Глава 5. Как нельзя делать

Глава 4. Нечего добру пропадать.. http://www.proza.ru/2012/01/16/1719

В один из дней, когда Анька пришла с работы в дом тёти Веры, она поняла, что её приехавшие родители уже были в курсе всего происходящего.
– Бери его и езжай к нам. Места хватит, – почти приказала мать Анне. Она, как всегда, взяла инициативу в свои руки, и добавила: – Вот теперь-то, наконец, всякую дрянь подбирать не будешь.
– Какую дрянь? – удивилась Анна.
– А такую, что весной здесь у ворот какой-то оборванец дежурил. Куда твои глаза смотрели, ты что не видела, кто перед тобой и кого к дому привела, до чего уже опустилась?
– Да это всё было не так, как ты говоришь, – обидчиво произнесла Анька.
– Так было, не так. Что видели, то мне и передали. Ну, где жить будешь со своим Валеркой?
– Мы ещё не думали где, – ответила Анька.
– Ну раз не думали – нужно подумать, – продолжала мать, она желала только лучшее для Анны.
– Снимать, наверное, будем, что ещё делать.
– А не лучше ли к нам? Домой его вези, – не предлагала, а настаивала мать.
– Нет, я хочу жить самостоятельно, со своей кухней и комнатой, – ответила Анька.
Таким ответом она давала им понять, что с родителями не собирается проживать под одной крышей. Ей и так все мамки-няньки надоели, а столько она мест уже сменила за эти два неполных года, что ей хотелось любым способом отделаться от всевозможных советов и нравоучений. Она знала, что как хозяйка – не хуже матери и её сестер, а в чем-то даже и лучше их. Хотя бы в том, что ни одна из них не умела шить. Среди родни считалось, что лучше и вкуснее всех готовит Татьяна и Анька маленькая.
– Ну что ты, Сашка, молчишь? Скажи наконец-то хоть слово, – обратилась Зоя к своему мужу.
– А кому мои советы здесь нужны? Вы всегда всё за всех решаете. Вы лучше всех всё знаете, – ответил Александр Александрович, посмотрев поочередно то на свою жену, то на её сестру.
– Так ты два часа назад говорил, что, может, директор найдет место в училище для Аньки, – возмутилась Зоя.
– Найдет, штат позволяет. Думаю, и комнату в общежитии в бараках выделят.
– Вот видишь, снимать ничего не надо и работа будет и жильё, – убеждала мать.
– Да, это неплохо, – ответила Анька.
– Аня, ты с Валеркой вместе подумайте, где вам лучше. Здесь в городе работы много, да и у тебя работа-то уже есть, – посоветовала тётя Вера.
– Когда Валерка приедет? – спросила Зоя.
– Да вот на днях, наверное, в выходные, как всегда, – ответила Анька.
– Ну мы его ждать не будем. Уже завтра поедем к Ольге. Ты с ним поговори, обратно все вместе и поедем, за неделю до начала учебного года, – закончила этот разговор Зоя Михайловна. Анькин отец в знак согласия кивнул головой, а потом подошел к Виктору Матвеевичу, с ним он разговаривал по поводу строительства летней кухни. В это время две сестры налетели на Аньку, начали каждая свою лекцию:
– Тебе учиться и учиться надо, что ты в жизни смыслишь? Ничего не можешь. Ни на что не способна, – говорила мать Аньке.
– Что я не могу? Пол мыть? Так я его с детства мою. Варить? Хорошо или плохо, но могу. Слава Богу, умею даже пироги печь.
– Ой, ты понятия никакого не имеешь, как с мужиками жить, – присоединилась к нравоучениям тётя Вера и продолжила:– Я вон как делала: он умывается, а я с полотенцем в руках стою и жду.
– Это не сложная наука, – сказала Анька, она хотела сказать, вот если у вас есть опыт, вы и должны научить, а не унижать, но промолчала. Она понимала, что её слова вызовут только ещё больше споров.
– Вот и попробуй с тобой, твердолобой, говорить! – возмутилась Зоя Михайловна, глядя на дочь.
– Да что со мной говорить, сами на себя посмотрите, глядя на вас и Татьяну, я прошла школу под названием «Как не надо делать».
– Что? – возмутилась мать.
– Анька, ты что такое говоришь, вот точно говорят... – что дальше хотела сказать тётя Вера неизвестно, именно в этот момент подошли дядя Витя и Анькин отец.
– Что, бабы? – смеясь, спрашивал дядя Витя свою жену, Аньку и Зою, сидящих на древней кровати, у которой вместо панцирной сетки лежали доски, – ужинать-то сегодня будем. А?
– Будем. А как же. Зой, пойдем. Аньк, помоги стол вынести из летней кухни, сюда к кровати, – распорядилась Вера Михайловна.
Виктор Матвеевич смотрел на Аньку, незлобно посмеивался с подбадриванием и говорил:
– Что Анька, вот и муж у тебя появился?
– Ага, появился, – отозвалась Анька, направляясь выполнять задание.

