Когда наступает завтра

Прекрасна смерть! Но жизнь еще прекрасней!
Ржавеет мой набор для харакири…
(с)не помню автора

Седовласый толстяк в багровом овчинном тулупе, отороченном белым мехом, свернул с пустынного шоссе в лес.
- Холодно... Как же здесь, черт возьми, холодно, - бурчал Николас, растирая снегом обмороженное лицо. В этом проклятом месте даже снежинки, казалось, были настроены против его визитов и нещадно впивались в заиндевевшую кожу.
- Мертвяки хреновы! Чего вы хотите добиться? Думаете, что ваши глупые снежинки остановят меня? Хо-хо-хо!» - старик, зашелся в кашле. Достал из внутреннего кармана фляжку, на которой было написано: «Milk». Отхлебнув пару-тройку глотков, заботливо спрятал обратно. В блеклых глазах его тут же заиграли недобрые голубые огоньки. Эльфы не понимали пристрастия своего шефа к спиртному, приходилось маскироваться. Как ни крути, а без них пришлось бы совсем туго.
Сказать, что Санта не любил зиму – то же самое, что ничего не сказать. Он ее ненавидел. Ненавидел всеми фибрами души, каждой клеточкой своего массивного тела. Ненавидел, потому что зимой холодно, а на морозе его всегда мучил кашель. И только старый буйный кумыс мог остановить очередной приступ. Но более холодов и выматывающих приступов ненавидел он компанию морозов, с завидным постоянством собирающуюся в заснеженном отеле Хранителя. Самого Хранителя он тоже не сильно жаловал. Впрочем, Белый Старец Сагаан раздражал его куда меньше отмороженных мертвяков. Хотя, конечно же, раздражал. Всякий раз Николас приходил в бешенство, вспоминая неспешное, мелодичное течение речи Сагаана, его напускное величие и спокойствие. «Памятник оживший, мать его! Обвел вокруг пальца морозов, так еще меня, Санту, тоже… Хо-хо-хо… как же! Ищи дурака! Щаз, разбежался! Что б я, да стал одним из мертвяков!» - Николас вновь приложился к целебной фляге.
Предновогодняя суета, столь характерная людям, равно как их странное желание одаривать друг друга подарками были выше его понимания. Но с человеческими причудами приходилось мириться. Только став незаменимым, а это возможно исключительно посредством удовлетворения людских желаний, он может стать главным среди морозов и… (о последнем он даже думать старался тише) сменить Белого Старца на посту Хранителя судеб. Ради достижения этой цели, Ник был готов на все: терпеть просьбы жалких людишек, заискивать перед эльфами, скрывая тягу к алкоголю. И даже, не взирая на хронический трахеит, пробираться сквозь заснеженный лес к отелю на стыке миров. Последнее было весьма непросто, учитывая нереальную проницательность Белого Старца. Но в данном случае овчинка стоила выделки. Поэтому из года в год, на протяжении нескольких столетий, Санта стремился пробраться в логово врага накануне жертвоприношения.
До сих пор ему не удалось достигнуть цели – препоны, безжалостно устанавливаемые лепреконами – верными слугами Сагаана, вечно рушили его планы. Но Клаус был терпелив. Терпелив и бессмертен, а значит времени на осуществление намеченного у него было предостаточно. Сегодня ему везло. На подступах к логову Старца, Ник наткнулся на осторожные следы, петляющие меж сосен и сугробов. И вели они, несомненно, к отелю на стыке миров. Ступая строго по ним, Санта беспрепятственно миновал свыше десятка расставленных капканов. О, Клаус прекрасно знал, кому они предназначались. Хорошо знал! Он даже испытывал нечто вроде симпатии к этой потаскушке Молли Мэлоун. Если б не ее очередное лесное свидание (а откуда ж еще взяться следам?), то свержение Старца пришлось бы отложить еще на один год… «Молли… Подожди, детка, я уже близко, и скоро отшлепаю тебя по твоей лепреконской попке», - мысленно разговаривал с молодой соблазнительницей Ник.
