Тайны Лондона. Часть четвертая

Холмс предпочёл смолчать. Он и сам откровенно не мог понять, нравится ли ему то, что происходит сейчас. Одного он не мог понять до конца - если Мориарти жив, то почему до сих пор жив Ватсон, или сам он. Почему доктор до сих пор не погиб в пьяной драке, а Шерлок - не скончался от передозировки кокаином? Почему эти несколько месяцев всё настолько тихо и гладко, что противно становится? И ещё - пару десятков "почему", от которых становится тошно.
- О чём Вы думаете, Ватсон?
- Что? - Джон непонимающе скосил взгляд на Холмса. - О всякой чепухе, Холмс. Я же живу в мире иррационального, - и как-то виновато, будто извиняясь, улыбнулся.
Разумеется, Холмс решит, что он думает о жене. И, наверное, так будет даже лучше. По крайней мере, Шерлок не будет себе забивать голову дополнительной ерундой вроде нелогичных импульсов нервной системы Ватсона в свой адрес.
- Иногда мне кажется, Ватсон, что Ваш чёртов иррациональный мир куда более реальный чем мой, поддающийся строгой и безапелляционной логике, - Вздохнул Холмс. Он и сам не понял, зачем произнёс это вслух. Но уж как-то очень наболело. Особенно сейчас, когда мир выбрасывал какие-то совершенно непонятные, не поддающиеся ни одному логическому доводу штучки.
- Не более реальный, чем Ваш, Холмс. Они комплиментарны и неплохо дополняют друг друга, если смешивать их столь же аккуратно как реактивы, - покачал головой и прикурил себе сигарету, неловко орудуя одной рукой.
- Не уверен, что смогу Вас понять, мой дорогой друг. Как только я начинаю что-либо чувствовать - я прекращаю думать. Иначе у меня не получается. Последний случай оказался вообще крайне неприятным и мог бы закончиться плачевно. Так что, вероятнее всего, я просто не чувствую этих пропорций. А чутьё - это нечто врождённое. Этому нельзя научить.
Конечно, Холмс врёт. Себе - в первую очередь. Но не о том, что пытался, а о том, что бросил попытки. Однако, будучи человеком разумным, он умел сдерживать все порывы, а то и пресекать их на корню.
"Да уж, не повезло нам..." - грустно подумал Джон, крепко затягиваясь.
- Тогда оставим эту тему, Холмс? Это все ерунда, Вы правы, - усмехнулся и прищурился, вглядываясь в дорогу, чтобы не пропустить нужный поворот. Слишком неприятно царапает в грудине, чтобы продолжать разговор на эту тему. Человек до последнего продолжает надеяться и в этом его проблема.
- Да, оставим...
Больше всего сейчас хотелось залезть куда-нибудь поглубже, задёрнуть шторы и углубиться во что-нибудь совершенно бессмысленное, но занимательное. Что-то, что требовало бы концентрации или забвения. На какой-то момент даже захотелось плюнуть и на Мориарти, и на Энн, и на всю эту чёртову деятельность, которая уже долгое время не приносила никакого удовольствия, только болезненные уколы чего-то непонятного (а по-человечески - ностальгии). И, честно говоря, Шерлок уже прокашлялся, чтобы просить Ватсона свернуть и ехать домой. Но в последний миг проглотил слова и невесело улыбнулся. Почему-то совершенно не хотелось разочаровывать Ватсона. Он же совсем как ребёнок - ему бы только дать повод восхищаться. А ударь Холмс в грязь лицом - Ватсон, как любой жестокий ребёнок, втопчет его туда целиком. Не со зла, но от огорчения.
- Холмс... - Ватсон даже сбавил ход, закусил губу, перевел дыхание и продолжил, - Мориарти это или нет, плевать. Я все равно с Вами.
Выбросив сигарету, прибавил в скорости, стараясь не выдать своих эмоций. И этого тоже не следовало говорить. Потому что слова все еще не имеют силы и веса. Но и промолчать тоже не получилось бы. Ведь он не Шерлок, ему не удается держать иррациональное взаперти.
- Спасибо, друг мой, - скупо отвечает Шерлок, и в этой скупости - куда больше, чем следовало бы. Если Ватсона сейчас хоть сколько-нибудь способен слышать и слушать, если способен подмечать детали, то сдавленность и некоторую задушенность голоса определить было не сложно. Так, будто этот мужчина, этот железный человек рядом вот-вот готов дать слабину и... разрыдаться? Или разразиться нехарактерно эмоциональной тирадой? Чёрт его разберёт.
