Иван-царевич, Жар-птица... Иллюстрации Билибина

            Сказка всегда была дорогим гостем в нашем доме. Русские сказки погружают в волшебный мир, где звери и птицы, цветы и травы говорят с человеком и помогают ему.  А какое чудо –– сказочная Жар-птица!  Никакая другая птица не может сравниться  с этой героиней русских преданий! Перья ее светятся голубым огнем, а подмышки –– малиновым. Выпавшее перо еще долго хранит тепло, а когда потухает,  то  превращается в золото. Жар-Птица стережет цветок папоротника, ест только золотые яблочки, дающие молодость, а когда поет, то  из ее клюва сыплются жемчуга.

В «Сказке об Иване-царевиче, Жар-птице и Сером Волке» Иван-царевич  сумел подстеречь чудесную птицу, но не поймал, а только вырвал перо из хвоста. Увидев перо, его отец больше ни о чем не мог думать, кроме Жар-птицы, и в результате отправил всех своих сыновей раздобыть ее.

В этой сказке сложный сюжет и множество персонажей. Приступая к работе над ней, Билибин понимал, что иллюстрации не имеют права на самостоятельность, они должны соответствовать содержанию литературного произведения. От художника требовалось, чтобы он стал соавтором книги, сделал зримыми идеи и образы произведения, помогая тем самым лучше понять содержание, конкретнее представить эпоху, быт, окружение героев книги. Здесь Билибину  очень пригодились зарисовки, сделанные в  глухих  лесах у деревни Егны. С большой поэтичностью он изобразил лесные дебри с их буреломом, вековыми елями, соснами,  с редкими березами и осинами, с их тайной!  А изучение старинных русский миниатюр дало возможность нарядить Ивана-царевича и Елену Прекрасную в истинно русские одежды. В орнаменты иллюстраций Иван Яковлевич вплел византийские мотивы, подчеркивая тем самым принадлежность Ивана-царевича и Елены Прекрасной к  византийскому роду.

Когда первые книги Билибина увидели свет, они поразила читателей авторским замыслом и  высоким художественным исполнением!  На автора посыпались похвалы, раздавались восхищенные возгласы. Слушая это, он говорил друзьям: «Точно Америку открыли старую художественную Русь, вандальски искалеченную, покрытую пылью и плесенью. Но и под пылью она была прекрасна, так прекрасна, что вполне понятен  первый порыв открывших ее:  вернуть! вернуть!!!»