В просвете между деревьями замелькали очертания конечной цели его путешествия. Клаус остановился и, как зачарованный, смотрел на темное бревенчатое двухэтажное здание с резными ставенками окон, на заснеженную крышу и дымок из трубы. Со стороны можно было подумать, что он любуется видом, но Санта сметливым взглядом охотника выискивал безопасные подходы к дому, а так же, на всякий случай, пути отступления.
- Хо-хо-хо, - очередной приступ кашля вывел Клауса из оцепенения,- чертов трахеит, - выругался он и полез за целительным пойлом.
Теперь оставалось запастись терпением и ждать. При свете дня пытаться проникнуть внутрь равносильно самоубийству. Да и незачем – морозы начнут собираться ближе к вечеру. Санки с подарками, стало быть, тоже еще не готовы.
- Хо-хо-хо, - Ник снова потянулся к буйному кумысу, - кхак кхолодно мать… – он собрался было выпустить на свободу мощный запас ругательств, но осекся на полуслове, заслышав чьи-то голоса.
- Ромка, придурок! Из-за тебя мы снова сбились с дороги, - скулила молодая девица, с трудом поспевавшая за хмурым высоким очкариком. Ее розовые сапожки на тоненьких каблуках явно не годились для передвижения по снегу. – Ты хоть представляешь, где мы находимся, а, Сусанин?
- Рита, уймись, - как бы отстраненно отвечал парень. - Все в порядке… вернее, будет в порядке, если только ты замолчишь.
- Что? – заорала не своим голосом девушка. – Так ты теперь мне рот затыкать вздумал? Ах ты… - она догнала своего спутника и замахнулась, чтобы влепить пощечину.
Через секунду раздался глухой хлопок - девица потеряла равновесие и неуклюже свалилась в придорожную канаву. Эта маленькая рыжая девчонка выглядела до нелепого смешно еще до падения. И коротенький желтый полушубок из искусственного меха лишь подчеркивал несуразность ее облика. Понимая это, она была вне себя от ярости, отчего конопушки на ее лице проступили еще отчетливее.
- А-а-а-о-о-о! Ром, я кажется сломала ногу,  - стонала сумасшедшая Рита.
- Ах, Марго… Риточка… дорогая… - причитал Рома, кружась вокруг своей подруги, ощупывая ее конечности. – Не волнуйся, любимая, кости целы.
- Ой… но больно же ведь! – всхлипывала девушка. – Ром… ты знаешь, я… я люблю тебя, Ром.
- А я тебя люблю, моя принцесса, - отвечал очкарик, отряхивая девицу от снега.
- Хо-хо-хо, - прокашлялся Санта, выходя из леса к месту падения Риты. – С наступающим, ребята!
Молодые люди ошарашено посмотрели на Клауса.
- Вот, - сказал своей спутнице очкарик, - я же говорил тебе, что все будет в порядке! – и обратился к Санте. - Хвала всевышнему, что вы нас нашли. Даже и не знаю, как вас…
- Ром, - Рита толкнула парня локтем в бок, - ты чего городишь-то? Это ж Санта Клаус! Настоящий!
- Узнали-таки, - одобрительно крякнул Клаус, улыбаясь девице. – А то я уж было решил, что люди обо мне забыли.
- Что вы, что вы! – успокоила его Рита. – Мы вас помним и любим! Просто…
- Просто наша машина сломалась, мы замерзли и заблудились, вот и не узнали вас сразу, - продолжил очкарик.
- Как вас вообще занесло к черту на рога, интересно знать, хо-хо-хо!
- Мы ехали в гости к родителям и немного повздорили, - смущенно ответила Рита. – Вы не подумайте ничего плохого. Мы с Ромой любим друг друга. Но иногда… - девушка покраснела, - иногда ссоримся.
- Ну, это с кем не бывает, - успокоил ее Санта.
- Да, - согласился Рома, - Потом наша машина потеряла управление.
- Мы выехали на встречную, - эмоционально добавила Рита. – Мне было так страшно… так страшно… потом, ну мне так показалось, нас несколько раз перевернуло. А потом, потом мы выехали на незнакомую дорогу. По сторонам только снег да сосны, сосны да снег. И ехали так, пока машина не сломалась.
- А потом вы встретили меня, - заключил Санта. – Вы хоть знаете, куда попали, ребятки? – и, не дожидаясь ответа, сообщил незадачливым влюбленным, что они угодили в логово Хранителя судеб.
