Один странный день

                То, что наступающий день не сулит ничего хорошего, было ясно с самого начала. С какого начала? – может спросить читатель. Отвечаем: с начала этого самого дня. А началось всё с того, что часы пенсионера Ивана Петровича, живущего через стенку с Никодимом Фёдоровичем, вместо положенных двенадцати, пробили тринадцать раз. Никодим Фёдорович, слушающий бой соседских часов лёжа в постели, несколько удивился такому странному поведению часов, но не стал заострять на этом внимания, подумал, что просчитался и постарался уснуть, ведь завтра предстоял сложный и трудный рабочий день. Однако сон пришёл не сразу. Никодим  Фёдорович ещё долго ворочался в постели, удивляясь странности часов соседа и пытаясь убедить себя в том, что обсчитался, считая удары, однако в глубине души твёрдо зная, что не ошибся, и этих ударов действительно было тринадцать.
    Утро принесло с собой ещё одну странность. Даже не одну, а несколько. Принимая утренний душ, Никодим Фёдорович несказанно удивился тому, что из трубы с горячей водой шла холодная вода, а из трубы с холодной – горячая. Ещё больше удивило Никодима Фёдоровича то, что его любимый кот Цезарь оказался запертым в клетке с канарейкой Варварой, которая что-то ловила клювом в Цезаревой «шубе».
    Очередная неожиданная странность, если не сказать больше, поджидала Никодима Фёдоровича на лестнице, когда он запирал за собой дверь квартиры. Сверху с пустым ведром спускалась соседка с первого этажа. Какая необходимость загнала её наверх, было абсолютно непонятно, но пустым ведром она задела Никодима Фёдоровича за щиколотку правой ноги, причинив ему невыносимую боль. И это была не последняя странность этого безумного дня. Выходя из парадного, Никодим Фёдорович угодил левой ногой в огромную лужу, которой здесь отродясь не было. Мало того. В этой неизвестно откуда взявшейся луже лежал здоровенный чёрный котяра из квартиры 44 и довольно щурился. Судя по всему, лежать в луже ему нравилось.   И, конечно, Никодим Фёдорович едва не наступил на него, чуть не подвернул ногу и крепко выругался матом (правда, про себя), помянув и соседского кота, и соседей и даже родственников кота по материнской линии.   В полупустом автобусе Никодим Фёдорович умудрился остаться без единой пуговицы на плаще и чуть не оторвал ручку портфеля, в котором лежали документы, два бутерброда с докторской колбасой и прочая необходимая мелочь. Вахтёр, хорошо знавший Никодима Фёдоровича и всегда беспрепятственно пропускавший его, неожиданно потребовал предъявить пропуск, который завалился неизвестно куда и который с большим трудом отыскался в портфеле Никодима Фёдоровича. Вытирая холодный пот со лба и нервно оглядываясь по сторонам, словно ожидая ещё какой-нибудь пакости, Никодим Фёдорович влетел в свой кабинет и захлопнул за собой входную дверь, как бы преграждая путь всяким странностям и пакостям, ограждая себя от них. Сняв плащ, он повесил его на вешалку и плюхнулся в стоящее у стола кресло. И, не попав в кресло (что было полным нонсенсом), Никодим Фёдорович со всего маху припечатался копчиком к полу, что было неожиданно и весьма больно. От всей этой необъяснимой с точки зрения здравого смысла белиберды (иначе всё происходящее назвать одним словом было невозможно) Никодим Фёдорович готов был расплакаться, будучи не в силах ничего поделать с валящимися на его голову неприятностями. Придерживаясь за край стола, он со стоном поднялся с пола и мельком взглянул на перекидной календарь, стоящий на столе. «13, пятница», значилось на календарном листке.  Никодим Фёдорович облегчённо вздохнул и посмотрел на часы, пытаясь подсчитать, сколько ещё осталось этой «пятницы, 13», получалось, что ещё много. И, обречённо вздохнув, Никодим Фёдорович принялся за работу, вздрагивая от каждого шороха и скрипа и подгоняя время, дабы побыстрее окончился этот непредсказуемый день, именуемый в народе чёрной пятницей.


13/01/2012