Ватсон замечает, слышит и это, пожалуй, самое ценное, что можно было бы получить в ответ. Именно эта сдавленность и полузадушенность отпечатается в памяти на многие года вперед.
- Мы... мы приехали, Холмс, - тихо произносит Джон, глядя перед собой. Нужно немного времени, чтобы унять сердцебиение, убрать дрожь из голоса. Чтобы все было как всегда. Ни к чему давить на Холмса чуждыми для него эмоциями. - Давайте разберемся с этим поскорее? И вернемся домой.
- Да, разумеется, - кажется, сыщик успевает взять себя в руки. И как будто ничего только что не было, с привычным, несколько гипертрофированным нетерпением выбирается из машины и направляется к дому брата. Разумеется, его уже видят в окно, его уже слышат. Более того, в дверь стучать не придётся. Машину наверняка заметили ещё на подъезде. - И даже не думайте, Ватсон, я не оставлю Вас в машине. Если Вам случайно оторвёт голову, отвечать за неё придётся мне.
- Вы как-то сказали, что мое молчание делает меня идеальным компаньоном. Представьте, Холмс, я стану совершенством! - рассмеялся, выбираясь из машины и следуя за сыщиком. - Но, думаю, Вам это не понравится, так что голова пока побудет вместе с моим телом.
- Я скептично отношусь к совершенству, Ватсон. Хотя даже не это меня останавливает. Я боюсь, из меня потом просто всю кровь высосут. По капельке, - весело фыркнул Холмс, не удержавшись и всё-таки намекнув на "новую семью" Ватсона. У двери Холмс остановился и даже немного удивился тому, что та не открылась сама собой. А затем - аккуратно постучал.
- Если не откроет - взломаю, - угрожающе прошипел он. Не то двери, не то Ватсону, не то самому себе.
- У меня лучше получается выбивать двери, чем у Вас их взламывать, - иронично прокомментировал Ватсон, останавливаясь позади друга. - Может мы не вовремя? Ммм... Майкрофт занят чем-то важным? У Вас это семейное свойство, похоже, уходить в дела с головой и не обращать внимания на окружающий мир.
- А мне плевать чем, он там занят. И это хорошо, если занят, а не спит последним сном, - фыркнул Холмс и решил не тратить время на отмычки. - Выбивайте, Ватсон. Если что, я как-нибудь рассчитаюсь с Майкрофтом. В конечном итоге он сам виноват. Мог и открыть.
Мягко отодвинув Холмса от двери, Ватсон веско пнул её, вынося замок с мясом.
- Милости прошу, мистер Холмс, - шутливо поклонился. - Только после Вас.
И, как в старые времена, совсем не стыдно за этот поступок. Ведь действительно им дешевле открыть, чем подождать пока они сами откроют.
- Благодарю, мистер Ватсон, - раскланялся Холмс и, поправив на себе одежду, с видом самым гордым и весомым совершенно неторопливо вошёл в дом, по пути оглядывая всё и прислушиваясь ко всему.
В доме на удивление тихо. Только наверху какой-то шорох. На что Ватсон и указывает кивком. На первом этаже свет везде приглушен, практически до интимного полумрака.
- Посмотрим что наверху? - шепотом поинтересовался Джон.
- А у нас есть выбор? - шёпотом спрашивает Шерлок и, не дожидаясь ответа, быстро и беззвучно поднимается по лестнице, по дороге готовя свой револьвер. Остановился он уже у самой двери, за которой и находился источник невнятного шороха. Остановился и... как то смутился, не решаясь даже постучать.
Ватсон не заметив, что компаньон остановился, врезался в него. Недоумевающе и возмущенно фыркнул Холмсу на ухо и только потом прислушался. А потом потянул Шерлока за собой назад, крепко обняв за талию.
- Кажется, мы не вовремя, друг мой. Пойдемте...
- Я...э...ну... - то ли в голове у сыщика что-то закоротило, то ли он не до конца ещё поверил что всё хорошо, но Ватсону пришлось здорово потрудиться, чтобы оттащить друга от этой проклятой двери. - Подождём Майкрофта внизу. У него обычно водится хорошее вино и всякие вкусности. Посидим в столовой. Выпьем, поиграем в карты... да?
