Ни за что

НИ ЗА ЧТО

          Местность была какая-то странная, каменистая… Камни отливали красноватым светом. При каждом шаге вздымались клубы пыли и пахло тоже пылью. Пыль забивалась в нос, в глаза. Было противно, неуютно и больно…
          Дина шла по ним босиком. Старалась вставать аккуратно, но острые края камней все равно резали ноги.
          Она подняла глаза и увидела…
-Мама…
-Доченька!!!
-Мама! Ну почему же???
-Доченька! Прости!
-Мама! – Дина закричала, ей казалось, что ее никто не слышит… А так надо! И потекли слезы! – Мама!!!
-Диночка, прости меня, родная!
          Вокруг клубилась тьма. Самая настоящая, непроходимая… Та самая, в которой невидно даже собственных рук. Только впереди был неясный освещенный пятачок, на котором стояла мама… Дина опустила глаза, увидела кровь на ногах и снова глянула вперед… Рядом с мамой стояли отец, бабушка и дедушка…
-Бабуля! Папа! Деда!
-Диночка! – воскликнула бабушка…
-Папа!!! – в отчаянии произнесла Дина.
-Да, Диночка, это я.
-Деда!
-Динуля, внучечка моя родная…
-Мама! Папа! Ну почему, как же так?? А?
-Ты не виновата, доченька! – говорил отец, и Дине казалось, что из его таких родных и таких вроде ненастоящих глаз текут такие же слезы, как у нее.
-Почему? – она задыхалась. Словно кто-то зажимал ей рот, чтобы только она не говорила. – Почему? Только один вопрос! Ответьте! Кто-нибудь из вас! Почему?
-Динка! Потому что… - и звук пропал… Папа говорил, а Дина не слышала. Только губы шевелились, а звука не было.
           Она сделала шаг вперед, ноги пронзила режущая боль, камни стали горячие…
-Что ты говоришь? Я не слышу тебя!
-Динка! – папа протянул к ней руку, и она тоже. И ей показалось, что расстояния не осталось, что сейчас она дотронется до теплых папиных пальцев…
-Мам!!! – и мама тоже тянулась… Совсем чуть-чуть!
           Чья-то цепкая, холодная рука схватила за ногу и сильно дернула. Дина упала лицом на эти ужасные камни. И ее потащили. Волоком. Грубо. Она слышала только, как удалялись голоса родителей: «Я люблю тебя!» - говорила мама… «Я люблю тебя» - говорил папа. И шорох камней… которые царапали руки и лицо. И еще жесткие шаги. Шаги того, кто тащил.
                У Дины не было сил даже всхлипнуть, обернуться, посмотреть, кто это, куда ее тащат. Ей казалось, что если она не уцепится за землю, ее уже никогда нигде не будет. Тот, кто сейчас волочил ее по камням, не оставит в ней ни капли жизни. Но держаться было не за что. Позвать на помощь не получалось. Слова забылись, как кричать - забылось… и как плакать. Только редкие блики камней. И то жар, то холод… мурашки по спине.
                Из последних сил Дина попыталась дернуться. Кто-то лишь посильней перехватил ногу у щиколотки. Последнее, что она увидела, была вспышка на том месте, где она только что стояла со своей семьей. Словно лампочка взорвалась. Сначала ярко, а через секунду темнота…

