Вчерашнее сегодня

Эм немного увлеклась алкоголем. Немного может не совсем точное слово.
- Я ищу смысл в этой проклятой жизни! – кричит мне она.
-Похоже, что пока ты находишь его в бутылке? – я строю из себя философа.
- А что ты мне предлагаешь? Возможно, я неудачница. Хорошо, говорю как есть, я – неудачница. С этими словами она допивает бокал с вином и лезет ко мне, чтобы я её пожалела.
-Ты совсем не неудачница. То есть ты не совсем неудачница. Постой, я сама немного запуталась. Я тоже неудачница. И я допиваю свой трофейный шестой бокал. Я тоже немного увлеклась алкоголем.
-Может, пойдём, проветримся немного?- кричит мне из шкафа Эм.
-Ты хотела сказать развеемся немного?- мягко поправляю её я.
-Точно, точно, беда с языком. Прости.
-Беда с алкоголем. За последнюю неделю мы выпили столько, сколько я не пила за всю свою жизнь.
-Она короткая ещё.
-Неделя?
-Жизнь твоя. Тебе ещё недостаточно лет, чтобы говорить так о ней.
-Согласна. А что ты, это вопрос так, между прочим, делаешь в шкафу?- я инстинктивно поворачиваю голову в сторону шкафа.
-Тебе полное описание?
- Да, пожалуйста.
-Ну, скажем. Я в нём сижу. В одной руке держу свою любимую синюю пуговицу, другой рукой хватаю ветер. А ещё я смотрю на фотографию кого-то очень красивого. И мне это безумно нравится.
Я подхожу к шкафу, открываю дверцу и вижу, что в шкафу ветра совсем нет, и начинаю в этом упрекать Эм. Она говорит, чтобы я села рядом, закрыла шкаф, и тогда ветер появится.
Я долго ей противоречу, привожу глупые доказательства, вспоминая уроки географии и то, что такое ветер, но, в конце концов, сажусь рядом. Тихонечко прижимаю дверцу к себе, и вот масса каких-то вещей уже болтается у меня по голове. Это чертовски приятно.
- Вспомни лучше уроки литературы,- говорит мне Эм.
Но мне в голову не лезет ни одна цитата, ни одна мысль о ветре.
- Слушай, ты слышишь, он уже здесь. Закрой до конца, - говорит мне Эм, кивая на дверцу.
Мне кажется, а, может, он и впрямь здесь. Я ощущаю что-то прохладное и тёплое-тёплое.
-А мне казалось, что парадоксальные чувства мы испытывали только в детстве. Знаешь, это когда тебе плохо-плохо, но все начинают о тебе заботиться, и ты чувствуешь себя плохо, но хорошо. Потому, что ты всех любишь, и они вокруг тебя,- говорю я и хватаю ветер правой рукой.
- Или когда, ты очень зол на своего одноклассника и кричишь на него. Доказываешь свою правоту, защищаешь кого-нибудь, но знаешь, что ты прав. Тебе так неприятна эта ситуация, но приятен сам факт того, что ты сейчас герой, - продолжает Эм.
-Это тщеславие. А, может, и нет. Я немного о другом. Вот когда ты купаешься, долго купаешься. И губы твои посинели, и мама говорит, чтобы ты вылезала из воды, а тебе вовсе не холодно. Ты говоришь: «Да перестань, мам, вода горячущая.» И твой младший брат подмигивает тебе, и добавляет: «Правда, мам, попробуй сама!».
-Мне кажется, что в детстве мы не осознавали, что вода на самом деле холодная. Я хочу сказать, что мы не знали, что такое парадокс. Да мы и не анализировали наши чувства.
У нас было воображение и этого хватало,- Эм перебирает руками вещи над головой. Она долго их перебирает. Я успеваю словить много ветра. И вот правая рука уже полна, приходится выпустить фотографию кого-то красивого и набрать ветер в левую.
-Я надену вот это.
Эм достаёт что-то длинное и на ощупь красивое.
-Разве бывают красивые на ощупь вещи?- спрашивает она у меня. Я говорю, что, безусловно, бывают.

                ¤¤¤
-Куда мы идём?- я с недовольством смотрю на Эм.
