Последний подход

               
               

        Спортивный зал гудел. Штангисты первой тяжелой весовой категории творили чудеса. Высшие достижения в рывке их усилиями неуклонно подтягивались к национальным рекордам. Из 12 атлетов, выступающих сегодня, остались лишь представители “вечно” противоборствующих клубов “ЦСКА” и “Динамо”. Армеец легко справился с первоначальным весом, а у  соперника что то  не заладилось – попытку судьи не засчитали. Через несколько минут динамовец снова был вызван на помост,  где царственно возвышался  тяжеленный спортивный снаряд.
       Капитан милиции Радутный подходил к штанге, как и первый раз, неторопливо и сосредоточенно. Различные звуки,  посторонние предметы перестали для него существовать. Был только он и эта груда металла, которую надо взметнуть над головой. “Только повыше протяни, только повыше, - нашептывал он себе, - ты готов, ты силен, ты должен взять этот вес….протяни повыше…”
        Он не спеша, обхватил гриф, присел, на секунду замер и потянул. Штанга послушно рванулась вверх и на миг замерла на подставленных руках спортсмена. Затем медленно, преодолевая неимоверные усилия человека, рухнула на помост, опрокинув штангиста.
         Радутный поднялся и, пошатываясь, пошел в разминочный зал. От напряжения в ушах шумело, в глазах мельтешили красно- черные круги. Неуверенность в благополучном исходе дела противно расслабляла мышцы. “Это уже совсем плохо….Это уже беда, -стучало в висках, - но почему? Почему она перекатывается назад? – он мысленно представил движение штанги, - так не удержать….что – то сломалось в отработанном движении…” 
         Тренеры, спортсмены, другие участники соревнований уступали ему дорогу. В их взглядах было и сочувствие, и вынесенный приговор. “Вот и “Динамо” заело, - услышал он за своей спиной, чей то веселый хорошо поставленный голос, - куда лезут на предельные веса?! Авантюристы”!
          “Он-то авантюрист?! И как это у людей язык поворачивается говорить такие горькие слова в решающий момент”. Ему было тяжко и обидно. Обидно за себя, что не может поднять вес, ставший привычным на тренировках. Обидно и за тренера,  который уверовал в его успех и теперь под гнетом неудач шел в раздевалку, опустив голову.
            “ Не уж-то все? Не уж-то и в третьем будет ляп”, - он грузно сел на стул.  До боли стиснул зубы и прикрыл глаза. Сердце еще бешено колотилось. Обильный пот заливал лицо и струйками скатывался под майку. Радутный, не разжимая глаз, нащупал полотенце и вялыми движениями начал смахивать испарину. Он чувствовал, что тренер рядом, смотрит на него, и ему было не уютно под тяжелым проницательным взглядом наставника.
            “Сан Саныч! Ну, скажи хоть что-нибудь, - мысленно взывал он к тренеру,- ты же видел, я сделал все, что мог! Тащил на зубах! Карабкался! Я не пойму, почему ее так заносит назад. Не чувствую, где она сидит в самой верхней точке…. Что ж ты молчишь? Неужели наш труд пойдет прахом? Где же справедливость”!..   
             Александр Александрович Борисов, познавший многие годы все тонкости этой железной игры, сам был обескуражен таким исходом. Он и сейчас был абсолютно уверен, что они с подопечным все делали правильно. Результат должен быть.  И не просто результат, а солидная надбавка к рекорду. На тренировках,  всего неделю назад, его питомец поднял почти на пуд больше, чем вес той штанги, что стоит сейчас на помосте. И сегодня он должен был поднять первоначальный вес! Должен!… Но не поднял. Какая-то клякса вмешалась в координацию движений спортсмена. А почему? Просчет? И просчет ли это?  Да и есть ли смысл сейчас впопыхах копаться в нюансах тренировочного процесса? Через несколько минут вызовут его подопечного. Через несколько минут он должен быть готов к последней попытке.               
          “Ну, хватит травить душу - он одернул себя и сел рядом со спортсменом,- вставай Денис, вставай! Взбодрись чуток. Через пару минут твой выход. Пройдись, настройся. Не все потеряно. Чуть порезче подхвати в последней фазе, и дело - сделано”!
            Штангист,  как в замедленной съемке, повернул голову к тренеру и открыл глаза. В них не было ни страсти, ни борьбы. Это были глаза, безмерно уставшего человека, покорившегося обстоятельствам.
            Борисов заволновался, такой настрой спортсмена его расстроил и испугал. Надо не медля “сломать” ситуацию, принял он решение:  “Вставай, Денис, вставай, настойчиво повторил тренер, - ты отдохнул, успокоился. А теперь иди и настраивайся на подход. Иди и настраивайся, - твердо добавил он, - есть еще шанс доказать, а я в этом уверен, что ты что - то стоишь. Ты готов на большее…А, тот вес, что стоит и ждет тебя… Так, недоносок… Тебе только для разминки. Ты же можешь его рвать на разы”!   
