а белый глаз в руке горел так, что смотреть на него было невозможно - глаза обжигало огнем. Бушующая сила не давала мне пошевелиться, я не мог двинуть и пальцем, мог лишь продолжать преломлять ее. Жуткий крик буквально разорвал мое готовое лопнуть от боли сознание. Китара! Не в силах повернуть голову, я перевел взгляд вправо, и увидел ее открытый в крике рот, кровь, потоком рвущуюся наружу из ее горла. Ее хрупкое тело буквально ломало, из глаз вырвался огонь. Крики боли раздавались отовсюду, их перекрывали лишь завывания бушующей силы.
    - Вы почти сделали это, - раздавался за моей спиной торжествующий голос Шеймоса. – Ты был жалким учеником, недостойным даже звания послушника. Но и у тебя есть шанс все исправить и исполнить свое предназначение.
    Слева раздался крик Дезмонда. Чудом мне удалось, разрывая сухожилия от натуги, повернуть голову и увидеть, как мой друг неведомым образом оказался на полу, как он оттолкнул одного из наставников и бегом кинулся прочь из зала.
    - Забудьте о нем, - приказал магистр. – Охрана займется этим жалким сопляком. Держите призму, во что бы то ни стало! Шеймос, продолжай.
    - Дезмонд, надеюсь, тебе удалось уйти, - сама собой возникла мысли в голове. – Прости, что не верил тебе, прости …
Затем было легкое касание, будто кто-то провел прохладным пером по моему горлу. Следом за ним раздался звук, с которым рвется живая плоть. От боли буквально ломались суставы и кости, не в силах справляться с напряжением. Запах собственной крови ударил в нос, а затем была лишь боль. Оставалось лишь ждать, когда же наступить смерть, несущая тьму и покой. Но она все не приходила. Взамен нее раздался странный крик. Сначала я даже не поверил тому, что услышал. Возможно, уже схожу с ума от боли, но крик повторился вновь. Громкий и резкий крик, похожий на птичий. Кто же может так кричать, на что это похоже? Снова чудовищный по силе крик, будто загоняющий раскаленные гвозди мне в ухо. Ворон... Так кричит только ворон…. Ааронг!

Меня словно выбросило обратно в реальность, однако, чудовищная боль последовала за мной. Я лежал на черном и заваленном прогнившей грязью полу, на грудь мне лилась кровь из носа и прокушенных губ. Меня рвало и выворачивало наизнанку. - Какого черта это было?- прохрипел я, глядя в желтые глаза ворона, сидевшего на своем привычном месте у меня на плече. Тот, естественно, не ответил, лишь внимательно смотрел на меня, наклонив черную голову вбок. Стальные когти слегка елозили по мне, но эта боль была реальной и понемногу приводила меня в чувство.
Я смог подняться не меньше, чем через полчаса, когда руки перестали трястись, наконец-то прошли спазмы и головокружение, а ноги вновь могли держать меня. Ааронг все это время находился рядом, пока не понял, что со мной все в порядке.
- Спасибо, малыш, ты снова спас меня. Но как ты здесь оказался? Говорил же тебе, что нас не должны видеть вместе. У тебя совсем другая задача.
Ааронг еще раз громко крикнул, словно удивляясь глупому человеку, которого буквально вытащили с того света, а он еще смеет быть недовольным. Затем взмахнул крыльями и стрелой взмыл вверх.
Небо … Только сейчас я понял, что стою под открытым небом. Быстро огляделся и мой разум сначала отказывался верить в то, что видят глаза. Это был тот самый большой зала, где и прервалось жуткое видение, только сейчас он выглядел совершенно по-другому. Почерневшие и обугленные стены; кое-где обвалившиеся, грязный пол, заваленный вонючим мусором, о происхождении которого можно было лишь догадываться. Запах, он был очень странный. Так пахнут старые пепелища. Запах гари и смерти так до конца и не выветрился. Крыши не было вовсе, ее будто сорвало неведомой силой. Хотя, возможно, так все и было. Воспоминания об увиденном вновь с силой ударили мне в голову, и я оперся плечом о грязную стену, чтобы не рухнуть на пол. Что это было? Что это за место? Видение было через чур правдоподобным.
Размышлять об этом следует уже на обратном пути. Из этого места нужно было поскорей убираться. Дверей, когда-то закрывающих зал, уже не было, и я прошел через зияющий проход, отметив, что остальная часть особняка пострадала куда сильнее. Большая часть стен обвалилась, и мне пришлось пробираться через кучи наваленных камней. Случайно глянув в сторону от себя, я заметил небольшую комнату, в которой лежали останки человека. Череп был размозжен от сильных ударов, а на стене были заметны следы запекшейся давно крови. Человек словно разбил себе голову об стену. Останки были старые, и распознать хоть что-то по ним было невозможно, поэтому я поспешил убраться из особняка.
На выходе из развалин у меня в голове всплыло воспоминание об увиденном не так давно теле. Вон оно, лежит на том же самом месте. Ему было уже несколько месяцев, труп уже полностью разложился. Умерший уставился на меня черными дырами глазниц на черепе. Но я же видел его тело и лицо, видел кровь под его ногтями. Чертово место!
Око светило странным серым светом, и определить время суток также было невозможно. Я, все еще пошатываясь, быстро убирался подальше от жуткого особняка, оставив решение его тайн кому-нибудь другому. Через некоторое время вдалеке появился свет от костерка, и повеяло запахом жареного мяса. Демоны бездны, как же хочется есть! Быстро пробираясь сквозь кустарники, я вышел к костру, меня встретили жутко удивленные лица.
- Ворон, чтоб я в петле болтался, ты жив! – Квен хлопнул меня по плечу так сильно, что я едва устоял на ногах.
- Жив, но не обещаю этого вам, если сейчас же не расскажете, какого хрена тут происходит.
- А чего тут рассказывать?- пожал плечами Лис, покручивая над костром небольшое тельце, возможно, кролика или другого лесного зверька. – Мы ждали тебя, как нам и велено был. Правда, уж не надеялись тебя застать живым. Тебя больше суток не было, но Вея приказала ждать тебя три дня и три ночи, так что …
    - И вы даже не пошли за мной?
    - Мы что, совсем ненормальные, чтоб соваться в проклятую часть леса? – усмехнулся Лис, а я в который раз еле сдержался, чтоб не разбить ему его ухмыляющуюся рожу. Квен выглядел смущенно и старался не смотреть мне в глаза.
    - Проклятую, - медленно повторил я, сжимая кулаки и стараясь унять клокочущую внутри ярость.
    - Естественно, - как ни в чем не бывало, продолжил Лис, отщипнув от зарумянившего мяса  небольшой кусок и отправив его в рот. – Почти готово. Втроем конечно не нажремся, но что поделаешь? Не надеялись мы, что ты вернешься. А в этот участок леса уж который год люди не суются. Еще лет пять назад отправились сюда трое умников из Малых Вершков. Запрягли кобылу да отправились искать строение какое-то старое, мол, камней натаскать, да может, поживиться чем. Кобыла аккурат до этого места дошла, а дальше наотрез отказалась. Копытом землю рыла, ржала как бешенная, пену изо рта пускала, но не шла. Умникам бы последовать ее примеру, да жадность людская верх взяла. Одного то они тут оставили, а оставшиеся смельчаки дальше пошли. Больше их и не видели живьем. А спустя год люди из окрестных деревень целый отряд собрали, с дюжину молодцов. Сунулись туда, да так же сгинули неведомом почему. Через пару дней один вернулся, но уж ничего сказать не мог, совсем умом тронулся. Через неделю другую и он Элании душу отдал. Говорили, что в очередном припадке откусил язык себе и собственной кровью захлебнулся. Говорю же, проклятое это место, туда только сумасшедший сунется.
    - И ты говоришь об этом только сейчас…- я направился в его сторону, но Квен схватил меня за плечо и быстро проговорил:
    - Прости, друг, но Вея не велела. Сказала, что на то воля вожака. Он велел тебя сюда отвести, а его слово для нас закон.
    - Тем более, если он говорит послать тебя на верную смерть, - вновь ехидно сказал Лис, снимая ароматную тушку с костра. – Жаль, не сбылись мои мечты, но это дело поправимое. Еще успеем разобраться. Давайте подкрепимся и отправимся обратно. Надо заночевать подальше отсюда, а то даже здесь находиться страшновато.
    - Это верно. Мы ночью, пока тебя ждали, глаз не сомкнули. Слышали крики какие-то, шаги рядом, но с утра следов не нашли.
    В лагерь волков мы вернулись вечером следующего дня. Я шел медленно, все еще стараясь отойти от случившегося в проклятом месте. Лис ворчал, но ему приходилось иди в моем темпе. По лицам встретивших меня было ясно, что они также не надеялись увидеть меня живым. Однако, они были рады ошибиться. Меня встретили дружными криками, хлопали по плечу и просили рассказать, что я видел. Подошедшая Вея внимательно осмотрела меня и сказала:
    - Да, все-таки ты очень не прост, называющий себя Вороном. Пройдемте в обеденный  зал, у нас есть, что обсудить.
    И уже после этого, дождавшись, когда все развернутся и приняться обсуждать мое появление, она быстро обняла меня и шепнула на ухо:
    - Рада, что ты жив. Это было не мое решение, но так было нужно.
    - Знаю, на все воля вожака. Почему то мне кажется, что ему наплевать на судьбу тех двух несчастных, что отправились на место до меня?
- А ты что, их видел? На самом деле, ты прав. О их судьбе мы и так догадывались. Их подослал герцог, пытался внедрить к нам в стаю, но вожак быстро раскусил их. И отправил в проклятую часть. Но ты… Ты – другое дело.
Она быстро взглянула в мои глаза, я понял, что она хочет сказать еще что-то, но все
же так и не решилась.
- Пойдем, - сказала она, наконец, - у нас еще много дел впереди.

Глава 7.

