Пронырлиада. Глава 1

Мы пробивались через шахту уже третьи сутки. Казалось, завалам в проклятом тоннеле не будет конца, но, слава божественным мощам, в этом мире нет ничего бесконечного. Мы достигли цели.

Но тут же бежали обратно.

И хуже всего, что в тоннеле откуда-то взялись новые ходы и разветвления, которые, конечно же, не были делом наших рук. В конце концов, все разбежались в разные стороны, а я оказался тем счастливчиком, который вдруг выскочил на свет божий.

Я присел на ближайший камень, чтобы отдышаться, и стал размышлять, что же мы там увидели.
Вроде бы ничего страшного там не было. Правда, разглядывали то, что пред нами предстало несколько мгновений. Мы стояли на уступе перед пещерой, которая простиралась вниз и вверх, и ни дна, ни сводов этой пещеры я не заметил, хотя мне не показалось, что наша ватага забралась настолько глубоко, чтобы не увидеть потолка. Это было странно, но в тот момент факт сей до меня дойти не успел, так что бежать по этой причине я не мог. И боязнью высоты ни один из нас не страдал. Да и не было страха. Нас – проныр – запугать невозможно. Получается, что побежали без всякой причины.

Вот тут-то и стало страшновато. Что могло заставить наши ноги бежать? Даже не ноги, а умы! Мы ведь бежать хотели, потому и припустили. Да как!

Ответ один – но... неужели магия?

Какая может быть магия, если задолго до моего рождения запустили девятнадцать великих двигателей, которые почти полностью пожирают все магические потоки на нашей планете. Создатели великих двигателей спроектировали их так, чтобы малая доля магии всё же осталась. Это необходимо, чтобы не вымерли магические существа, занесенные в фиолетовую книгу, а, следовательно, неприкосновенные. Правда из-за перепадов в работе великих двигателей и нескольких аварий много магических видов погибло. А вот ведение воин с применением магического оружия невозможно.

И для такого, казалось бы, шуточного воздействия магии недостаточно. Даже такому сильному колдуну, за чьей левой передней рукой (или дланью) мы лезли. Я сначала думал, что заказчик ошибся, назвав дланью левую переднюю руку, потому что так называют правую, которая, кстати, висит в забегаловке у Оне. Тот всем и каждому врет, что это – длань бога. Мы, проныры, знаем, что эта длань принадлежит колдуну, а не богу, но считающая себя хитрой Оне всего лишь хотела привлечь нас этим в свою забегаловку, зная о нашем почитании божественных мощей. Но, не смотря на обман, проныры собираются только в забегаловке Оне, и конечно старательно изображают зависть, разглядывая руку колдуна, которая, как открыл нам нынешний заказчик, и дланью-то не является – колдун был левшой.
Я встал с камня и взглянул на вход в сеть тоннелей. На душе было тяжко. Нет, не от понимания того, что мои спутники не выберутся. Они достаточно выносливы, чтобы бежать часами (а я не сомневался, что они будут бежать беспрерывно), но рано или поздно загонят себя. То, что ни один из них не найдёт выхода, для меня очевидно.

Да, это была магия. Иначе  объяснить появление разветвлений нельзя.

На душе же так гадко потому, что мы осквернили проникновением божественные мощи – единственную святыню, почитаемую нами – пронырами.

Потому что кто кроме бога мог воспользоваться магией при работающих великих двигателях?
То, что великие двигатели остановились - исключено. Разрушить их можно только с помощью магического оружия. Конечно, разрушением мог бы заняться какой-нибудь бог, да только все боги давным-давно захоронены либо насильно, либо по собственной воле.

Есть и второй вариант – остановить двигатели из пункта управления, но ни одному человеку туда хода нет, и пробиться в него без магии тоже нельзя. Останавливать двигатели обслуживающий их персонал  не станет, потому что среди них нет людей, подверженных всяческим порокам. То есть, среди них вообще нет людей, а вот кто есть – никому не известно.

Ну а раз двигатели работают, значит, мы влезли в могилу бога (вот бы удивился Оне, узнай он, что рука все-таки принадлежит богу. А как бы изумились проныры, узнай, что не зря разыгрывали зависть перед простодушной Оне)). Знай я, что нас нанимают для осквернения святыни, заказчика уже не было бы в живых! Но видимо это – судьба. А может хитрость самого бога, замурованного в могиле.

Теперь-то уже размурованного и главное – нашедшего выход из своей могилы. Причём от мысли, на чьей спине он из неё выехал, у меня перья встают дыбом. А ведь я ничего не почувствовал. И пусть все божественные мощи рассыпятся в прах (хотя это невозможно), если я не знаю, какой именно бог теперь на свободе.

Сейчас он бесплотен и, конечно же, вселился в нас, как только мы расчистили дорогу и появились в пещере. Вселился во всех сразу! И внушил нам желание бежать к выходу, потому что по воле заточившего его, не мог выйти бестелесным. Но воля заточившего создала на нашем пути ответвления, стараясь запутать. Не знаю, направлял ли нас дух вселившегося бога, и выскочил ли я из тоннелей по его воле. Скорее всего, это было случайностью или же моим пока ещё  ни разу не покидавшим меня спутником по имени Везение.
Важно было, чтобы выскочил хоть кто-то, тогда выскочил и он, пусть даже частично. Со временем он найдёт способ освободить свои оставшиеся части (ещё четыре, ведь нас было пятеро). А то, что мои спутники навечно останутся в этих шахтах, я знаю точно: «воля заточившего» не ошибается дважды.

Всё это не мои догадки (а как бы хотелось так думать). Это мысли самого бога, отпечатавшегося в моей памяти. Сам он сразу же покинул меня (а-то не дай ...хех, бог, если я пересилю его волю и полезу спасать своих друзей) и отправился по своим делам. Мне же он оставил просьбу – раздобыть его крылья.