             Слова тренера немного окрылили Радутного. Он медленно поднялся, прислушался к себе и вновь расстроился. Его знобило. Противная, разлагающая волю слабость, не проходила. Ноги дрожали и не могли придать нужное ускорение поднимаемому весу.
              Спортсмен попытался встряхнуться, перебороть гнетущее состояние, но ни один психологический прием не сработал. От устрашающей мысли, что он не успеет до выхода на помост пробудить в себе спортивную злость и ярость, поймать нужный кураж, его охватил такой ужас, что он на мгновение оцепенел….
          Возникшее обстоятельство не усмирило разгоряченное сознание Радутного. Оно продолжало искать экстраординарный выход для восстановления боевого состояния спортсмена. В этом стремлении оно подтолкнуло его память, которая молнией высветила необычный и неразгаданный случай, потрясший Радутного на всю жизнь. Случай, показавший беспредельные физические возможности человека в экстремальной ситуации.
          Однажды, года три назад, он на мотоцикле возвращался в свой отдел с дежурства. В утренний ранний час дорога была пустынна. На 2O километре он заметил легковую машину, стоявшую в кювете, и остановился. Водителя не было, но под капотом “Жигулей” лежал окровавленный человек, вмятый в землю. О происшествии Радутный по рации сообщил дежурному и подошел к потерпевшему. Человек был еще жив, что - то шептал, а глаза светились такой пронзительной силой и так просили о помощи, что Радутный засуетился в поисках средств, для его освобождения. Не найдя ничего подходящего, он сорвал с себя куртку, ухватился за передок и попытался поднять машину. Она заскрипела, но не сдвинулась с места. Радутный повторил попытку – опять безрезультатно. Обескураженный, он развел руками и наклонился к потерпевшему, чтобы приободрить, придать ему силы до приезда скорой помощи. Человек умирал. Его губы скривились в полуулыбке. Из глаз уходили последние искорки жизни. Увиденное взорвало сердце Радутного. Он подскочил к машине, вцепился за выступ подножки и со звериным рыком рванул вверх тысячекилограммовый источник смерти….Что было потом, Радутный помнил смутно. Но когда пришел в себя, увидел, что перевернутая машина валяется в трех метрах,  из его рваных ладоней обильно бежит кровь, а к потерпевшему подбегают врачи…
           “Пора, Денис,- тренер положил руку на плечо спортсмена,- пошли”. Радутный вздрогнул, выходя из ступора, с удивлением отметив про себя мгновенный переход из воспоминаний прошлого в реальное настоящее. Как будто ничего не изменилось: зал гудит, на помосте стоит тяжеленный снаряд, рядом суетится Сан. Саныч… И, вместе с тем, с ним что-то произошло, что – то неуловимое подсознательное вселило в него былую уверенность и свежие силы. Как будто второе Я подставило свое плечо в трудную минуту.
             Тренер и спортсмен двинулись через разминочный зал, через суетливую толпу участников соревнований к возвышающему настилу, на котором стоял тяжеленный снаряд. Спортсмен шел в развалку, устремив свой взгляд под ноги. Рядом с ним мелкими шажками семенил тренер. Своим присутствием, дружескими прикосновениями, скупыми словами он пытался отладить душевный механизм атлета, пытался собрать воедино силу и волю близкого ему человека на одну мгновенную и яростную вспышку.
           Они остановились. Дальше спортсмен должен идти один. Радутный сделал шаг вперед, но тренер придержал его, подспудно почувствовав положительные изменения в психике спортсмена. Повернул к себе, ”вцепился” взглядом в лицо, повременил, принимая решение, а затем выбросил руку вверх, показывая судьям, что надо добавить к установленному весу еще 7.5 килограммов. В зале стало более шумно. Любители этой “железной игры”, по – разному оценивали действия тренера Борисова.      
           Пока на штанге устанавливали новый вес, тренер короткими энергичными движениями встряхнул штангисту мышцы спины и слегка подтолкнул вперед: “Иди, Денис. Делай как всегда. Все будет в порядке”. Радутный взглянул на штангу, на электронный секундомер, бесстрастно отсчитывающий время, и стал медленно подниматься на помост. Борисов, сцепив на груди руки, сжавшись в комок, следил за его действиями. Ему казалось, что тот вяло посыпает руки тальком, слишком неуверенно подходит к штанге. “Надо энергичнее, веcелее!- кричало все в нем.- Взорвись”!            Радутный присел над снарядом, напрягся и потянул. Борисов безотчетно повторил эти же движения. На его лице отразилась усиленная борьба с многопудовым весом. И когда штанга, взметенная усилиями атлета, закачалась над его головой, а затем начала гнуть штангиста, гоняя по всему помосту, Борисов, как одержимый, что было сил, закричал на весь притихший зал: “Держ –а-т-ь”!...”Дер-ж-а-ть”! – подхватили требовательный клич сотни зрителей и громко зааплодировали, приветствуя успех спортсмена.
           Три белые лампочки горели на табло. Капитан милиции Радутный победно держал покоренный вес. Тренер Борисов, обессиленный и опустошенный, незаметно смахивал набегавшие слезы.