-В паб, пока ещё не знаю какой.
Мы едем в такси, водитель которого очень напоминает красавчика Алфи. Я начинаю ему об этом говорить.
-Прошу вас, перестаньте. Я настолько покраснел, что с трудом еду дальше. Скоро не смогу жать на педали, - говорит он и улыбается в зеркало заднего вида.
- А давно вы на них жмёте? Глупый вопрос, простите,- не знаю даже почему, но я честно засмущалась.
-Около трёх лет.
-У вас отлично это получается. Вы только не подумайте, что мы пьяны.
-А вообще мы жутко пьяны,- кричит мне Эм на ухо.
-Мы очень редко бываем в таком поганом состоянии.
-Да уже неделю,- продолжает орать мне Эм.
- Сегодня мы говорили о том, кто такие неудачники, и пришли к выводу, что мы не знаем ни одного неудачника.
-Это же мы,- громко шепчет мне Эм.
-Тогда поздравляю. Вас везёт неудачник, какого свет ещё не видывал. Правда я не пью неделями, но это  сути не меняет…
-Прости,- говорит мне Эм.
                ¤¤¤
Марк оказался славным парнем. Он угощал нас весь вечер. Позже мы забрались в тоже такси, и уснули. Все втроём…
-Боже как бестактно,- сказала бы на это моя бывшая хозяйка квартиры. И, честно говоря, я бы сейчас с ней согласилась.
                ¤¤¤
-Эвелина, мне кажется, что я делаю что-то не так в своей жизни,- говорю я нашей хозяйке квартиры.
-Так измени свою жизнь, - так просто отвечает она мне.
-Можно вам задать вопрос?- я почти допиваю свой чай.
-Я тебя внимательно слушаю, вот только поставлю ещё чая, если ты не возражаешь.
-Конечно,- отвечаю я,- конечно.
-Скажите, когда вы росли, нет, это не точно. Когда вы начинали взрослеть, можно сказать взрослели, вас больше восхищали мужчины или женщины? Мне кажется странным, что я часто ассоциирую себя с мужчиной. В смысле, когда мне нужно принять важное решение, я вспоминаю одного из своих героев и поступаю так, как поступили бы они. В такие моменты я думаю о том, какие они мужественные и храбрые, а я мелочная и вульгарная; мне часто грустно оттого, что я не могу вспомнить хоть одно женское воплощение смелости. В голову приходит Скарлетт О`Хара, но, хоть этот образ многими любим, для меня он остаётся совсем не идеальным. Я думаю проблемы, которые у меня часто возникают с парнями, возникают именно потому, что я жду от них большего, чем то, что они мне дают. Я редко встречаю превосходных людей, поверьте, это вымирающий вид, - я колышу оставшийся чай в моей чашке.
-Послушай, когда мне было столько, сколько и тебе, я часто думала над тем, почему в жизни всё устроено именно так, как оно устроено. Я не могла найти ответа на свой вопрос. Одни говорили, что Господь Бог устроил его так, другие в него не верили, да и сейчас не верят. Некоторые люди говорили мне, чтобы я не пыталась изменить мир, у меня ничего не выйдет. Детка, это были злые люди. Никогда, слышишь, никогда, - Эвелина берёт меня за руку, - не верь им. Ведь если не пытаться, как можно что-то понять вообще?
Когда мои волосы были не столь бледны, моя кожа притягивала солнечные лучи, а глаза заглядывали далеко за горизонт, я не знала, что мне делать с моей жизнью. И никто мне не мог помочь. Мой дед говорил, что всю жизнь человек  пытается понять, как жить, а когда понимает как, у него не остаётся сил на эту жизнь. Он всегда меня учил проживать каждую свою мысль, каждое слово, каждый поступок. Только так человек сможет полноценно оценить картину, происходящую у него перед глазами.
Ты спрашиваешь, на кого я равнялась? Мужчины или женщины? Я не знаю почему именно так, но в моей голове, также как и в твоей, может потому, что они одной формы ,- хозяйка проводит рукой у меня по голове и смеётся,- всегда вертелись образы мужчин. Славные герои древних цивилизаций, непобедимые воины, верные мужья и прекрасные отцы. Мы, женщины, знаешь ли, часто думаем о мужчинах,- улыбается Эвелина.