Мы вновь ели уху, которая и вправду уже начала мне надоедать. Но после проклятой части леса, и эта незамысловатая еда казалась даром богов. Волки травили свои обычные шуточки: Ян вновь принялся распинаться о кулинарных способностях сварившего похлебку, Квен завел песню о дочери толстого мельника из Приболотной, остальные же просто слушали и громко ржали. Отсутствие Веи в общем зале словно никто и не замечал.
Весь день до самого вечера я провел в своей части общей комнаты, пытаясь осмыслить случившееся. Это не могло быть обычным бредовым видением, слишком много деталей, слишком яркие ощущения. Слишком это походило на мучавшие меня сны. Возможно, что, если бы не оказавшийся рядом Ааронг, мое сознание так и осталось бы в рушащихся от потоков силы стенах особняка и умерло бы вместе с парнем по имени Эльнар. Мой верный друг, уже в который раз я убеждаюсь в твоих необычных и загадочных способностях.
Из размышлений меня вырвал подошедший Квен.
    - Пойдем, все собрались в зале, - сказал он с серьезным видом.
    Я уже успел привыкнуть, что, если он не дурачиться, значит сейчас произойдет нечто важное. Поэтому быстро встал и проследовал за ним, не задавая лишних вопросов. Если бы у рыжеволосого разбойника было, что рассказать мне, он бы это сделал. В зале было необычно многолюдно, некоторые волки встретились мне в первый раз. Вход заслоняли Ян с людьми из своей команды, и разглядеть, кто стоит за их спинами, было невозможно. Но стоило мне открыть рот, как сзади к моему горлу приставили клинок.
    - Уже начинаю привыкать к этому ощущению, - спокойно сказал я. – Видимо, по-другому вы вопросы решать не умеете.
    - Тихо, Ворон, - раздался голос Веи возле самого уха. – Веди себя спокойно и все будет хорошо.
    Чувствовалось, как она прижалась к моей спине, на мой взгляд, чуть более сильно, чем того требовалось. Я ощущал спиной ее тело, чувствовал ее запах. По рукам будто пробежал рой мелких муравьев. Надо взять себя в руки! Что со мной твориться? Ян медленно отошел в сторону, и мне, наконец, удалось разглядеть высокого и худого человека, стоящего за его спиной. Лицо его было полностью скрыто чрезмерно широким капюшоном, голова опущена вниз.     Не двигаясь и не поднимая головы, он начал свою речь:
    - Называющий себя Вороном. Ты сделал немало для моих людей, и я говорю тебе за это спасибо. Но, не смотря на это, в любое другое время я приказал бы прикончить тебя. Слишком многое стоит на кону. Слишком многое для меня. Но, к сожалению, у меня не остается выбора. Я вынужден довериться тебе. У меня есть свои предпосылки принять твою помощь. Кроме этого, за тебя поручилась та, которой я доверяю.
Спиной я почувствовал, как усилилось сердцебиение Веи, как ее грудь все сильнее упирается мне в спину, а дыхание становиться еще более частым.
    - Ты говоришь, что располагаешь сведениями, позволяющими добраться до Абстейна. Но я не могу довериться человеку, не принадлежащему моей стае. Поэтому, спрошу тебя только об одном. Вопрос, который я задавал всем волкам.
    - Не пытайся его обмануть, - быстро прошептала Вея, пока вожак медленно приближался к о мне. – Он не простой человек, он сразу поймет …
Руки вожака быстро сдернули с головы капюшон, и моим глазам открылось его страшно изуродованное лицо. Оно было обожжено, вся безволосая голова была иссечена кривыми шрамами и вздутиями, брови полностью отсутствовали. На меня словно смотрел голый череп. Но глаза… Они загорелись уже знакомым мне белым светом, слабым, еле уловимым. Я почувствовал, как внутрь моей головы, словно, проникают невидимые щупальца, как они копаются в моей памяти, выуживаю необходимую информацию.
    - Ответь мне! - громко сказал вожак, почти прислонивший обгоревшим лицом ко мне. Его горящие глаза были на волоске от моих. – Ответь, зачем ты пришел сюда? Чего ты хочешь? Какова твоя цель?
    - Я …, - губы шевелились с трудом, я не мог оторвать взгляд от его лица. – Я пришел сюда… Чтобы убить… Герцога Абстейна…
    Горящие глаза тут же потухли, а стоящая за мной Вея облегченно выдохнула и, наконец, убрала лезвие от горла.
    - Хорошо, значит, я в тебе не ошибся, - сказал вожак все тем же напряженным голосом. – Мы принимаем тебя в стаю, а я выслушаю тебя. Но не сегодня. Сегодня разрешаю вам отпраздновать пополнение наших рядов. Знаю, во время последнего похода вы достали несколько бутылок пойла Нердлингской армии. От себя добавлю пару бутылок настоящего Ангшорского вина. Хочу, чтобы вы с достоинством встретили нашего нового брата.
Волки дружно заорали, а вожак продолжил уже тише, обращаясь только ко мне:
- Отдыхай. А дела оставим на потом. У нас еще будет время решить все вопросы.
Он быстро вышел и в мгновенье скрылся в вечерней полутьме.
- Неужели это все? – мысль в моей голове была преисполнена бессилия. – Эта встреча, к которой я шел все это время… Неужели это все, что он хотел мне сказать?
Меня подхватили на руки кричащие люди. Ян уже успел своим любимым ножом ловко срезать крышку с выхваченной бутылки и громко заорал:
- Гуляем, братцы. Сегодня у нас есть повод, чтоб я провалился во тьму!
И волки гуляли. Неизвестный мне парень, пришедший недавно, тут же выхватил из-за спины небольшую лютню и принялся играть на ней знаменитую разбойничью песню. Кажется, она называлась “Танцующие по лезвию ножа”. Кто-то уже успел пуститься в пляс, Ян поддерживал музыку лихими посвистываниями.
- Эй, не вздумай мне тут стоять!- крикнул подошедший Квен, держа в руках два полных бокала. – Это, черт побери, праздник в твою честь, и ты просто обязан гулять, веселиться, а в лучшем случае – напиться до поросячьего визга. Когда нам еще представиться такая возможность? Эй, волки, а ну, подымем бокалы за нашего нового брата!
Разбойники дружно проорали в ответ и опрокинули в глотки содержимое кружек. Я также отпил половину своей, отметив при этом, что ощущение было скорее приятное. Квен сразу кинулся в центр танцующих, размахивая руками и отплясывая невероятные пируэты. Ко мне поочередно подходили Ян, Орун, Сэт и остальные. Все говорили радостные слова и грезили будущими совместными великими свершениями. Празднование усиливалось равносильно с размерами выпитого.
    - Болтаться мне в петле, если вместе с Вороном мы не поставим на четвереньки всех богатев Нердлинга и не покажем им, где это самое… ну вы меня поняли, - орал уже изрядно захмелевший Ян, размахивая ножом в воздухе, словно грозя расправой самим богам. Он уже успел достать и вновь закурить свою верную сигару.
Слегка подустав, играющий на лютне парень присел на лавку и затянул медленную и красивую мелодию. Это была знаменитая среди женщин “Песнь о лунной принцессе”. Также подуставшие от лихой пляски разбойники встретили ее неободрительными шепотками и неспешно освободили центр зала.
- Не составишь мне компанию? А то среди этих сопляков вряд ли найдется смельчак пригласить меня.
- Конечно, Вея, - ответил я, оборачиваясь. – Только сразу предупреждаю, танцор из меня еще худший, чем из Квена рассказчик.
- Я уже поняла, - улыбнулась она. – Успела убедиться, что у тебя совершенно иные таланты.
Она обняла меня за плечи, аккуратно прижалась к моей груди, а я положил рука на ее невероятно стройную талию. Мы неспешно кружились в центре опустевшего зала, волки, рассевшиеся по лавкам, продолжали опустошать бокалы и тыкать друг друга локтями, кивая в нашу сторону. Мне на глаза попало горящее гневом лицо Лиса, который быстро встал и, не обращая внимания на смешки в свой адрес, вышел из зала.
- Знаешь, - шепнула Вея, не поднимая головы с моего плеча,- ты мне напоминаешь кое-кого. Одного человека, который был мне дорог, очень давно
- Странно, я хотел сказать тебе тоже самое.
Она чуть вздрогнула, заглянула мне в глаза, но больше не сказала ни слова. Мы продолжали неспешно кружиться под ласковые звуки лютни. Я чувствовал ее дыхание, ощущал биение ее сердца – они дарили мне спокойствие и безмятежность. Чувства, которые испытывал крайне редко. И был благодарен Вее за эти мгновенья.
    Песнь оборвалась и ей на смену пришла задорная разбойничья, повествующая об очередной лихой банде. Разбойница отпустила меня и скрылась в набежавшей толпе веселящегося народа. Почему-то мне не хотелось ее отпускать, тянуло находиться с ней рядом, вдыхать ее аромат.
Какое-то время я еще находился в зале, слушал крики и сменявшие друг друга песни. Особо разгоряченные уже устраивали поединки в карты или боролись на руках, стараясь выявить сильнейшего. Некоторые особо разошедшиеся уже валялись под лавками, но большая часть все еще стояла на ногах. Я наполнил свой бокал до конца и, обходя суетящиеся компании, вышел на свежий воздух. Ночь была ясной как никогда, малое око светило теплым желтоватым светом,  вокруг раздавался тихий стрекот ночных птиц. Отошел подальше от входа, я сел на траву и принялся просто смотреть вдаль, вдыхая теплый аромат и постепенно небольшими глотками опустошая бокал.
    - Почему то я знала, что найду тебя здесь, - сказала подошедшая сзади Вея. - Ты не против, если присяду?
    - Естественно нет, твоей компании я рад всегда.
    Она села, прижавшись ко мне плечом. От нее шел легкий аромат выпитого вина. В руке она держала бутылку и пила прямо из горлышка.
    - Вожак все еще не доверяет мне, верно?- спросил я.
    - Не бери в голову, он никому не доверяет, даже мне. Можно сказать так, мне он не доверяет в меньшей степени, чем кому бы то ни было. Такой уж он есть.
    - Не знаешь, кто он и что с ним произошло? Чего он хочет?
    - Этого никто не знает точно, все по той же причине. Кто-то говорит, что он сын одного из великих разбойников, кто-то придумывает другие байки. Обычный треп, в общем. Но сегодня меня почему-то волнует совершенно другое.
    Она прижалась ко мне еще сильнее. Я заметил, что взятая ей бутылка была уже наполовину опустошена.
    - Расскажи мне о себе, пожалуйста. Хочу знать о тебе больше, уж прости мою прихоть. Да знаю, все мы пришли сюда со своими тайнами. Это же мои собственные слова. Но ты – совсем другое дело. Взять хотя бы Яна с Квеном. Они были обычными воришками в Хартене. Стражники однажды поймали членов их банды на очередном налете, и повесили на площади, хотя некоторым из них было не больше четырнадцати лет. Только им и удалось уйти. Они были одними из первых волков, жаждали мести. А Оруна выперли из городской стражи, когда он отказался учувствовать в их грязных делишках. Он, видите ли, шел в стражу, чтобы защищать порядок и справедливость.
    Она хохотнула, слегка покачивая головой, сделала большой глоток и продолжила:
    - Да, наш Орун всегда был недалеким парнем. Стоило ему увидеть, как городская стража вымогает деньги у купчишек за защиту, как отпускает виновных за деньги, как смотрит сквозь пальцы на деяния детей благородных семей, как он тут же отправился к герцогу. Открыть ему глаза, нет, ну ты можешь себе это представить? В общем, все имеют свои причины находиться здесь, но я до сих пор не знаю ничего о тебе.
Какое-то время я молчал, решаясь, рассказать ей или нет. Она терпеливо ждала, не торопила, не пыталась повторить просьбу.
- Ты слышала о том, что произошло в Малых Вершках?
Вея вздрогнула и быстро кивнула головой.
- Конечно, каждый из нас слышал и помнит об этом. Войны герцога …
- Когда-то давно… - Я перебил ее, но она покорно замолчала, внимательно вслушиваясь в каждое произнесенное мною слово. – Да к черту! Я родился неподалеку отсюда, в Нижнем Приморье. Жил в Неббеторе долгое время, до шестнадцати лет, зарабатывал чем мог. Затем вышел на людей Шрама, которые предложили мне работать на него в Оббинге. Я согласился и перебрался туда. А, буквально за месяц до произошедших там событий, получил письмо. Забыл рассказать, еще до того, как перебрался к Шраму, знал в Неббеторе одну девушку, Лояну. Ну, не просто знал, любил ее… Мы любили друг друга. Я не хотел уезжать, не хотел бросать ее одну. Но она сказала мне, чтобы я вернулся к ней, когда встану на ноги. Сказала, что будет ждать меня. Первое время она писала мне письма, я отправлял ей ответы. Но через некоторое время, они перестали приходить. Время шло, расстояние мало-помалу притупляло чувства. И вот, спустя много лет от нее пришло новое письмо. В нем она говорила, что в Неббеторе у нее умерили родители, и она была вынуждена перебраться к тетке, как раз в Малые Вершки. Она писала, что все еще ждет меня, все еще любит. А вместе с ней меня ждет мой сын. Лояна не говорила мне о нем до этого, не хотела нарушать моих планов. Я просто не знал, что мне делать, я… Эта новость просто выбила меня из колеи, понимаешь. После смерти виконта Альбрехта я, не думая ни мгновенья, бросил все и кинулся обратно, к своей любимой.
Вея молчало, лицо ее исказила гримаса боли, и она продолжила за меня:
- Элания милосердная, Ворон, прости нас. Это была не наша вина. Таков был приказ Абстейна. Он получил сведения, что жители деревни помогают нам, что в обмен на награбленное снабжают нас припасами. Мы не думали, что герцог решиться на такое. Не знали, насколько он обезумел от страха и ярости. Его войны устроили там резню, хватали всех без разбора и требовали выдать нас. Но жители не знали нничего, откуда они могли знать о нашем логове? Это же безумие!
Не в силах больше сдерживаться она закрыла лицо руками, ее плечи слегка вздымались от всхлипываний. Она - гордая воительница, приближенная вожака волков, способная одним словом поставить на место десяток отъявленных бандитов, едва сдерживала слезы.
- В деревне, - продолжил я, все еще глядя далеко вперед, - меня встретило лишь пепелище вместо дома любимой. Соседи сказали, что Лояна вступилась за одного из жителей и ее зарубили мечом. Вместе с моим сыном, кинувшимся на убийц. Только тогда я и понял, какого это, потерять абсолютно все в жизни. Свою любовь и свою кровь. Потерять самого себя.
- Ворон, поверь, я … Я понимаю какого это. Я …
Она не договорила, ее руки обхватили меня за шею. Разбойница прижалась ко мне всем телом, губы ее сами нашли мои. Она сорвала с меня куртку, затем находящуюся под ней рубашку. Вея дрожала всем телом, ее руки делали все быстро, словно она сама спешила, боялась передумать. Я также быстро распутал шнуровку на ее груди, оголил ее плечи. Ее молочного цвета кожа светилась в лучах малого ока, каждый контур ее тела подчеркивался и вводил в экстаз собственным совершенством. Я понимал, что все это неправильно, что так быть недолжно, но не мог остановиться. Но не мог остановить себя, свои руки и свои желания.
- Вея …
- Молчи, прошу тебя, - шепнула она, развязывая пояс моих штанов.
    Я коснулся губами мочки ее уха, шеи. Она тихо застонала, слегка изогнувшись всем телом. Спустя мгновенье разбойница стонала уже громче, ее бедра с силой сжали меня за пояс, ногти больно впивались в спину, а зубы вцепились мне в плечо. Но это была совсем друга боль, и я даже не обращал на нее внимания. Кончики пальцев скользил по телу Веи, ее кожа отдавалась легкой дрожью. От пьянящего аромата кружилась голова, а жар ее разгоряченного тела, буквально, сводил с ума. Разбойница вздыхала все громче, ногти вычерчивали кровавые борозды на моей спине. А затем краски мира на мгновенье поблекли, мы словно стали одним целым, не было ничего и никого вокруг. Был лишь полет, стоны, дыхание, биение ее сердца в такт с моим.
    Я еще некоторое время приходил в себя, лежа на спине и положив правую руку под голову. Вея спала на моем плече, обняв меня одной рукой. Ее иссиня-черные, словно ночь, волосы слегка щекотали мне щеку, но я не обращал на это внимания. Она улыбалась во сне,  ее тихое и спокойное дыхание щекотало мне грудь.
    - Все это зашло слишком далеко, - твердил глас рассудка в моей голове. – Гораздо дальше, чем того требовалось.
С этой мыслью я и заснул.

    Проснулся, несмотря на бурную ночь, рано. Тренированный организм не подвел, и глаза сами открылись с первыми лучами большого ока. Я решил не искушать судьбу и уйти пораньше, чтобы нас не застали проснувшиеся волки. Веи, однако, рядом уже не было. Странно, я даже не почувствовал этого, да и вообще спал необычно крепко и спокойно.
    Я быстро подобрал с земли разбросанную одежду, отряхнул плащ, оделся и направился к Золотинке, чтобы освежиться и привести мысли в порядок. Дорога была мне уже хорошо известна, как и окрестные места. На середине пути сзади послышался тихий шорох, а спина ощутила чужой злобный взгляд.
    - Долго ждал? - сказал я, остановившись, но так и не повернув головы. – Небось, всю ночь просидел в кустах, поджидая меня.
- Заткнись, - зарычал на меня Лис, – Ты, ублюдок! Ты не достоим и волоска с ее головы. И почему она выбрала тебя? Почему?!
- Вот и задай ей этот вопрос, а не кидайся со спины на каждого, кого она одарит своим вниманием.
Он все же решился. Я услышал шорох подошвы его ботинок, развернулся на носках и перехватил руку с летящим в мою сторону ножом у самого запястья. Пара быстрых движений, и Лис ужа стоял на коленях, скрипя зубами от боли в вывернутой руке.
- Запомни, сопляк, - сказал я совершенно другим тоном. - У меня нет ни времени, ни желания играть с тобой в юношеские игры. И почему ты не можешь, как все остальные, ходить в деревню и выбирать любую из тамошних девок? Готов поспорить, каждая деревенская дура готова отдаться одному из известных разбойников. Даже такому недоноску, как ты.
- Мне не нужна любая, - простонал Лис, все еще стараясь высвободиться из захвата и тем самым только усиливая боль.
- Мне наплевать на это, и мне плевать на тебя. Мне нужен лишь герцог. Запомни это, и больше не вставай меня на пути. Этот раз спишем на твою глупость, а второй станет последним.
Я толкнул его ногой в спину, он со вздохом полетел в грязь и проехался по ней на животе.
- Какого черта тут происходит?! - раздался крик Яна, который уже бежал нам на встречу со стороны лагеря.
- Ничего, - ответил Лис, вставая и отряхивая грязную одежду. – Просто упал, видимо перебрал вчера. Отменное было пойло.
Он убрал нож за пояс и быстро направился в обратном направлении. Ян подошел ко мне и положил руку на плечо.
- Дурак все никак не успокоится? Не суди его строго, он ведь совсем еще мальчишка. Сам понимаешь его чувства.
- Мне нет до этого дела. Я не его мамаша, чтобы утирать его юношеские сопли.
- Верно, - кивнул Ян, явно довольный моей реакцией. – У нас есть дела поважнее. А после них, еще успеете объясниться.