- Конечно, - как маленькому ребенку пообещал Ватсон. Для Холмса такое развитие ситуации, похоже, стало шоком. А Ватсона наоборот пробило на смех, но нельзя же смеяться. Потому что сыщик решит, что Ватсон над ним смеется. - Садитесь, Шерлок, и сдавайте. Вы... забавный сейчас.
- А...я...- Шерлок моргнул как-то настолько удивлённо, что могло показаться, что только сейчас он узнал о том, что люди вообще склонны заниматься ЭТИМ. – А, может, выпьем? Хотите выпить, Ватсон? - Шерлок поднялся и на негнущихся ногах поплёлся к бару. Благо, в обличии от Баскервильских традиций, тут его никто не запирал на ключ. Потому, хорошо затарившись всем, что подвернулось под руку, Холмс вернулся на место и тяжело опустился на стул. - Я...я какой?
- Забавный, - повторил Ватсон, с улыбкой наблюдавший за другом. Вот как у женщин реакция на кошачьих, так у Ватсона сейчас буяло умиление в отношении Холмса. - В самом лучшем из смыслов, - устроился напротив Шерлока и налил ему в стакан бренди. - Холмс, не переживайте так. С людьми такое бывает. Кхэм... некоторым нравится...
- С людьми - бывает, а с Холмсами?.. - Шерлок залпом выпил содержимое своего стакана и с грохотом опустил его на стол. После - проморгался и постарался взять себя в руки. Откровенно говоря - не получилось. Только глаза теперь не старались выпасть на стол. - Ватсон, там-мой-брат. И он... ну... нет, я всё понимаю, но... Не-е-ет, не ожидал я такого от Майкрофта...
- Ну, от Вас такого ожидать не приходится. У Вас все заканчивается приковыванием в бессознательном состоянии, - несколько иронично заметил Джон. - Но Ваш брат не обязан быть затворником. Он еще не стар и я не вижу повода укорять его в интимных связях. Не ведите себя как пожилая матрона, друг мой.
- Ладно, ладно... пусть занимается...ЭТИМ... сколько ему захочется. Это же не порок... - кажется, Шерлок пытался убедить себя, но получалось пока хило. - А на счёт того, что меня приковывали к кровати...Вы, простите, откуда знаете? Лестрейд наболтал?
- Холмс, не только Вы дьявольски наблюдательны, - улыбнулся Ватсон. - И, да, Лестрейд поделился Вашими похождениями, - смущенно отвел взгляд. - Мне было интересно, куда Вы пропали.
- А я, понимаете, валялся на роскошной двухместной кровати, прикованный, и уверял горничную приподнять своеобразный фиговый листик и подарить мне сладость свободы, - обворожительно улыбнулся Холмс, не брезгуя сейчас воспользоваться своим врождённым талантом. Раз говорят о разврате, пусть и Ватсон засомневается в святости и непогрешимости образа Шерлока.
- Ваше счастье, что она все-таки вызвала полицию, - буркнул Ватсон и налил себе бренди. Сделал несколько крупных глотков и закурил. - И вообще... Холмс, в чем Вы меня пытаетесь убедить?
- Да ни в чём совершенно. А чего это Вы так занервничали, Ватсон? - сложил руки в замок, опёрся на них подбородком и заинтересованно приподнял бровь, являя собой само внимание.
- А вот взял и занервничал, - хмыкнул. - И вообще с чего Вы взяли, что я нервничаю? Я спокоен. Я же не могу диктовать, Вам что делать, а чего не нужно. Вы у нас мозг. Так что все в порядке, - "и я совсем не ревную" - едва не сорвалось с языка. Но Джон вовремя и очень больно его прикусил.
- Господи, Ватсон! Чего Вы так краснеете... и бледнеете... и снова краснеете? - Шерлок почти рассмеялся, но всё таки не стал. А вдруг ранит друга ненароком. - Хэй, это же была просто горничная. А мне просто нужно было освободиться.
- Да при чем тут горничная? - не выдержав возмущенно фыркнул, допил бренди и секунд десять молчал, успокаиваясь. - Не обращайте внимания, друг мой. Это просто мои иррациональные мысли. Все хорошо, Холмс.