- Ух ты, а где это? – удивилась девица.
- Хо, - кашлянул в ответ Ник, - На стыке миров, ребятки! Это длинная история.
- А нам все равно спешить некуда, - возразила девушка, злобно посмотрев на своего любимого.
- Тогда слушайте, хо-хо-хо, - закашлявшись, Николас полез за новой порцией буйного кумыса. Всего пара глотков – и конец мучительному приступу. Он выдохнул алкогольные пары, и молодые люди оказались в сумрачном царстве его фантазий. - Мир наш устроен не так просто, как это может показаться на первый взгляд, ребятки. То, что я встретил вас – это судьба. Вы поможете мне. Вы не оставите несчастного старика одного среди заснеженного леса… Хо-хо-хо… За свою жизнь я нажил немало врагов.
- У вас… враги? – переспросил Рома.
- Да, враги. Все они – мертвяки, чертовы прислужники вероломного узурпатора – Белого Старца. Этот мерзавец хитростью завладел принадлежащей мне по праву бессмертия книгой судеб. А ведь на его месте должен был оказаться я… Но Сагаану и этого мало!
- Цыгану? Какому цыгану?
- Да не цыган, а Сагаан, это имя Белого старца. Каждый год он со своими прислужниками морозами крадет у меня тележку с новогодними подарками. Они еще ни разу, ни разу! Не повторились! Хо-хо-хо! Кто бы знал, скольких трудов стоит мне возвращение похищенного. А ведь подарки надо еще развести по домам. Хорошо, хоть телегу мертвяки всегда тащат к жилищу Хранителя. А старикашка настолько свихнулся, что мечтает мне шею свернуть и подчинить себе, как прочих морозов. Хо-хо-хо! Нашел дурака! Со мной не так-то просто справиться! Эх, мне бы только книгой судеб завладеть, уж я бы навел порядок!
- Ненавижу тех, кто действует против Санты! - воскликнула Рита. - Мы поможем тебе, Николас! Только скажи, что надо сделать?
- Чтобы низвергнуть узурпатора, достаточно подсыпать яд в праздничный пирог, - тихо произнес Ник, - но это очень опасно, ребята.
- Не беспокойтесь, - заверил его Роман, - мы справимся. – Рита – хорошая актриса, никто не узнает, что у нее на уме. Давайте сюда яд.
- Помните, ребятки! Эти мертвяки очень убедительны в своих доводах, без труда могут запудрить мозги кому угодно. Не доверяйте им, - Санта протянул девушке пакетик с порошком. – Достаточно одной ложки, смотри, не наглотайся пыли.
- Хорошо, спасибо за совет, Санта! – сказала Рита. - А идти далеко?
- Ни-ни-ни-ни, - успокоил девушку Клаус. – Ни в коем разе, дорогая! Еще метров триста по прямой, а там, за поворотом сразу увидите гостиницу. Других строений поблизости нет, так что не ошибетесь.
- А вы… разве не с нами? – поинтересовался Рома.
- Если я приду с вами, то Старец вас и на порог не пустит, хо-хо-хо! – и Санта полез за новой порцией спасительного алкоголя.
 
2
Отель на стыке миров был достаточно странным. Во-первых, у него не было названия, даже простая вывеска «гостиница», радующая усталых путников, и то отсутствовала. Во-вторых, перед входом красовался внушительных размеров рекламный щит. На нем светилась надпись: «Вход Санта Клаусам и иже с ними воспрещен!», под ней были нарисованы череп в красном колпаке, кости, а также оленьи рога и копыта.
- Однако… - сквозь зубы заметила Рита.
- Хм… Не обращай внимания, дорогая, - сказал в ответ молодой человек. – Пойдем скорей внутрь, я замэрз как на морском днэ!
В-третьих, швейцар, как это принято в нормальных отелях, у дверей не дежурил. Стойка регистрации, к слову, также отсутствовала.
Молодые люди зашли в пустынный, полутемный холл и застыли в недоумении.
- Ром, мне страшно, - прошептала девушка, вцепившись в рукав своего спутника. – Почему здесь никого нет?
