север

Когда мы оказываемся на месте, нас выходит встречать высокий коренастый мужчина. Он здоровается с каждым за руку. У оказавшихся здесь по своей воле нет половых различий, утреннего похмелья и дел, которые нельзя отложить.
Он одобрительно осматривает мои пуховку и ботинки, кажется, к ним у него нет претензий, чего нельзя сказать о перчатках и шапке, которые я очень люблю, потому что шапка ярко-красная и полосатая, а перчатки украшены головами когда-то живших людей. Он укоризнено говорит, что эти предметы необходимо срочно сменить. И неожиданно резким движением, снимает с шапки наушники sony, трещащие от мороза и грозящие лопнуть поперек пластиковых швов в знак солидарности с говорящим. Уши мерзнут, два слоя красного акрила прилипают к коже, и я надеваю капюшон, пряча голову в тепло пуха. Он обводит взглядом других и недовольно указывает в сторону, туда, куда нам необходимо переместиться, чтобы оказаться в уютном тепле. Послушным гуськом стайка следует от площадки, где их десяток минут назад высадили из вертушки в недра севера родной страны, в красивый барак, от ослепительной чистоты которого режет глаза. Все рассаживаются кто куда и занимаются своими делами. Кто-то читает, я ищу беспроводные сети, сосед справа звонит жене домой, но в основном все болтают. Он появляется стремительно и мгновенно, тишина, воцарившая в мгновение, давит на мои перепонки, приходится оторваться от монитора и поднять глаза, чтобы столкнуться с его взглядом, со взглядом человека, вошедшего для меня незаметно. Тишина. Я считаю секунды. Раз. Два. Три.. Восемь. И думаю, что ничто не посмеет нарушить звенящую тишину. Девять. Он. чеканя слоги, выговаривает: - иди за мной, начнем с тебя. Я закрываю крышку из черного матового пластика, эмблема vаiо сверкает ярче обычного среди по больничному вычищенных стен, и двигаюсь за ним. Мы останавливаемся у средних размеров коробки из недр которой мне на голову попадает огромная шапка, меховая, похожая на летный шлем, шапка, о которой в средней полосе страны можно только мечтать. В раскрытые от неожиданности ладошки, вручаются два "крабика" из овчины, такие теплые и красивые, что хочется улыбаться и танцевать. Я не остаюсь ожидать остальных, мне безразлично что достанется им из глубины коробки, главное у меня есть шапка... шапка, о которой я не смел даже мечтать. Закидываю сумку на второй ярус кровати и устраиваюсь с ногами в тепле одеяла, рассматривая трофеи. Завтра будет новый день, мороз, потепление до минус 45 по цельсию, как обещали, работа, замерзшие носы, горячий чай, бесконечная сауна и ни единой мысли, как и сегодня, о тех, кто оставлен на большой земле. Один, среди десятков таких же одиночек, что и позволяет чувствовать себя в морозной свежести словно дома.