Расплата

               

               
      Особо опасный рецидивист Колька Рябов, по кличке “Хищник” болезненно осознал, что его  фарт закончился.   Подельников на днях замели. А ему сыскари уже наступают на пятки.  Что бы «замести следы», он, решил, пока “лечь на дно” в своем родном городе. А потом, когда поутихнет вся эта буча с перестрелкой, рвануть из родных пенатов на широкие просторы необъятной страны и там затеряться среди людей, не знающих его криминального прошлого.
     Реализуя свой немудреный  план, Рябов  приютился у  новой подруги, куда  еще два часа  назад должен подскочить бывший вор в законе  Фомичев и принести новые документы. Но время шло, а «Фома» -  запаздывал. Рябову было тревожно. Страх липкими лапами сжимал сердце. Он курил сигарету за сигаретой и мрачнел с каждой минутой.  “Куда же задевался, этот старый лис? – скрежетал он зубами, - придет – морду набью”. 
      Делая глубокие затяжки, Рябов, уже в который раз, мысленно прокручивал последнее дело: “Ну что она вцепилась в эту сумку?! Хоть бы там стоящие деньги были,  всего - то семь сотен зеленых.  Не свои – чужие. Хозяин конторы  не обеднел бы. Так нет же! Грызлась как пантера!. И он опять явственно увидел перед собой немолодую кассиршу. Она медленно оседала после  выстрела, и все смотрела и смотрела ему в глаза, как в душу.  “Надо же, падла, привязалась!” – Рябов заскрипел зубами и с ожесточением затушил сигарету о спинку кровати.
      Скрипнула входная дверь в коридоре. “Хищник”, словно подброшенный пружиной, резво прыгнул в угол и выхватил пистолет из внутреннего кармана куртки. Открылась и закрылась дверь в квартиру. Кто – то чиркнул зажигалкой и затих. Наступившая тишина вжала Рябова в стену. “Кто, кто, кто? – требовательно и страшно  стучало в его висках. – Если мусора, то куда рвануть?...Наверное, все щели перекрыли”. От страха и безысходности ему захотелось быть  маленьким и незаметным. Сжаться бы и прошмыгнуть на улицу, на свободу. Подальше от этого дома. Но куда и как? Здесь только стол и шкаф. Как в мышеловке! “ А –а-а, утробно прохрипел Рябов и передернул затвор  “Макарова”. – Ну, входи, входи, красноперый!- Непроизвольно шептали его губы. 
       – Входи! Чего тянешь!.. Входи!...Сразу и разберемся, что почем!.. Условный стук в дверную ручку и в комнату вкатился  юркий Фомичев, подслеповато и растерянно осматривая углы.
       - “Фома! Тяжко выдохнул Рябов, выходя из угла на негнущихся ногах. – Ты меня знаешь!…Еще один такой трюк, и я сделаю дырку в твоей дурной башке!…Что ты, сука, как лягавый,  крадешься?”.Жить надоело?...То – то!  А, ксивы принес?
       - Н-нет, К-коляня….В-второй день н-не могу н-найти Ш-шоту…Об-бещал, божился, а сам исчез.  Г-говорят, ч-что со с-своими г-грузинами на  стрелке н-никак н-не  р-разберется.
       - Нет!?..- глаза Хищника стали холодными и дикими. И Фомичев всем своим существом почувствовал,что сейчас случится беда, его жизнь  висит на волоске.
       - Сидеть бы тебе век на параше! – злобно прохрипел Хищник, перекладывая  пистолет из левой руки вправую.-  не ожидал я  от тебя такой подлянки, Фома! Не ожидал. Ты мне все изгадил… Тогда, вот что,
Хищник потер свой подбородок,- принеси  документы сына. Он мой ровесник. Да  мы и похожи друг на друга.
       - Ты что, Коляня? Совсем оборзел!? -  Перестал заикаться Фомичев.-   Зачем парня – то в   наших делах  мазать!
       - Перебьетесь!  Забыл, что ты  мой должник?!   Все! Принесешь и баста!Завтра.  В двенадцать. Там же.. В скверике.  Даю тебе последний шанс. А, от сюда,- он уставился тяжелым взглядом на скукоженного Фому, -  двинешь.... минут через пятнадцать…Не терплю, что бы кто-то топтался за моими плечами!
       После ухода Рябова, Фомичев смачно выругался, с ожесточением плюнул в след ушедшему рецидивисту и плюхнулся на стул. Последние слова “Хищника” крепко задели его: «Вот, гад, до чего додумался!  А!?   Мне, как мелкому фраеру,  надо специально ждать, чтобы я не увидел, в какую сторону он пошел!  Да я уже   вором в законе был, когда ты, падла, под столом писал!. Ну и гад!. Я  с добром, по собственной воле решил ему помочь, а он - последний шанс мне дает!. Да! Не даром ты еще в малолетке получил свою мерзкую кликуху”!»