Глава 8.

Вея снова пропала на несколько дней, которые медленно тянулись в обычных делах. Мы ели, обсуждали предстоящие дела, слушали обычный треп Квена, смеялись недалеким шуткам Яна, снова ели. Сменилась очередная тройка волков, новые разбойники уже были наслышаны обо мне и с интересом расспрашивали остальных о предстоящей операции. Я уже начал побаиваться, что дела вновь затягиваются, но на третий после празднования день разбойница вернулась. Она лишь мимоходом посмотрела в мою сторону, не удостоив даже кивка головы, и быстро произнесла, обращаясь сразу ко всем:
- Общий сбор. Собирайте вещи и готовьтесь утром выходить.
- Кому готовиться то? – спросил Орун, соображающий по своему обыкновению чуть медленнее остальных.
- Всем, - Вея обвела волков взглядом, на лице ее горела решимость. – Собираемся все. Пришло время показать герцогу, чего в действительности стоят волки. Пришло время ему отплатить за все. Вожак стягивает все имеющиеся силы.
- И куда мы пойдем? Какой у нас план? - Ян озвучил вопрос, повисший в воздухе и отпечатавшийся на лицах всех волков.
- Не знаю, - ответила Вея. – Это приказ вожака, надеюсь, он знает, что делает. Сказал лишь, что это именно то, чего он всегда ждал.
Ее заявление было воспринято всеми, на мое удивление, молча. Я был готов к  крикам и воинственным возгласам, но волки будто ждали этого момента все время пребывания в лагере. Они в один момент стали серьезными, на юношеских лицах вместо обычной расхлябанности заиграли уверенность и непоколебимость. Разбойники были готовы и действительно ждали этого приказа. В общей суматохе сборов ко мне подошел Ян и протянул меч, уважительно направляя рукоять в мою сторону.
- Возьми его и пусть он сполна изопьет крови наших врагов, - сказал он без тени улыбки на лице.
Я кивнул ему в благодарность, достал из ножен, на мой взгляд, излишне тяжеловатый меч и крутанул его в воздухе, изобразив пару атакующих ударом. Меч со свистом рассекал воздух, послушно повинуясь движениям моей руки. Глядя на его танец, Ян все же не сдержал злой улыбки, одобрительно кивнул головой и отправился в свой угол.
- Ну что ж, - подумал я, - вот, похоже, и близиться конец этой излишне затянувшейся истории.
С этой мыслью и прошел весь день. Мне нечего было собирать, вещей у меня не было, единственно, что было необходимо – это оружие. Хотя, при желании, я мог мы обойтись и без него. Подошедший чуть позже Квен предложил мне легкую куртку из плотной кожи, местами усиленную металлическими пластинами. Поблагодарив его, я все же отказался. Не люблю стеснять своих движений, а от настоящей опасности она все равно не спасет. Мне также пытались сунуть в руки самострел - от него я отказался еще более настойчиво.
Вечер перед выходом прошел в напряжении. А потом на глаза бросился одна забавная вещь - волки по очереди уходили вглубь туннелей, где мне бывать пока не приходилось. Ян, заметив мое любопытство, махнул рукой, и вместе мы спустились по темному коридору, пригибая головы из-за низкого потолка. Шли мы совсем не долго, уже через пару десятков шагов я увидел боковой туннель, заканчивающийся длинной комнатой. Мы встали напротив входа, и в проеме открылась фигура Сета. Он, закрыв глаза, сидел на коленях перед странной штукой, собранной из веток и камне. Странно, но она напоминала мне человеческую фигуру.
- Это изображение Карниша, - объяснил мне Ян. – Пусть оно слегка неказистое, но лучшего у нас нет. В минуты опасности мы всегда просим у него помощи. Или совета.
- Давно хотел спросить, почему вы почитаете бога воров? – удивился я.
- Ты не совсем прав, - покачал головой Ян. - Карниш не только бог воров. Он также покровительствует всем отверженным, всем, кто живет жаждой отмщения. Всем несправедливо обвиненным и загнанным в угол. Трудно идти к цели, не имея ничего за душой. А во что веришь ты?
- В себя, - я пожал плечами. Не ожидал от него таких вопросов. – В свое умение и свою правоту.
- Напрасно. Идя на смерть, нужно во что-нибудь верить. Так умирать легче.
- Если ты собираешься умирать, то возможно. Я лично, напротив, собираюсь убивать. Так что пусть мои враги вспоминают всех известных богов, ибо скоро им предстоит воочию узреть их.
- Храбрые слова, приятно слышать их накануне серьезного дела. Да вот только вот, что я тебе расскажу. Отец рассказывал мне, что в стародавние времена мой род был известен и богат. Вроде бы у моего деда даже было свое имение и большой особняк в Хартене. Было какое-то семейное дело, приносившее прибыль всем моим предкам. Но после Великой Войны многое было разрушено. Дед прогорел, ведь в послевоенные годы людям было не до покупки антиквариата или чем там он торговал, уж и не помню. Мой отец оказался на улице и вынужден был выживать совершенно другими способами. Он воспитал меня таким, какой я есть. Он всегда меня учил, что все происходящее с нами – не простоя случайность. Это испытание, проверка, называй, как хочешь. Кем бы я был, не случись всего этого? Сыном торговца? Толстосумом, которых ненавижу всей душой? Когда-то мы с Квеном состояли в городской банде в Хартене. Он наверняка уже трепался тебе об этом. Нас было семь парней, брошенных всеми, бездомных, забытых. Много таких было на улицах смердящих кварталов. Мы перебивались всем, чем могли: воровали, нападали на прохожих в подворотнях. Старшие не трогали нас, лишь исправно забирали свою долю. Они помнили, как были когда-то такими же. К тому же они знавали в свое время моего отца. Он был известным человеком в городе, в определенных кругах. Тогда мы были молоды и многого еще не понимали. Однажды решили напасть на торговую лавку, там, по нашим сведениям был спрятан неплохой куш. Дождавшись ночи, взломали дверь и проникли внутрь. И нашли там дочку купчишки, хозяина лавки, которая развлекалась со своим дружком. Надо было сделать все тихо, не привлекая внимания, но наши бывшие с Квеном друзья опьянели от собственной безнаказанности. Мы пытались их остановить, но они не слушали. Прирезали парня, а девчонку пустили в оборот, в шаге от трупа ее дружка. На шум сбежалась стража, мы пытались убежать, но нас уже не жалели. Обычно стражники старались взять нас живьем, они понимали, что все хотят жить и не хотели проливать лишней крови и поднимать смуту на улицах. Но в этот раз они стреляли всерьез, целясь не в руки и ноги. Двоих из банды положили на месте. Троих ранили и потом повесили. Ушли лишь мы с Квеном. Не знаю уж, толи боги миловал нас, то ли просто повезло. Но с тех пор я почему-то стал задумываться о том, что все в этом мире происходит не просто так. Есть помимо нас нечто большее, некая воля свыше. Именно она сделала меня таким, какой я есть. Именно она уберегла меня и дала возможность прожить свой век по законам Карниша.
- Веришь в высший разум над нами? – усмехнулся я. Мне было странно слышать эту речь от бандита, убившего за свою не самую долгую жизнь немало людей. – Если ты будешь думать об этом перед боем – ты, скорее всего, получишь ножом под ребра от того, кто не задается подобными вопросами вообще. Я верю лишь в то, что ты, либо достигаешь цели, либо придумываешь отговорки, стараясь оправдать собственные слабости.
- Не знаю, может ты и прав. Но мне хочется верить, что все случившееся со мной было не просто так. А пока просто живу и наслаждаюсь тем, чего не что не досталось моим друзьям. Пойдем, я покажу тебе еще кое-что.
Мы прошли за спиной Сета и двинулись вглубь комнаты, скрываемой подземным мраком. Глаза мало-помалу привыкали к темноте, и мне, наконец, удалось разглядеть, что скрывалось в самом углу комнаты. Пять маленьких курганов, на каждом из которых лежала какая-то вещь. Я подошел к первому из них и, присев на корточки, потрогал старую губную гармошку.
- Его звали Сурок. Забавный был парень, веселый. Совсем молодой к нам пришел, лет шестнадцать ему было. Всегда эту гармошку с собой таскал, на всех привалах играл нам мелодии какие-то. Получалось не ахти как, но нам все равно нравилось. В позапрошлом году умер. Обычный был налет, ничего примечательного. Стражник на телеге издалека стрельнул из арбалета и прямиком Сурку в голову угодил. Зуб отдам, что сделай он еще сотню выстрелов – ни разу бы и близко не попал. Не повезло Сурку, что тут скажешь. К сожалению, и такое бывает.
Я двинулся дальше, разглядывая вещи волков, нашедших вечный покой в старой и темной пещере, а Ян продолжал говорить.
- Это Майло. В том году умер, черт его знает от чего. По весне прихватило его. Сначала думали, что съел чего-то не то. Тошнило его, лихорадило. Сам понимаешь, лечения у нас никакого. На третий день уже в деревню решили идти, да поздно было. Умер от горячки, мы так и не поняли от чего. Это медальон его, он говорил, что от отца ему достался. Как видишь, не все в бою героями умирают. Бывает, что и в луже из собственной блевотины и дерьма.
Я коснулся пальцами почерневшего металла, ощутил странную дрожь в пальцах, как тогда в проклятой части леса.
- Это Хив, - продолжал тем временем Ян, - тоже прошлогодний. Сам по дурости своей погиб, тоже из молодых был. Кинулся вперед всех за убегающим торгашом. Плевать бы на него, телега то нам досталась, но он выделиться хотел. Торгаш его, убегая, ножом и пырнул пару раз. До лагеря не донесли. А эти дальше, сразу две могилки, - братья. Их все так и звали всегда, потому, что они поодиночке никогда не ходили. В этом году от нас ушли, когда войска Абстейна к нам наведались. Мы отступали, заманивали их в волчьи ямы, стреляли из кустов. Забавно, мы волки, а от волчьих ям гибли они. Старшего подстрелили, не жилец он был. А младший его на себе потащил. Говорили ему, что не дотащит. Я лично ему пару оплеух отвесил, чтоб в себя пришел, но он - ни в какую. Так и тащил его, пока совсем не отстал. Издалека уж слышали его крик. Лис вроде видел, что он на целый отряд с мечом кинулся, чтоб живым не взяли.
Ян на время замолчал, лишь кончик его сигары слегка светился во тьме. Затем он продолжил:
- Вот для них всех мы и устроили здесь небольшой храм, если можно его так сказать. Ты говоришь, что нет над нами богов, и все только собственная сила твоя решает. Может и так, но я хочу верить, что есть что-то еще. Что все ребята умерли не просто так, и они видят нас сейчас. И ждут отмщения. Где-то там.
Он затушил любимую сигару, которую не выпускал изо рта, кажется никогда. Он растягивал удовольствие, как мог, но от нее, тем не менее, остался лишь небольшой огрызок.
- Добью ее, когда разберемся с герцогом. Нет ничего приятнее, чем хорошее курево после знатной победы.
 С этими словами Ян встал и направился к освободившейся фигуре. Он присел перед ней, закрыл глаза, его губы шептали какие-то слова, но я их не слышал. Теперь Ян уже не напоминал того молодого и бесшабашного разбойника, к которому я привык. Все-таки люди, идущие по жизни со смертью под руку, всегда взрослеют рано. Я вспомнил самого себя двенадцатилетнего, вспомнил глаза первого убитого мной человека. Как же его звали? Неужели я уже успел забыть его имя?
В который я раз оборвал собственные воспоминания, злость на собственную слабость помогла мне в этом. Да что со мной происходит в последнее время? Ведь никогда раньше не позволял себе ничего подобного. Нельзя проявлять слабость, нельзя поддаваться воспоминаниям, нельзя испытывать никаких чувств. Им подвержены только люди, поэтому они слабы. А я не человек… Не человек. Пусть они верят в богов, в волю свыше – все это чушь.
Я повторял себе это, будто старался убедить самого себя в этом. В конце концов, воспоминания неохотно отступили. Находясь среди людей слишком долго, я перенял их манеры, их привычки и их болезни. Слишком долго не медитировал, стараясь не привлекать к себе внимания. Но сейчас, глядя на безмятежное лицо Яна, понял, что самое время привести все свои чувства и мысли в порядок.
Я поднялся по туннелю, и, пройдя через общий зал, вышел из лагеря, отошел пару шагов от входа и просто сел на землю. Долгое время не мог собраться, мне никак не удавалось расслабить разум. Мешали посторонние мысли, путающиеся в голове. В итоге же просто принялся повторять себе, что делаю только то, что должен. Только так я доберусь до герцога, только так выполню задание. А после этого все уже будет неважно.
Открыл глаза, от уже привычного ощущения  чужого взгляд на спине. Странно, но я был этому рад. Где-то глубоко в душе даже надеялся на это, идя в уединенное место.
-  Вея.
- Не хотела тебя отвлекать, - неловко сказала разбойница, будто все еще стесняясь случившегося во время празднования.
Я встал, отряхнул колени и медленно подошел к ней. Она слегка опустила глаза, скрестила руки на груди и сделала короткий шаг назад, будто старалась защититься, закрыться от меня. Что ж, пусть будет так, я и не пытался подходить ближе.
– Хотела сказать тебе пару слов о … О том, что произошло.
-  Можешь не говорить мне ничего. Я понимаю…
- Нет, выслушай, - перебила она, быстро меняясь в голосе. – Однажды я уже потеряла дорогого мне человека. После этого долго не хотела больше жить. Затем поклялась больше не позволять себе этой слабости. Тем более, сейчас.
- Понимаю, Вея. Поверь, я знаю, о чем ты говоришь. Давай не будем обсуждать это сейчас. У нас ведь еще найдется для этого время.
- Да, ты прав, - сказала она и неожиданно, словно пересиливая себя, прыгнула ко мне и быстро поцеловала. – Останься в живых, прошу тебя. И не подведи меня. Я поклялась перед вожаком за тебя. А когда это все закончится… Возможно, все будет по-другому.
Мне оставалось лишь кивнуть, не зная, что на это можно ответить. Слишком долго я пробыл среди людей, и боль, с которой они привыкли идти по жизни, все их внутренние терзания, мешающие мыслить здраво и достигать собственных целей - все это начало передаваться и мне. Это словно чума, словно смертельная зараза, от которой не скрыться в зараженном городе. Стоит лишь прикоснуться к больному - и вот уже сам загибаешься на полу, корчишься в бреду от чудовищного жара. И смерть уже стоит рядом с тобой, лишь поджидая удобный момент. Надо закончить дело и убираться отсюда. После этого я забуду все, что произошло здесь. Просто выкину из головы, как делал это всегда.