-За что ей это? – спросил Второй.
-Не знаю. Мне еще не сообщили. – ответил Первый.
-Как это «еще»?
-Меня на нее недавно перевели.
-Да? Я думал, ты давно с ней.
-Нет. До этого с ней служили двое, но их списали.
-Почему списали?
-Почемукали много. – огрызнулся Первый.
-Да ладно, не кипятись. Просто охота узнать, что за фрукт. А ты сам откуда?
-Твое какое дело? – опять грубо ответил Первый.
-Да как тебе сказать… Так, с долей иронии интересуюсь. Я вот из шестнадцатого центра.
-Ага, тоже штрафник, значит.
-Тоже? – Насторожился Второй.
-За что в штраф попал?
-За недогляд.
-Ммм. И сколько у тебя их было?
Второй нахмурился. Помолчал с минуту.
-Четыре. – ответил и опустил глаза вниз. Там в траве сидела, притаившись, кошка. Выслеживала кого-то.
-Крандец! Это, значит, меня точно на списание отправили! С каким-то дебилом, у которого вместо глаз мочалки, вместо мозгов тырса и вместо рук культяпки. Это с тобой я должен вкалывать? Только потому, что мне 600 лет до пенсии осталось. П*здец!
          Наступила пауза, за которой должно было последовать успокоение. Но оно не происходило. Наоборот, воздух накалялся и звенел в ушах Второго. И возразить-то было нечего. Потому что сейчас чуть не случился пятый недогляд. А там же все! Не то что карьере конец. Самому все перья выдернут! Лучше бы махом крылья обрезали. Но кто-то же придумал за такие провинности по одному перышку дергать, чтобы кровью заливало аж до пят. И чтоб потом до конца дней сгорбившись ходить.
          Первый как будто уловил его мысль.
-А ты что на судьбу пеняешь, коли сам кривой? Неча было на такую службу идти, когда руки из жопы растут! Нет мозгов, канай отседа, божьих коровок дои. Там великого ума не надо.
-Да не хочу я! Я ж сам не знаю, как те недогляды получились! Ну первый дед старый был. Ехал на дачу с рассадой, его там бабка ждала. Уже и навоз натащила, чтобы в грядки складывать. А у него мышцу защемило. Он и видел, как с поворота другая машина выскочила, а на скорости свернуть не смог… И все. Нет деда, нет рассады…
-А куда ж твои рыбьи глаза смотрели? – Первый негодовал.
-А вот на эти грядки и смотрели… - Второй чуть не плакал.
-А то, подумать, там на те грядки некому было смотреть!
-Да было. Там ребята хорошие, до сих пор с ней служат.
-Ладно, первый раз по глупости. А дальше как же ты так? – Первый уже больше интересовался, чем злился.
-А второй раз ехал автобус, а рядом парень в машине. Ехали по мосту. А там река такая широкая, красивая, на солнце переливается… и в ней рыба плещет. Ну… автобус начал в поворот входить, плохо как-то завернул и прямо перед тем парнем. А он руль дернул и через отбойник в реку. Вот… пока я на рыбу смотрел, у него двери заклинило, не смог выбраться…
          Второй посмотрел заискивающе на Первого, ждал, что он скажет что-нибудь. Но тот молчал.
-Ну вот… А третий раз… Я уж и не знаю, рассказывать?
-А чего тебе терять? Давай уж.
-А третий парень красный свет не заметил на мотоцикле. И влетел под грузовик со щебнем…
-Ага… Он не заметил…
-Я… Я, конечно… Он как ехал, там тоже фура стояла, он и не мог светофор видеть.
-Ты за что так мужиков ненавидишь?
-Да нет… Так получилось просто… А вот четвертый промах мне уже не простили… - Второй снова замолчал. Вроде как сам с мыслями собирался. Видно было, что говорить ему было трудно. – Малыш в люк упал. Четыре годика было. – Он сглотнул тяжело и поежился.
-Да… У них там мужчин не хватает, кто пьет, кто черт знает чем занимается, а ты просто так взял и четверых угробил… А ведь у остальных как хорошо выходит этих алкашей и тунеядцев оберегать! Живут же до старости! А ты четверых здоровх! Тьфу!
-Слышь… Не суди меня строго. Я уже сам в себе чуть дырку не проел за это! Вообще думал, ощипают за того мальца.
-И надо было!
-Да? А сам-то что здесь делаешь, раз такой архангельский?
-Ты на меня не репи! Плевок господень! Мне до пенсии рукой подать, а ты только из яйца вылупился. И чтоб ты знал, дорога у нас одна! Тебе, сволочуге безответственной за недогляды, а мне абы до пенсии дослужиться!

          Дина громко вздохнула и перевернулась на другой бок, прикрывая одеялом лицо от солнца, которое протягивало свои лучи сквозь оконное стекло.

-Ого, уже двадцать минут двенадцатого. Будить не пора? – Спросил Второй.
-Не пора. Пусть спит крепче и дольше, чтобы забыла кошмар. От которого ты, кстати, не уберег.
-Интересно все-таки, за что ее, а?
-Да не знаю я, сказал же! Инструкции пока не поступали. Сказано было, беречь от всего. Работай! – Первый задумался и добавил: - Вот уж правда, за что ей это? Еще и хранителя такого придурочного приставили.
-Знаешь, ты давай не обзывайся!
-А то что? И ее угробишь?
-А вот и не угроблю! – Второй насупился.

