Дело было в трактире

               

Антон Павлович Чехов  как-то совершенно справедливо изволил заметить, что совестливому человеку даже перед собакой стыдно.
 Однажды известный в городе чиновник заглянул в трактир. Его сопровождал изрядно ободранный, вероятно, в уличных драках, крупный дворовый пёс. Служители трактира, хоть и не могли скрыть своих неприязненных взглядов, но перечить не смели, зная сволочной нрав чиновника, который, промокнув вспотевшую лысину салфеткой, заказал водочки и всё, что к ней полагается.
- Да!.. И бананов… бананов принесите побольше  да покрупнее!.. – крикнул чиновник вслед удалявшейся на кухню официантке. – Люблю я бананы… сильно… - И почему-то икнул.
Пёс смирно сидел  чуть поодаль стола, всем видом своим демонстрируя отменную выдержку и чувство собственного достоинства. Тёмно-карие глаза его  хитровато-добродушно поглядывали на добродетеля.
- Ну, всё!- молвил чиновник, располагаясь за столом поудобнее. - Теперь начинаю новую жизнь! Гроза миновала. Градоначальник наш – дай Бог ему здоровья – совершил мудрый поступок: при должности меня оставил, простил былую мою сексуальную невоздержанность. Теперь-то я ни-ни! Секса для меня с некоторых пор не существует совершенно. Ну, а супружеские обязанности – это святое… Уж я докажу…
Пёс с любопытством наклонил голову, словно спрашивая: «А чего это ты докажешь?»
- Вот все говорят: совесть-совесть… - продолжал чиновник, разглядывая налитую рюмку на свет. – А что толку от неё – от совести? Ну, покусывает она меня периодически… Ну, и что из того? А?
Пёс облизнулся. Драные бока его нервно подрагивали. А глаза с укором говорили: «Ты совесть-то гражданскую имей! Я уж не говорю о сахарной косточке, но кусок пирога с рыбой мог бы мне и бросить…»
- Совесть я, конечно, имею… - многозначительно проговорил чиновник, будто отвечая на пёсий вопрос. Потом выпил, равнодушно поглядел на дымящееся на столе свиное жаркое, и выбрав  на большом чёрном блюде большущий жёлтый банан, быстро очистил его, кинув кожуру прямо под лапы четвероногого своего собеседника. Тот, понюхал её, и глянул на двуногого благодетеля долгим презрительным взглядом. Глаза пса кричали: «Ну, и сволочь же ты бессовестная!..» - Что, не вкусно?- донеслось до него. - Ха-ха-ха! Вот и мне, порой, бывает невкусно… - И, откусив банан, чиновник заговорил, чавкая: - А чем мне лучше от моей совести? Молчишь? А я-то точно знаю, что лучше я от неё не стану. Уж какой есть… Терпите теперь до истечения срока теперешней моей службы. Сочувствую всем нетерпеливым и улыбаюсь улыбкой сострадания. Я так рассуждаю: жизнь даётся один раз, а взять от неё надо много. У меня щас такие возможности! Я таких приказов насочиняю, что у градоначальника от волнения усья заколосятся… Я даже лозунг призывный придумал для посетителей: «Угости бананом Саню! А я приказ тебе сварганю». Здорово же, а? Взять, во что бы то ни стало, несмотря ни на какие угрызения совести. И я возьму, что бы там ни голосили завистники! Ты понял, пёсья твоя морда?! – Чиновник резко  наклонился в сторону пса. Тот жалобно «скульнул», торопливо облизнулся и нервно застучал облезлым хвостом об пол. А глаза его опять заговорили: «Да понял-понял я! Ты-то своё возьмёшь, в этом никто и не сомневается. Глотку вырвешь, а возьмёшь…»