Глава 9.

Около двадцати вооруженных, одетых в серо-зеленые одежды людей покинули лагерь следующим утром, не оставив после себя абсолютно ничего. Волки забрали все, что могло пригодиться в походе, остальное просто сожгли. Огромная пещера, служившая когда-то темницей для десятков Имперских рабов, а затем лагерем для самой опасной разбойничьей банды за всю историю Нердлинга, вновь опустела. Я покинул лагерь вместе со всеми, уже в который раз оставив за спиной, ставшую привычной лежанку в углу общей спальни, место на скамье, где ел надоевшую уху, и все воспоминания об этом месте. Знал, что больше не вернусь сюда. Интересно, а почему разбойники решили замести все следы? Смерть Абстейна не избавит их ото всех проблем, и за ними развернется еще большая охота. Неужели не надеются вернуться сюда?
Мы шли целый день, двигаясь двумя группами, отправив вперед Лиса и Калеба. С Калебом я так толком и не успел познакомиться. Он был странно неразговорчив и всегда держался чуть в стороне. Нет, он всегда улыбался, всегда сидел в общей компании, но вот говорить отчего-то не любил. Квен рассказывал мне, что таким он и попал в стаю. Он, как и Лис, был из окрестных деревень, также прекрасно ориентировался в здешних местах. Остальные волки, как и всегда накануне серьезного дела  шли тихо. А мне лишь же оставалось гадать, что задумал вожак. Ведь все, что делал до этого, имело целью выйти с ним на контакт. Он сказал, что у нас будет время все обсудить. Чего же он добивается сейчас? Я не знаю о его планах, не могу предугадать его дальнейшие действия. И это очень плохо.
Уже ближе к ночи мы вышли к небольшой полянке, на которой уже находилось несколько отрядов.
- Это дальние группы, - шепнул мне подошедший Квен. - Те, что держали северные тракты. Вожак и вправду решил собрать всех своих людей. Сдается мне - назревает знатная заварушка.
Он всеми силами пытался разжечь внутри себя азарт перед боем, но в глазах все же читались нотки страха. Это было совершенно естественно. Любой человек, как бы он ни храбрился, как бы ни старался выглядеть твердым, как скала, или  же наоборот, вертким и безрассудным, по природе свой боится смерти. Так уж устроены люди. Но я привык считать себя другим, поэтому страха не испытывал, а ощущал лишь готовность действовать.
Волки разбились на небольшие группы и просто ждали команды. На поляну продолжали подходить группы разбойников, которых насчитывалось уже больше сотни. Небольшая армия, способная причинить немало вреда, но все равно недостаточная, чтобы вести полноценную войну.
Когда уже совсем стемнело, вдалеке раздались раскаты грома, а в воздухе повеяло прохладой и влажностью. Через некоторое время ночное небо взрезали вспышки молний, загремело еще ближе, и сверху на нас начали падать тяжелые капли. Дождь был необычно холодным для этого времени года, хотя и не очень сильным. Нам пришлось плотнее закутаться в походные плащи, в надежде сохранить тепло. Помогало это слабо, и мы сели ближе к костру, плотно прижавшись друг к другу.
- Квен, доставай фляжку, пока никто не видит, - шепнул я привычно сидящему рядом рыжеволосому разбойнику.
- И откуда ты знаешь о ней? - усмехнулся он, копаясь рукой в полах плаща. – Я же не доставал ее за весь путь ни разу.
- Я ее и не видел, просто хорошо знаю тебя. Без спиртного ты не ходишь даже до кустов.
- Да, брат Ворон, тебя и вправду не проведешь.
Он достал небольшую фляжку, обтянутую темной кожей, быстро открутил крышку и сделал короткий глоток.
- Эх, хороша, зараза. – Он довольно поморщился и протянул ее мне.
Мы поочередно прикладывались к ней, алкоголь дарил временно тепло. Так и сидели некоторое время, обдаваемые доджем, и смотрели на тихо потрескивающий  огонь.  Ночное небо озарялось вспышками молний.
Вдруг Ян, сидевший справа от меня, быстро отсел, и на освободившееся место упала Вея, до этого времени пропадавшая где-то по важный делам.
- Да не прячь ты флягу, Квен, будто я о ней не знаю, - сказала разбойница без тени злости. – Лучше передай ее мне, а то задубеть успела, пока дошла.
Квен протянул ей выпивку, Вея сделала большой глоток, довольно чертыхнулась.
- Ну, и какой у нас план?- нетерпеливо спросил Ян, водя руками у огня. Было видно, что ему не терпится закурить свою любимую сигару, но он ждал подходящего момента.
- Вожак не сказал, – задумчиво ответила разбойница. – Странно все это. Обычно он посвящает меня в свои дела, хотя бы накануне. А сегодня какой-то слишком задумчивый. Даже для себя. Понадеемся, он знает, что делает.
- Он всегда знает, что делает, - пробубнил Орун, и вновь повисла тишина, прерываемая лишь раскатами грома.
- Эй, Ворон, - наконец подал голос Квен, который, видимо, просто не мог сидеть молча дольше нескольких минут. – А что ты будешь делать после всего этого? Когда мы разберемся с герцогом?
Я слегка опешил от неожиданного вопроса, потому как никогда не задумывался над ответом.
- Не думал об этом, да? А зря! Я вот уже вижу, как мы с Яном отправимся обратно в Хартен, попытаемся сколотить новую банду и возьмем наконец-то от жизни все, чего нам недодали раньше.
- В Хартен, говоришь? - усмехнулся разбойник, мечтательно глядя на Квена. – Не знаю, братец, возможно в этом и будет толк. Я вот, например, прекрасно помню рожи тех ублюдков, что схватили нас тогда и положили ребят. Если они до сих пор на службе, то пожалеют о том, что родились на свет.
- Я бы тоже отправился с вами, - подал голос тучный Орун, не выпускающий из огромных ручищ меча. – А по дороге потолковал бы со своими бывшими сослуживцами.
- Ну, вряд ли, после наших действий, нам безопасно будет показываться в Триввеле ближайшие лет сто, - усмехнулся Ян. – Но, мир тесен, как вы знаете. Может, тебе и подвернется шанс.
- Я уже вижу листовки, висящие по всему Нердлингу, - завел обычную песнь Квен. – Обещания наград за наши головы, трясущиеся купчишки и торговцы, вздрагивающие от каждого шороха. Толпы юных девиц, воздыхающие от одного моего имени…
Мне оставалось лишь усмехнутся. Этот парень умел свести абсолютно любой разговор к одной, мучавшей его теме.
- Вея, а ты что думаешь?
Воительница задумалась и плотнее закуталась в свой плащ. От нее шло приятное тепло, а от ее привычного запаха мне становилось спокойно.
- Не знаю, я тоже как-то не думала об этом. Хочется верить, что найду кого-нибудь другого, за кем смогу пойти. Надеюсь, так и случится.
Мы еще какое-то время болтали, стараясь согреться этой дождливой ночью. В мечтах о будущих грандиозных свершениях и заснули. Вея ушла сразу перед этим, но мое плечо все еще чувствовал оставшееся от нее тепло.
Я лежал вместе со всеми, подложив под спину старое покрывало, которым со мной поделился Ян. Слушал привычный храп Оруна и про себя усмехался бормотанию Квена, повторяющего сквозь сон неизвестное мне женское имя. Дождь продолжал тихо барабанить по плотной ткани плаща.
Острое чувство опасности вырвало меня из полусна, в который я провалился. Не было ничего подозрительного. Ни шороха, ни тени рядом - ничего. Поляна была погружена во тьму, и ничего не нарушало покоя спящих на ней волков. Образ. Обрывистый образ в моей голове. Ааронг! Перед глаза предстал, поляна, на которой мы расположились. И три огромных отряда, подступающие к нам со всех направлений. Они были еще далеко, но, будто знали о нашем расположении и надвигались с пугающей неотвратимостью.
Я подскочил, как от удара, принялся расталкивать спящих товарищей. Те бубнили сквозь сон проклятья.
- Нердлингцы! Войны герцога уже рядом, - я старался говорить тихо. - Они как-то прознали о нас. Надо уходить, их слишком много.
- Откуда ты …
- Неважно, черт возьми, нас всех здесь перебьют.
Из леса выбежали несколько серых теней, рука уже дернулась было выхватить оружие, но раздался знакомый голос.
- Нердлингская армия! Они уже рядом. Срочно уходим, у нас еще будет другая возможность. – Это был вожак, он говорил все так же спокойно, словно был готов к неожиданному повороту. – Вея, веди людей. Двигайтесь на восток, пробирайтесь к Приболотной - это единственный шанс уйти. Лис и Калеб знают, как пройти через топи, а войны герцога туда, скорее всего, не сунуться. По крайней мере, потеряют много времени.
- А ты? – Вея с вызовом, смотрела на вожака. – Что ты задумал? Разве не пойдешь с нами?
- У нас с Вороном есть небольшое дельце. Мы задержим их ненадолго, а затем двинемся за вами. Не ждите нас, встретимся позже, я сам вас найду. Вея, не говори ничего, просто доверься мне. Я рассчитываю на тебя.
- Мы не оставим вас! – она с трудом сдерживала гнев, глаза ее горели огнем.
- Вея, послушай меня. Вдвоем нас не составит труда уйти от них. Главное сейчас - дать вам время отступить до болот. Это приказ.
Он повернулся ко мне, позволив мне второй раз увидеть его горящие белым светом глаза.
- Пойдем, у нас мало времени.
Вею так и не взглянула на меня, продолжая негромкими криками раздавать команды вскакивающим волкам. Мы побежали в противоположную от лагеря сторону. Спустя минут десять, Вожак начал громкими криками привлекать внимание идущих нам на встречу солдат. Я не знал, что у него на уме и еле поспевал за ним - двигался он невероятно быстро. Когда вдалеке стали слышны ответные крики приближающихся отрядов, вожак взял западнее, уводя людей герцога подальше от отступающих волков. Мы бежали все дальше и дальше в лесную глушь, а за нами слышались крики преследователей. Мне показалось, что это были не обычные приказы сдаваться, это больше походило на звуки схватки. Не думать об этом! Не это сейчас было главным.
- Вожак, - крикнул я. – Что, черт возьми, ты задумал?
- Ворон, скажи, что ты видел в проклятой части? – он отвечал мне даже не повернувшись в мою сторону, просто продолжая бежать.
- Мне … - я сбил дыхание от ненужного разговора во время бега. – Мне было видение.
- Значит, я в тебе не ошибся. Расскажи о нем.
- Не понимаю …
- Просто скажи, что ты видел!
- Я … видел особняк, таким, какой он был когда-то. Место, где обучали детей, тренировали их управлять своими способностями. Это были молодые маги. А потом их всех убили во время какого-то ритуала. Зачем ты послал меня туда? Ты ведь знал, что так произойдет?
- Да, - сказал вожак, остановившись, но, так и не поворачивая головы. Он стоял спиной ко мне, руки были опущены. – Это был ритуал сбора силы, невероятно сильный. Ее заключили в резервуар со знаком ордена. Смерть адепта магии дает невероятный выплеск силы, ведь внутри каждого из них есть осколок великой призмы, образующей все сущее. Нас обучали четыре года только для того, чтобы убить.
- Дезмонд… - имя само слетели с моих губ. Холодные капли текли мо моему лицу, остужая разгоряченное после бега лицо.
- Да, - почему-то, по его голосу, мне показалось, что он улыбается. – Мой дядя, нынешний герцог и правитель Нердлинга, отправил меня на смерть, зная о моих способностях. Более этого, он всячески способствовал всему, что там произошло. Ему помогли занять трон именно для того, чтобы организовать академию в особом месте силы и провести там ритуал. А затем скрыть случившееся от глаз людей. Я был единственный, кому удалось сбежать. Предвидел то, что произойдет, поэтому не отдался ритуалу полностью, сохранял остатки сил для спасительного рывка. Но их все равно хватило лишь для того, чтобы спрятаться в кладовке, слышать крики своих друзей, а затем видеть пожар, охвативший здание. Не знаю, как выжил, но память о том дне навсегда остались на моем теле и в моей душе. Не удивляйся, что я рассказываю тебе об этом. Просто хочу, чтобы ты знал.
- Дезмонд … - повторил я. В горле стал ком, мешающий мне говорить. Дождь заливал лицо и образ вожака был смазанным, странно-колышущемся.
- Ты знаешь, как охотятся на волков, Ворон? Это ведь целая наука. Сначала определяют расположение волчьего логова, убеждаются в наличии выводка. Нужный участок отмечают флажками и расставляют на местах стрелков. Здесь требуется большое количество загонщиков и много шума. Также досконально осматривается вся местность, что бы волки и волчата не затаились в крепях. Важнее всего на такой охоте – убить вожака. Но, если его положение и расположение логова неизвестно, просто расставляют капканы. Волчьи капканы. Тогда все зависит только от опыта охотника. Если он поставит капкан в нужном месте – вожак сам заберется в него. Важно лишь знать место.
- Дезмонд, повернись, прошу …
- А зачем? - усмехнулся он в ответ. – Что, не хочешь убивать меня в спину? Ты странный человек, Ворон. Жаль, что мне так и не удалось рассказать тебе всего, что я видел.
Он повернулся медленно, даже не пытаясь поднять рук или выхватить висящий на поясе нож. Меч в моей руке вошел ему точно в грудь, со скрипом проникая между ребер, с треском разрывая плоть, и пронзил сердце. Капюшон слетел с головы вожака, на изуродованном огнем лице застыла боль. Он с силой схватил пальцами лезвие, не давая мне вынуть оружие из раны.
- Дневник, - прохрипел он. – Возьми мой дневник. Это единственное, что я прошу у тебя взамен.
Он разжал скрюченные от боли пальцы, и мне, наконец, удалось вырвать меч из его груди. Меня обдало веером горячей крови: она попала мне на грудь, на руки, на лицо. Даже на губах остался солоноватый вкус. Дождь медленно и лениво смывал ее с меня.
На меня обрушилась смертельная усталость, руки опустились сами собой, окровавленный меч выпал из них. Присел рядом с корчащимся  на полу вожаком волков. Руки его дергались в предсмертных судорогах. Кажется, он пытался что-то сказать. Всего одно слово. Китара.
Он умер через несколько минут. Все это время я находился рядом с ним, старясь не смотреть в глаза. Когда его пальцы перестали хватать землю, а прерывистое дыхание прекратилось, быстро обыскал его и нашел заткнутую за пояс книгу. Его дневник, он хотел передать его мне. Бред - это было уже не важно! Дело сделано, остался лишь маленький штрих, и уже через несколько дней можно будет возвращаться в обитель братства. Наконец-то будет возможность передохнуть и побыть в одиночестве. Это задание слишком затянулось. С мыслями об этом я даже не сразу заметил, как руки сами собой засунули дневник за пояс.

