Арабское танго

Арабское танго.
Рассказ.

      Это случилось лет за десять до перестройки. Работал я тогда секретарем комсомольской организации Красноярского завода. Завод наш большой, известный в стране. Должность у меня была ответственная. Работы было по горло. Не было ни минуты свободного времени. Слеты, сборы, воскресники, субботники, собрания, конференции, диспуты и многое, многое другое. От одной писанины рябило в глазах, разламывало шею, руку. И, кроме того, я был весь на виду, весь, вместе со всеми своими потрохами. Сначала я не замечал этого. Мне нравилась моя работа, но потом, после одного случая, меня стала тяготить моя неприкрытость. Захотелось чего-то своего, личного… Произошел, в сущности, глупейший случай. Скорее всего, это была шутка, но эта шутка изменила меня, сделала меня непригодным для дальнейшей активной деятельности на моем посту. Мне вдруг почудилось, что я и так называемые «массы» живем в большом отдалении друг от друга, что мы говорим на разных языках, что мы не понимаем друг друга. Впрочем, нет. Они меня понимали. Это я их не понимал. Вот что случилось со мной однажды.
      Проводили мы отчетно-перевыборное собрание. Это мероприятие обычно долго готовится и занимает собою целый день. Я выступал с отчетным докладом. Больше часа говорил я с трибуны. Мой голос, усиленный микрофоном, слышен был аж на улице. К концу доклада у меня свело скулы, заболело горло. На свое место в президиуме я сел обессиленный, но довольный. Рядом со мною сидели директор нашего завода, первый секретарь партийной организации и еще ряд ответственных товарищей. Все они хорошо ко мне относились. Доклад им мой понравился. Начались прения по докладу. Я добросовестно записывал в свою записную книжку все замечания и предложения, которые поступали от выступающих. На стол президиума время от времени поступали записки из зала. Одну из них, адресованную на мое имя, передали мне.
      Я развернул записку, начал читать ее и все поплыло у меня перед глазами. Я сначала не мог понять того, что я читаю. Содержание, смысл письма не сразу стали мне понятны. Надо было не читать, надо было скомкать эту глупую бумажку и бросить ее под стол, но я читал и перечитывал все, что там было написано. Вот оно, это послание.
      «Дорогой Виталий! (Виталий – это я) Я давно хочу сказать тебе, что я люблю тебя. Моя любовь, как боль, живет в моем сердце. Я не знаю покоя. Я схожу с ума. Я не знаю, что мне делать с собою. Нет сил бороться. Но я рада, что полюбила тебя. Это моя судьба, мой крест, мое счастье. Мы никогда не будем вместе, но я люблю. Я, как одинокая птица, летаю в синем небе, и никого нет рядом, и никогда не будет. Ты не знаешь меня. Нет, ты знаешь меня. Мне часто приходится встречать тебя по работе. Ты только не знаешь, что я люблю тебя так болезненно и страстно. Я здесь, перед тобой. Посмотри на меня. Я здесь, в зале, в первых рядах. Найди меня взглядом, любовь моя.» Подписи не было.
      Некоторое время я сидел, не в силах поднять глаза от стола. Наконец, я стал посматривать в зал, тщетно пытаясь вслушаться в речи выступающих. Только ничего мои всматривания в зал мне не дали. Я не мог найти автора записки. В зале сидели парни и девушки. Какие они все были разные. Кто-то читал какую-то книгу, примостившись за спиной впереди сидящего товарища, кто-то внимательно слушал, кто-то подремывал, кто-то откровенно скучал и тяготился своим пребыванием в зале. Но той, которая могла написать это письмо, не было. А может быть, это парни сочинили послание в духе арабского танго, подкинули его мне и теперь потихонечку угорают от смеха, глядя на меня. Вот уроды! Но ничего, ничего не было заметно на лицах парней, ничего: ни насмешки, ни ожидания развязки. Надо было взять себя в руки. Надо было забыть об этой чертовой записке и слушать, что говорят выступающие, но я все смотрел и смотрел в зал. И вдруг я поймал себя на мысли, что я, пожалуй, в первый раз за всю свою деятельность на моем ответственном посту, всматриваюсь в лица людей, сидящих в зале и пытаюсь понять их мысли, их настроение, их проблемы.
      Вот с той поры и началась моя «перестройка». Я стал тем, кем я стал. Я ушел с ответственной работы на работу по своей специальности. У меня было высшее экономическое образование. Сделал я это как раз вовремя, как показали последующие события в нашей стране. А записку эту я сохранил. Она и по сей день со мною. Конечно, это была шутка. Но как же мне хочется, чтобы это было всерьез. Тогда я был уже женат. Моя жена – дисциплинированный товарищ. Она очень ответственна и исполнительна, но написать мне что-нибудь подобное, в таком духе, она не может, равно как и не может танцевать арабское танго.