- Не бойся, милая, - ответил он. – Видишь, в камине горит огонь, значит, скоро кто-нибудь сюда подойдет, чтобы встретить нас.
- А вдруг это не отель, а частный дом.
- Вот тогда все и узнаем. Не думаю, что хозяева выгонят путников на мороз под новый год. Давай пока что погреемся у камина и подождем.
Ждать пришлось недолго. Рита еще не успела выдумать мало-мальски приличную причину для очередной ссоры, как зазвенел колокольчик входной двери, и в гостиницу вошел босоногий старик в зипуне. Отряхнув от снега длинную белую бороду, он снял толстые меховые рукавицы и уверенно направился к камину, не обращая внимания на влюбленных.
- Рад приветствовать тебя, Зюзя! – раздался с лестницы тихий мелодичный голос. – Ты первый на этот раз. Проходи, располагайся. – Белый Старец спустился в холл, мурлыкая под нос какую-то песенку, и улыбнулся гостю.
- Здорово, Сагаан! – забасил в ответ Зюзя. – Только не первый я.
- Уже вижу, - неспешно произнес Старец и, обращаясь к влюбленным, сказал, - И на старуху бывает проруха... как это я вас пропустил?
- Да мы случайно здесь оказались, - заговорил с Хранителем Рома.
- Случайности не случайны, - заметил Старец, перебирая в руках ледяные четки. – И для вас место найдется, располагайтесь.
- Мы только на одну ночь… - уточнила Рита.
- Это очень маленький отель, - продолжил Сагаан. – И работает он только в ночь на новый год.
- Но… нам ведь найдется место?
- Разумеется, найдется, - послышался с лестницы звучный женский голос, и к собравшимся спустилась смазливая, румяная девица. – Я – Молли Мэлоун, - представилась она влюбленным, - горничная и шеф-повар в одном наборе. Прошу за мной, я прокажу вам вашу комнату. Зюзя! – обратилась она к босоногому старику. – Рада вас видеть!
- Здорово, дочка! – ответил Зюзя, - позволь обнять тебя по-стариковски!
- Нет-нет! – завизжала Молли. – Знаю я ваши обнимашки! У меня лично нет желания работать здесь в качестве ледяного изваяния! В прошлый раз четки Хранителя кто брал? Они-то до сих пор ледышки! Нельзя меня трогать!
- Не пугай девушку, Зюзя, - засмеялся Старец. – А то она тебе кролика сырого подсунет за ужином.
- Да вы тут совсем одичали, - обиделся босоногий. – Уж и пошутить нельзя.
- Пойдем, я провожу вас в номер, - обратилась горничная к молодым людям и поспешила к лестнице.
Ребята пошли за Молли. Двигалась она грациозно и быстро, по пути что-то щебетала о рождении нового года, о горячей воде в душе, о морозах, прекрасном шелковом белье в номере, о изумительных морепродуктах и, показав случайным постояльцам их комнату, спросила Риту:
- Вы не смогли бы помочь мне на кухне? Нынче будет много гостей, я ничего не успеваю…
- Конечно, Молли, я с радостью помогу вам, - обрадовалась Рита. – Только сначала приму душ.
- Хорошо-хорошо, - заулыбалась Молли. – Кухня на первом этаже, как спуститесь по лестнице – направо. Если что – спросите любого из гостей, - и она исчезла, закрыв за собой дверь.

- Что скажешь о них? – спросил Старец Зюзю, когда влюбленные ушли.
- А шо сказать? Робята, как робята… Нормальные, вроде, только суетливые какие-то... Боятся чего, что ли...
- Они просто еще не знают, что умерли...
- Как так не знают? – удивился босоногий. – Не знают, что мертвы?

- Так-так! Кто не знает? – присоединился к беседе Пер Ноэль. – Я что-то пропустил? Ох уж эти лепреконши из «трех пескарей» скажу я вам… насилу выбрался – отпускать не хотели! Горячие бабенки… Даже меня, духа, завели, эх! - и он засеменил к камину, выбивая по полу чечетку заиндевевшими деревянными башмаками.
- Хоть кол на голове теши, а наш французик все о бабах…, - усмехнулся Зюзя.