Но, как оказалось, это было еще далеко не все. Я направлялся в обратную сторону, навстречу людям герцога Абстейна, крики которых раздавались отовсюду. Сначала даже не хотел верить в то, что увидел издалека, просто не мог в это поверить. Как в тумане медленно переступал ногами, двигаясь к неизбежно открывающейся картине, которую не хотел бы узреть даже в кошмарном сне.
Они лежали рядом друг с другом. Видимо, решили дать последний бой. Я прошел мимо тела Яна, лежащего на животе и рассеченного практически напополам. Земля под ним уже пропиталась кровью разбойника, из нагрудного кармана выпал огрызок толстой сигары. Он так и не успел насладиться ею в последний раз. Рядом лежало тело Оруна, около него также валялось два убитых война в форме Недлингской армии. Бывший стражник дорого продал свою жизнь, но, все же, не избежал смерти – из его груди и головы торчало сразу пять стрел. Справа от него, привалившись спиной к могучему стволу бука, полусидел-полулежал Квен. На его веснушчатом, вечно улыбающемся лице, было пустое выражение боли. Рыжие и курчавые волосы были полностью покрыты запекшейся кровью. Я медленно двинулся дальше, не обращая внимания на орущих под ногами раненых в бою нердлингцев. К ним уже бежали на помощь их товарищи, лишь мельком взглянувшие на меня.
Идя навстречу неизбежному, вышел к небольшой низине, в которой стояли пятеро воинов, держа в руках тяжелые армейские арбалеты. Направлены они были в сторону сидящей на корточках Веи. Разбойница опустила голову на грудь дергающегося у нее на руках Лиса. Ее прекрасное лицо, освещаемое вспышками молний, скривилось в жуткой гримасе ненависти и злобы. А еще боли от собственного бессилия. Парень дергался на ее руках, из рассеченной груди хлестала кровь. Он пытался что-то сказать, пытался коснуться лица Веи окровавленными пальцами. Она не обращала на это внимания.
- Ты Ворон?- спросил один из стражников, опасливо направляя на меня арбалет. – Маркус про тебя говорил?
- Да, это я. Дело сделано, вожак мертв.
Неужели это мой собственный голос? Совершенно чужой, хрипящий, отдающий металлом.
- Слава Элании, есть все-таки над нами воля ее. Нашелся и на вашу разбойничью шайку управ. Не лить вам больше крови невинных, не оставлять детей сиротами. Тьрфу.
Воин плюнул в направлении Веи, но она даже не попыталась увернуться. Черноволосая разбойница была сломлена.
- Мы решили, что вы идете на смерть, - сказала она, не поднимая головы, будто не верила в то, что я все еще жив. – Знала, что вожак без зазрений совести может пожертвовать своей и твоей жизнью, поэтому решила идти за вами. Я не хотела потерять и тебя. Это первый и единственный раз, когда не послушала вожака, просто не смогла исполнить его. Квен решил пойти со мной, он ведь называл тебя своим братом, хоть и не родным. Уж не знаю, чего он так привязался к тебе. Естественно, с ним увязался и Ян - это была неразлучная парочка. И Орун. А Лис… Он просто не мог оставить меня одну в опасности. Мы шли вам на помощь, хотели помочь. Оставили своих братьев, я уверена, они и так уйдут без проблем. Выходит, Лис был прав с самого начала, а мы все ошибались. Ты действительно пришел к нам, чтобы убить вожака. Но как? Почему? Не понимаю. Как я могла так ошибиться? Как мог ошибаться он?
- Он не ошибался, - подумал я про себя, молча глядя на бессильно стоящую на коленях разбойницу. – Мне кажется, он знал, на что шел.
Лис вдруг перестал дергаться и издавать тихие хрипы. В последние мгновенья жизни он тянул ко мне руку, словно пытался схватить.
Один из Нердлингцев опустил арбалет и направился к Вее, весело сказав своим приятелям:
- Ну, стало быть, давайте вязать эту. Его милость приказал хоть одного сучьего сына, да взять живьем. Ну, будет ему вместо этого сучья дочь - не велика разница. Верно, парни?
Войны хохотнули, а первый из них произнес уже совсем другим тоном:
- Ты уж тоже загнул, сучья дочь. Глянь тока на нее, какова! Таких не каждый день увидишь. Надо бы ее для начала обыскать хорошенько, прежде чем к герцогу то отправить. А то, мож, она где прячет чего, в интересных места?
- Тронь ее хотя бы пальцем, и останешься без руки, - сказал я все тем же голосом, вставая между ним и Веей, так и не поднявшей головы. Что, черт возьми, я делаю? Тело, будто, действует само!
 - Ты чего? - удивился воин, но движения не остановил. – Ты, наемник засраный, сделал свое дело, теперь можешь убираться ко всем чертям! Дальше мы уж сами разберемся.
Он протянул ко мне руку, пытаясь оттолкнуть, но прежде чем она коснулась моего плеча, я дважды ударил его. Первый удар переломил протянутую ко мне руку, а второй опрокинул ретивого воина на землю. Он заорал, схватившись за повисшую, словно плеть, руку, и отполз подальше от меня под ноги своих товарищей. На меня тут же уставились острые стрелы арбалетов. Тело дыхнуло жаром и приготовилось действовать.
- Хватит, - скомандовал подошедший сзади воин с нашивками сотника на плече. – Оставьте его, он нужен герцогу живой. Как и пленница. Тебе, наемник, Маркус велел передать, чтобы в случае удачного исхода ты немедленно явился в Триввел. Там будет прием в честь избавления провинции от волков. И его светлость хотел бы тебя видеть.
Я кивнул головой, не в силах оторвать глаз от опущенного лица бывшей помощницы вожака. Той, которую обманул и предал, чтобы добиться своей цели. Она так и не подняла глаз. Падающие на меня капли дождя, смывающие грязь и кровь, не могли смыть накатившую боль. Спустя мгновенье отвернулся и пошел в сторону надвигающихся отрядом. Хотелось сказать Вее хоть что-то, но в старо-имперском языке не было слов, оправдывающих то, что я сделал. Больше я ее не видел.

Глава 10.

