Страшный сон продвинутого пользователя

Звонок, «Бумбараш». Занят, собираюсь уходить, но ответить надо – хороший знакомый. Правда, как и многие хорошие знакомые, этот звонит исключительно по делу.
- Привет, не отвлекаю?
Люблю вежливых людей. Я растаял, и выкуплен с потрохами. Жена показывает на часы. Она уже обувается, мне бы, как бы, тоже бы…
- Минутка есть, - говорю обоим.
Прижимаю трубку плечом. Ковыряюсь с кроссовками.
- У меня тут проблемка небольшая…
В паузе собирается с духом. Отчаяние прямо-таки просачивается сквозь телефонную трубку. По школе Михаила Чехова, после паузы, с возрастающей окраской тоски, он продолжает:
- Машина не заводится. Не знаю, что случилось – ребёнок, наверное, лазил, накрутил чего-то…
Новая пауза – долгая, полная значения. Акцент кульминации.
- А что там конкретно? – спрашиваю.
- Не заводится! – в голосе – беспомощность.
- А ты что делал?
- Ну, я сел в неё. А она не заводится.
- Ключ поворачивал?
- А?
- Ключ! Такая штука, с одной стороны – пластмассовый набалдашник, а с другой – железный штырёк с зубчиками.
- А где он у меня?
- Ну, я не могу по телефону найти… - говорю я предельно мягко. – Может – в кармане куртки?
- Сейчас посмотрю! – с энтузиазмом откликается товарищ, долго шуршит, и докладывает, уже потухший: - Нет, нету…
- Посмотри в джинсах, в рубашке, в барсетке…
- О! Есть! Он вот тут, на панели лежал!
- Ага. Вставляй ключ в замок зажигания.
- Куда?
- Щёлочка возле руля.
- Возле руля? Круглого?
- Точно.
- Ладно, ты расскажи мне, что дальше, а я потом найду, - бормочет, торопится – не хочет меня задерживать. Золотой человек.
- Вставляй ключ в замок и проворачивай.
- Щёлочка возле руля… - сопит он в трубке.
- Что?
- Да это я записываю! Сейчас… Ключ вставить и провернуть. Какой стороной вставлять? Пластмассовым набалдашником или зубчиками?
- Зубчиками, зубчиками.
- И как проворачивать?
- Плавно. По часовой стрелке.
Тяжёлая, напряжённая пауза. Король Лир поднимает взор на Корделию.
- «По часовой» – это как?
- Там не ошибёшься.
- Ага, ладно. А дальше что?
- Всё.
Покашливает, шелестит бумажкой.
- Сейчас… Зубчиками в щёлку, поворачивать плавно…
Жена делает страшное лицо. Я показываю указательный палец – минутку, мол. Она показывает другой и хлопает дверью. Плетусь следом, говорю в трубку:
- Слушай, ты там разбирайся…
- Ладно, я сейчас попробую, - говорит он так, что я живо представляю мексиканца Фелипе Риверу, ступающего на упругий настил ринга, под колотушки чемпиона-гринго Дэни Уорда.
- Давай! Если что – звони! – кричу и отключаюсь.
В принципе, поздно. Жена уже надулась. «Нет, ну почему тебе вечно звонят, когда…»
«Бумбарашу» наплевать и надоело воевать. Взгляд жены пропитан ядом-кураре.
- Послушай, не получается у меня.
- Что не получается?
- С ключом я всё понял: держать за пластмассу, тыкать железкой. Щёлочки нету этой.
- Должна быть.
- Я всё облазил. Говорю же: «Нету!» – Он уже злится на мою бестолковость.
- Послушай, тебе срочно надо ехать? Можешь до вечера подождать? Я зайду и покажу всё. Просто я сейчас не могу долго говорить…
- Ладно.
Бросил трубку. Кажется, обиделся. Жена норовит обогнать меня, но злые каблуки больно высоки. Беру её под руку с решительностью змеелова. Шипит и вырывается.
«Бумбараш» поёт снова. Кажется, Народный Артист СССР Валерий Золотухин уже сгорает от стыда.
- У меня получилось! – кричит знакомый. – Завёл!
- Ага… - мне кисло.
- Я просто сидел сначала на пассажирском сиденье, а пересел на водительское – и сразу всё нашёл!
Я вздыхаю. «Это винтовки! Революция будет продолжаться!»
Жена спотыкается, но я держу крепко.