Виктор Матвеевич, сколько его помнила Аня, выглядел всегда одинаково. Он был лыс, а его «трудовой мозоль таксиста» в жаркие дни всегда был обтянут майкой. Он постоянно подшучивал над Ольгой и Анькой, когда они были маленькими:
– Растите, девчата. Скоро и замуж пойдете.
– Нет, я замуж не пойду, – возмущалась Ольга.
– А что так? – спрашивал Виктор Олю.
– А я не хочу замуж. Я на пианино играть буду, – сердито отвечала ему маленькая Ольга.
– На пианино! А ты, Аньк?
– А я пойду замуж, обязательно, – с не детской серьезностью отвечала Анька.
– У меня будет трое детей. Одного отдам маме с папкой, второго – Аньке, третьего оставлю себе, – говорила иногда в таких разговорах Ольга дяде Вите или ещё кому-то из взрослых.
– Так ты замуж не пойдёшь, – удивлено и весело продолжал разговор с ними дядя Витя.
– Нет, не пойду, – подтверждала Ольга.
– А дети, значит, будут?
– Я Аньке помогу и маме, чтобы им скучно не было, – серьезно говорила Оля.
– Конечно, маме скучно не будет, всё правильно. Ох, и молодец ты, Ольга, – он не переставал донимать маленьких девчонок серьёзной темой.– Анька, что молчишь? Хоть что-то скажи?