Сегодня все без исключения население Триввела вышло из своих домов. Люди стояли плотным строем вдоль центральной улицы города, взрослые держали маленьких детей на руках, мальчишки постарше забирались на крыши домов для лучшего обзора. Это, несмотря на то, что последние дни выдались пасмурными и прохладными. Жители города кутались в теплые плащи, прятали голову под капюшонами, женщины надели на голову платки. Никого не пугал дождь, совершенно некстати омрачивший и так безрадостный день.
- Не знаете, так и не выяснили, что произошло? – шепотом спросил тощий мужик у стоящих рядом людей. Все уже устали от длительного ожидания и промокли насквозь.
- Дак, это ясно дело, что там произошло, тут и думать нечего! – бойко ответил старичок, стоящий ближе всех к шеренге стражников, перекрывших улицу. - С того света достал его проклятый вожак, точно вам говорю! Всегда говорили, что не человек это вовсе. Я слышал, нету у него лица, а вместо глаз лишь чернота и тьма.
-Да тьпфу, на тебя, старый дурак, че ты мелешь то? Сказал, что корова в лужу насрала. Какой еще демон, если его в лесу армия наша нашла и прирезала? Все его тело видели, до сих пор на городских воротах висит.
- А я слышал, что его вовсе не армейцы убили, а наемник какой-то странный, не из наших мест.
- Да какой еще наемник, вы это там же услышали, где про демонов болтали? Выследили волков, да и прикончили. Правда, кое-кто из них все же в лесах спрятался, но без вожака своего то они мало чего стоят.
- Тихо вам,- злобно шепнула крупная баба, держащая на руках годовалого ребенка. - Еще, не приведи Элания, стражники услышат.
Они  заметили колонну людей уже ближе к полудню, когда уже стали раздаваться недовольные шепотки. Тело герцога, вынесли из его резиденции в дворцовом квартале и медленно несли по оцепленным стражей улицам. Его несли стражники из личной гвардии, одевшиеся по такому случаю в парадные одежды. Особо впечатлительные бабы тут же запричитали, вознося руки к нему. Отовсюду послышались молитвы.
Личный телохранитель, советник и “правая рука” герцога, как его называли в народе, Маркус Франциск был как всегда рядом со своим господином. Он шел чуть позади и не мог оторвать взгляд от мертвенно бледного лица бывшего господина. Маркус пытался осознать, что же произошло, но мысли плохо укладывались в его голове.  Единственное, что он понимал четко – он не выполнил свой долг. Его долгом было охранять жизнь правителя, не смотря ни на что, а сейчас он мертв. Все случилось так быстро и загадочно, что телохранитель до сих пор не мог смириться со случившимся.
Похоронная процессия двигалась по улицам Триввела, направляясь к храму Элании, где старшая мать-жрица должна была произнести молитву по усопшему, а затем тело герцога по обычаю будет предано огню на центральной площади города. Народ скорбел, лица были полны боли, многие не могли сдержать слез. В груди вновь закололо, Маркус поморщился от боли и мысленно приказал себе собраться. Он не мог оскорбить последние земные мгновенья герцога своим недостойным и жалким поведением.
Наконец колонна с телом достигла ворот храмового квартал, из-за них выглядывали стены величественного строения. С крыши храма на них скорбящими глазами взирала фигура женщины с ребенком на руках. Милостивая Элания, верховная мать всех людей. Стража оттесняла от колонны простых людей - им не было места в святом месте во время церемонии. Некоторые особо ретивые сопротивлялись, но их быстро утихомиривали профессиональными ударами древок. В храм прошли лишь приближенные бывшего правителя, его родственники и вышестоящие подданные.
Молитва длилась недолго, и Маркус плохо ее запомнил. Он никогда не считал себя верующим человеком, но смиренно чтил правила. Старшая мать-жрица произнесла на распев молитву упокоения души, призвала милостивую Эланию принять благородный дух герцога в свою обитель. Маркус обвел взглядом лица людей вокруг - они были сосредоточенны и напряжены. Старший советник по торговле, о чем-то настойчиво шептался с советником по внешней политике. На тело они даже не смотрели.
- Жалкие двуличные свиньи, - со злостью думал Маркус. - Им было наплевать на его светлость при жизни, наплевать им на него и после смерти. Все, что их волнует, это власть и собственное место в сложившихся обстоятельствах.
Глупые и недостойные мысли! Естественно их волновало только это, иначе и быть не могло. Маркус понимал, что просто срывает злость от ощущения собственной вины и беспомощности на неповинных людях. Единственный виновный здесь – это он. Ведь он сразу почуял неладное, последние несколько недель он не раз обращался к Абстейну и поднимал этот вопрос, но переубедить бывшего правителя Триввела так и не смог.
Неожиданно краем глаза бывший телохранитель заметил в толпе незнакомое лицо. Это был не простой человек, иначе его просто не пустили бы внутрь храма. Да и видно было по лицу незнакомца, что уж кем-кем, а простым его не назовешь. Человек этот был одет в дорогой, но ничем не примечательный плащ, стоял он в некотором отдалении от общей группы людей и задумчиво смотрел на него.
- Какого черта ему нужно? - подумал Маркус. - Он что, пришел в святое место, чтобы глазеть на меня?
Мать-жрица произнесла завершающие слова молитвы и все собравшиеся повторили ее слова, очертив привычный знак Элании в воздухе. Глава личной гвардии сделал это вместе со всеми, отметив краем глаза, что странный человек продолжал смотреть на него, даже не пошевелившись.
Тело герцога тем временем начали выносить из храма, Маркус последовал за ним и потерял в толпе незнакомца. Дождь продолжал лить, его капли стекали по неподвижному лицу Абстейна, будто мертвый герцог после смерти раскаялся в своих грехах и по щекам его текли слезы.
- Что за бредовые мысли? - одернул себя бывший телохранитель. – Конечно, герцог не был святым человеком. Да и кто в наше время святой? Но он всегда думал о своем народе, даже принимая тяжелые решения. Ему не в чем раскаиваться.
Процессия достигла центральной площади, где все уже было приготовлено к завершающему этапу церемонии. Тело бывшего правителя опустили на заранее приготовленный помост, верховная мать вновь начала свою молитву:
-Милостивая Элания. Мы, дети твои, освобождаем сына твоего от оков бренного тела, дабы святой дух его мог достигнуть царствия твоего. Прими его в свое лоно, даруй ему вечный покой и …
- Маркус Франциск?- раздался сбоку незнакомый голос.
Телохранитель герцога обернулся и увидел того самого странного человека, которого заметил еще в церкви. Тот стоял рядом, говорил тихо, наклонив голову к самому уху Маркуса.
- Да, это я. Только я не имею чести знать ваше имя.
- Вы ни один такой. Мое имя мало кому знакомо, как и род моих занятий.
Незнакомец поднял руку и продемонстрировал воину тяжелый золотой перстень на пальце правой руки. Тот был выполнен из чистого золота, стоил, наверное, целого состояния, но не это привлекло внимание Маркуса, привыкшего за время службы к дорогим безделушкам. На перстне был изображен большой глаз, заключенный в замысловатую фигуру. В голове тут же возникли обрывочные воспоминания. Когда-то давно герцог Абстейн упоминал о неком древнем ордене, символом которого является глаз. Маркус никогда не видел членов этого ордена, но сейчас отчего-то не сомневался - перед ним один из них.
- Вы из ордена Посвященных? – спросил он, уже зная ответ.
- Да. Хорошо, что вы в курсе - это сэкономит время.
Между тем жрица закончила свою речь, люди вновь повторили молитву и один из приближенных поднес к помосту горящий факел. Огонь вспыхнул мгновенно и яростно, с шипением поглотив тело правителя. Словно напоминая, что перед смертью все едины. Когда-то давно Маркус встречался с одним человеком, выходцем из южных провинций. Тот был заядлым игроком к какую-то странную южную игру, где по доске двигали разные по значимости фигурки. Бывший телохранитель не знал правил, но хорошо помнил фразу, которой заканчивался каждый раунд. И пешка, и король после игры попадут в один и тот же ящик. Вот уж действительно, лучше и не скажешь. Шум от разгоревшегося пламени перекрывали плач и молитвы скорбящих людей, человек из ордена, тем временем, говорил в своей привычно спокойной и уверенной манере.
- У нашего ордена есть некоторая информация, касательно смерти герцога. Исходя их нее, в последние дни жизни он контактировал с неким неустановленным субъектом. Мне бы очень хотелось, чтобы вы как можно подробнее рассказали об этом. Это в ваших же интересах. Нет, нет, не здесь, не будем осквернять церемонию своей болтовней. Я остановился в частном доме “Императорский приют”. Прошу вас прибыть туда сразу же после церемонии. И не задерживайтесь по пустякам, наш разговор крайне важен.
Маркус кивнул головой, не удивляясь, что именно его просят прийти, и не обращая внимания на тон, в котором это было сказано. Он вспомнил глаза господина, когда тот упоминал этот орден.
- Фанатики, наделенный силой и властью, - говорил он. – С ними лучше не иметь никаких дел. Если уж они заинтересовались тобой, то лучше сразу заказывать себе место в царстве Элании. Однажды я связался с ними и расплачиваюсь за это всю свою жизнь.
На все последующие вопросы правитель лишь махал руками и больше никогда не упоминал об ордене.
Когда с церемонией было покончено, люди начали неспешно расходиться, а жрица стала собирать прах Абстейна для дальнейшего ритуала, к Маркусу подошел его помощник и спросил:
-Ну что будем делать теперь? Дело дрянь, боюсь, наломали мы дров. Надо бы валить из города да из провинции, пока за нас не взялись тайные службы. Кто бы ни пришел на смену герцогу - мы будем первые в очереди на плаху.
- Ты прав, Хельм, сейчас же займись этим. Подготовь все необходимое, раздай своим людям указания. Да ты и сам знаешь.  И еще …
Помощник задержал на нем взгляд, но Маркус так и не решился ничего говорить.
- Забудь, просто передай это моей жене по дороге. А у меня есть еще одно дело.
Он передал Хельму кольцо, подаренное еще герцогом и являющегося его самым ценным достоянием в жизни. Он ведь был простым солдатом в армии, затем десятником, спустя некоторое время сотником. За особые заслуги пробился в личную герцогскую стражу, где и достиг теперешних высот. Он не был благородных кровей - он всего добился сам, за счет своих умений, веры и преданности. Это кольцо даровало ему титул младшего барона, давало права на собственную землю.
- Маркус, ты чего? Сам ей и передай, чего удумал то?
- Просто сделай, как я прошу! И не задавай вопросов.
Его верный помощник молча взял протянутое кольцо, все еще удивленно и опасливо глядя на своего начальника. Тот, не говоря ни слова, развернулся и пошел в обратную сторону.
Частный дом “Императорский приют” был самым дорогим и презентабельным местом в купеческом квартале Триввела. Даже на фоне дорогих трактиров он смотрелся величественно и изящно. Маркус подошел к нему, когда уже начинало понемногу темнеть, улицы опустели, а простой люд разошелся по дешевым забегаловкам напиваться по горестному случаю.
- Вот уж действительно, странная людская привычка, - промелькнула странная мысль в голове бывшего телохранителя. - Празднуем день свободы - надираемся до поросячьего визга от радости. Скорбим по ушедшему герцогу - напиваемся с горя. А в обычный день пьем от грусти и тоски вокруг.
Сам Маркус к алкоголю относился холодно, честно сказать, вообще не любил его, тем более на службе, и требовал этого же от своих людей. Нет, он ни считал, что от алкоголя все беды людские. Все беды от самих же людей, от грязи и дерьма, коими полны человеческие сердца, которые и выпирают наружу под действием крепкого пойла.
В особняке его ждали, у входа стоял молодой парень с тяжелым взглядом. Одет он был в такой же дорогой плащ, что и незнакомец на площади. Орден, как видно, не испытывал недостатка в деньгах. Маркус вошел внутрь, последний раз взглянув на серое небо над Триввелом.
- Хотя почему это последний раз? - одернул он себя. - Странные какие-то мысли в моей голове сегодня. День сегодня был тяжелый. И вообще, чего я распинаюсь перед этим орденом? Не знаю, у кого они стоят на жаловании и кому подчиняются, но здесь, черт побери, Триввел. А я - личный советник и помощник бывшего герцога. Я все еще представляю здесь власть и не позволю обращаться с собой, как с куском дерьма!
Незнакомец ждал его в большом кабинете на втором этаже. Он сидел за широким столом, жестом предложил Маркусу сесть напротив него. Он смотрел уверенно, словно ощущал собственную силу и превосходство.
- Не буду предлагать вам ничего выпить, знаю, что вы не любитель. Это похвально в наше время. Итак, оставим глупые любезности и перейдем к делу. Можете начать по порядку, с того самого дня, как первый раз увидели этого человека. И имейте ввиду, чем более полно вы будете рассказывать, тем лучше для вас.
- Я что на допросе? - спросил Маркус, решив сразу расставить все на свои места. – Мне не доводилось слышать ничего про вас и ваш орден, и я не собираюсь сидеть тут как какой-то заключенный. Хочу напомнить, что пока что я представляю здесь власть.
- Вы будете сидеть тут и говорить все, что знаете, иначе мы будем вынуждены разговаривать с вами по-другому.
- Да какого черта?! Я могу пошевелить лишь пальцем, и мои люди тут же пинком под зад вышвырнут вас из города!
Человек распахнул плащ, под ним была странного вида одежда, походившая больше на военную форму. На груди был изображен все тот же глаз, а на шее висел большой амулет из белого камня. Незнакомец схватился за него одной рукой, амулет сразу засветился холодным белым светом, а глаза также приобрели белый оттенок.
- Вы это сделаете, только если сможете пошевелить этим самым пальцем. У нас очень мало времени, поэтому говорите все, что вам известно и примите свою дальнейшую судьбу.
Белое свечение глаз проникало прямо в голову, отзываясь тупой болью и гулом в ушах.  Маркус не в силах был пошевелиться, все тело будто сковали невидимые цепи. Словно во сне он стал излагать все по порядку, не в силах оторваться от светящихся глаз незнакомца.

Глава 11.

Это началось больше месяца назад. День был совершенно обычным, Маркус сидел за большим столом в зале для приемов на первом этаже резиденции герцога Абстейна. Настроение было не из лучших - с утра к нему опять наведывались люди из торговой гильдии, снова ныли о ситуации с волками, что пускать телеги обходными трактами слишком долго, а нанимать дополнительную охрану слишком накладно. Советники правителя произносили привычную возвышенную речь о том, что на решение проблемы брошены все силы, не говоря при этом ничего конкретного. Маркус знал, что проблема это пока, как говориться, “повисла в воздухе”. Пару месяцев назад были собраны два больших отряда из армейских частей, они пытались углубиться в лес и найти логово волков. Те как будто ждали их - войны герцога попадали в капканы и волчьи ямы, из-за каждого куста летели стрелы. Теряя людей, отряды были вынуждены отступить, так и не выяснив ничего толком.
Сейчас решался вопрос о привлечении отрядов профессиональных наемников, знающих лес, умеющих вести лесные войны, но пока телеги все также обходили лес стороной, а торговые гильдии терпели убытки и продолжали бунтовать.
Ближе к полудню старший советник услышал крики и ругань из коридора. Кричали его же люди, будто старясь не пустить кого-то в зал. Маркус вышел в коридор, выяснить причину воцарившегося бедлама. Там он первый раз и увидел наемника. Человек был совершенно обычным: короткие темные волосы, щетинистое лицо, высокий рост, жилистого телосложения, с совершенно непримечательными чертами лица. Ни шрамов, ни татуировок – ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Встретишь такого на улице, и через минуту уже забудешь.
- Это резиденция герцога Абстейна, а не дешевый бордель. Что здесь, черт возьми, происходит?
- Этот умник говорит, что может помочь решить проблему с волками. Я говорил ему, что надо очередь соблюдать, но он прет напролом. Хочу, говорит, с герцогом этот вопрос обсудить.
Маркус взглянул на незнакомца, тот был совершенно спокоен и также оценивающе смотрел на него.
- Его светлость никого не принимает, по всем вопросам можешь обращаться ко мне, когда дойдет твоя очередь. Ты записывался на прием?
- Я только сегодня прибыл в Триввел, - хрипловато ответил незнакомец. – У меня нет времени на записи и приемы, как нет его и у вас. Я могу помочь вам решить проблему, причем это не будет стоить вам ничего? Выслушайте меня - это не займет много времени. А затем можете вернуться к пустой болтовне.
  Старший советник знал такой тип людей, что-то подсказывало ему, что незнакомца стоить выслушать. В конце концов, вышвырнуть его он всегда успеет, а герцог обязал его использовать все возможности по противодействию волкам.
- Проходи в зал.
- Эй, я вообще-то тут уже третий день стою, у меня вопросы крайней важности! - крикнул купчишка из середины очереди в дорогом кафтане. – Я не позволю, чтобы какой-то простолюдин проходил вперед меня! Вы вообще знаете кто я?!
Макрус пропустил его крик мимо ушей и рукой дал знак незнакомцу проходить. Подобных крикунов он на своем веку повила не мало. Люди подобного типа всегда, заработав лишние сто империалов, тут же мнили себя не иначе как королями, считая, что теперь пред ними открыты все двери жизни.
- Как мне тебя называть? – спросил личный телохранитель герцога, войдя в зал и закрыв за собой дверь в приемную, из-за которой продолжали раздаваться недовольные крики.
Почему-то простой вопрос вызвал у гостя неожиданную задумчивость.
- Можете называть меня Вороном, - наконец ответил тот
- Здесь вам не трактир, - крикнул один из советников, - назовите свое имя, а клички оставьте для своих дружков!
- Имя не имеет совершенно значения. Он может выдумать любое, и оно ничего нам не даст. Вряд ли он из этих мест, иначе я уже знал бы его в лицо. Итак, ты сказал, что можешь решить проблему с волками. Поведай нам о своих планах и прошу, сделай это быстро.
-  Я прибыл сюда из Оббинга. После недавних событий, которые там произошли, вести дела стало небезопасно для людей моей профессии.
Маркус кивнул, он естественно слышал о покушении на герцога Альбрехта и резне в его особняке. Все еще оценивая незнакомца взглядом, он ехидно спросил:
- И чем же ты зарабатываешь себе на жизнь? Бьюсь об заклад, что не кройкой и шитьем.
- Ваша интуиция вас не подводит, - незнакомец ответил так же ехидно, нисколько не тушуясь перед вышестоящим собеседником. – Я был наемником, работал на человека, известного как Шрам.
Макрус пожал плечами и повернулся к сидящим за спиной советникам. Те быстро переглянулись между собой. После некоторого раздумья Альмус Дрестон, советник по внешней торговле, быстро кивнул, подтверждая, что знает о ком идет речь.
- Тем лучше для вас, - продолжил первый советник. - И чем же простой Оббингский наемник может помочь правителю Триввела и всего Нердлинга?
- У меня есть личные интересы в этом деле, а свои планы я хотел бы обсудить лично с герцогом.
- Это абсолютно исключено. Как я уже сказал, его милость никого не принимает, по всем вопросам ты можешь обращаться ко мне, либо валить на все четыре стороны. Правитель слишком занят, чтобы лично беседовать с каждым умником, возомнившим себя важной птицей.
- Поверьте, это не займет много времени, к тому же, повторюсь, за свои услуги не возьму с вас ни монеты. Работая на Шрама, я выполнял задания, скажем так, разного рода и у меня есть своеобразный опыт. Прошу, найдите всего лишь минуту своего бесценного времени, обратитесь к герцогу и передайте, что я хочу поговорить с ним. Из соображений безопасности, готов выполнить любые ваши условия во время переговоров.
Любого другого Маркус живо послал бы ко всем чертям, а еще лучше, приказал бы бросить в тюрьму и прописал пару десятков ударов плетью за неподобающее поведение, но бывший воин привык доверять своим ощущениям. Было что-то неуловимое в глазах незнакомца - уверенность в собственных силах, профессионализм.
- Черт с тобой, - подумал телохранитель, поглаживая рукоять своего меча, всегда висевшего на поясе. - Обычные методы по борьбе с волками пока все равно не приносят результатов. Поговорю с герцогом. Может он и заинтересуется этим человеком, а если нет – тем хуже для этого умника.
Маркус оставил незнакомца, который непринужденно сел на один из стульев для приходящих гостей, и, пройдя пару залов, поднялся по лестнице на второй этаж. Коридор к кабинету Абстейна охранялся шестью вооруженными людьми из личной гвардии. Старший советник распахнул очередные двери и подошел к массивной, тяжелой двери, которая, казалось, могла бы выдержать десятки ударов осадного тарана. Герцог в последнее время просто помешался на собственной безопасности: уже пару недель не выходил из своей комнаты, внутрь пускал лишь своего верного помощника и единственного человека, которому доверял.
Охранявшие дверь гвардейцы отступили, и подошедший Маркус взялся за широкое кольцо и постучал в дверь. Гулкие удары эхом отдались в широком коридоре, по руке пошла легкая вибрация.
- Мой господин, это я.
- Маркус? Еще ведь рано для обеда! Что тебе нужно?!- голос правителя был хриплым и напряженным.
- Человек желает встречи с вами…
- Я же приказал не пускать ко мне никого. Я делаю все возможное, что им еще надо, черт возьми? Эти торгаши меня вконец доконают. Видимо придется срубить пару буйных голов, чтобы утихомирить эту орущую свору.
- Он не из гильдии, мой господин. Наемник, прибыл из Оббинга. Говорит, что может помочь решить нашу проблему и не возьмет за это ни одной монеты.
Наступило томительное молчание, Маркус даже решил, что герцог просто ушел и ему не интересны никакие наемники, но спустя мгновенье раздался удивленный голос:
- Кто он? Как выглядит?
- Выглядит, как обычный наемник, ничего примечательного. Создает впечатление серьезного человека. Сказал, что его зовут Ворон.
- Как ты сказал? Ворон!? – Абстейн вскрикнул так неожиданно, что Маркус непроизвольно сжал рукоять верного меча.
- Я выслушаю его, приведи его к двери - ответил герцог, после еще нескольких мгновений раздумья. - Убери отсюда всех, пусть никто не слышит нашей беседы. Останься сам, будь рядом и наготове.
- Да, мой господин. – ответил Маркус и, быстро раздавая приказы, отправился за наемником, который неожиданно оказался не так то просто.
Спустя пару минут они вновь стояли у двери. Ворон, которого обыскал лично Маркус, сняв большую часть своей одежды, стоял у тяжелой двери и коротко объяснял свой план правителю Нерлдинга. Первый советник не слышал о чем идет беседа - герцог велел отойти подальше и следить за незнакомцем. Телохранитель не знал, к чему это было нужно, ведь вынести дверь и напасть на правителя не смогла бы и добрая сотня элитных войск, но приказ тем не менее выполнил. Он поймал себя на мысли, что ждет, надеется, как наемник выкинет какую-нибудь глупость, совершит хоть что-то подозрительное, и он получит повод расправиться с ним. Все это выглядело крайне странно, Маркус уже успел сотню раз пожалеет, что согласился принять этого странного человека. Интуиция сыграла с ним злую шутку и сейчас настойчиво твердила, что человек опасен, но было уже поздно. Сейчас решение целиком и полностью легло на герцога, и Маркус выполнит любой приказ, каким бы он ни был.
Через несколько минут напряженной беседы наемник поклонился и отправился обратно в зал для переговоров, оставив телохранителя в легком недоумении. Он подошел к тяжелой двери и ждал решения герцога, который думал не долго.
- Я принимаю его план, - прохрипел он. – Мы выполним все о чем он просит, а наемник сделает за нас всю работу. Не спрашивай ни о чем, просто выполняй.
И Маркус привычно поклонился герцогу, который через закрытую дверь никак не мог увидеть этого жеста повиновения.

