Мы поздно понимаем, что любим тех, кого теряем

- Обними меня и скажи, что любишь. Потому что я люблю другого человека, а он далеко. И мне так плохо, мне так нужно, чтобы меня любили…
Какое же ты ублюдочное создание. И как у тебя язык поворачивается сказать такое? Дать бы тебе по морде, да так, чтобы кровь на стенку брызнула. А вместо этого я прижимаю тебя к себе и покорно шепчу: «Я люблю тебя». Слабовольная я тряпка. Я знаю это, но не могу тебе отказать. Когда ты вот так смотришь на меня своими пронзительно-голубы­ми глазами, когда умоляющее наклоняешь голову, негодующе встряхиваешь невесомыми светлыми волосами... Будь проклят тот, кто посмеет тебе отказать. И я был проклят, но не поэтому. А потому что следовал за тобой, куда бы ты ни пошла, послушно исполнял любые твои прихоти, а все ради возможности иногда брать тебя за руку и любоваться оттенками радости в твоих бездонных колодцах-глазах. Я был проклят еще когда впервые тебя увидел. В моей голове навсегда засел этот образ - скромное, нерешительное личико, нервное покусывание губ и волосы, развиваемые ветром. Наверное, я фетишист, но именно волосы я люблю в тебе больше всего. Они словно живут отдельной жизнью, не обращая внимания на твои поступки, не подчиняясь никаким законам аэродинамики. Я люблю перебирать твои волосы, когда ты занята. Они длинные, доходят тебе почти до пояса и поэтому, когда ты увлеченно пишешь что-то на уроке, я, сидя прямо за тобой, могу спокойно касаться их, перебирать, пропускать сквозь пальцы, любоваться солнечными зайчиками, бегающими по ним. А еще мне нравится, когда ты задумываешься и медленно накручиваешь какую-нибудь прядь на палец, завязывая узелки. Я люблю наблюдать за тобой, люблю находится рядом, люблю тебя. Ты напоминаешь мне ангела, слетевшего с небес, самого доброго и нежного из всех существующих созданий. Но не в такие моменты, когда ты бесстыдно смотришь мне прямо в глаза и просишь обнять, зная, что я не посмею отказать. Ты просишь, чтобы я заменял тебе того, кого ты любишь, просишь, чтобы я на мгновение побыл твоим. Именно так, не ты моей, а я твоим. Потому что ты никогда не будешь принадлежать мне, как бы я этого не хотел. Сколько бы ни мечтал о тебе, сколько бы ни любовался твоими волосами, ты всегда предпочитаешь кого-то другого, кого угодно, но не меня. Почему-то во мне ты видишь лишь друга, лучшего друга, полезного, умного, верного и преданного, но друга, а не парня. Я признаюсь тебе в любви, а ты лишь мило улыбаешься и гладишь меня по плечу. Я почти ненавижу тебя за эту снисходительную улыбку, за это полу нежное касание, за то, что ты так упорно игнорируешь мои чувства. И вот сейчас я думаю, что надо бы треснуть тебя хорошенько, оттолкнуть, накричать, уйти, а вместо этого обнимаю тебя, глажу по волосам и шепчу, что люблю. Ты улыбаешься, крепче прижимаешь меня к себе и называешь чужим именем. Меня передергивает, словно рычаг замкнуло где-то внутри. Я, словно замороженный, отстраняю тебя, стеклянным взглядом смотрю в твои глаза и отрицательно качаю головой. Ты непонимающе смотришь, вопросительно изгибаешь брови.
-Поищи себе другую жилетку для слез.
Каждое слово звучит жестоко и я вижу, как каждое больно бьет тебя, будто кнутом и проникает в память, оставляя там жгучие кровоточащие следы. Ты только сейчас поняла, что на самом деле любишь меня, что я для тебя дороже всего и что ты ни за что не хочешь меня терять. Но поздно, я слышу твой крик, твои просьбы, но ни один мускул не дрогнет на моем лице, ты видишь лишь мою уходящую спину и ничего больше. Поздно... Поздно. Поздно! Ты ничего для меня не значишь, чувства ушли так же стремительно, как и появились. И мне плевать, что ты ощущаешь, плевать на твою боль так же, как тебе столько лет было плевать на мою. Все кончено, любовь мертва, ты сама ее убила. Прощай.