- Здравствуй, Зюзюля, тра-ля-ля-ля! – пропел Пер. – Старец... рад видеть тебя в добром здравии, - француз почтительно кивнул. – Так кто тут не знает, что умер?
- Ты слишком живой для мертвого, Пер Ноэль, - нараспев произнес Хранитель. – У нас гости – влюбленные, они погибли в автокатастрофе сегодня.
- А как они добрались сюда?
- Не важно, - ответил Белый Старец.
- Действительно, - согласился француз. – А где моя красавица Молли? Ух, как же я с ней сегодня потанцую… Жду не дождусь! – и он закружился в вальсе, мысленно прижимая к себе красавицу-горничную.

Вечерело. За окнами сгущались сумерки, крепчал мороз. Санта с ненавистью поглядывал из сугроба на оранжевый свет, лившийся из окон гостиницы. Межу тем, почти все гости прибыли. Не хватало только армянского деда – Дзмера-папа. Но он частенько прибывал последним.
Рита, оставив Романа в номере, скрылась на кухне. И он от нечего делать присоединился к компании Морозов. Старики шутили, рассказывали друг другу о собранных желаниях.
- Твая тюбетейка, Корбобо, совсем холодная, однако! Вот малахай однако куда лучше греет, - похвалялся Ямал Ири практичностью свой одежды.
Корбобо лишь улыбнулся в ответ. Морщины, в бесчисленном множестве поселившиеся на его опаленном солнцем лице, скрывали истинное настроение старого узбека. Он поглаживал тонкую восточную бородку иссушенной рукой и хитро косился на ненецкого деда узкими щелками восточных глаз. Ямала Ири распаляла подобная отрешенность узбека:
- Твоя халата слишком холодный, однако! Полоски негодные совсем. Медведь на снегу тебя сразу увидит, однако. Что делать будешь, а?
- Хвала Аллаху, - узбек возвел глаза к небу, сложив ладони у груди, - золотые пески моей родины защищают край моих отцов от шайтана-снега, уважаемый Ямал Ири. Да будет благословенно солнце, озаряющее своим светом Самарканд, да не оскудеют стада молодых барашков на горных пастбищах, да не иссякнет милость всевышнего... – Корбобо говорил витиевато, длинными путаными фразами. Ямал Ири потерял нить разговора и почти уснул, убаюканный сладкой речью своего собеседника. – Приезжай ко мне в гости, о любезнейший брат мой, Ямал Ири. Я отведу тебя в лучшую чайхану. Я подарю тебе лучший махровый халат, брат дорогой...
Морозы, прибывшие из Азербайджана, Китая и Финляндии, предпочитали молча щуриться на огонь, расположившись прямо на полу у камина. Татарский мороз Кыш Бабай пытался понять шведа Юлтомтена. И Рома недоумевал: «Неужели эти милые старики – кровавые враги Санта Клауса? Зачем им воровать подарки эльфов, если они весь год заняты подготовкой собственных даров? Но тогда… зачем Санте понадобилось врать? Может, чтобы…»
- О чем задумался, приятель? - обратился к Роме вновь прибывший кареглазый старец с орлиным носом. – Давай выпьем за знакомство лучше? Как, говоришь, тебя звать-то?
- Роман, только я ничего и не говорю.
- Я Олентцеро. Ну, будем знакомы? – поправив берет, старик налил вина из фляги в стаканы.
Вино оказалось отменным, и вскоре молодой человек проникся предновогодней болтовней духов-морозов. Его неспокойные мысли куда-то улетучились, а в глазах разгорелись веселые огоньки.
- Я одного не понимаю, - обратился он к старику-баску, - вы же дух, я правильно понял?
- Дух, - утвердительно кивнул Олентцеро.
- А разве духи могут пить?
- Кто пьет? – возмутился  старик. – Я пью? Да что тут пить?

Тем временем на кухне готовилось праздничное угощение. На плите что-то скворчало и шипело. Закончив с салатами и закусками, Рита приступила к пирогу с зайчатиной. Молли то и дело выносила в столовую готовые блюда. Поэтому сообщнице Санты не составило труда подсыпать отраву в начинку. Отправив пирог в духовку, Рита поспешила выбросить пакетик из-под яда в ведро с отходами..