-Да, уж, догадываюсь,- говорю я.
-Женщины не любят других женщин, может в этом их проблема? Ведь если они не любят женщин, то они не любят себя… Существуют тысячи героинь, которые приводят меня в восторг, я тебе напишу список.
-Это было бы здорово, - отвечаю я.

                ¤¤¤
-У тебя есть проблемы с парнями? – спрашивает меня Эм.
-Ты же спала, - откликаюсь я.
Когда дело касается отношений, в частности моих с кем-нибудь, Эм не спит никогда.
-Часто мне кажется, что самая главная проблема – это я. Я хочу серьёзных отношений, но не могу их отыскать. А нужны ли они вообще? Один парень сказал мне, что пока он искал свою любовь, он встречал только лишнее. Когда же он перестал искать, любовь сама нашла его. Я теперь так боюсь искать и боюсь прождать вечность.
-Может коньяк тебе поможет? – Эм уже достаёт припрятанный запас из недр тёмного-тёмного чулана, как в старых сказках.
-Мы станем алкоголиками, - замечаю я.
-Ты хотела сказать, мы стали алкоголиками, - усмехается Эм.
Она достаёт не коньяк, это что-то покрепче.
-Крепче коньяка? - удивляюсь я.
Эм грустно берёт два бокала. Она любит английские сказки. Говорит, что они часто просты, и легки, как пух.
-В них не всегда можно найти смысл, - говорит она, - но они довольно забавны.
-Нам не хватает мужчин.
Я вопросительно смотрю на Эм. Раньше я не слышала подобных реплик из её прекрасных уст.
-Чтобы открыть это, - продолжает она. Эм нервно пытается выковырять пробку из тёмно-зелёной, почти плесневого цвета, бутылки.
Кто-то падает у нас в коридоре за дверью.
-Помогу бедолаге, - говорю я и отправляюсь за дверь.
Да это же Марк! Он не плохой парень. После того, как мы бесцеремонно нашли ночлег в его такси, он утром отвёз нас домой и даже не взял никаких денег. Мы уже дружим с ним месяц.
-Точно, - кричит Эм из кухни, - сегодня круглая дата.
Марк долго возится с пробкой.
-Похоже, мужчины нам всё-таки не нужны,- после десяти минут мучений Марка, говорит Эм.
Проходит ещё десять и Марк открывает бутылку.
-Это настоящее ирландское непонятно-что,- кривляется Эмма.
-Где ты это взяла? – интересуется Марк.
-Там, где и фотографию кого-то очень красивого.               
-С каждым днём мне нравится этот шкаф всё больше и больше, нужно его потщательнее исследовать, - мы сидим в шкафу и допиваем вторую бутылку настоящего ирландского непонятно-чего.
-Нужно непременно узнать у хозяйки, откуда в этом шкафу столько бутылок, и почему здесь везде разбросаны фотографии кого-то очень красивого,- говорю я и рассматриваю очередной снимок.
                ¤¤¤

-Мне шесть лет,- Марк сегодня начинает,- я сижу на крыльце, слежу за летом. За своей собакой, которая, не смотря на летний зной, спит.
Я пытаюсь прочесть хотя бы одно слово, но буквы расплываются передо мной. Их смысл ускользает, я не могу понять, как буквы взаимодействуют друг с другом. Для меня не представляет сложности рассказать смешную историю мальчишкам во дворе, выдумать несуществующих героев, которые играют со мной дома, но буквы… Буквы слишком сложны. Они ещё хуже шнурков… Бабушка повышает голос, оттого, что я не могу сложить слоги в одно целое. В её голосе слышится раздражение. Я её понимаю. Иногда даже хочется дать себе подзатыльник…
Мне не интересно читать,- продолжает Марк.
Эм на него возмущёно косится. По правилам она не может сейчас говорить или даже вставлять комментарии.
-Было…- исправляется Марк,- книги – это огромные прямоугольные коробочки, плотно подпирающие стену моей комнаты. Я боюсь их брать оттуда. Мне кажется, что стена упадёт на мою кровать, и я буду спать с бабушкой. Она будет нервничать, я буду хотеть дать себе подзатыльник…
Голос Марка затихает, он берёт огромную конфету, разворачивает её, ест. Плавными движениями расправляет фантик и кладёт его к уже солидной стопке таких же. Я могу купить у тебя ещё одну конфету? – спрашивает он у меня.