Я помню эту сказку. Крылатый бог без имени, единственный, умудрившийся дожить до запуска великих двигателей (остальных схоронили раньше), да и после запуска проживший с десяток веков. Вся его сила была в крыльях, которые и оборвал пролетавший мимо нашей планеты бог, причём по просьбе людей – "дабы не было у него – бога – соблазна пойти против живого войной". Великой битвы не было, потому что «мимолётный» бог владел не только магией, но и над-магией. Той самой над-магией, которой бредили и смертные, и боги нашей и других известных нам населённых планет. Но никто не в силах был ей хоть немного овладеть. Откуда взялся тот «мимолётный» бог, я даже не представляю.

В общем, тот самый мимолётный бог схватил нашего как цыплёнка и оборвал крылья, а тело... Не знаю, что он с ним сделал. Но от него остались только руки, да и то по первый локоть. Крылья же достались монастырю кукушки. Их четыре: первое покрыто перьями, как у птицы, второе кожистое, как у летучей мыши, третье – скорее рыбий плавник, а четвёртое вовсе на крыло не похоже – кость, обтянутая человеческой кожей, напоминающая ощипанное крыло курицы. Во всём остальном, как ни странно, крылатый бог не отличался от обычных людей. Те же четыре руки (две правые и две левые, каждая пара растет из одного плеча), четыре ноги (располагающиеся по тому же принципу), голова (два глаза, короткий, чуть загнутый вниз клюв, и уши, скрытые прической из пуха и перьев) и туловище (со всем ему причитающимся).

Да-а! Бедный наш Оне! Он теперь лишится своей реликвии. И конечно испугается, что потеряет клиентов в нашем лице, ведь его забегаловка находится в небольшой деревушке, так что о богатых посетителях речи быть не может. Кто-то скажет, что проныры – клиенты далеко не богатые, и он ошибется. Наши заказчики платят очень не плохо, да и сами мы иногда предпринимаем походы, в которых добываем немало ценного и всегда имеющего спрос. В общем, с деньгами у нас проблем нет. Как правило.

А вот крылатый бог со мной расплачиваться не думает. И все равно я отправлюсь за его крыльями, хоть это и чревато тяжелыми последствиями.

В монастырь кукушки я уже пытался проникнуть, но меня схватили и наказали так, как это у них принято – отсечением части тела, которую укажет слепой жребий. Мне он указал на правую заднюю ногу, и я все дни, которые пролежал в монастыре (монахи сами же залечивали мой обрубок), возносил хвалу святым мощам богов, радуясь, что жребий не выбрал голову, однако позже понял, что радоваться не чему. Кто-то когда-то уверял, что ходить можно на двух ногах, а уж на трех и подавно. Куда там! Когда я впервые попытался идти, то не смог сделать и шага, просто свалился, да еще и черепок разбил о грядушку кровати. Так что пришлось монахам лечить мне еще и голову.

Тогда я боялся, что с моим пронырством придется покончить, но нет – со временем ловкость вернулась. Ну а то, что гордость проныры не позволяет оставить начатое дело незавершенным, знает всякий. Даже сами монахи, выводя меня из монастыря, посмеивались и желали возвращаться поскорее. И я вернусь! Но не сейчас. Тупо лезть в монастырь как в прошлый раз не собираюсь. У меня есть план, но начать выполнять его могу только будущей зимой, так что придется нежданно вызволенному мною богу потерпеть еще несколько месяцев. Правда, думаю, ему не привыкать.

Остается решить вопрос – что ж делать с моим нынешним заказчиком? Руку колдуна я ему не раздобыл. А вон она – стоит, ждет. И наверняка меня заметила, улизнуть, конечно, можно, но топать по гористой местности до ближайшего населенного пункта... Да и где он этот ближайший населённый пункт? Ведь известно, что в этих горах никто не живет.

Ладно, придется лезть в тоннель. Там где-то мы выкопали труп, наверное, шахтера. Думаю, его рука подойдет. А чтобы не заплутать, привяжем-ка мы вот к этому деревцу веревку. Разветвлений быть не должно – запутывали-то крылатого, а не меня. Но чем «воля заточившего» не шутит? Вдруг захочет мне отомстить? Или путает ходы для всего, что движется, без разбора?

Я прошел по тоннелю метров сто и обнаружил искомое. А казалось, труп лежит намного дальше. Как же все-таки долго мы разбирали завал!

Достав топорик, я отделил руку по первый локоть и вспомнил, что футляр, куда надо её положить, нёс Полотенце. Я конечно уже придумал историю наших злоключений со всякими ловушками, огнедышащими чудовищами и прочей ерундой, но возвращаться без футляра... Заказчик выложил за него довольно большую сумму. Он, конечно, поймет (уж я-то постараюсь), что футляр, как и самого Полотенце, спасти было невозможно, но наверняка мне влетит и он удержит часть (скорее всего большую) моего вознаграждения.

Стоп! А если сказать заказчику, что это – рука бога? Получается, что он обманом заставил осквернить почитаемую нами святыню, а за такое расплачиваются жизнью. Убить его, конечно, я права не имею, потому что никаких божественных мощей здесь нет, но потребовать вознаграждения даже сверх того, о котором шла речь, да ещё учитывая риск... Мощи богов! Да ведь я же мог остаться здесь навечно! Нет, он заплатит не только мою долю, но и причитающуюся погибшим спутникам! Это будет справедливо.

Я сорвал с трупа рубаху и, обернув ей иссохшую руку (не могу же я своими неправедными руками прикасаться к «божественным» так сказать мощам!), уже направился к выходу, но в голову влезла дурная мысль – оглядеть пещеру. Не могла она быть бесконечной! Ну никак!