Бывший телохранитель и первый советник покойного правителя Нердлинга пришел в себя, сидя за столом в частном особняке “Императорский приют”. Голова ужасно болела, во рту пересохло, руки слегка тряслись, как у пьяного.
- Что, черт возьми, это было, - прохрипел Маркус, глядя в глаза человеку из таинственного ордена Посвященных. Те перестали обжигать холодным светом, приобрели обычный темный оттенок. Рука отпустила медальон, и тот вновь скрылся под дорогим плащом.
- Что было дальше, господин Маркус? Продолжайте, пожалуйста, по своей воле, не вынуждайте меня вновь ломать вам сознание.
Перед воином поставили бокал с вином, явно дорогим. Он непроизвольно поморщился.
- Пейте, пейте, промочите горло, да и алкоголь поможет привести вас в чувство.
Маркус покорно выпил предложенное, отметив про себя, что в данной ситуации оно было ему даже приятно. Медленно приходя в себя, бывший старший советник продолжил, старательно подбирая слова:
- Герцог принял его предложение, как я и сказал. Я пытался отговорить его, но его светлость был странно убежден, что наемник поможет. До сих пор не понимаю, откуда взялась эта уверенность. Уже потом его светлость упомянул, что накануне видел странный сон, в котором к нему через окно в спальню прилетел огромный черный ворон. Глупость это все, верить в такие сны, да и не было у него в спальне никакого окна. Но его светлость решил, что это знак. Он все твердил, что Ворон поможет ему, избавит от вожака волков. Что это знак.
- Интересно, - задумчиво сказал адепт ордена, поглаживая пальцами правой руки гладко выбритый подбородок. – Продолжайте, прошу.
- План был необычным. Наемник намеревался внедриться в банду волков и выйти на их вожака. Как вы знаете, личность эта была широко известна в Тривелле, да и за его пределами. Но вот никто не мог похвастаться тем, что встречался с ним лично. Он был слишком осторожен и руководил бандами только через своих самых верных единомышленников. Большинство из его людей даже не встречались с ним лично. По крайней мере, по моей информации. Герцог обязал меня организовать два отряда из штрафников, бывших стражников, которые были пойманы на незаконных делах, воровстве или вымогательстве и были отлучены от службы. Сказал подобрать тех, кого не жалко будет потерять, кого не будут искать. На мой справедливый вопрос он ответил лишь, что всему есть своя цена.
- И вы отправили этого Ворона с одним из этих отрядов под видом заключенного, якобы его перевозили в Оббинг? Намеренно через тракт, где нападения волков были наиболее  частыми.
- Да, только так мы могли добиться доверия с их стороны. Никому другому они не поверили бы. Мы уже пытались до этого подсылать к ним своих людей. Вестей от них больше не поступало. Герцог даже приказал отделать наемника для пущей достоверности, и это удовольствие я взял на себя. Люди в отряде ничего не знали, им я сказал, что дорога безопасна, что у них появился реальный шанс восстановиться на службе. Я был против обмана, но приказ был четким и ясным. Через два дня на границе с городом объявился один из этого отряда, непонятно, каким образом выбравшийся из передряги. Он был ранен, еле стоял на ногах от потери крови. Его пришлось тут же положить в лазарет…
- Где он и скончался на следующий день, так и не успев рассказать подробностей случившегося, – закончил за него адепт ордена.
- Именно, - скрипнул зубами Маркус, в который раз ощущая ненависть к самому себе. Он подставил своих же людей, отправил их на смерть. И теперь сполна пожинает плоды собственной ошибки.- Через пару дней мне пришло послание. Не знаю, кто и как его передал, но оно было доставлено прямо в загородную резиденцию герцога. Ведь на время проведения операции его светлость пожелал убраться из Триввела подальше. Прислужница сказала, что слышала громкий хлопот крыльев и видела большую черную тень. Но это может оказаться обычной бабской болтовней и глупостью. В послании говорилось, что наемник попал в лагерь, его пока подозревают, поэтому придется использовать второй отряд. Он уже находился на своем месте и ждал …
Маркус вновь отхлебнул вина, на душе было гадко и мерзко от тягостных воспоминаний. Больше десятка людей, его людей, за которых отвечал он, были убиты по его приказу. И все ради того, чтобы чертов наемник мог добраться до вожака.
- Прошу вас, продолжайте, - человек из ордена не хотел ждать, и ему было глубоко наплевать на душевные муки Маркуса.
- Еще через пару дней я вновь получил послание. Наемник говорил, что влился в стаю и ищет пути, чтобы выйти на вожака. Он писал еще пару раз с периодичностью в несколько дней, не сообщая ничего важного. Герцог нервничал, в это время он стал особенно подозрителен и недоверчив. Затем приказал мне собирать своих лучших людей и быть готовыми выдвинуться в лес по первому приказу. И через пару дней мы его получили. Нас было почти три сотни, и мы выдвинулись глубоко в лес близ Приболотной.
- И что вы там застали?
- Большая часть волков успела уйти через топи, мы до сих отлавливаем их в окрестностях. Тогда же мы зарубили четверых из них, взяв в плен одну из главных помощниц вожака. Потеряли при этом шестерых людей убитыми и еще семерых ранеными. Но самое главное - вожак был мертв. Наемник сдержал слово и прикончил его, воспользовавшись общей неразберихой. Что там точно произошло, он так и не рассказал. Но, хоть план и выглядел сумасшедшим, он сработал. Очень высокой ценой.
Воцарилось молчание, были слышны лишь тихие удары капель дождя по карнизу широкого окна. Присутствующие в комнате молчали и старались осмыслить услышанное. Наконец, адепт ордена, продолжая почесывать подбородок, нарушил тишину:
- Как говорят в моем ордене: “Неисповедимы пути силы”. Что случилось потом?
- Наемник действительно не потребовал за свои услуги ничего, у него была лишь одна странная просьба - он хотел пожать руку лично герцогу. Я сказал, что это невозможно, да и зачем ему это? Он ответил уклончиво, сказал, что вырос в этих местах и хочет отдать дань уважения правителю, которого избавил от главного врага. Мы вернулись в стены Триввела. Его светлость был страшно рад, он приказал устроить празднование этой знаменательной победы. Вечером было решено устроить публичную казнь единственной разбойницы, которую взяли живой, а пока было решено провести торжественный прием. Просьбу наемника герцог выполнил. Я лично вновь обыскал этого странного человека - он был совершенно безоружен. На приеме в его честь он, надев белые и чисты одежды, встал на одно колено, пожал руку герцогу, сказав при этом крайне уважительные слова. Его держало на прицеле более десятка моих людей, я же стоял рядом с мечом в руке. Но он не сделал глупостей. Пожав руку, он спешно ушел, забрав свою грязную одежду, отказавшись даже от предложенной еды и права присутствовать на вечерней казни в сопровождении его светлости. Просто ушел и больше я его не видел. Ближе к вечеру его светлость стал неважно себя чувствовать, и казнь было решено перенести. Все подумали, что это от длительных переживаний, его светлости просто необходимо отдохнуть. Он согласился, даже приказал мне отменить все встречи на завтра. А на следующий день был уже мертв.
- Вы осмотрели тело? У вас есть версии?
- Я лично проверил каждый дюйм его спальни, опросил каждого из его стражи. Дверь в спальню никто не открывал, да и это было невозможно, открыть ее мог лишь сам герцог изнутри. А проникнуть туда другим образом было невозможно. Других дверей и ходов туда не было. Как я уже говорил, там не было даже окон. Он просто умер, я … не знаю причин.
- Не понимаю, каким образом вы дослужились до своего положения! - резко крикнул адепт ордена, от его спокойствия не осталось и следа. Он схватил со стола так и не допитую бутылку дорогого ангшорского вина и запустил ею в стену, недалеко от Маркуса. На светлой стене остались багряно-красные разводы, похожие на пятна крови. – Неужели вы до сих пор не понимаете истинных намерений этого наемника? Неужели не видите, что происходит в мире? Это уже третья загадочная смерть вышестоящих людей, потомков бывшего императорского рода. Неужели вы не понимаете, чьи это происки? Мой орден, да будет вам известно, был создан сразу после Великой Войны. В него вошли самые верные последователи идей императора. Именно мы выслеживали оставшихся в живых магов и их последователей, именно мы стараемся всеми способами сохранить этот мир таким, каков он есть. Неужто, не понимаете, что маги были слишком сильны, чтобы уйти просто так? Они остались, они по-прежнему среди нас. Может их адепты сидят с вами за одним столом, может это кто-то из ваших знакомых или родных. А может вы один из них? Именно вы вели дела с человеком, виновным во всех этих странных смертях. Именно вы контактировали с ним и позволили ему выйти на герцога, который опасался за свою жизнь. И именно ваша вина в том, что его все-таки убили. Но мы не оставим этого так просто. Я не оставлю. Мы разбили магов один раз и не позволим им даже второй попытки. Мы каленым железом выжжем эту заразу, не оставим в живых ни одного их жалкого прихвостня. Любой, кто хоть как то посмел оказывать им содействие, достоин только одного наказания.
Маркус молчал, он хотел бы возразить, но в словах его собеседника была доля истины. Это действительно была его вина. Поэтому он не сопротивлялся, когда его неожиданно схватили сзади за руки два подоспевших адепта. Он безропотно принял свою судьбу и вновь взглянул на загоревшиеся белым огнем глаза. Пришедшую с этим светом страшную боль он принял как достойное наказание за свою ошибку. Он был виновен, и заслужил все это сполна.

Глава 12.