-Десять фантиков и конфета твоя.
-Семь,- говорит он,- и конфета моя.
-Хорошо, пять синих фантиков, и ты забираешь мою, - вмешивается Эмма.
Она тянет конфету из огромной сумки, ей попадается изумрудная. Самый дорогой фантик сегодня.
-Ты продала меня за пять фантиков, - я обвиняю Эм.
- Во-первых, обменяла… Во-вторых, игра, друзья, и ничего лишнего,- Эм усмехается и забирает фантики.
Сегодня последняя пятница месяца. День детства…И, конечно же, по сложившейся традиции, вечером мы играем в конфеты. Правила просты. Каждый из игроков вспоминает себя в очень юном возрасте, и говорит от лица того маленького и интересного человека. Нужно быть предельно честным и передать свои воспоминания, так как будто это было вчера… После небольшого волнительного рассказа, повествующий достаёт конфету из огромной сумки/коробки/мешка (во общем то, что Эм найдёт в шкафу), снимает фантик с неё и ест.
-Вот так,- Эм кладёт конфету в рот.
Все конфеты имеют своё положение в конфетном обществе. Свой ранг, так сказать. Сегодня изумрудные фантики самые дорогие. Синие чуть дешевле, ну и, наконец, оранжевые стоят совсем немного.
После завершения всех историй, фантики подлежат немедленному пересчёту. Затем тот, у кого меньше всего обёрток, отправляется выполнять безумство.
Кто-то стучит в дверь. Мы продолжаем играть.
-Нужно открыть, - говорю я.
-Давайте разыграем, кто пойдёт,- Эм достаёт очередную конфету.
-Пока мы разыграем, этот кто-то за дверью уйдёт, - Марк кладёт обратно конфету, которую вытащила Эм.
-Ничего, мы разыграем ещё и на то, кто пойдёт догонять того, кто уйдёт, - Эм улыбается.
Я встаю, открываю. Наша хозяйка стоит с дымящейся сигарой в одной руке, и с тортом в другой.
-Оригинально,- говорю я, - проходите.
-День детства?- спрашивает она, глядя на конфеты.
Мы киваем.
-Устали?- продолжает Эвелина.
Марк кивает, а мы с Эм поддакиваем…

                ¤¤¤
-Мне 14 лет,- говорит Эвелина,- у меня красивые курчавые волосы, они переливаются на солнце так, что прохожие невольно оборачиваются. Я заигрываю с прохожими, особенно с Нэдом. Нэд - высокий парень, люблю его длинные ноги и длинные руки. Они кажутся немного беспомощными, потому что могут обнять двоих, таких как я. У него русые волосы, я постоянно смотрю на них. Мне хочется никогда не выпускать его голову из своих рук, и возиться с его волосами целую вечность… У него яркие алые губы, щёки того же цвета. От этого мне кажется, что он волнуется и переживает, но я не знаю причин для его волнений. Тётя говорит, что мужчина не должен быть красивым. У меня есть подозрения, что это полнейший бред. Настоящий мужчина всегда красив. Как Нэд.
Семь вечера, я плачу… Неда сегодня долго нет, я боюсь за него. Выбегаю на улицу, подбегаю к его дому, сажусь под дерево, напротив окна его комнаты. Там темно, в комнате… Тёплый ветер смущает мой сарафан. Сон медленно уносит моё сознание туда, где Нэд уже давно дома, ест мамин суп и поёт странную песню об Изабелл.
Эвелина на секунду задумывается, а потом поёт очень тихим голосом:
-Изабелл меня любила, я готов был всё бросать,
Сердце пламенно вскружила, и в душе моей печать…
Печать о том, что я другой, что я теперь её навеки,
Теперь, когда иду домой, лишь словом закрывает веки…

-Я слышу шаги…,- продолжает наша хозяйка. Но не могу проснуться. Нэд обнимает меня, ругает, что сижу на холодной траве. Берёт меня на руки и несёт домой. Ему девятнадцать. Он укрывает меня одеялом и целует в щёку. Говорит, чтобы я больше не сидела на холодной траве. Я ему обещаю, что не буду.