      Выйдя из прибежища Хищника, Фомичев решил еще раз навестить Шоту.  А вдруг тот дома. Чем черт не шутит. Тогда взаимоотношения с Хищником в корне поменяют окраску! Но, бывший фальшивомонетчик в доме не появлялся.  И Фомичев, раздосадованный неудачей, запустил увесистый матерок в  сторону его жилья,  медленно и бесцельно побрел по тихим улицам. Тревога цепкими лапами начала  охватывать  его сознание.  Все  опротивело.  Хотелось выть.  Ранее, принятое  решение о  бескорыстной помощи «Хищнику» теперь не  увязывалось с состоянием  его души..” Вот, гад, - натуженно прошептал Фомичев,- до чего довел меня, надо же так?!,-и стал  костерить себя  отборными и непристойными словами за опрометчивую связь с Хищником Слова были гадкие и больно били по самолюбию.В другое  время и при других  обстоятельствах, он бы никогда не позволил такого глумления над собой. Но сейчас, когда душа исходила криком, он  не жалел себя.Да и как жалеть, когда после небольших раздумий он пришел к  горькому выводу,что ни из – за воровской  солидарности, ни из – за уважения к этому человеку, а только из – за собственной слабости и трусости  был готов «лечь»  под Хищника.
Но что же делать?... Что делать? – неотступно спрашивал себя Фомичев?
Может быть, как Шота, исчезнуть?... Нет! Поздно!. Теперь    поздно. Повяжут     Хищника, а с ним покачусь и я. Поздно,…Но почему я должен помогать «Хищнику»? Почему? Кто он мне? Кум? Сват? Брат? Нет! Или со мной в деле? Нет! Я же давно завязал. У меня семья. Работа. Я давно не беру чужой копейки. А он сейчас, одним махом,   разменял две жизни! И теперь намерен  меня втащить в свои мокрые дела. Нет, так не пойдет! Я в холуях ходить не буду! И его ношу не взвалю себе на плечи….Даже под дулом пистолета!». …       
      День был на исходе. Сумерки робко выползали из темных углов. Холодный ветер властно заполнял улицы и гнал людей в теплые жилища. Фомичев стоял у таксофона в расстегнутой куртке. Он смахивал с лица набегавший пот и пристально смотрел на телефонный аппарат, который может разрешить все его вопросы. Он уже дважды подходил к телефону, снимал трубку и тут же резко бросал, сжимая  кулаки и в кровь, кусая губы. Нет, не могу! Не могу сдать человека! Хоть в петлю! Легче в петлю!. Какая же я сука!... Но через минуту какая –то властная сила снова стучало в его сознание и настойчиво подталкивало сделать твердый шаг: «Ну, решайся! Так будет легче. Сразу станет легче. Соберись и позвони! Соберись и позвони! Хищник не человек, а зверь!  Завтра будет поздно. Позвони!».  Фомичев, заскрипел зубами: “Боже! Какой грех беру на душу”! Я себе  этого не прощу! Я завязал, но я  вор! Вор!!!  Как же я могу ссучиться!?. От противоречивых мыслей, разрывающих его черепную коробку, его охватила  липкая слабость, ноги стали ватными,  в сердце разрасталась  ноющая противная боль.. Фомичев безвольно опустился  на корточки,руками обхватил голову и застонал: “Неужели только так!? Неужели нет другого выхода!?.”…..