          Внизу кошка, которая за кем-то охотилась, прыгала через высокую траву и пыталась поймать бабочку. Хвост распушился, и морда была довольная. Видимо, кого-то она все же поймала. И теперь сыто радовалась.

          В небе громыхнуло. Раскатисто разошелся рокот по окрестности и упал где-то за городом. Не было ни облачка. Лишь вдалеке виднелась крохотная светлая тучка.
-Я пошел. Вернусь скоро! Не буди ее, понял? – сказал Первый, вставая и поправляя плащ.
-Понял.
-И смотри мне! – он погрозил Второму пальцем.
-Смотрю… - смиренно ответил Второй.
          Первый легко соскользнул с подоконника и исчез почти бесшумно. Оставив лишь легкий шорох в воздухе.

           Дина снова заворочалась и открыла глаза. Солнце светило ярко-ярко. Уже не заглядывало, а серьезно смотрело на нее через окно, точно говорило: «Ну-ка быстро встала и пошла умываться! Половина двенадцатого, лежебока!». Она потянулась и высунула ногу из-под одеяла. В голове блуждали еще полусонные мысли. Кажется, что-то снилось… Но что… Какая-то дурацкая поляна из камней… Непонятные камни. Серо-красные, острые. Фу! Все болело, будто она не спала всю ночь, а играла в регби. Дина встала и пошла в ванную.
-Хм… странно, откуда на лице царапина взялась? Наверно, опять боролась во сне с монстрами и поцарапала саму себя. Вот дурочка! – она улыбнулась отражению.
           Не отпускала какая-то невнятная мысль о сне. Что же приснилось? Ведь была же не просто поляна. Поляна… с позволения сказать. Поляна…
            Вскипел чайник. Дина хотела налить воду в чашку, но неведомым образом чайник выскользнул из рук и с грохотом рухнул на пол, разбрызгивая кипяток в разные стороны. Она хотела отпрыгнуть, но что-то ноги не послушались… Прыжок не получился, всего лишь каких-то полшажка… Волна воды окатила бы босые ноги… но почему-то не достала до них… Чашка тоже выпала из рук… Динь…. «Динка» - услышалось ей… «Динь-Динка»… Динь-Динка – так звал ее дедушка. Сначала в детстве, когда приходил домой с работы, а она бежала к нему навстречу. Дедушка подбрасывал ее вверх и приговаривал: «Динь-Динка!». Потом, когда она уже была взрослой. Дедушка говорил «Динь-Динка», и на душе становилось так мягко, так пушисто.
            Очнулась Дина от того, что услышала воркование голубей на подоконнике. Из оцепенения вывел их клёкот: «Уль-уль, уль-уль». «Ди-нуль». Дина достала крупу и насыпала на подоконник… «Динуль». Динуль – звала ее бабушка… в том же, самом счастливом детстве. И само собой вдруг вспомнилось, что мама с папой звали ее просто Диночка. А папа иногда добавлял рифмы: пингвиночка, картиночка, корзиночка. И еще иногда картоночка, когда шутил.
            Дина глянула на семейное фото на столе и вздохнула.
-Жаль, что вас уже нет со мной… Если бы вы увидели, какой сегодня славный день, вы бы передумали умирать… - И улыбнулась.

          Второй вздрогнул от внезапно легшей руки на плечо.
-Это что за бедлам? – строго спросил Первый?
-Ничего, все в порядке… Чашку только случайно у нее из рук выбил. А так ничего. Вот только, новая одежа! Эх! – он показывал мокрую полу плаща.
-Ничего, высохнет. Это тебе не кислотный дождь.
-Высохнет… Разводы останутся, тонкая же работа!
-Еще раз пикнешь про свой кафтан, я тебя сам лично ко всем чертям отсюда выпру!
-Извини… Ну что, получил?
-Получил.
-И?
-И! – Первый достал из внутреннего кармана конверт, помахал им и засунул обратно.
-Ну так за что?
-Ни за что! А из-за кого! Из-за таких козлов, как ты. С этого момента с ней хуже простуды ничего случиться не должно! Уяснил?
-Уяснил… А сны?
-И снов таких быть не должно. А то нам не только перья выщипают! А еще и вниз, на вертелах жариться отправят. Так что без выходных и праздничных!

          Второй еще долго просто стоял на одном месте и смотрел то на семейное фото, то на Дину, которая что-то напевала себе под нос, стоя у окна с чашкой горячего кофе.