Эвелина вытягивает руку, пододвигает к себе мешок, и достаёт конфету. Изумрудную…
                ¤¤¤
-Ну что, разрежем торт? – Эвелина перекатывает сигару из правого уголка рта в левый.
-Где он сейчас? - спрашивает Эм.
-В холодильнике.
-Я имею в виду Нэда…
-Не всё сразу, вечер только начался,- Эвелина берёт нож. Никакого кровопролития,- усмехается она,- всего лишь торт…

Торт подходит к своему логическому завершению, по крайней мере, так думает Марк, который уже берёт последний кусок. Я чувствую, что хочу спать, но конфет ещё полно, а одиннадцати ещё нет.
-Что ж,- говорю я,- продолжаем.
История за мной. Все уже ждут, я вижу, как Эм сейчас лопнет от нетерпения. Честно говоря, я не знаю, что рассказать…
-Расскажи, что хочешь…- читает мои мысли Марк.   
-Мне семь лет, я сижу на заднем сиденье папиной машины.
Десять минут тому назад я получила в подарок от мамы красивое кольцо. Оно блестит, я им очень дорожу… Кольцо с неизвестным розовым камнем, от этого оно ещё дороже в моих глазах. Я одеваю его на разные пальцы, кручу по часовой стрелке, против неё, думаю о том, что я принцесса, ведь обладаю такой ценностью! Машина заводится, характерный любимый запах бензина… Мы куда-то едем. Зима, везде снег и холод. Поворот, ещё один, и ещё один. Провал – ничего не помню. Мы снова дома, кольцо исчезло, мне очень стыдно перед мамой… Хочется заплакать, я ухожу к себе в комнату. Дело даже не в кольце. Я чувствую, что подвела родителей, не сохранила что-то важное, что-то необходимое…
Марк прекращает есть торт, пододвигает его ко мне.
-Тебе нужнее,- говорит он. Я растягиваю губы в улыбку.
                ¤¤¤
После моего неудачного тортоотбирающего рассказа, все грустят, Марк голоден… Эм вздыхает, Эвелина поправляет сигару.
-Мне уже 15,- продолжает наша хозяйка,- почти…
 Мой день рожденья вот-вот начнётся. Глупые пышные празднования, ненавижу их. Мне хочется выгнать всех лишних гостей. Они наивны, спрашивают как у меня дела в школе. И мы снова делаем вид, что нам интересно: мне отвечать на этот вопрос, а им – спрашивать. Я замечаю за собой некоторую жестокость к окружающим. Может за их глупость, за, как я её тогда называла, - Эвелина наклоняется к нам поближе и переходит на шёпот,- «никчёмную болтовню». Я иногда презираю взрослых за то, что они остались неудачниками. За то, что они не победили подростковые каверзные комплексы. Я не до конца понимаю суть слова «комплекс», но всё же презираю.
Вот-вот мне будет пятнадцать. Как много уже, мне даже немного страшновато.
-Я боюсь своих лет,- говорю я Нэду.
-А как я их боюсь,- он смотрит на мой нос, а потом прикасается к нему указательным пальцем.
-Что ты имеешь в виду?- я обмениваю свой как будто бы остроумный говор на наивный детский вопрос.
-Я становлюсь старым и некрасивым для тебя, скоро ты меня разлюбишь,- Нэд улыбается.
Я не понимаю, сейчас Нэд говорит серьёзно или снова дурачится.
-У меня есть для тебя подарок,- говорит он.
Стол уже накрыт, но гостей мало. Ещё рано. Нэд торопится, и не может остаться со мной.
-В пятницу я устрою тебе настоящее день рожденье,- твердит он.
Я уже мысленно отсчитываю, сколько часов осталось до пятницы.
-А пока, вот… 
Он подаёт мне приятную бумажную чёрную коробку, которая вмещается у меня на ладонях. Я приподнимаю небольшую крышку и достаю браслет. Он переливается всеми оттенками синего, невероятно завораживает.
Нэд целует меня в щёку, я его в губы.
