Веня - странник и поэт

Веня – странник и поэт




Дарина Сибирцева






***
Судьба свела меня с Веней …лет назад, когда наша семья решила после долгих мучений и раздумий обзавестись дачей  ради   маленького сына. Небольшой домик на шести сотках в ста километрах от города  вначале не приглянулся нам, но из-за подходящей цены  и отсутствия выбора, мы решились обосноваться  в садовом товариществе «Ручей».

Веня сам называл себя Странником, Божьим человеком. Как он оказался в здешних местах, и в какой год стал охранником-сторожем  небольшого садового товарищества на сто сорок домов никто не знал. Неопределенного возраста, что-то около пятидесяти лет, среднего роста, худощавый, с грустным взглядом белесых глаз – первое впечатление он производил убогое,   его хотелось пожалеть.

Веня  постоянно  жил в старом маленьком домике «правления» садоводства, продуваемом  всеми ветрами, и с прохладцей относился к своим обязанностям.  На двери домика часто висел замок.  Ворота садоводы открывали и закрывали сами.  Веня ходил пешком на все службы в ближайшую церковь и писал стихи.

Знакомство наше состоялось летом. В тот год уродилось много лесной малины, и Веня, подзарабатывающий собирательством ягод и грибов, часто предлагал нам, как семье с малым ребенком, бидоны мелкой душистой лесной малины. Продавал он её, кстати, дорого – дороже, чем на рынке. Но собирать старался только отборную ягоду, одна к одной. Так мы стали общаться, и я узнала, что он  не только пишет стихи, но и просит  каждого садовода помочь ему перестроить ту или иную фразу, найти подходящее слово, и постоянно читает всем свои стихи.

В тот "малиновый" год, я впервые в жизни наварила много варенья из лесной ягоды и мы всю зиму ели душистое чудо,  вспоминая добрым словом Вениамина.

В маленькой  келье Вени в домике правления всегда царил беспорядок. Аккуратность не была его достоинством. Но когда дело касалось книг или листов со стихами,- тут он превращался в бережливого педанта и был суров и неумолим.

Одевался он чуднО. Летом дефилировал  в майке и нелепых трусах, похожих на семейные. Зимой – в телогрейке нараспашку и панаме, даже если ехал из общественной бани ближайшего райцентра. Однажды,  я подарила ему перчатки, связанные из грубой деревенской шерсти, купленные на рынке – это единственный подарок, который он взял. И долго благодарил. От остального всегда отмахивался, стесняясь и конфузясь.

По слухам, он был прописан в городе, у тётки, и даже иногда наезжал по своим делам в лоно большого города, но быстро возвращался оттуда со словами: «Народ так и кипит. Находиться там невозможно».

Однажды сосед-садовод мне сообщил, что наш Вениамин - в прошлом моряк дальнего плавания, и объездил весь мир: «Представляешь, как он деградировал?» Я удивленно взглянула в глаза собеседника. Подумалось, что говоривший такие слова человек сам находится не на нужной ступени развития.

Последнее время Веней овладела идея напечатать сборник своих стихов. Как я не отговаривала его от этого сомнительного предприятия, он всё же не послушался,   и вложил все свои сбережения в виде трех десятков тысяч рублей  в издание своей книги. Вот только поручил это дело предпринимателю, подвязающемуся  при церкви, который и по сей день мурыжит бедного поэта. И книга до сих пор не увидела свет, и увидит ли, кто знает…

Некоторые стихи Вени – хороши. Видимо близость к природе и необычная судьба его, находят красноречивое  воплощение в стихотворной строчке поэта. Бывают и откровенные неудачи. Узнав, что я тоже что-то пишу, он был несказанно рад, и стал усерднее прибегать к моей помощи в деле стихоплётства.

Последние годы, стремление оставить свой след в искусстве так увлекло нашего Странника, что он совсем забросил собирательство. А жаль – такой клюквы, брусники, черники и голубики никто не умеет собирать в окрестных лесах нашего товарищества. В прошлом году Веня принёс лишь  большую корзину опят, и застенчиво извинялся, что нет времени ходить по ягоды. Работа над стихами  и изданием книги поглотила все его думы и время.

Веню часто можно увидеть шагающим по дорожкам товарищества задумчивым, с книгой в руках или бегущим куда-то с листками белой исписанной бумаги.
Летом  его транспорт – старый велосипед. Зимой – только ноги.

Вениамин любит  поговорить о вере в Бога, дарит всем диски с православными текстами и распечатки  произведений духовного содержания. Он ведёт со мной разговоры о  церкви, и убеждает  в том, что молитва в Доме Божием – это единственный путь к спасению души. Себя он считает великим грешником. Как-то он подарил мне диск с фильмом Павла Лунгина «Остров»,я  почему-то долго не смотрела его. Но пришло время, когда открыла для себя мир этого фильма и много раз благодарила Веню за подарок.

Лишь один раз Веня сильно огорчил меня. У наших друзей, соседей по даче, случилось страшное горе – погиб единственный сын. Я плакала полгода, завидев этих родителей. Однажды со слезами на глазах, меня встретил Веня, и, узнав причину слёз, удивился: «Ты так близко принимаешь к сердцу чужое горе? Бог  дал – Бог взял. Нельзя ни к чему прикипать на этой земле». Я промолчала, удивившись чужим ощущениям, таким отличным от моих.

Веня безотказен, и когда его о чем-нибудь просишь: всегда придёт на помощь. Он готов включить отопление в доме в зимний период. Сбегать за продуктами для пенсионеров, постоянно проживающих в товариществе. И поиграть с маленькими детьми любимых дачников.

Иногда, я смотрю на Вениамина, и, несмотря на всю его внешнюю неприкаянность, наивность и странность, мне начинает казаться, что этот человек знает что-то главное. Он живёт так, как ему хочется. Он не слабый. Какая сила нужна для того, чтобы жить так, как подсказывает тебе твоё сердце и душа, не сообразуясь ни с людскими мнениями, ни с сумасшедшим двадцать первым веком, ни с чужими представлениями и взглядами…