И сейчас он, наверное, вспоминал свои давние, частые беседы с тогда еще маленькими племянницами.
Вынесли стол из летней кухоньки и поставили на бетонированную площадку перед старой кроватью. Здесь и ужинали. Аньку больше никто никакими вопросами и наставлениями не донимал, за что она была сейчас им благодарна. В то же время все эти бабьи наставления так её достали, что она готова уже была сказать, что главное в отношениях мужа и жены, какие бы скандалы и неприятности между ними не происходили, чтобы в кастрюлях всегда была еда. Это она поняла из своих наблюдений за тремя сёстрами. Трёх сёстер – Веру, Зою и Татьяну – объединял не только их властный характер, но и огромное трудолюбие. Они не знали и не понимали, возможно, и не хотели понимать, что в семье многое зависит от женщины, хранительницы очага. Свой нрав и характер они считали правильным, они были уверены, что они не подавляют, а только помогают свои ближним.
Три сёстры были невероятно энергичные и до невообразимости большие труженицы и добытчицы. Вера могла после ночной смены, не отдыхая, работать в огороде, выращивала ранний лук, редис, огурцы, помидоры на продажу. Летом за городом в степи собирала щавель, затем вязала из них пучки, а на следующий день продавала на базаре. Ездила на юг, привозила оттуда раннюю смородину, черешню или вишню на продажу. Татьяна занималась переплетом документов от дома быта. Кроме того, имела своих клиентов, где работала помимо основной работы по трудовому соглашению. Зоя работала тоже практически на износ. У неё были, кроме обычных дежурств в больнице, дополнительные дежурства на скорой помощи, а дома при каждой свободной минуте она сидела за швейной машиной – вышивала на заказ. Заказов было так много, что, в конце концов, она стала записывать своих клиентов в обычную школьную тетрадь. Потом решила оставить это занятие и взяла дополнительную нагрузку: мыть пол в административном корпусе больницы.
Зоя Михайловна, чтобы наказать или проучить своего мужа, иногда не варила, а если варила, то от него просто прятала всю еду. Татьяна делала ещё хуже – она выгоняла своего мужа из дому. У них всегда были скандалы из-за денег и его выпивок, а в холодильнике у каждого была своя полка и своя кастрюля. Лариса Николаевна всегда варила и говорила, что совместные обеды объединяют семью. Если у Сергея Михайловича был запой, на плите для него всегда стояла кастрюля с едой. Вера Михайловна никогда не выгоняла мужа, еду не прятала, продукты в дом приносил и её муж, и она сама. При Аньке был такой случай: в начале июня он пришел с работы изрядно пьяным. Они тоже нет-нет да ругались. В пьяном виде он хотел выместить на своей жене все обиды и показать, кто в доме хозяин. Виктор начал придираться:
– Что сегодня у нас в кастрюлях?
– Сними крышку и посмотри, – в тон ему ответила рассерженная Вера Михайловна.
– Я хочу сначала ответ услышать, а уж потом смотреть, – продолжал пьяный Виктор Матвеевич настаивать на своем вопросе и повторил еще раз свой вопрос:– Что сегодня у нас в кастрюлях?
– Вот что, – с этими словами тётя Вера открыла крышку и показала ему фаршированные голубцы.
– Кто тебя просил голубцы делать? – он повторял этот вопрос три раза, с каждым разом повышая голос. Тётя Вера молчала, тогда он начал задавать новый вопрос:– Зачем так много наварила?
– Я сегодня лук на базаре удачно продала. Купила хорошего мяса, вот и сделала голубцы.
– А-а. Ты лук продала! Вот молодец! Ты только про свой лук и думаешь. А я, может, не хотел голубцы есть и не буду. Почему ты это сварила?
Эти пьяные наезды были довольно долгими, тётя Вера схватила пятилитровую кастрюлю и вылила всё в помойное ведро, стоящее рядом с входной дверью летней кухни.
– Ты что делаешь, дура? – возмутился ещё больше Виктор Матвеевич, затем пошли его трёхэтажные маты.
– Ты же не хочешь голубцы, не так ли? На мои затраты времени, труда и денег тебе наплевать.
– Ох, как поёшь! Да, наплевать, – подтвердил Виктор.
– Так и мне всё равно, что ты сейчас будешь есть. Что найдешь, то и ешь, – громко и чётко говорила Вера Михайловна и показывала рукой Аньке, чтобы она убиралась быстрее с кухни. Анька выскочила из летней кухоньки, там по всей вероятности произошла меленькая потасовка.
Анька и тётя Вера были в доме, а Виктор Матвеевич остался в летней кухне и ещё долго там сам с собой разговаривал и матерился. Вера Михайловна иногда выходила на терраску, чтобы посмотреть, что он там делает.
– Что он так сегодня разошёлся? – удивлённо спросила её Аня.
– Такси сломалась. Второй день не выездной. Возможно, механиков угощал. Потом, как всегда в таких случаях, вечером к Рашиду в ресторан сходил, оттуда, наверное. Груди чьи-то там мял. На большее он не способен. В обеденный перерыв хохотал, как придурок, на базаре в столовой, – пояснила Вера Михайловна.– Там ему одна баба на раздаче страсть как нравится.
– Ты его видела на базаре?
– Видела. Что это первый раз, что ли? Пусть ходит, где ему нравится.
– А что он такой злой, если ему можно ходить туда, где ему нравится? – переспросила Аня.
– Ой, Анька, да кому он теперь нужен. Пока сила была у него, так тоже бегал по бабам, как твой отец, четверть города, наверное, пометил. Только вот, когда мне стало 50 лет и ещё ох, как хотелось ласки, а он-то уже всё, отбегался, как евнух стал.
– Понятно, – произнесла Анна.
– Это не понятно, это пережить нужно. Мне было 48 лет, а ему было только 43 года и его жизнь, как кобеля, полностью закончилась.
– А что, такое бывает? – озадачено спросила Анна.
– Еще как бывает!
– Потому и злится, – сделала вывод Анька.
– С того времени у нас с ним одна жизнь, как у мулов, – только работа, вот и вся радость. Как-нибудь расскажу. Давай по кроватям разбежимся, пусть думает, что спим.

Глава 6. Пьянки разные бывают.. http://www.proza.ru/2012/01/17/1854