Богодул часть2

                5.
На проходной порта его давно знали все вахтеры, поэтому он проходил туда беспрепятственно, не предъявляя пропуска или удо-стоверения, каковых, впрочем, давно не имел. Но у трапа транспортного рефрижератора, на который он намерен был подняться, стоял молодой упрямый матрос, настырный, как шлагбаум. Он непременно требовал документы и, не получив их, вызвал вахтенного штурмана. Андрей назвал себя, попросил доложить капитану; штурманец без лишних слов скрылся в надстройке, а через пару минут оттуда свежеиспеченным колобком выкатился Аркаша Ба-ринов, собственной персоной.
-  Андрюха! Мать честная! Глазам не верю - ты ли это? - гремел он на весь порт хриплым басом. - Какими судьбами?! Сколько лет, сколько зим!
Восторг его был неподдельно искренним, но Андрей думал при этом, что, конечно, можно искренне радоваться встрече с давним другом, когда ты капитан такой вот лайбы, которая постоянно ходит по заграницам, когда у тебя здоровья на троих и в семье тво-ей полный ажур и благополучие,
-  А мне парни говорят…  Женька Свистунов - здесь вот, рядом стоял на «Дерюгине», - он говорил, что Андрюха Наумов давно тут околачивается, а я не верю. Слышал еще, что удостоился Наумов почетного звания «гонец-золотая пятка», что в любое время суток подогрев обеспечить может по сходной таксе - про тебя ли это? Не может, думаю, такого быть, чтобы Андрюха ко мне не зашел, если бы появился. Пошли,  рассказывай, - не умолкал Бари-нов, пропуская Андрея вперед, показывая дорогу в лабиринтах огромного судна. Он задавал бесчисленные вопросы и, не дожидаясь ответов на них, к удовольствию Андрея, больше говорил сам.
Да, Наумов действительно уже полгода находился в городе, но во все это время старательно избегал встреч с бывшими однокашниками, особенно с Аркадием: уж слишком высокая стена с некоторых пор выросла между ними - так ему казалось. И где это Свистунов мог его засечь? - ведь и с ним они не виделись.
-  Ну, что тебя тогда на государеву службу, на катера отправили, это я знаю, - говорил Аркадий уже в каюте, вызвав к себе по спикеру буфетчицу и доставая из бара бутылки. - А что потом? Где ты был? Говорили, будто на Камчатку смотался, а после опять объявлялся здесь.
-  Да, и на Камчатке был, - вставил Андрей, - и на Сахалине, и в тайгу с геологами ходил...
-  Вот даже как. Ну, а теперь? Это правда, что ты два года в Спасске, в ЛТП загорал? Вроде, прежде ты не был алканавтом. Как же это случилось? - Аркадий, как всегда, был прямолинеен,  словно надраенный канат.
-  Черт его знает. Наверное, непруха, судьба такая, - нехотя ответил Наумов. Он действительно не вполне понимал, отчего же это у него такой извилистой биография получается.
-  Ладно, - внимательно глянув на него, сказал Аркадий. - Я тебе не поп и не тятька. Говорить об этом удовольствия мало. Как сейчас-то ты? Где живешь? Работаешь? Что пить будешь - виски, водку?
- Ничего, - отказался Андрей.
-  Ну, это ты брось!  Со мной да не выпьешь?! Правда, сам я не могу, пригублю разве за компанию. Мы тут пару дней поквасили с корефаном, по случаю завершения гаража.  Я в рейсе был, а он мне гараж сварганил. Мне через три дня опять сниматься, а у меня еще комиссия не пройдена. Вчера было сунулся к терапевту - давление под подволок. Я, грозит, тебя вместо рейса на Вторую Речку на обследование упеку. Надо воздержаться - ты уж извини.
-  Тогда убирай бутылки, - сказал Андрей. - Давай чаю выпьем, если на твоем лайнере чай водится.
-  Будет и чай, будет и кофе и все, что пожелаешь.
- Люсенька, - обратился он к вошедшей в каюту смазливой буфетчице, - организуйка нам, пожалуйста, что-нибудь перекусить да кофейку покрепче, - и тут же, будто потеряв к ней интерес, повернулся к Андрею: - Так чего ты молчишь? Как живешь-то?
-  Если честно, - заговорил Наумов, - то хреново. Прописки нет, даже разрешения на въезд в город не имею, ну и работы, конечно, - тоже.
-  Как? А чем же ты живешь? И где живешь?
-  Было кое-что, там еще, в Спасске заработал. Да теперь все вышло. Надумал уже домой, в Калугу - ехать не на что.  Да и что мне там? Мать - два года как схоронили, без меня. И что там делать с моей-то специальностью? Правда, у геологов, да и в Спасске кое в чем насобачился, так ведь теперь везде корочки нужны, без них ты – букашка. Так что живу сейчас... Приютила тут одна тетка, обещала прописку сделать - участковый у нее, вроде, знакомый. Вот уж полгода все прописывают.