Мой отец выходит во двор. Видит, как мы целуемся. Затем, делает вид, что не видит. Я не считаю, что мой отец неудачник, я его не презираю, я его люблю.
Эвелина заканчивает курить сигару.
-Это вредно, не уподобляйтесь,- говорит она. Вынимает остатки сигары из губ, и мы все втроём наблюдаем, как она вдавливает их пепельницей в стол.
                ¤¤¤

-Мне восемь. Мы с мамой идём в магазин. Я несу в руках какую-то непонятливую сумку, она вся в дырах. Зачем они вообще нужны такие, если сквозь них всё падает. Мама говорит, что это сетка, что так нужно, и, что там скоро будут апельсины. Я в восторге! Апельсины!
-Всем сосиски!- гордо читаю я надпись на магазине.
-Что?- переспрашивает мама.
Я указываю пальцем на надпись.
-Всем скидки,- читает мама и смеётся.
-Лучше б были сосиски, - говорю я.
-Ты хочешь есть? – смотрит на меня мама.
Я думаю, смотрю на глупое слово скидки и говорю, что хочу пельменей, сосисок, колбасы, вареного теста (ну то, что бабушка по воскресеньям готовит). Потом думаю ещё один раз, и говорю, что, нет, наверное, только сосиски надо бы взять, и хватит.
-А что это тебя бабушка вареным тестом кормит?- интересуется мама.
Я не могу выговорить то, что хочу... Просто в детстве я ещё немного картавила,- говорит Эмма,- и стеснялась, когда меня о чём-нибудь спрашивали.
-Галушки? - помогает мне мама.
Я машу головой в разные стороны.
-Нет, там как-то на к..
-Клёцки?
-Да, да, – подпрыгиваю я,- точно они!!!
Я пытаюсь повторить за мамой, но не могу.               
-Всё. Конфеты закончились,- говорит Эм,- начинаем представление!
                ¤¤¤
-Сегодня на объятия и поцелуи я могу даже и не рассчитывать. А когда я на них вообще могу рассчитывать? Может в следующей жизни? Или мне на неё тоже не следует рассчитывать? Я сегодня жалкая и отвратительная… Мне хочется кого-то тёплого и доброго, красивого и ненавязчивого, того, кто не уйдёт не попрощавшись, оставив тебя наедине с холодным городом и трамвайными рельсами. Паршивенько знать, что ты один, один, один… Это не вселяет никакой надежды, никакой уверенности, это просто ничтожно медленная смерть. Многие называют это душевной пустотой, я так не думаю… Если человек одинок, это не означает то, что он пуст. Его переполняет любовь, но он устал её сублимировать. Он устал заполнять свою жизнь бесконечными делами, которые в итоге смогут оценить лишь работники банков, или других социальных служб. Он одинок, но по-прежнему любит этот мир. Его бросают, а он всё равно не теряет веры… Ему наскучило всех убеждать в чём-то, он иногда безразличен ко всем, но всё равно их любит. А они его??
Может, все устали от любви? Может, она их тяготит как нож, приставленный к горлу? В чём дело? Я теряю веру в людей…Помогите мне. О…, забыла…Все же продолжают спать … Ну, что ж. Спокойной ночи, простите, я хотела сказать, спокойной жизни…,- Эм отходит от микрофона, он немного звенит, где-то что-то плохо подключено. Публика застыла в нелепом молчании. Кто-то должен это нарушить, но у Эм нет сейчас сил на это. Остаётся только одно – уйти всем из паба, бросить свою прежнюю жизнь, прежние привычки и начать новую. Но этого же никто не сделает. Многие переварят монолог Эм как гренку. Вроде бы было очень вкусно, но повар перестарался с маслом, да и хруст постоянный от неё…Больше не буду заказывать,- подумает клиент…
День детства окончен, он оставляет неприятный осадок каждому своему участнику. Роль главного безумца досталась Эм. В нашем доме на первом этаже есть паб…Сегодня там вечер иронии. Должна заметить, это очень необычный паб. Эм получила какую-то нелепую награду за самый грустный рассказ и ещё в придачу бутылку виски.
-Они, наверное, окончательно хотят споить всех тех, кому грустно,- говорю я.