- Уф, кажется, успели, - вздохнула Молли, вернувшись из столовой. – Ты чем там занимаешься?
- Посуду хотела помыть… - начала было Рита.
- Брось ты ее, пойдем скорей к гостям!
- А как же пирог?
- Да шут с ним! – не унималась Молли. – Пойдем, самое ведь интересное пропустишь!
- Нет, - отрезала Рита. – Иди одна. Я не хочу, чтобы он подгорел. Как только будет готов – сразу к вам присоединюсь.
- Ну как знаешь, - пожала плечами лепреконша. – Я вообще-то тоже не собиралась туда идти. Каждый год одно и то же. Надоело. К тому же, - Молли задумчиво улыбнулась и поправила прическу, - у меня свидание нынче ночью.
- Свидание? – переспросила Маргарита. – С кем?
- С одним молодым и очень богатым лепреконом. Прикроешь меня?
- О чем речь…
- Как я выгляжу?
Рита бросила на горничную критический взгляд, но не смогла найти ни одного изъяна в облике Молли.
- Ты свежа, как роза, дорогуша, - со вздохом сказала она. – Эх, не то, что я...
- Ну, я побежала. Закрой за мной.
- Хорошо, - равнодушно бросила ей вслед Рита.
Тесто получилось воздушным и пышным. Пирог в духовке прекрасно поднялся и зарумянился. Девушка поставила его на стол и поспешила к гостям.

3
Миновав холл, Рита зашла в просторную почти неосвещенную столовую, посреди которой возвышалась пушистая ель. Морозы вместе со Старцем и Ромой медленно двигались вокруг дерева, держась за руки, словно дети. Лица их были бледны, взгляды направлены в одну точку. Подойдя поближе, девушка разглядела, что на елке, у самой верхушки кто-то висит.
- Что здесь происходит? – спросила она.
- Рождение нового года, - тихо ответил Сагаан.
- То есть вы хотите сказать, что этот нелепо подвешенный тюфяк – и есть новый год?
- Это Бажник, он приносит себя в жертву новому году.
- То есть… как это… в жертву?
- Тссс… - поднеся палец к губам, произнес Старец. – Начинается.
Ритины глаза уже привыкли к темноте, и она увидела, как Бажник, неуклюже качнувшись на ветке, вытащил из нагрудного кармана кинжал. В неровном лунном свете блеснуло тонкое лезвие. Он вытянул руку, на мгновение замер и в следующую секунду из груди несчастного фонтаном забила кровь. И тут же елка загорелась мириадами разноцветных огоньков, освещая окровавленные лица Морозов.
- Что же это… что же это… - повторяла девушка, стирая с лица капли крови умирающего Бажника. Ее била мелкая дрожь. Рите хотелось бежать отсюда. Бежать не оглядываясь, куда глаза глядят. Но ноги отказывались повиноваться. Девушка стояла и смотрела, как корчится в агонии Бажник.
Еще одна конвульсия… еще… еще… Да когда же это кончится! Кто бы мог подлумать, что в старике столько крови! Солоноватые липкие потоки стекали с ее лица, одежда была пропитана кровью. Рита с ужасом смотрела, как радуются Морозы, как весело улыбается Рома... Неужели, только она сочувствует этому бедолаге?
Наконец, Бажник замер. И в следующее мгновение под елкой появился розовощекий малыш. Он смотрел на перепачканные кровью лица морозов и улыбался им трогательной беззубой еще улыбкой.
Рита взяла со стола салфетку и принялась оттирать кровь. Но салфетка оставалась чистой.
- Да что же это…
- Успокойся, - обратился к ней Сагаан. – Кровь давно ушла в землю, и там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья… Друзья мои, выпьем за новый год!
- Вы пьете кровь? – испуганно спросила девушка.
- Она давно превратилась в вино, - попытался успокоить ее Старец, протягивая Рите бокал с рубиновой жидкостью.
- Я... я не буду это пить! Рома! – девушка тревожно посмотрела на молодого человека. – Рома не пей это... Не пей, умоляю!
- Но почему? – спросил очкарик.
- Как? Я своими глазами видела, как этот несчастный…, - Рита посмотрела на елку, но, не увидев на ветке Бажника, смолкла в недоумении.