       Начальник отдела уголовного розыска Журавлев проводил совещание. Слушая оперативных работников, злился на себя, что не может порой внимательно сосредоточиться на деталях. Горечь и обида, вспыхнувшие в его сердце, после встречи с начальником управления, не затихали. Надо же! Как пацана  гонял по ковру! - возмущался он. Да и я, сам, тоже хорош! Когда он прямо спросил, могу ли я назвать реальный срок задержания убийцы, слегка замешкался. Ответил не сразу и не убедительно. Пообещал, что, наверное, завтра - послезавтра…. Тогда и взорвался генерал: «Завтра, завтра! Мне надоели ваши завтраки, подполковник! - Если разучились ловить мышей, так и скажите! Не перевелись еще хорошие сыщики в управлении, поможем! Не заменимых – нет!.”Но, Журавлев обижался и одновременно оправдывал начальника управления.  “Ему тоже несладко приходиться, - думал он. – Ему тоже надо ежедневно докладывать вышестоящему руководству и краснеть за нашу нерасторопность. И еще  неизвестно, как бы я поступил на его месте. Три недели ходим вокруг да около “Хищника “- вооруженного зверя, за плечами которого три разбоя и два трупа. А результат? Результата не видно…  Нет, обида обидой, но то, что мы не дорабатываем или не домысливаем, это факт. Надо еще раз пройти по его связям, еще раз изучить оперативные дела негласных помощников. Здесь копать надо. Не мог он не засветиться среди преступной братии. Телефонный звонок прервал его размышления. Он поднял трубку и рукой показал, чтобы присутствующие затихли. “Какой Фома? Знал я одного жулика, который играл на старости лет в  законника. Так он, говорят, давно лапти отбросил . Нет? Ты жив? Прекрасно! Что ты хочешь, Фома? Встретиться? Даже сейчас? О чем базар? Говоришь, -.Журавлев медленно привстал и вспыхнувшим озорным взглядом обвел сотрудников.- “.Ты где?...Жди!”…
         К месту встречи с Фомичевым Рябов приехал заранее. Он со стороны осмотрел скверик, все подходы к нему. Выбрал подъезд, откуда просматривалась скамейка, где они должны встретиться  и привалился к стене возле дверного проема, внимательно присматриваясь к прохожим. В колонии ему говорили , что на «Фому» можно положиться. Он давно завязал, но может помочь бескорыстно. Но кто знает: время бежит, люди меняются. Лучше надеться только на себя. Ночью выпал снег. А с утра ярко светило солнце. Морозный воздух и четкие краски зимнего дня поднимали настроение людей. Они проходили бодро, с улыбкой.      Слышался временами смех. И  Рябов  вдруг поймал себя на мысли, что ему страстно захотелось также беззаботно зашагать по аллее, не оглядываясь по сторонам, и не чувствуя животного страха от каждого       внимательного взгляда. Он прикрыл глаза и замычал от  бессилия, что уже никогда не сможет повернуть свою жизнь вспять. Слишком много он причинил людям зла. А за это надо платить. По высшей мере. Другого
исхода нет. Но кто виноват в этом ?   Почему судьба развела людей и его по разным  углам?... Он такой же,как все . Две руки, две ноги, голова.  Но они, сейчас -  там,  на аллее, под солнцем. А он здесь –  в темном  дверном проеме, как бездомный пес….   Но, нахлынувшая слабость, была скоротечной. «Хищник» повел плечами, осадил себя  жестким матом и до хруста в пальцах сжал пистолет, готовый к бою, который держал в правом кармане куртки.
       Среди деревьев Рябов увидел Фомичева. Тот шел вверх по аллее и беспокойно оглядывался по сторонам. «Пусть пройдет. Подождем. Поглядим», - принял он решение, - Мало ли что в жизни бывает.Фомичев дошел до конца сквера, вернулся и снова пошел вверх, посматривая на ручные часы. «Теперь можно, - решил «Хищник», отваливаясь от стены. Он подходил к Фомичеву, ощупывая его взглядом. –Что с ним, что он вертится, как попка?! Неужели меня не видит? Ага, заметил…. Идет.  .Сейчас возьму ксиву и сразу – отвал… А если опять облом? ..Не жить этому козлу! Не подходя к Фомичеву, Рябов кивнул ему: иди за мной, и пошел вниз по аллее на выход из сквера. Когда Фомичев с ним поравнялся, коротко бросил, не поворачивая головы:
         - Принес?
         - Да.
         - Давай! – и протянул  руку.
         В первое мгновение Рябов ничего не понял. Он увидел, что Фома полез в карман, а затем с искаженным от испуга лицом, рванулся от него прочь. Он и сам хотел кинуться в сторону, но его кто-то крепко схватил сзади за руки и шею, а затем резко бросил в снег. Когда до «Хищника» дошел смысл происходящего, он уже не смог ни повернуть голову, ни пошевелить рукой.  Внезапно возникшая  зависимость от чужой воли придала «Хищнику» невероятные силы. Он взвыл, как волк, резко дернулся всем телом вверх, едва не сбросив с себя двух недюжинных стокилограммовых оперативных работников, и несколько раз нажал на спусковой крючок. Прозвучавшие глухие выстрелы  острой болью отозвались в его теле.
        Когда к месту задержания подбежали другие сотрудники из оперативной группы, «Хищник»,  был еще жив. Он сидел на снегу, поддерживаемый  работником милиции, и с  детским  изумлением  смотрел на свои руки и ноги, ставшие непослушными. Потом с трудом медленно поднял голову, хотел что- то сказать парням,безмолвно стоявшим вокруг него с усталыми лицами, и потерял сознание.