Не сказка про груши

Это не сказка. Это килограмм боли, пол – кило непролитых слез и три пакета старичков. Обычных, московских, таких, какими мы обязательно будем все. Все, кто, конечно, не уедет на Кипр или не помрет раньше.

Ярко- желтые груши, пахучая антоновка, гранаты, персики, сливы – продуктовый ларек на улице. Осенняя красота, хоть картины пиши. И добрый, слегка подвыпивший дед  разговаривает  сам с собой: эх, хороши яблочки! А финики-то, финики…Гранаты-то смотри-ка, целая пирамида. Покупаете? Это хорошо. Вот  у меня пенсия скоро, получу и тоже куплю. А пока постою, посмотрю. И с таким добрым смирением это было сказано, что купленные помидоры (мясистые, розовые, все, как я люблю) задрожали в моих руках. Пропала красота прилавка, очарование осени и свежих фруктов. Захотелось одновременно провалиться под землю, самой стать грушей и почему-то просить прощения.
Давайте я Вам что-нибудь куплю?
Мне?  - искренне оскорбился старичок. Мне ничего не надо. Вот будет у меня пенсия, я приду и куплю.
Сколько спокойного достоинства. Сколько  смирения и веры. Сколько доброты. Доброты столько, что хочется нырнуть в нее и остаться там навсегда
У меня в руках яблоки, и они мне не нужны.
Счастье не в грушах, ну конечно же, не в них.
Счастье – это когда тебе хватает того, что у тебя есть.
 Счастье –  быть человеком, вне времени и пространства
Счастье – просто быть.
Но боже, как же жалко этих стариков. Этих гордых, трогательных, маленьких старичков и старушек. Собирающих бутылки и продающих цветы, тихонько ползающих по городу в роли курьеров или дежурящих в подъездах. Таких жалких и добрых, старающихся занимать как можно меньше места, таких беспомощных и натужно - самостоятельных.
Пенсия. Слово из шести букв на букву П. За ним – надежда, руки в мозолях и тысячи, миллионы жизней по всей стране. Кому-то это может показаться странным, но на эти шесть – десять тысяч в месяц по настоящему живут люди. Живые люди. Наши старики.
Конечно, все это – не про нас. Мы же крутые, и у нас все будет по-другому. Нас будут кормить наши дети, в банке будет лежать миллион, а сами мы – владельцы успешного бизнеса и заслуженные академики закончим свои дни на белой вилле у моря. Аминь.
А вдруг злой волшебник? Который из сказки. Взмахнет волшебной палочкой, и превратится в пыль – миллион и вилла, исчезнут кормящие дети и бизнес, слово «академик» потеряет смысл. И через пятьдесят прекрасных лет то, что останется от нас, будет слезящимися глазами смотреть на груши и гордо ждать этой подачки из шести букв. Замкнется круг, восторжествует справедливость, и, ей богу, скорее бы уже, потому, что терпеть эту боль и стыд не хватает никаких сил. Злой волшебник, меня зовут Лиля, я жду тебя, прилетай!