Все уходят спать, кроме Эм. Она думает о том, что всем наговорила и смотрит на награду.
                ¤¤¤
Марк перестарался с выпивкой. Мне редко удаётся увидеть плачущего мужчину, но Марк слишком переживал на счёт Эммы, и не удержался во время её монолога в пабе.
Он сам хотел было подойти к микрофону, но не смог подавить в себе маленького мальчишку, который сидел и плакал у барной стойки.
В тот вечер помощь требовалась всем. Поэтому, не долго думая, мы отправились домой. Эмма и я почти тащили Марка на своих плечах.
-Это кто кого тащит? – отзывался Марк, когда мы начинали бурчать на него,- сильный мужчина провожает домой слабых девушек.
-Мне кажется девушки сегодня сильнее, - Эм смотрит на Марка, который пытается заправить свой карман, но попытки так и остаются попытками.
-Они всегда сильнее,- кричит нам вдогонку Эвелина. Мы ждём, пока она дойдёт к нам, и продолжаем путь. Впереди лестница и ступеньки.
-Пожалуй, самое трудное сегодня, - говорю я.
Мы добираемся до нашей квартиры.
-Безумный день должен безумно завершиться,- запыхавшаяся Эвелина смотрит на нас. Мы смотрим на Марка. Марк смотрит в пол, так как смотреть больше никуда не может. Ещё несколько минут, и он канет в непроглядные просторы сновидений.
                ¤¤¤
Эмма стягивает ботинки с Марка. Потом носки. Потом брюки.
-Эй, хватит! – возмущаюсь я.
-Ревнуешь? – отвечает она, - его следует переодеть, одежда невыносимо прокурена.
-Тебе бы только повод дать кого-нибудь раздеть,- усмехаюсь я.
После этих слов в меня летит его рубашка.
Несколько ловких движений, и Марк одет в замечательный махровый халат Эвелины.
-Вот ещё,- Эвелина добрасывает такие же, как и халат, незамысловатые и наивные тапки.
-Нам конец, он нас убьёт, - я смотрю на то, что выглядывает из халата. Там совсем немного осталось Марка: нос, щёки и нелепые пальцы рук.
                ¤¤¤
Мы сидим на крыше нашего дома. Все припасы конфет закончились вчера. Остался горький кофе, несколько сигарет для Марка, три раскладушки со всеми удобствами (все постельно-пуховые штуки) и всё.
Наступает долгожданное утро. Иногда ждёшь и ждёшь его, чтобы увидеть свет.
-А разве можно его увидеть? – спрашивает Эм у меня.
-Его можно ощутить. Даже если закрыть глаза, всё равно понимаешь - день или ночь, свет или мрак. Ночью, над тобой нависает необъяснимое чувство того, что что-то огромное притаилось и ждёт достаточного уровня черноты, чтобы поглотить тебя, растворить в мрачном чёрном свете. Это что-то съедает всё вокруг…
-Вот почему я испытываю страсть к лампочкам и красному миганию маяков, - Эм достаёт свой зелёный фонарик.
-Днём ты свободен…- я продолжаю.
-Кто-то себя чувствует более свободным ночью, - Эм смотрит на спящего Марка и светит ему в лицо. Его лицо не подаёт никаких знаков. Только губы немного дрожат от улюлюкивания и сонного сопения.
-Я уже очень давно не видела утра,- я не обращаю внимания на то, что меня перебивает Эм, и продолжаю,- день без него становится ущербным и куцым.
-Пффф…куцым…,- повторяет Марк сквозь сон.
                ¤¤¤
-Ночью, иногда хочется залезть на подоконник, подобрать под себя ноги и долго смотреть на город. На фонари, проезжающие машины, неоновые огни, грустный свет улиц. На играющие искры большой жизни. Она куда-то течёт. И ты как бы рядом…Но где-то очень далеко, совсем не здесь. Все люди играют в неё, а ты – нет, - Марк смотрит в окно, допивая свой чай.
-Это потому, что ты сидишь на подоконнике, - говорит ему Эм, - тебе нужно с него слезть и присоединиться к остальным.
-Или перетащить всех людей к себе на подоконник, - добавляю я.
Стук в дверь.
-Кто-то кого-то ждёт? – я всех осматриваю.