- А если не горничная - то кто? Лестрейд? Он честно меня не лапал. Бил, правда, но попозже, - довольно улыбнулся, как кот, и налил себе ещё немного. - Боже, Ватсон, да что с Вами творится? Может Вам стоит выпить и хорошенько расслабиться? Какой-то Вы нервный, издёрганный. Кажется, Ваша паучиха вовсе из вас жизнь высосала.
"Если она высосала из меня жизнь, то Вы, Холмс, высосали из меня мозг. И даже костный."
- Просто довольно-таки странный день. Расслабиться? Возможно. Но потом, - рубленными фразами легче всего изъяснятся, в них невозможно запутаться. - И вообще с чего Вы взяли, что мне есть дело до того кто Вас лапал, Холмс? - насупился. - Это Ваша жизнь, Вам и решать, кому лапать, а кому нет.
- И именно потому Вы так злитесь? Потому, что я пока не решил, что Вам - можно? - приподнял бровь. Вот теперь даже не могло показаться, что Холмс шутит. Сама серьёзность, сама кристальная его сосредоточенность, напористость и решимость.
- А что мне что-то можно? - ох, кажется, Холмс со своей хирургической точностью задел больную тему. - Я же теперь забракован как компаньон. Да ладно, как друг. Все Вам не так, все не нравится. Чертов логик, - пожалуй, Ватсон вовремя осадил себя, закончив гневную тираду так и не начав толком. Налил себе еще бренди, залпом выпил. Когда эмоции владеют человеком, он не может аргументировать свою позицию, поскольку он ее чувствует, но чувства эти не поддаются вербализации.
- Понятно, - кивнул Холмс и потянулся за трубкой. - Может Вам найти что-нибудь, чем Вы закусите? Иначе захмелеете вовсе.
- Значит, машину поведете Вы, Холмс, - пожал плечами. - Или я пешком потопаю домой, на Бейкер-стрит.
Когда сходит на нет первая волна сильных переживаний, просыпается стыд. Ведь Холмс ни в чем, по сути, не виноват. А Ватсон на нем срывается. Будто бы Шерлоку легче всех.
- Простите, Холмс. Я не должен был всего этого говорить.
- Ничего, мой дорогой друг. Я Вас чудесно понимаю. Вам просто надо отдохнуть. Чуть взбодриться, сменить обстановку. И чем для этого плох я - алкоголик и наркоман, человек с шестерёнками вместо души, брегетом вместо сердца и паровой машиной вместо мозгов? Не идеально, но уж что есть, - пожал плечами Холмс, доставая с какой-то полки сыр, хлеб и вяленое мясо. - Давайте попробуем оставаться джентльменами, а не нажираться, как свиньи, мой дорогой Ватсон. От того, сколько Вы выпьете, легче Вам не станет. А на утро - будет только хуже. Поберегите себя.
- Первая часть Вашей тирады - бред чистой воды, мистер Холмс. Не прибедняйтесь, Вы замечательный компаньон. Даже в те моменты, когда превращаетесь в брюзгу, - Джон улыбнулся и посмотрел в окно. – Наверное, мне просто чертовски не хватало всего этого. Я слишком увяз в паутине обыденности.
- Ну, ничего не попишешь, доктор. Семейная жизнь - она обязывает. Я к ней - не готов. И вряд ли когда-нибудь смогу подготовиться. Она изматывает, притупляет чутьё, рассасывает разум. Потому... я больше не злюсь на Вас. Скорее сочувствую, - улыбнулся немного печально и принялся нарезать хлеб и сыр. - Налейте мне ещё немного, Ватсон. Сегодня... странный день.
- Не нужно мне сочувствовать, Холмс. Это излишне, - доктор налил визави бренди и стащил кусочек сыра. - Я просто... просто чертовски устал и еще больше соскучился. Глупо и банально.
- Понимаю. Я тоже соскучился, друг мой. В одиночку работать - невероятная скука. Никогда нет равного тебе человека, с которым хотя бы можно обсудить происходящее. А что обсуждать с самим собой, если я и так всё знаю?
- Не пробовали обсуждать то, чего не знаете? - улыбнулся и весело фыркнул. - Например, Коперника. Думаю, у Вас сложилась бы удивительной красоты дискуссия на эту тему.
- Ватсон, я прекрасно знаю труды Коперника и прочее, - совсем заботливо улыбнулся мужчина, так, как отец мог бы улыбаться непутёвому сынишке, который до сих пор верит в старый розыгрыш. - Я вообще столько всего знаю, что самому противно. И, что самое любопытное - чем больше я знаю, тем больше я не знаю на самом деле.