-  Ясно. Ясненько. Значит, имеем вероятность опять загреметь к черту на рога? Тебя теперь за тунеядство куда-нибудь укатают. И какого хрена ты раньше ко мне не пришел? Я по весне больше двух месяцев на берегу кантовался, квалификацию повышал. Как раз когда ты вернулся оттуда. Хотя ведь ты богатым был. А что Тамара твоя, где она?
-  К чему ты это? У нас с ней никаких делов. После всего, что было…
-  Вот те раз! Я-то думал, у вас навеки. А что стихи? Ты ведь какие стихи писал раньше.
-  Теперь на прозу перешел. На романы.
-  Жаль. Хорошие стихи были. Помнишь, ты для меня писал, я тогда Маринке в письмах отправлял. Она теперь жена моя. Дюймовочка. Все пытала меня, ты почему мне больше стихов не пи-шешь. Только уж когда поженились, я раскололся: не мои стихи были, Андрюхи Наумова. Она их до сих пор хранит.
-  Возможно. Я раньше многим писал.
-  А за что тебя из пароходства-то вынесли? Служить отправили…
-  Я тогда на «Островном» был, на танкере. Вторым штурманом у Коляды – может, слышал?
-  Ну, как же! Дмитрий Иваныч, на весь ДВК знаменитость. Говорят, утонул лет пять назад в степях Украины. В отпуск будто бы поехал и утонул. А что у тебя с ним вышло?
-  Да он, стервец, упокой Господь его душу, подвел меня под монастырь. Я тогда в университет собрался, на журналистику документы подал, а тут срочный выход в рейс. Помнишь, может, конфликт с американским шпионом в Корее.
-  Да-да, припоминаю. Как его?
-  «Пуэбло».
-  Во-во, «Пуэбло». А вы причем?
-  Да наши туда сторожевик подпустили, а нас – чтобы этот сторожевик топливом обеспечивать. Я тогда к Коляде явился: списывай, говорю, на берег, у меня экзамены через неделю. А он:  успеешь ты на свои экзамены. Мы на пару дней только и сбегаем. А пара дней месяцем обернулась. Ну, я, чтобы к экзаменам успеть, пароход втихаря и перегнал сюда, под Русский остров. Они тогда перепились до чертиков – день Военно-морского флота гуляли, а я…
-  Так это ты был? То-то нас тогда прессовали. А что потом?
- А ничего. В университет не поступил, из пароходства пендаля дали и на четыре года, на МОшку, малый охотник, штурманским электриком.
-  А почему не штурманом?
-  Это… Штурман на военном флоте – должность офицерская, а я-то рядовой.
- Ну, а потом чего?
-  А потом пошло-поехало. Назад, в пароходство не взяли, по-толкался по разным конторам, две путины у рыбаков молотил, а потом угодил к геологам.
-  А ЛТП? Ты ведь не пил раньше.
-  Я и теперь не пью. Практически. А ЛТП – это за любовь к поэзии.
-  Как? Поясни.
- Да чего пояснять. Ты разве не знаешь, как это делается? Выбор небольшой – психушка, либо ЛТП. Впрочем, я и в дурдоме с полгода гостил. Это, знаешь, не «Палата №6» и даже не «Записки сумасшедшего». Хотя записок достойно. Даже романа.
-  Ладно, не продолжай. Три дня у нас с тобой есть, хотя сомневаюсь, что за них мы что-то успеем. Но тогда придется тебе еще месяца полтора продержаться. Я в охотоморскую сбегаю - потом сообразим чего-нибудь. Ты глянь-ка на себя - натуральный богодул. Недаром тебя и матрос на пароход не пускал. Третий штурман говорит, вас, говорит, какой-то там бич спрашивает. Бич Андрей Наумов, надежда и гордость второй роты, мать твою! Красный диплом-то еще не пропил?
-  Утопил, вместе со всеми документами. Нужны подробности?
-  На кой хрен мне твои подробности! У тебя вообще документы какие есть? Трудовая, рабочий диплом?
-  Трудовая есть, дубликат, паспорт, а диплома...  Ни рабочего, никакого.
-  Та-ак. Ладно, хоть трудовая есть. Был бы диплом, взял бы штурманом, четвертым. Матросом со мной пойдешь? Черт! Ведь сегодня суббота. Сегодня, завтра - долой, и остается у нас... ну, день-другой я еще проволыню...
-  Погоди, Аркаша.
-  Чего?
- Я к тебе зачем шел-то... - Андрей замялся.
-  И зачем?
-  Меня тут в одно место, на день рождения пригласили, а в таком обмундировании... - он развел руки, глянул на штаны.
-  Так,  значит, переодеться не во что? Да это, брат, не хреново, это ни в какие ворота. Не знаю, денег тебе дать - начинаю сомневаться, на что они пойдут. Извини, я уж битый. Одеть тебя в свой костюм - ты же тощий, как жердь, а у меня - полста четвер-тый. Хотя...
Аркадий снял трубку телефона и пригласил кого-то к себе. Через пару минут в каюту без стука вошел высокий лет тридцати пяти моряк со значком механика на куртке.
-  Семеныч, у тебя костюм с собой есть? - спросил капитан механика.
-  Форма вторая есть, Михалыч. Новая совсем. А костюмы дома.
