9-xxiv красноречие бестии

                XXIV

  А разомкнула их в своей постели утром в праздник урожая, Опиконсивии. Побывав в ларарии и термах, за завтраком в триклинии познакомилась с племянниками мужа, Титом и Гаем Пинариями. Которым принесённые Меланто туники были тесноваты в плечах; позже это особо послужило поводом их снять. Неглупые молодые, девятнадцати и двадцати двух лет, воспитанные – стараниями матери, Лицинии. Скромные – пожалуй, в силу смущения приехавших из, пусть и италийского, но почти, по большому счёту, захолустья, в столицу мира. Им очень хотелось выйти посмотреть Город, причём чтобы кто-нибудь водил их, показывал и рассказывал. Проникшаяся к ним симпатией патрицианка обещала подумать над этим. Приехали же они в надежде попасть в преторианскую гвардию, рассчитывая на помощь дяди, который, как он сам сообщал их матери, скоро станет сенатором. Вместо экскурсии по Риму Муция провела эфебов по трём этажам своего дома. Начиная с коридорчика, где располагались отведённые им комнатки. И заканчивая поделённой на три пинакотекой, обратив их внимание на некоторые картины, привезённые в Город ещё во время завоевания и подчинения Македонии и Ахайи.

  Расставшись до прандиума с молодыми квиритами, Присцилла провела в атриуме салютатио. К полудню приехала Бестия и спутала все планы возлюбленной как минимум на этот день. Фламина собиралась после прандиума писать книгу, пообедав, навестить Сига, вечером, возможно, Поллиона, Тилию или Мерулину. Вообще-то, услышав об этих намерениях, Руфина сказала: «Пожалуй, так оно и выйдет. Хотя для праздника скучновато, клянусь Исидой и Бастет!» Но вышло по-другому.

  Припомнив упомянутый накануне «ненаглядной нимфочкой» её разговор с Макром, Феодота, сразу как приехала, уже хмельная, буквально с порога, в атриуме, стала настраивать Присциллу, совершенно трезвую, «показать мужу, кто есть кто», раз его не устраивает философский образ жизни жены. Который, вполне возможно, дал повод считать это уступкой навязываемой мужчинами вообще и им в частности морали. Стала настраивать начать жить, как подобает женщине её положения, только, разумеется, оригинально и своеобразно.

   – О Исида! Вы полюбуйтесь! – риторически пафосно восклицала Бестия. – Выискался второй Катон Цензорий! Его восхитительная жена, несравненная красавица Аркесилай больше месяца была – если объективно оценить времена и нравы – была образцом добродетели для римских гражданок. Жертвовала своим удовольствием ради науки! А он, который должен быть безмерно счастлив одним лишь тем, что зовётся супругом блещущей множеством достоинств Присциллы Младшей, он посмел её упрекать!! Мыслимо ли это, о Бессмертные и смертные?!.. Но нам нет дела до его упрёков! Мы выше их, вне всяких сомнений… О Исида! Что-то я много говорю и мало делаю. Так не годится, клянусь Афродитой, Сафо и Приапом! Слово должно подкрепляться делом. Аркесилай, идём за стол. Мне нужно смочить горло. Желательно твоим великолепным вином. И хорошо бы закусить…

  – Давно пора! А не то, упражняясь по стольку, станешь красноречивее меня!

  – Это вряд ли, моя философствующая нимфочка!

  За прандиумом в триклинии всё ораторское искусство Бестии в дополнение к её неповторимому дерзкому очарованию было устремлено на то, чтобы сотрапезники, Фабия и Пинарии, совершили больше возлияний. А затем на пропаганду удовольствий, главным образом, удовольствий определённого рода. Конкретнее, удовольствий пола, имеющих отношение к продолжению рода.

  Муция внесла предложение отправиться на гестатио, к Руфине или ещё к кому-нибудь, но Бестия отклонила:

  – Обыденно. Пресновато… Забудь, наконец, Аркесилай, о морали! Зачем куда-то ходить, когда всё уже есть! Эфебы, вино, ложа, термы. Маловато лю-… Не вопрос! Зовём Сига, Поллиона, Тилию, Глицерию: ты же хотела их видеть. Срочно пишем им, Аркесилай.

  – А…

  – Поставим несколько слуг, чтобы глядели, не идёт ли твой… Катон Цензорий, ха-ха-ха! Клянусь Афродитой, Сафо и Приапом! Совершим им возлияния! Ловко я придумала!

  Возлияния Венере, Сафо и Приапу были совершены по очереди. Первые два за столом, пока Корнелия писала срочные приглашения Сигу и своей тёзке, а Фабия Поллиону и своей, вдобавок ещё и Шрамику.

  И никому, в том числе и фламине, не было дела до ниспосланного знака. В домашнем святилище сама по себе загорелась лампадка у изображения Юноны. Об этом, забежав в трапезную, громко и восторженно доложила Уриана, но её в пылу веселья, не услыхали или сделали такой вид. Муция поняла слова своей приближенной служанки, сделала ей знак удалиться и предпочла не задумываться сей же момент о явленном знаке, поразмыслить потом.

  Третье возлияние, Приапу, совершалось уже в термах, куда в это время отправляются многие граждане по всей державе. Но далеко не все занимаются тем, чем занялись напоенные Пинарии с Бестией и Муцией. Позабыв, что эта потрясающая молодая прелестнейшая патрицианка, распутная почти как её подружка-любовница, что зовёт её Аркесилаем, позабыв, что Аркесилай – жена их родного дяди. Тит и Бестия Ц…

  Тилия, приехав, узнала, что приглашавшая её любимая обожаемая Присцилла не одна, чуть не заплакала от увиденного и поспешила прочь; направившись в святилище Дианы.

  Остальные приглашённые приехали несколько позже. Когда, надев туники, Бестия и Муция с парой эфебов отдыхали за столом в «Лесной». Прибывающие получали предложения присоединяться к трапезе и праздничному веселью. Последней приехала Секстия, но не одна: с Вописком, его молодой женой, у которой отсутствовала малейшая ревность и присутствовала жажда наслаждений, и одной из жриц, бывших в этом доме в Волканалии. Слугам пришлось принести пару столов и несколько лож в ставшую несколько тесной «Лесную». Спутники Вакха, Нимфы и Сатиры с картин, с улыбкой взирали на творящееся в комнате, напоминающее их собственные забавы. Ц…

  В двенадцатом часу, немного отдохнув, нескучная компания отправилась погулять в Сады Помпея, чтобы затем переместиться к Спурию Вописку, где её ждало пополнение…

  Гай Макр, придя домой, узнал, что его племянники уже спят у себя в кубикулах наверху, а его жена приглашена неким сенатором, дабы в Опиконсивии обсудить некоторые положения философского спора, прерванного в Волканалии. Но не узнал, в частности, что это она, уезжая, велела слугам перенести не рассчитавших своих сил Пинариев в их спаленки.


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/18/1250


------------------------
  Опиконсивии – празднуются 25 августа в честь Опс.
  Во время завоевания и подчинения Македонии и Ахайи – т.е. в первой половине – середине II в. до н.э. Из покоренных стран, особенно из наиболее культурных, естественно, вывозилось, в ч., и множество художественных ценностей.
  Приап – Бог полей и садов, изображался с чрезмерно развитыми половыми органами в состоянии вечной эрекции.