- Я знаю, что Вы разыграли меня тогда, Холмс, - улыбнулся Ватсон как-то совсем невесело. - Просто хотел подначить. Ваше здоровье, - сделал глоток бренди и взял ломоть хлеба с сыром.
- Перестаньте выглядеть так, как будто кто-то умер, Ватсон, - вздохнул Холмс и отхлебнул бренди прямо из бутылки. - Знаете... А я ведь... Так и не смог Вас до конца простить. До сих пор. Видите, Вы в меня вселили зачатки иррациональности. Правда, учусь я медленно.
- Я Вас тоже, Холмс, - повел плечом Джон и снова закурил. - Похоже мы квиты. И в этом случае мне невероятно хотелось бы не быть в иррациональном мире. Может было бы легче?
- Не знаю. Хотя и не знаю, в чём виноват перед Вами, мой друг. В том ли, что старался быть верным нашей дружбе до конца? Может быть. Вот такой я дурак с принципами, - вздохнул и отошёл к окну, уставившись в темноту.
- Иррациональное борется с рациональным. Я благодарен Вам за то, что Вы сделали. И я не могу простить Вам этого. За все то время, что Вы отсутствовали... - замолчал и уставился в стакан. Обида комком подступила к горлу, перехватывая дыхание. И справиться с этим нужно было как можно скорее. Только ничего не получалось, как Ватсон ни старался.
- Понимаете, Ватсон... Вы стали мне другом, и я не видел радости в том, чтобы оставить всё как есть и позволить случиться с Вами и с Вашей семьёй чему-то непоправимому, - спокойно, монотонно, тихо, будто гипнотизируя, заговорил Холмс. - Вы и Ваша супруга - это нечто, что, вопреки всем моим выходкам, священно для меня в некоторой мере. Когда амбиции и эгоизм отступают, остаётся понимание, что близкий тебе человек сознательно выбрал своё счастье. Пусть даже это счастье оказалось для меня непомерно тяжелым. Полагаю, если бы речь шла о моей жизни, Вы бы пожертвовали собой не раздумывая. Так же поступил и я. В конечном итоге я ведь не бросил Вас одного. У Вас, так или иначе, оставалась опора и поддержка, человек, который приложит все усилия, чтобы помочь Вам выкарабкаться из уныния. Я понимал это, я рассчитывал на это. Неужели я просчитался, Ватсон?
- Нет, Вы как всегда блестяще рассчитали всю партию, друг мой, - на душе совсем кошки разбушевались. И ведь Джон прекрасно понимал, что обида эта сугубо детская. Потому что он и сам не раздумывая поступил бы так же, даже зная, что причинит боль своим поступком. - Как всегда блестяще...
- И вот думай после этого: блестящий разум это благо или самое большее в мире зло, - вздохнул мужчина и закурил. - Но всё обошлось, друг мой. Я - жив. Я здесь. Всё так, как и прежде. Почти... Всё так, как, наверное, должно быть.
- Все так, как и прежде, Вы правы, - собрал силы в кулак и ободряюще улыбнулся Джон. - Да сколько же можно, в конце-то концов?! Нам тут до утра, что ли, сидеть? - возмущенно пробормотал, глядя в потолок.
- Ну... им хорошо, Ватсон. Пусть... - он хотел что-то добавить, но запнулся и смущённо окончил, - Пусть.
На секунду захотелось обернуться через плечо. Посмотреть на Ватсона. Может быть, даже сделать что-то невероятно глупое. И тело уже даже напряглось для движения. Правда, в последний момент Шерлок сдержался и улыбнулся отражению Джона в окне.
Ватсон, на самом деле, по-светлому завидовал Майкрофту. Ему вот не хватало ни смелости, ни наглости, ни права вот так вот... А потому оставалось только исподволь наблюдать, преданно следовать по пятам и восхищаться. И не сказать, что Ватсону это не нравилось. Очень даже наоборот. Просто Шерлок совсем другой. И в этом его самая главная прелесть.
- Вы правы... Пусть...
И вот уже хотелось сказать что-то вроде "Не стоит им завидовать так явно, Вы не один", или "Ватсон, а давайте напьёмся в хлам, и будь что будет - день сегодня располагающий", или "Чёрт с ним, Ватсон, давайте по душам". Но только в отражении он видел восхищённый взгляд друга и компаньона, и слова сворачивались, как бумага в огне, проглатывались и забывались. Шерлок должен быть Шерлоком. Как в старые добрые времена. Ведь именно по ним так скучал его дорогой друг.