-  Дашь напрокат, на вечер?
-  Какие разговоры? - механик изучающе смотрел на Андрея.
-  Ну, давай, тащи да присоединяйся к нам, кофейку погоня-ем...
Через четверть часа, оглядев Андрея, переодетого в форму стармеха, Баринов потер руки и, удовлетворенный, будто собст-венным произведением, сказал:
-  Совсем как живой человек. Словно на тебя пошита. - И - к механику: -Может, продашь?
Семеныч только улыбнулся понимающе.
-  Я не шучу, - сказал капитан серьезно. - Значок сейчас вер-нем.  Хочу товарищу подарок…
-  Брось, Михалыч, - впервые назвал по отчеству друга Анд-рей. - Мне только да вечера.
-  Ладно, будь по-твоему. Не форма красит человека. Только вот мокасины... Размер-то какой у тебя?
-  Сорок третий.
-  Мои на номер меньше, вон, в рундуке возьми. Наверное, влезут. У меня подьем высокий. Кстати, куда собрался-то? Какой день рождения? Поди, охмурил какую-нибудь цесарочку? Ладно, ладно, дело не мое. Я сегодня домой не пойду, здесь ночевать останусь. По вахте накажу, чтобы пропустили, да бумажку тебе напишу, в кадры. В понедельник пойдешь в контору. Ну да вернешься, тогда и обговорим.
-  У тебя с борта выход в город есть? - спросил Андрей. - Я телефон имею в виду.
-  Здесь нет. Да тут диспетчерская в трех шагах - оттуда можешь позвонить.
-  Добро. Спасибо тебе. Вечером буду на борту.
-  Может, все-таки деньги нужны?
-  Обойдусь. Пока.

                6
-  Алло, Ирина Григорьевна?
-  Нет, это не Ирина Григорьевна. А кто ее спрашивает?
-  Сотрудник ее, Андреев. Она ждет моего звонка.
-  Что-то я не слышала о таком сотруднике.
-  Мы недавно работаем вместе. А вы, простите, мама Ирины?
-  Григорьевны. Да, я ее мама.
-  Очень рад познакомиться. Так Ира…  Ирина Григорьевна дома?
-  Алло! Кто это?
-  Ирина, это вы?
-  Да, Андрей Сергеевич. Здравствуйте!
-  Здравствуйте, Ирина Григорьевна!  Я, кажется, не вовремя?
-  Ну почему? Хотя... я тут немножко работала.
-  Простите, если от дела оторвал. Я потом позвоню.
-  Почему же? Вы, наверное, хотели договориться о встрече?
-  А вы еще не передумали?
-  Почему я должна была передумать?
-  Да как же? Расстрига-поп - какой прок от такого?
-  Вы обиделись? Это ваша бурса с Пифагорами меня смутили. Но мне не терпится увидеть автора таких замечательных писем.
-  Я сегодня еще одно отправил.
-  В нем была необходимость?
-  Для меня - да. Я вот сейчас совсем не знаю, о чем говорить.
-  О месте и времени.
-  Да, правильно. Хотя не только.  И я думал, вы предложите.
-  Хорошо. Вам не трудно будет приехать в центр?
-  Я звоню из центра, с Ленинской, рядом с «Нептуном» атомат. Кафе «Нептун», знаете?
- Конечно. А вы хотите сейчас встретиться, сегодня?
-  А зачем тянуть? Тем более, что послезавтра вы, кажется, уезжаете?
- Улетаю.
- Все равно.
-  Но я сегодня не могу. Если попрошу вас перенести встречу на завтра, вы не согласитесь?
-  Что делать, придется. Только оторопь берет от предстоящей встречи,
-  Почему? Чем я вас так напугала?
-  Я - как студент перед экзаменом по сопромату. А вы... К чему вам какие-то знакомства? Тем более, сомнительные.(почему?) Вам не жаль своего времени?
-  Вы обиделись? Обиделись за мой отказ приехать сегодня. Но я, честное слово, сегодня не могу.
-  А если я скажу, что не смогу приехать завтра?
-  Хорошо, где вы находитесь?
-  Я же сказал.
-  Ах, да. Сейчас... сколько сейчас времени?
-  Нет уж, не нужно жертв. Занимайтесь своей работой. Дело - прежде всего.
-  А вы капризны, как ребенок. Не зря говорят, что мужчины - это большие дети. Через...
-  Завтра, в это же время, на углу Геологов и Фокина.
-  Но почему же не сегодня?
-  Все, вопрос закрыт.
-  Хорошо, а как я вас узнаю?
-  Давайте лучше я буду вас узнавать. Я - личность невзрачная, без особых примет. А как вы?
-  А по фотографии разве не узнаете? Впрочем, действительно, вряд ли. Ну, я буду в бежевом платье... Хотя нет, нужно что-то яркое, тогда вы меня отличите. Желтое платье с брошью с левой стороны и рыжие волосы. Да-да, у меня рыжие волосы. Причем самые натуральные, без всякой химии.
-  Тогда нет проблем. Я без труда узнаю вас. До встречи.
-  До свидания, Андрей Сергеевич,