- Да, такая уж у меня экология… И предпочитаю я, между прочим, всё экологически чистое: жилище, одежду, женщину… ну, и всё прочее… На рынок приду за бананами, к примеру, обязательно спрошу продавца: свежие ли, не мягкие ли излишне? Потому что мягкие для меня не подходят. Люблю, чтобы банан ядрёной плотью своей был мне верной подмогой во всяких непростых жизненных ситуациях…  Чего ты ухмыляешься, морда собачья?! – Захмелевший словоблуд замахнулся на пса обглоданной свиной костью, потом поглядел на неё и бросил на пол. Пёс, в испуге взвизгнув, шарахнулся в сторону. А затем аккуратно взял кость зубами, и благодарно что-то проворчав, улёгся под самыми ногами собеседника, которому почудилось в собачьем ворчании следующее: «Вот уж спасибо-то!.. А ты продолжай-продолжай! Очень даже интересно говоришь…»
- Вот я и говорю, - продолжал чиновник, - что банан, можно сказать, стал моим символом и даже талисманом. Я, бывает, подчинённым своим нет-нет да «вверну» что-нибудь «банановое», типа: « это вам не с гнилых бананов кожуру снимать» или «эх ты, бананом ты деланный…»
Пёс, самозабвенно выгрызая кость, как бы согласно кивал головой: « Вот именно, и правильно сказал… Ты, я вижу, жаркое доедать не собираешься… Так вывали  мне из тарелки прямо на пол! Я и с пола всё чистенько подлижу… Официантки и заметить не успеют!»
Чиновник, уже изрядно взопревший от водки и обильной еды, снова икнул и прошептал псу заговорщески: - Но главное для меня, всё же, экология взаимоотношений и чувств… А стратегия моя простая: сейчас буду активно «вдувать» градоначальнику всякие способы удержания его в должности. Он всегда меня внимательно слушает. Вижу его неуверенность и боязнь умных людей. Он их боится и ненавидит. Стратегически мыслить – это не для него. Это теперь будет моей прерогативой. А он пусть по городу ездит, помойки там всякие осматривает, подчинённых распекает. А я ему буду заговоры в их среде придумывать, чтобы градоначальник не расслаблялся и всегда рассчитывал на мою поддержку. Уж я-то всегда поддержу… Эх, власти бы мне побольше! Чёрт дёрнул  так опростоволоситься! Я щас им дресс-код устрою… Да я щас у каждой чиновницы в городской управе длину юбки измерю… Никто и не пискнет…  Знаю, не любят меня люди, не хотят они меня… Но это ничего. Главное, что я их хочу… Ох, как я их хочу!..
Пёс вдруг замер в ожидании чего-то недоброго, обтрёпанные его уши плотно прижались к голове. А отяжелевший чиновник встал из-за стола, потирая вспотевшую лысину, и неуверенно передвигая ногами, направился вслед за официанткой.
- Э-э-э… голубушка!.. Мне бы ещё бананчиков бы… Ну, что ты так испуганно смотришь?.. Я вот тебя щас бананчиком-то угощу… Где тут у вас кабинетик для собеседований?..
Белокурая официантка испуганно попятилась от наседавшего представителя муниципальной власти: - Мужчина, вы что же это  себе позволяете! Уберите сейчас же руки! Руки, говорю, уберите! – Но чиновник продолжал напирать, сально ухмыляясь: - Ну, что ты, дурочка… Дай-ка я тебя… Ну, дай-ка…
- Де-е-вочки! Ой, де-е-евочки! – Пронзительный женский крик заполнил весь трактир. В одном из служебных помещений что-то загрохотало. Присмиревший от  испуга пёс вдруг громко и протяжно завыл: - У-у-у-у-у…
На следующий день в местных теленовостях сообщили, что чиновник городской управы такой-то получил глубокие царапины головы, самоотверженно защищая гражданку такую-то от посягательств сексуально озабоченных хулиганов. А градоначальник  для пущей убедительности на аппаратном совещании, осветив присутствующих серой натянутой  улыбкой, выразил  отважному чиновнику благодарность, и вручил ему целую корзину спелых бананов со словами: «На! Ты заслужил!» На что наш чиновник ответил: «Да, я знаю…»