А Ватсон, может быть, и сказал бы что-нибудь такое. Но слова застревали комком в горле. Разве он мог вот так? И пусть там наверху подобные мысли закрадывались в голову. Но он и так уже однажды предал друга. Имел ли он право такими вот словами разрушать все то, что осталось? А потому наравне с восхищением во взгляде плескалась щемящая грусть. Нет, он не посмел бы. Но от того не меньше хотелось прижать Шерлока к себе, уткнуться носом в его волосы, целовать эти губы с которых порой слетали слишком обидные, но правдивые слова. Джон отвел взгляд и залпом выпил остатки бренди в стакане. Да, если он напьется сейчас - легче не станет, а с утра будет только хуже. Лучше бы побыстрее настало это утро, когда будет плохо. Меньше возможностей, меньше соблазнов. Иллюзорное завтра, которое уберегло бы от ошибок, которые могут причинить боль Шерлоку.
- Не думайте слишком много, мой друг, - и если казалось, что Холмс, бесчувственная скотина, ничего не понимает, то понимает он всё. И эти взгляды, и эту грусть, и отчаянные попытки напиться до того, чтобы завтра невозможно было встать с постели. Шерлок почти что не был человеком, но знал людей досконально, видел насквозь. И от этого часто страдал сам. - Не думайте. Отдохните. Расслабьтесь. Давайте я разожгу камин, а после мы будем говорить или молчать. Или я усажу Вас в кресло, укутаю пледом, и Вы уснёте. Вы очень устали, мой друг. Очень устали. Нельзя так загонять себя.
- От кого я это слышу, мистер Холмс? - немного более резко, чем хотелось бы. И следом уже много мягче, почти нежно. - Вы и сами себя загоняете до предела. И не нужно говорить, что Вы и не такое выдержите. Однажды я уже вытаскивал Вас с того света. И знаете, лучше я просто так попрыгаю у Вас на груди, чем повторять трюк с адреналином, - поднялся, обошел стол и подошел к Холмсу. - Я отдохну. Но не здесь. Дома. Под те ужасные звуки, которые Вы издаете при помощи скрипки. Дома и стены лечат, - положил руку визави на плечо и бережно сжал его, словно Шерлок был хрупкой фигуркой, которую ненароком можно было раскрошить в пальцах.
- Вас смущает то, что происходит наверху? - деликатно уточнил Холмс. - Хотите, я... дождусь его один? Я не хочу, чтобы Вы терпели только потому, что... Только потому, что это надо МНЕ.
Холмс иронично усмехнулся и потянулся за бутылкой.
- Знаете, а иногда я очень хорошо Вас понимаю. Вас и всех тех, кто позволяет себе эти маленькие человеческие радости. Понимаю и немного завидую. Но... да, наверное, это повод считать меня трусом, но я боюсь всего этого больше, чем смерти. Смерть - это неизбежность и невозможность, когда разом угасают все до единой функции. Страсть же... Она убивает разум. Любовь притупляет бдительность. Счастье - расслабляет непростительно. И... что со мной будет дальше? Я до такой степени привык быть тем, кто я есть, что уже и представить не могу, что возможно как-то иначе, - несколько жадных глотков из бутылки, чтобы не успеть пожалеть об откровенности. - Хотя... Я понимаю, что от прежнего Холмса во мне осталось катастрофически мало. И, тем не менее, не могу оставить прошлое в прошлом, потому что будущего без него я не вижу. Вот кем мне быть? Актёром? Преподавателем? Политиком? Ватсон, это же всё примитивно, это... это отупляет. Это убивает скукой и однообразием. Я... я смертельно запутался, друг мой. И... - кажется, он даже зарычал тихо, а после довольно громко, видимо рассчитывая, что его услышит не только Ватсон, - Майкрофт, будь ты неладен! Сколько ждать-то можно?!