Возничий попался не особо разговорчивый, что было мне только на руку. Он лишь мельком упомянул, что едет из Триввела, но, видя, что я не расположен к беседе, быстро замолчал. Я уже не надеялся, что кто-нибудь подберет меня, ведь за целый день мимо меня проехало только две телеги, да и те даже не притормозили рядом. Решил, что мне так и придется на своих двоих добираться до самой границы с Ангшором. Спешить мне было некуда, поэтому можно было и прогуляться. Но подвернувшаяся телега оказалась еще более кстати.
Я удобно расположился в ней, расстелив плащ и накидав под него побольше мягкой соломы. Лежа на спине и глядя на безмятежно проплывающие надо мной облака, я лениво грыз травинку и старался не думать о том, что произошло. Лошадь фыркала, таща за собой пустую телегу с одиноким путником, возничий напевал себе под нос неизвестную мне мелодию.
Книга буквально шевелилась за моим поясом, призывала заглянуть в нее и узнать, что же мне хотел сообщит вожак перед смертью. Сначала я вообще решил выкинуть ее куда подальше, ведь это была приметная улика, и не к чему было таскать ее с собой. Да и вообще, какое мне было до этого дело? Задание было выполнено, а все остальное не должно было меня интересовать. Но книгу я все же оставил, что-то мешало мне просто напросто забыть все произошедшее за последний месяц.
Спустя несколько часов неспешного передвижения я решился. Неспешно поднялся, сел, оперившись спиной на бортик телеги. Мимо меня медленно ползли бескрайние поля, вдалеке виднелась уползающая от меня полоска лесной гряды. В лицо дунул теплый ветерок, принесший приятные ароматы цветения.
- Долго еще до границы?- спросил я у возничего.
- К завтрашнему утру должны добраться, с благословения Элании. Дальше уж вы сами, как и договаривались. А я напрямик в Скиетар двину.
Я согласился с ним и достал из-за пояса дневник бывшего вожака волков, принявшего смерть от моей руки. Страницы были серыми и истертыми, большинство из них не несли особой информации для меня. Здесь были неизвестные мне даты, имена людей, какие-то расчеты. Страницы быстро сменяли друг друга, пока на одной из них не появилось весьма неплохое изображение юной девушки. Я некоторое время вглядывался в ее лицо, стараясь понять, откуда я ее знаю. Понимание пришло через мгновенье - со страниц дневника на меня смотрела Китара. Юная магичка из видения, погибшая от руки собственного учителя. Рядом с ней было изображено лицо улыбающейся Веи. Только сейчас я подумал, что, будь они одного возраста, могли бы быть похожи. Как сестры, которые никогда не знали друг друга.
Воспоминания вновь начали проникать внутрь стены, которую выстроилась в своем сознании. Я быстро перевернул страницу, не в силах смотреть в радостное лицо разбойницы.
Вея была права, я задумал это с самого начала. Моей целью был герцог, а все умершие до этого – лишь плата за права добраться до него. Задание слишком затянулось. Уже прибыв в Триввел, я понял, что добраться до Абстейна просто так не представляется возможным. Слишком много охраны, слишком защищаемый замок, слишком мало информации. К тому же герцог никогда не покидал его стен и никого не принимал лично. Пробраться внутрь без четкого плана было равносильно самоубийству. Я понял, что добиться встречи с ним можно лишь убив его главного врага – вожака волков.
Пытаясь раскопать на него хоть какую-то информацию, я также был неприятно удивлен. Один из богатейших частных торговцев Триввела - Лестор Стоунг - бывший по совместительству связным братства в городе, лишь разводил руками, слыша мои вопросы. Личность вожака была покрыта покровом тайны. Я не нашел людей, которые общались с ним, видели его или знали кого-нибудь, кто может этим похвастаться. Единственная информация, которую удалось достать, касалась Веи - его верной помощницы. Единственной, кто знала его лично и вела с ним дела.
Это была зацепка, следовало копать глубже. Если я хотел выйти на вожака, надо было завоевать ее доверие. А еще лучше, воздействовать на нее по-другому. Я потерял две недели, отправившись в приграничные с Нижним Приморьем поселения, откуда по слухам Вея и была родом. И в третьем по счету портовом городке мне улыбнулась удача в виде ее старой подруги. Она работала шлюхой в борделе и за несколько империалов с радостью поведала мне все, что знала. О том, что Вея была влюблена в одного из знаменитейших пиратов, которого называли морским вепрем. Они вместе ходили в морские походы, вместе грабили торговые корабли и вместе просаживали награбленное добро в портовых трактирах. За дополнительную плату продажная девка также упомянула, что Вея ждала ребенка от него, когда стража наконец села им на хвост и отрезала от моря и свой команды. Они бежали в соседний Нердлинг, стараясь затеряться в его лесах, но на границе их все же поймали войны герцога Абстейна. Ее, беременную, стража пожалела и выкинула на дорогу, а ее возлюбленного казнили по приказу герцога, как преступника. От пережитого горя у Веи случился выкидыша, и она почти сломалась. Пыталась пару раз покончить с собой. По словам ее подруги, в таком виде ее и нашел вожак, непонятно каким образом вышедший на нее. После смерти любимого, шлюха видела ее лишь раз. Вея рассказала, что вожак предложил ей место в свое стае и сделал своей верной помощницей, дал возможность отомстить.
Это был шанс. Я быстро сочинил для себя легенду про бывшего наемника, потерявшего семью и ребенка. Знал, что она клюнет на это, не могла не клюнуть. К тому же ее подруга сказала мне, что внешностью я походил на морского вепря, стоило только отрастить небольшую бороду. И не ошибся. Победил Вею ее же оружием. Она привыкла крутить мужчинами, используя свою красоту. Я же обманул разбойницу, использую ее прошлое. Как бы ни пыталась эта женщина выглядеть сильной и непоколебимой, глубоко в душе она все еще оставалась верящей в любовь девчонкой.
Воспоминания о последнем моменте, как я видел ее, вернули меня из воспоминаний. Страницы вновь зашелестели одна за другой. Не думать об этом! Последние его страницы содержали записи. Видно было, что вожак обращался к дневнику не часто, да и писал он не много, лишь самое главное. Отбросив лишнее, я оставил для себя две последние страницы, описывающие последние дни вожака. Именно об этом вожак и хотел рассказать мне. Нужно выкинуть этот дневник, не на нужно ничего читать!
Я поднял глаза от дневника, собираясь с духом. Пейзаж вокруг не изменился ни на чуть. Возничий дремал, слегка наклонив голову на живот. Кобыла плелась сама по себе, отгоняя хвостом рой мошкары, привлеченный запахом конского пота. Я все же решился и вновь обратился к дневнику. Первая запись была следующей:
“ Неделю назад мне вновь было видение. На этот раз, я окажусь не так глуп, а прислушаюсь к нему. Возможно, еще не поздно все исправить. Я видел в нем моих друзей. Видел Эльнара, все также глупо отвечающего на мои вопросы. Держал за руку Китару, которая, как сотни раз до этого, смотрела на меня и отчитывала глупые выходки Эльнара. Они говорили, что им больше не больно, что у них все хорошо. Эльнар просил простить его, что не послушал меня тогда. Китара говорила, что они ждут меня, что сила дарует мне помощь, которая придет в виде черного ворона. И все будет хорошо - мы снова сможем быть вместе. Я проснулся со слезами на глазах, а ведь думал, что навсегда утратил способность плакать. По моему уродливому лицу текли самые настоящие слезы, значит во мне еще отсталость хоть что-то живое. Значит, не зря я выжил, не зря проделал весь этот путь.
А сегодня меня нашла Вея и сказала, что к ней в руки попал человек, назвавший себя Вороном. Я еле сдержался, чтобы не закричать. Это не могло быть простым совпадением. Я с трудом сохраняю способность мыслить здраво. Нельзя делать поспешные выводы и принимать необдуманные решения. Почему-то у меня в голове кружит только одна мысль - отправить его туда, где все произошло. Совершенно бредовая мысль, но мне кажется, если сила послала его мне, то он не простой человек. Он увидит, что там случилось и поймет меня. Возможно, я пожалею об этом, но уже слишком много раз ошибался, не доверяя своим ощущениям. Да будет так, я отправлю его в проклятую часть леса, пусть он увидит то, что видел я. И узнает о причинах того, что я делаю. Так ему самому легче будет сделать выбор”.
Я поднял глаза от дневника. Зачем мне это было знать? Неужели это могло как-то изменить ход дальнейших событий? Следующая страница оказалась последней в дневнике, написана она была сбивчивым, дрожащим почерком. Вожак писал это словно трясущейся от волнения рукой:
“Кажется, сегодня моя последняя запись, но я совсем не страшусь этого. А страшусь того, что может произойти, если я останусь в живых. Нет, я должен умереть, только так смогу отплатить Абстейну за смерть отца, за пособничество в убийстве моих единственных друзей. Сегодня я видел таинственного Ворона и убедился в том, что не ошибся в нем. И прочел в его глазах желание смерти, моей смерти. Все его действия были направлены на то, чтобы добраться до меня. Уж не знаю, как он убедил герцога позволить ему убивать его же собственных людей, как смог убедить Маркуса, но мне нет до этого дела. Он ответил, что хочет убить Абстейна, и это было правдой. Он ловко обманул  остальных, но не смог провести меня. Он действительно хочет этого, а я могу помочь ему только позволив убить себя. Единственное что в моих силах, это уберечь от смерти остальных. Они ни в чем не виноваты и верно служили мне, делали свое дело. Я собираюсь собрать все отряды и позволить им вместе уйти. Я уже сообщил через своего человека Маркусу о готовящейся операции. Волки будут уверенны, что надо отступать и вместе смогут это сделать. Отправлю их в болотистые леса, куда армейские войска не сунуться. Вея, Ян, все остальные, надеюсь, вы проживете долгую жизнь и найдете свое место в мире, чего так и не случилось со мной. Я прожил свой век, желая лишь мести. Никогда не верил в богов, но сейчас я молю, Элания милосердная, позволь мне умереть во имя того, чтобы Ворон смог добраться до Абстейна, какие бы ни были его истинные цели. И пусть моя смерть станет единственной. Китара, Эльнар, отец, я всегда любил и помнил вас. И я иду к вам.
P.S. Ворон, если ты читаешь эти строки, значит, все же, убил меня. Очень странно писать об этом сейчас, живому. Я не знаю, как это произошло, не знаю, что ждет меня дальше. Возможно, сейчас я вижу лишь бесконечную тьму перед собой. Может, смотрю на тебя сверху их царства Элании, а рядом со мной стоит отец. Если ты читаешь эти строки, значит, я уже узнал ответ на это вопрос. Но сейчас я молю тебя только об одной - сохрани жизнь Вее. Я нашел ее в ужасном состоянии: она была разбита, надломлена и не хотела жить. И она слишком напоминала мне Китару. Я помог ей, дал новую цель, дал возможность отомстить. Она из того типа женщин, что сильны и холодны со всеми, но становятся совсем другими с любимыми. Она ищет цель в жизни, ищет человека, за которым могла бы пойти. Я позволил тебе убить себя, чтобы ты мог добраться до герцога. И платой за это прошу – сбереги ее. Она говорила, что верит тебе, пряча глаза. Но я видел, что она любит тебя. Даже если ты делал все это, лишь для того, чтобы обмануть ее и добраться до меня, позволь ей уйти. Она достойна большего. Достойна того, чтобы найти свое место в жизни”.               
Возле последнего слова я увидел маленький засохший след. Неужели это были слезы? А возможно просто капля дождя. Вожак шел на смерть по своей воле. Я думал, что смог его перехитрить, но он действительно видел гораздо больше простых людей. Все-таки он был магом, пусть и без должного обучения.
Убив его, я и вправду смог подобраться до герцога. Получил возможность коснуться его руки, а большего мне и не требовалось. Твердолобая стража тщательно обыскала меня, не зная, что смерть может принести и крохотная игла. Достаточно лишь опустить ее кончик в смертоносный яд. Я использовал трюк, который знают даже цирковые фокусники. Отвлек внимание стражи одной рукой, иглу же держал между пальцев другой. Это было опасно, ведь мельчайшая ранка – и я сам последовал бы за Абстейном. Во время рукопожатия легонько уколол его в нижнюю часть кисти, наименее чувствительную. Крепко сжал ему руку, так что укола он даже не почувствовал. Все эти смерти были нужны ради одного лишь права пожать ему руку.
Все-таки, я был не полноценным адептом братства. Тех готовят буквально с первых мгновений, когда они появляются на свет. Их тренировки начинаются еще в колыбели, жизнь превращалась в тренировки, а тренировки – в жизнь. Особое учение братства, реальные возможности собственного тела и развитая обстоятельствами гибкость ума – только так можно было создать особый тип личности, который не будет страдать болезнями обычного человеческого духа. Название одной из основных дисциплин учения братства можно было перевести на общеимперский как “духовная чистота”. Путь адепта братства – извечное балансирование между истиной и фальшью. Позволяя противнику заблуждаться, адепт никогда не должен позволять себе терять ощущение реальности. Чтобы уверенно бродить по темным и светлым сторонам жизни, адепт обязан был обрести чисто сердце, свободное от окружающих обстоятельств и условий. Свободное от собственного “я”. Я помнил эти учения, следовал им всю свою жизнь, но только сейчас осознал, что возможно мне никогда не стать истинным адептом братства. Ведь я не был рожден в их обители, меня не готовили с рождения к истинному пути. Я попал в братство в возрасте шесть или семь лет. Не помню своего прошлого – меня заставили забыть абсолютно все. Но, только сейчас я начал задумываться о том, что, возможно, именно эти годы зародили в моей душе семена той человечности, которая так мешает мне. Которая не дает мне спокойно спать по ночам, и которую я все никак не могу в себе уничтожить.
Боль внутри накатила с новой силой. Надо убраться отсюда! Мне надо побыть одному, я не хочу никого и ничего видеть! Мне не место среди обычных людей. Надо развести костер и сжечь ко всем чертям этот дневник, возможно с ним уйдет и эта боль! Его страницы буквально жгли мне руки.
- Останови, мил человек. Спасибо тебе, дальше уж сам, - крикнул я возничему, который аж подпрыгнул от неожиданного крика.
- Дак по пути же, сказал ведь, до самой границы довезу, - удивился тот, почесывая лысый затылок.
- Дойду, не переживай. И спасибо тебе.
Я выпрыгнул из телеги и уже собирался уйти прочь, как вдруг решил задать вопрос, мучавший меня уже давно. Знал, что мне станет только хуже. Даже знал ответ, но губы сами собой произнесли:
- Ты говорил, что был в Триввеле в момент смерти герцога, видел обряд упокоения его души. А на казни ты случайно не присутствовал? Не видел, что там произошло?
- Из-за смерти его светлости неразбериха страшная была. Казнь отложили, не до нее тогда было, - кричал удаляющийся возничий, привстав на седлах.
Я затаил дыхание, сердце закололись с бешеной силой. Неужели?
Возничий удалялся все дальше и, собравшись с мыслями, крикнул вновь:
– Уже позднее главу разбойничью все же казнили. Веей ее, кажется, звали. Красивая была, жуть, не видел я краше бабы на свете. Но закон он для всех един, повесили ее, прямо на площади. Не слова она не произнесла, ни слезинки не проронила. Одно слово – волчица.
Я кивнул головой и отправился в сторону от дороги. По-другому и быть не могло. Нет, я не был истинным адептом братства. Накатившая боль и усталость ударили меня словно таран, я упал на землю прямо посреди безымянного поля, поднес руки к лицу, по привычке имитируя обычные людские жесты. Не плакал, как простые люди, потому что меня этому не учили, и я не знал какого это. Тогда откуда же эта боль внутри? Почему я все еще не могу выкинуть из головы лицо Веи? Ее глаза, когда она смотрела на меня. Ее слова.
- Забыть! Не было ее, не было ничего! - приказал я себе. – Была лишь цель. Все остальное – лишь способы ее достижения. Через несколько дней я уже буду на пути в цитадель братства - единственное место, где чувствую себя спокойно. Там меня ждет обещанный отдых и, возможно, ответы на вопросы. А то, что произошло, оставлю здесь. Сожгу, уничтожу вместе с дневником! Забуду, как делал все до этого. Я смогу все забыть.
Но это случилось уже потом. А пока я лежал, полностью скрываемый высокой травой, в одиноком бескрайнем поле на границе Нердлинга. Закрыл лицо руками и до крови вцепился зубами в собственную кисть, стараясь заглушить разрывающую меня изнутри боль.


Рецензии