Глава 6. Пьянки разые бывают

Глава 5. Как нельзя делать. http://www.proza.ru/2012/01/17/1840

Так у них в роду повелось, что родители Веры, Зои и Татьяны, да и сами сестры были совершенно не пьющими людьми. Зато единственный брат трех сестер и их мужья пили, но по-разному. Дядя Витя – муж Веры – пожалуй, меньше всех пил, как говорится, редко, но метко. Иван – муж Татьяны – был трезвенником, потом стал лечить язву желудка кагором. Через три года такого лечения язва исчезла, зато он так пристрастился к зеленому змию, что пришлось вшивать ампулу и ни один раз кодироваться. Анька видела пьяного мужа Татьяны, а своего отца она видела пьяным очень часто. Если отец был в трезвом состоянии спокойным и сдержанным, то в пьяном виде устраивал бесконечные концерты с избиением Зои Михайловны, а постоянные зрители были всегда одни и те же – это их дети: Анна и Ольга.
Причина такого воспитания своей жены была одна. Александр Александрович был слишком любвеобильным и менял женщин, как он говорил знакомым и соседям, только ради спортивного интереса. Его любимый ответ на данный вопрос был таким: «Все мы спортсмены: у кого баскетбол, у кого футбол, у кого работа, у кого друзья, а у меня литербол и бабсболл». А поскольку поселок не большой, всего-то 25 тысяч жителей, то Александр Александрович и Зоя Михайловна были достаточно известны в поселке, каждый в силу своей работы. Иногда было так: встретит Зою Михайловну кто-нибудь из его учеников или её пациентов и спрашивает:
– Зоя Михайловна, а у Вас что, на нашей улице родственники живут?
– А что случилось?
– Да просто Сан Саныч на нашей улице часто бывает.
Зоя Михайловна в таких случаях не терялась, отвечала и наводила справки:
– Да, у нас много родственников. Так о какой улицы ты говоришь и номер какой?
После этого она отправлялась на военные действия и заставала своего супруга иной раз в самый «неподходящий момент». А там, что уж ей под руку подворачивалось, тем и воспитывала соблазнительницу, которая могла быть и младше мужа на 20 лет и старше на 15 лет. После таких разборок Зоя Михайловна шла домой в надежде, что пойманный на месте «преступления» её муж придет домой с чувством вины. Но её надежды никогда в жизни не оправдывались. Он приходил домой и начинал воспитывать её за излишнее любопытство и за то, что она помешала ему отдыхать. Смотреть на такое зрелище не каждый взрослый смог бы, а детским душам это было ещё и вдвойне больнее, они же не чужие, а мама и папа. Анька и Оля и кричали, и плакали, и висли на руках озверевшего отца, который безжалостно избивал их мать. Уже дошло до того, что порой у девчат было недержание мочи при этих скандалах. Разве такое «воспитание» может бесследно остаться?
Один раз, тогда Ане было 12 лет, а Ольге 10 лет, сосед, директор вечерней школы, ростом 195 и плотного телосложения, вызвал милицию. Потому что полураздетые и босые девчонки зимой выскочили ночью в подъезд, плакали, кричали в два голоса, сами по себе, они не надеялись, что кто-то поможет:
– Помогите, пожалуйста.
– Быстрее помогите.
– Помогите, папка бьёт мамку.
– Помогите, у неё уже пена из-за рта идет.
Милиция прибыла очень быстро, да и одно единственное здание милиции находилось в 100 метрах от дома. Отца забрали на 15 суток. Но после того, как он отбыл наказание, пьяный Александр пришел домой с топором в руке и сказал жене:
– Вот теперь ты у меня, сука, тоже 15 суток отбывать будешь. Узнаешь, что это такое! Ведро тебе поставлю – парашей будет. В двери дыру прорублю – и будешь у меня не баланду жрать, а хлеб и воду.
Зоя опять получала побои от мужа, девчата снова визжали, плакали, кричали. Дверь в квартиру открыл Константин Владимирович, который и вызывал прошлый раз милицию:
– Сан Саныч, да прекрати же ты, наконец, домострой тут устраивать. Когда это кончится?
Александр Александрович по своей натуре, вообще, для всех был душой любой компании и всегда попадал в центр внимания, здесь, с трясущимися руками и злобным тонным выдал:
– Да кто ты здесь такой? Кто тебя сюда звал? А ну, пошёл вон.
– Надя, Надя, ты слышала? Он меня вон отправляет, – жаловался сосед своей жене, довольно миниатюрной по сравнению с ним, стоящей в дверях их квартиры.
–Что, свидетелей собираешь? – спросил его Александр.
– Сан Саныч, каких свидетелей? У вас крик и шум какой стоит. Когда это кончится? – задавал вопросы пьяному соседу Константин Владимирович.
– А это не твоё дело, что у нас здесь. И чтоб я тебя больше у нашей двери не видел. Понял? – слегка размахивая топором, произнёс Александр и добавил:– иначе рост тебе укорочу. Пошёл вон.
В маленьком двухэтажном доме на два подъезда было всего восемь квартир. После этого случая никто никогда и не пытался вмешиваться и, если повторялись эти сцены, то жильцы дома никак не реагировали, словно никто ничего не слышал.
Дети сами стали искать выход, чтобы дома было меньше таких сцен. В какой-то мере это помогло и кто бы мог подумать, а «устами младенца глаголет истина», но об этом в другой раз.
Имея такой опыт невольного наблюдения семейной жизни, Анна всеми силами сердца и души стремилась к тому, чтобы подобное в её жизни никогда не было. Когда встретилась с изменами своего партнера, то она реагировала на это, в отличие от многих женщин, в том числе и её родственниц, совершенно спокойно. Более того она была убеждена, из опыта прочтенной ею классической литературы, что почти все мужья изменяют жёнам, а чьи-то жёны своим мужьям. И считала, что измены можно и нужно прощать, хотя в то время она ещё не знала, что измены прощают не от большой любви, а от мудрости.

Глава 7. Зубки лечим. http://www.proza.ru/2012/01/18/1750