Вот такой у нас шалун - старший опер Маршшалун!

- Не… ну, что за дела?! Народ совсем уже оборзел. Прямо пальцем никого не тронь: чуть что – сразу бегут в прокуратуру, жаловаться… Пу-у-сть бегут… Думают, что прокуратуре больше делать нечего, как жалобами ихними заниматься. На-и-вные люди!
Офицер полиции Маршшалун, пребывая в возбуждённом состоянии, нервно ходил по своему служебному кабинету, разминал кулаки и разговаривал сам с собой. Накануне  в этом же самом кабинете он собственноручно отдубасил одного дерзкого охранника из магазина, посмевшего сделать замечание его – Маршшалуна супруге.
-Не… ну, я понимаю: сделал бы он замечание жене работяги какого-нибудь или там инженеришки какого или коммерсантишки…  Но супруге старшего опера полиции!..
Это уж слишком! Между прочим, раньше – я это точно знаю! – к таким, как я, граждане обращались уважительно – «Ваше превосходительство, господин полицейский». Потому что признавали наше превосходство над ними и понимали: то, что могут себе позволить такие, опять же, как я, они себе позволить не могут. Этот охранник, наверно, думал, что я побегу с ним разбираться по-мужски, так сказать, по-рыцарски…  Ну… как обычно поступают в таких случаях мужчины… Но  тут-то он прогадал: зачем же по-мужски разбираться, когда на мне полицейские погоны? Тонкое моё оперское чутьё подсказало, что надо немедленно послать за ним наряд патрульно-постовой службы, чтобы они его тепленького доставили ко мне в кабинет под видом того, что на него якобы поступил сигнал… Ну, короче, будто он реализует фальшивые деньги. Делается это очень просто: вот, мол, дружок, фальшивку у тебя в кармане обнаружили. Так что, колись! И дружок никуда уже не денется, будет судорожно слюнки сглатывать и молить о пощаде. У нас этот метод отработан до совершенства, и в столе для такого случая всегда найдётся пара-тройка фальшивых купюр. Короче, привезли ко мне этого охранника прямо из магазина. Он даже и не думал сопротивляться. Я, значит, дверь на ключ, и без разговоров сразу «отоварил» его по голове, потом ещё и ещё… Пинать, правда, не стал – у меня нога тяжёлая. «Ты понял, - спрашиваю, - на чью жену рот раскрыл?!» А он смотрит на меня и спокойно так отвечает: «Понял». Вообще, надо сказать, мужик правильный попался: не кричал, что больно, не требовал справедливости. Изредка пробовал только уклоняться от ударов. Я ему: «Ты понял?», он мне сразу: «Понял». Ну, отвёл я душу, и сразу легче стало. Потом достаю из стола фальшивую тысячерублёвку и говорю: "А щас я тебе её засуну и предъявлю незаконное хранение и сбыт. И поедешь ты у меня далеко-далеко. Ты понял?!» А он опять мне: «Понял». Удивительно понятливый мужик оказался: знает, что если чуть дёрнется, я ему полный набор статей обеспечу, поэтому и не стал искушать судьбу. Смотрю, бровь у него рассечена, рот кровоточит, голова заметно изменила первоначальную форму после моего внушения. В общем, классически обработал клиента, не хуже, чем в кино показывают, и отпустил его восвояси. Пусть, думаю, идёт и другим рассказывает, с кем имел дело, чтобы и другим неповадно было проявлять непочтительность к старшему оперскому составу в условиях правового государства. С Маршшалуном не пошалишь!
Полицейский легко взял с пола две гири-двухпудовки, поиграл ими, затем подошёл к зеркалу, в котором увидел удовлетворённое лицо защитника общественного порядка. Лицо ему понравилось, и он шутливо перекрестился двухпудовкой. Телефонный звонок вновь придал лицу официальное выражение, но содержание последовавшего затем разговора продемонстрировало неожиданно богатую его мимическую палитру: брови то сходились у переносицы, то взлетали вверх, нос, издавая сипящие звуки, передвигался то влево, то вправо, зубы нервно покусывали подсохшие от волнения губы, подбородок слегка подрагивал. Маршшалун нервничал, потом вдруг громко произнёс:
-И это мне он вместо благодарности! Да я бы его мог!.. Настрочил, значит, в областную прокуратуру, в городскую… в следственный комитет! Ничего, ничего… Я спокоен, я совершенно спокоен…  Сейчас первым делом надо позаботиться, чтобы в травмпункте не зарегистрировали побои. На упреждение… на упреждение надо действовать!.. Если дело против меня возбудят, то, надеюсь, в следственном комитете мужики не станут возбуждать по превышению должностных полномочий, а ограничатся статьёй за побои. Ведь если превышение, то прощай должность…  Нет, главный городской полицейский меня в обиду не даст, ведь он мой ангел-хранитель… Я же хороший полицейский! Ну, нервный немного…  Так, надо срочно организовать жалобы на этого охранника! И срочно найти свидетелей, что он сам на меня напал в кабинете, а я вынужден был защищаться! – Тут Маршшалун снова подскочил к зеркалу и двумя ударами резко двинул себя по одной и другой скуле. Скулы, словно от стыда, тут же побагровели. Потом он почти до крови укусил себя за палец, пару раз ударился лбом о столешницу и в завершение всего схватил двухпудовку и саданул ею по упругой своей ягодице. Это должно было свидетельствовать о том, что нападавший использовал тяжёлый тупой предмет. Саданул и снова метнулся к зеркалу. Оттуда на него уже смотрел честно исполнивший долг борец за справедливость, украшенный двумя эффектными кровоподтёками на скулах, двумя спеющими шишками на лбу, и готовый, если потребуется, продемонстрировать компетентной следственной комиссии следы от тупого предмета, не говоря уже об укушенном пальце.
-А ещё , - продолжал Маршшалун разговор с самим собой, - я скажу, что сломив сопротивление нападавшего с помощью применения приёмов боевого самбо, и руководствуясь гуманными соображениями, провёл с ним профилактическую беседу и взял с гражданина честное слово, что он никогда больше не будет нападать на полицейских, а также изготавливать и сбывать фальшивые денежные купюры, так как это может подорвать экономику государства.
Маршшалуну так понравилась собственная версия произошедшего в его кабинете, что, прикрыв глаза, он отчётливо представил себе, как господин главный городской полицейский в присутствии сослуживцев зачитывает приказ о поощрении его - старшего оперуполномоченного полиции Маршшалуна – за самоотверженные действия путёвкой в санаторий для поправки здоровья. Он также сказал, что именно по таким сотрудникам полиции, как старший оперуполномоченный Маршшалун, горожане  и судят о работе органов внутренних дел. Они верят и надеются, что там, где Маршшалун, процветают законность и порядок. А потом как будто в конференц-зал зашёл тот самый побитый охранник с букетом цветов и, широко улыбаясь, поблагодарил своего строгого педагога: «Спасибо вам, господин старший оперуполномоченный, за науку. Век помнить буду!»