 Уже 2 часа ночи, - Марк направляется к двери.
-Что-то не спится,- на кухню заходит Эвелина,- и стены тонкие. Бессонница быстро пробирается сквозь них.
Мы с Эм весело смотрим на хозяйку. По-моему, она никогда не спит. Это крайне жадный на жизнь человек. Каждую минуту её голова занята мыслью, каждый миг она что-то обдумает и делает. Никакой пустой траты времени. Никакого маразма. Глядя на нее, начинаешь регенерировать веру в людей.
-Когда я была совсем маленькой, то очень любила играть в прятки,- Эвелина усаживается за стол,- в нашей округе зимой часто выключали свет. Дел особых вечером не было, поэтому все мои сестры, и я собирались в просторном зале и начинали решать, кто же будет водить. Мне чаще выпадало прятаться. Я была мастером в этом деле. Шторы были задёрнуты, и никто никогда не мог догадаться, что за ними зашторена я. Сижу на подоконнике и считаю, сколько домов осталось с электричеством.
Эвелина переводит взгляд на подоконник, где по-прежнему сидит Марк, и, поддавшись влиянию рассказа, считает дома с огнями в окнах.
-Да, стены слишком тонкие,- вздыхает Эмма.
-Достаточные, чтобы услышать, о чём вы тут шепчите,- смеётся хозяйка.
 ¤¤¤
-Марк, ты любишь кого-нибудь? – неожиданно спрашивает Эм.
Я удивлённо смотрю на неё, но голова Эммы повёрнута в сторону Марка.
-Неверно поставленный вопрос, - серьёзно отвечает он,- звучит как обвинение, как будто, я - бездушный варвар.
-Я имею ввиду девушку, - оправдывается Эм.
Я вожу бровями и глазами, показывая Эм, что сейчас не время спрашивать об этом, но она меня не видит.
-Однажды я встретил девушку, которая, как мне казалось, светилась. Откуда-то изнутри. Не сочтите за бред, но я, правда так думал, и думаю. Она излучала свет, огромный поток энергии. Когда она заходила в комнату, всё пространство, заполнявшее её, начинало играть со светом. Она как жизнь. Наполняла всё смыслом. Я испугался. Потерял её и не искал. Я – трус.
-Это не самое страшное…,- начала было Эм.
-Нет, это самое страшное,- оборвал её Марк,- трусость, страхи и боязнь. Они убивают человека, всё человеческое, все зачатки справедливого. Нельзя бояться, всё теряет смысл. Бояться – не жить. Я не живу.
-Прекрати,- вмешивается наша хозяйка,- послушай меня. Я не хочу читать мораль, но всё-таки видела больше, чем ты, и боялась соответственно - больше. Страх – убийственное чувство, но если бы его не было, мы не смогли бы ощутить все краски бытия. Понимаешь, эту связь: добро - зло, любовь - ненависть, белое - чёрное? Ты по достоинству никогда не оценишь вещь, пока её не потеряешь, на это способны очень немногие люди. Теория пощёчин и подножек.
-Что за теория? – спрашивает Марк.
-Тебе надают сотню пощёчин и тысячу подножек для того, чтобы увидеть и проникнуться истиной.
-Я не понимаю…
-Для того чтобы подобраться к чему – то настоящему, увидеть то, ради чего затеяна дорога, тебе отхлеснут огромную пощёчину…
-Так всегда? -  с унынием спрашивает Эм.
-Почти всегда. Отчего зависит это «почти», я не знаю.
-Многие фирмы и компании, - начал Марк, когда принимают нового сотрудника на работу, рассчитывают по формуле - достоин ли он работать у них или нет. Сама формула скрыта за семью замками, её составляет менеджер по персоналу, либо человек, более высокого ранга, которому за разглашение элементов расчёта грозит увольнение. Один человек решает судьбу другого. Может на всё существуют свои формулы, мы не знаем, кто их составляет, и кто достоин любить, а кто нет…..?
-Будь всегда готов к боли, когда принимаешь радость,- вздыхает Эвелина.
-Я не хочу так жить, - отвечает Марк.
-Никто не устанавливает правила, ты их сам устанавливаешь…


to be continued...