- Холмс, не буяньте, - примиряюще произнес Ватсон. - Ему не страшно позволять себе маленькие радости. Нечего нам с Вами из трусости ему мешать. И нет, мой дорогой Холмс, меня не смущает то, что происходит наверху. Просто мысли, которые возникают под влиянием... Они все испортят, если позволить им воплотиться. Я трус не меньший, чем Вы, Холмс. Пожалуй, даже больший. Вы пресекаете мысли на корню. Я же лелею их, хотя понимаю, что ничего хорошего они не принесут. Не мне, нет. Вам, - сигареты слишком незаметно выкуривались, а потому Джон достал из портсигара следующую, прикурил и жадно затянулся. - Мы здесь не потому что это нужно Вам. Мы здесь, потому что это нужно НАМ.
- Нам... Ватсон... - Холмс покачал головой и улыбнулся. - Господи, Ватсон, да я прекрасно понимаю, вижу, знаю всё, что можно и что тем более нельзя знать. Знаю так же, что к Мэри Вы сбежали от меня из безнадёжности. Благо, Вы стали хорошими друзьями и миссис Ватсон стала для Вас прекрасной опорой и поддержкой. Знаю и то, что Вы благодарны ей, но не можете быть искренней до конца. Ни с ней, ни со мной, ни с собой. Я знаю, что если бы Вы не ушли, рано или поздно всё произошло бы. И, вероятнее всего, не так надрывно и болезненно, как может произойти теперь. Я почти отважился. Дважды. Может трижды, - Шерлок торопливо набил трубку. Правда, табак доставал не из зелёного кисета, а из красного. - И скажите мне на милость, мои знания хоть чем-то мне помогли? Нет. И не потому, что всё это претит мне, а потому что я боюсь. Столько лет мы с Вами ходили вокруг да около. А что с нами станется, дорогой мой друг, если мы позволим свершится тому, о чём думает каждый из нас?
- По-Вашему, если бы я знал, я ходил бы вокруг да около? - порывисто поднялся и прошелся по комнате. - По-Вашему, я бы сбежал, если бы знал? Неизвестность пугает меня много больше, Холмс, чем любая из опасностей. Я увяз не меньше Вашего между попыткой увести от Вас хотя бы эту угрозу и воплотить ее к чертовой матери, чтобы она не висела над нами треклятым Дамокловым мечом. Иногда чертовски хочется сказать "будь, что будет". Но так нельзя. Потому что я не хочу растоптать Ваш мир окончательно. Не хочу допустить даже малейший шанс на это.
- А Вы, оказывается, герой... - как-то почти разочарованно фыркнул Холмс и распахнул окно. Уселся на подоконнике, выдыхая сладковатый дым на улицу. - Я Вам завидую. Геройство - это замечательный способ искупления, поощрения и оправдания. Это происходит не сознательно, не потому что Вы плохой и хотите сбежать от ответственности. Это происходит потому, что винить себя постоянно - просто невозможно. Вы устаёте от чувства вины. Придуманной, эфемерной. Вы виноваты только в том, что наломали дров в своей собственной жизни. Мне же Вы не причинили и не могли... - глубокий вдох-выдох. - Майкрофт, чёрт тебя дери!!!! Когда ты, наконец, устанешь?! Лучше бы ты играл на скрипке, ей-богу!!!
- Герой у нас Вы... Нет, герой Ваш несносный братец, которого я уже хочу пристрелить! Вы, Холмсы, все такие неугомонные? - вздохнул и сел за стол, упершись подбородком в сцепленные в замок пальцы. - Мой дорогой друг, я хочу Вам признаться заранее - если он оттуда не спустится в ближайшие 5 минут, я его оттуда собственноручно спущу.
- Я его сам оттуда спущу. И да, мы все такие неугомонные. Полагаю, я бы смог заниматься этим часами, если бы имел такую возможность. Да чего там, часами - ночами напролёт. Мы вообще те ещё сластолюбцы, - недовольно буркнул Холмс, втыряхивая трубку. И только потом понял, что произнёс это всё вслух. - Главное, чтобы он не пожаловался на нас в полицию за нарушение спокойствия, за вторжение со взломом и за то, что мы угрожали ему револьвером.
Вторую часть фразы Ватсон благополучно прослушал, поскольку был ошарашен первой. Нет, он не сомневался в физической выдержке Холмса и уж тем более как никто другой знал, что Шерлок натура страстная. Но все это скопом услышать от компаньона... Джон считал это чем-то из разряда фантастики.
- Господи, до чего же сумасшедший день... - пробормотал Ватсон, прежде чем расхохотаться. С легкими нотками истерики, но до слез и забавных похрюкиваний, когда воздух заканчивался.