- Старый год умер и воплотился в новом…, - пояснил Старец. – Всему свое время. Смотри,- он махнул рукой в сторону окна, и девушка увидела огромную сверкающую телегу, доверху наполненную подарками.
- Морозам пора разносить подарки?
- Нет, - возразил он. – Им пора праздновать. Подарки разнесут Снегурочки и лесные звери.

Рита сидела за столом  рядом с Ромой и впервые в жизни не закатывала сцен. Перед ее глазами то и дело мелькала агония Бажника. Что-то изменилось в ней. Ей было стыдно за свои крики. Она хотела поговорить с любимым, но не знала, с чего начать. Между тем новогодний пир был в самом разгаре. Лица собравшихся раскраснелись от выпитого вина. Голоса звучали громче и радостней.
Кровь Бажника дала жизнь не только новому году, но и Морозам. И они бесконечно радовались вновь обретенной жизни.
- Да исполнятся людские желания! – поднял тост Белый Старец, и Морозы радостно подхватили его слова.
Рома присоединился к всеобщему ликованию и чувствовал себя в своей тарелке. Только Рите по-прежнему было не по себе. Что-то тревожило ее, не давало покоя. Но она не могла вспомнить что именно.
В разгар всеобщего веселья с кухни послышался какой-то грохот, словно упало что-то тяжелое, но никто не услышал. А еще через пару часов к гостям присоединился толстяк с багровым лицом.
- Приветствую тебя, Санта, - сказал опоздавшему Старец.
- Хранитель, - грустно ответил тот.
- Что печалит тебя, друг мой?
- Ровным счетом ничего, - соврал Санта.
- Не верю. Что случилось с тобой?
- Я съел отравленный пирог, - вздохнул Ник.
- Но кто отравил его?
Санта посмотрел на Хранителя, потом на Риту и вновь на Хранителя и, вздохнув, сказал:
- Я...
- Но ведь ты жив, в некотором роде. И тебе известны некоторые преимущества подобного положения.
- Известны, - согласился Санта, налил себе вина, выпил и, улыбнувшись, заметил: – А ведь у меня преимуществ больше, чем у ребят.
- В чем же? – поинтересовался Старец.
- Во-первых, меня больше не мучает кашель! – прокричал он и впервые за долгое время рассмеялся искренним, раскатистым басом, - Хо-хо-хо!
- А что во-вторых? – спросила Рита. Она вышла из оцепенения и присоединилась к беседе.
- А во-вторых, я опоздал на церемонию воскрешения Морозов, а значится, в отличие от них, - Санта указал гостей, - не придется кишки себе выпускать, хо-хо-хо!
Рита побледнела.
- Не надо так пугаться, - успокоил девушку Старец. – Эта церемония пройдет без вашего участия. Всему свое время. Сейчас время пировать…
- А потом?
- А потом они устроят сеанс группового самоубийства, - пробасил Санта. – Харакири, как сказали бы японцы, хо-хо-хо!
- Но почему?
- Собирать людские желания, - ответил Хранитель, - под силу лишь духам.
- А зачем же они тогда воскресают?
- Чтобы собранные желания воплотились в реальность, чтобы люди получили подарки, - пояснил Николас.
- Неужели по-другому нельзя? – спросила Рита.
- Нельзя, - ответил Санта. – По себе знаю, - и, посмотрев на Старца, спросил: - Мой вакасати еще не заржавел?
- Молли следит за его сохранностью, Николас…

Когда молодые люди выписывались из отеля, Морозы успели разъехаться. Молли Мэллоун так и не вернулась с ночного свидания. Машина, отремонтированная и заправленная, ждала у входа. Сагаан как радушный хозяин лично провожал молодую пару и с грустью смотрел им вслед, пока бьюик не скрылся за поворотом.
Мороз спал, хлопьями повалил снег, в салоне заиграла музыка.
- Зачем ты включила радио? – спросил Рома. – Выключи.
- Я бы рада, - испуганно ответила девушка. – Но у нас здесь радио отродясь не было…
Машина неслась по заснеженному шоссе. Молодые люди молчали. В реве двигателя звучали слова песни Eagles:

"You can check out any time you like
But you can never leave!"